ЗАХА ХАДИД: ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ АРХИТЕКТУРЫ

Пытаться Поместить все, созданное Хадид, в рамки деконструктивистского движения — это все равно что, рассказывая о Сальвадоре Дали, бегло окрестить его сюрреалистом. К тому же надо признать, что столь свободное отношение к форме и структуре архитектурных сооружений впервые промелькнуло не в манифесте деконструктивистов под названием «Конец архитектуры?», опубликованном в 1993 году.
Применение деконструктивистских принципов на практике в характерной оптимистичной манере было изображено в 1958 году в СССР, в повести детского писателя Николая Носова «Незнайка в Солнечном городе». Автор легендарных книг для самых маленьких предвосхитил популярную ветвь мирового авангарда за тридцать лет до ее формирования: «После этого была осмотрена улица, застроенная круглыми вращающимися домами башенного типа, с гладкими спиральными спусками, по которым можнобыло съезжать на ковриках. На следующей улице Кубик показал путешественникам два очень красивых дома. Один из этих домов представлял собой нагромождение каменных полушарий. В каждом полушарии имелись полукруглые окна и двери». Мы не будем углубляться в цитирование классики. Заметим лишь, что если бы в странах Запада было принято читать о приключениях коротышек, не исключено, что причудливые архитектурные постройки, которыми характеризуется деконструктивизм, стали бы появляться на европейских улицах на двадцать лет раньше.
Что же касается Захи Хадид, то ей пришлось пройти очень долгий путь к триумфу и претворению в жизнь носовских фантазий. Уроженке Багдада на роду было написано пойти столь редкой для исламского мира дорогой свободной и интеллектуальной женщины: ее отец был одним из основателей Национальной демократической партии Ирака, в доме культивировались космополитические ценности и соответствующий взгляд на мировую культуру. В возрасте 22 лет, в 1972 году, она оканчивает университет на родине и переезжает в Лондон, чтобы продолжить обучение архитектурным премудростям. В 1980 году она основывает свою первую фирму, чем открывает самый сложный период в своей жизни. Хадид долгое время была вынуждена сдавать проекты «в стол»: она регулярно брала призовые места в различных конкурсах для архитекторов, но сами идеи казались их организаторам на столько сумасшедшими, что никто несоглашался начинать по ним строительство. Зарабатывать деньги приходилось на совсем уж мелких проектах вроде детских игровых площадок или автостоянок.
Первый крупный проект бюро, воплощенный в жизнь, датируется 1991 годом: тогда начала строиться пожарная часть здания компании Vitra, занимающейся производством дизайнерской мебели. Через два года следует знаменитый манифест деконструктивистов «Конец архитектуры?», в котором Хадид подписалась под тезисами о полной коммерциализации этого благородного рода человеческой деятельности и его возможной гибелью как вида искусства. Решение проблемы манифестанты видели в кардинально новом подходе к строительству: комфорт обитателей предполагаемых зданий вместо ведущей идеи каждого проекта превращался в третьестепенную категорию. На первое место ставились оригинальность абстрактной идей и принципиально нестандартная конструкция любого проекта, шокирующая своей необычностью сторонников традиционных ценностей.
1999 год можно считать годом второго рождения архитектуры: тогда по чертежам Хадид в Цинцинатти, США, был построен Центр современного искусства, приведший большинство критиков в состояние немого восторга множеством несоразмерных залов и другими оригинальными решениями организации пространства. Именно тогда в ее творчестве весь мир увидел будущее современных городов. Носов бы наверняка расстроился, узнав, что нарисованная им красивая утопическая картинка оживает не в стране победившего коммунизма, а в буржуазном обществе Запада.
Сегодня она занята множеством проектов, в числе которых лежачий небоскреб в Монпелье, «танцующие» башни в Дубае, оперный театр в Гуанчжоу, бизнес-центр в Москве. Уже реализованы завод BMW в Лейпциге, научный центр
в Вольфсбурге, множество других зданий самого разного назначения. Для кого-то ее творчество — способ добавить в городской ландшафт нотки собственного безумия. Для покоренного большинства — заявка на то, чтобы навсегда остаться в истории мировой архитектуры. Очень смелая заявка, надо сказать.
Текст: Ярослав Гребенников
Полностью статью читайте в Clash №10(март-апрель 2010), стр. 58