Мама.
Не помня себя, Маша выскочила из машины и кинулась к остановке. Только бы она не ушла. Но женщина стояла на том, же месте, что и несколько минут назад. Маша смотрела на нее, не решаясь подойти.
За несколько дней, что они не встречались, лицо женщины заметно потемнело и осунулось. «Бедная моя мамочка», – промелькнуло в голове у девушки.
Собравшись с мыслями и успокоив бьющееся сердце, Маша сделала шаг навстречу женщине.
– Зинаида Евгеньевна, – девушка всматривалась в такое родное и в то же время недосягаемое лицо матери, – вы меня не помните? – Схитрила она. – Я Катя, подруга вашей дочери Маши.
После её слов глаза у женщины заблестели.
– Мы с Машей не встречались несколько дней. Она куда-то пропала?
И тут её милая мамочка расплакалась и достала из кармана носовой платок.
– Катя, – она покачала головой. – Ты прости меня, но я тебя не помню. А Маша…. – Она промокнула глаза. – Маша, моя девочка вот уже четвертый день в больнице. В палате интенсивной терапии.
– Что?
Это новость стала настоящим ударом, пожалуй, даже большим чем наличие мужа и звонок Стасика. Хватая ртом воздух, Маша схватилась за сердце. Так, нужно успокоиться, а то так и до инфаркта недалеко.
Нужно соображать логически. И быстро.
– А вы сейчас к Маше?
Зинаида Евгеньевна кивнула.
– Мы на машине, давайте вас довезем? – Она протянула матери руку.
– Ой, ну не стоит право, – попыталась было отнекиваться женщина, но Маша уже тащила маму к «Ауди».
– Садитесь, – она распахнула перед женщиной заднюю дверцу и сама села рядом.
– Дима, – обратилась она к удивленному мужу, – это Зинаида Евгеньевна. Нужно отвезти её…, – девушка посмотрела на мать.
– Первая городская, – едва выдавила растерянная женщина.
– В первую городскую больницу. – Уточнила Маша. Поймав в зеркале растерянный взгляд Димки, она попросила его ехать «пожалуйста, побыстрей».
Сама же девушка не сводила взгляда с матери. Не виделись всего ничего, а она уже скучает. Весь ужас в том, что родная дочь даже не может обнять её, потому что она теперь не Маша, а Катю Рожковкую мама просто не знает.
Зинаида Евгеньевна между тем снова расплакалась и к Машиному ужасу начала задыхаться.
– О, Господи, пожалуйста, только успокойтесь! – Маша боялась ненароком перейти на «ты». Она с детства привыкла к таким вот внезапным приступам матери. Дело в том, что Зинаида Евгеньевна была астматиком, и Маше частенько приходилось оказывать ей необходимую помощь.
Но вот Димка этого не знал. Поэтому, как только Зинаида Евгеньевна начала хрипеть и бледнеть, он обернулся к ним в пол оборота и завопил.
– Кать, что с ней?
Машинально мужчина вдавил педаль газа в пол.
– Все, все нормально, – одновременно успокаивая и маму и мужа, Маша шарила в дамской сумочке матери и с облегчением нащупала заветный баллончик. – Дима, все хорошо…. Зинаида Евгеньевна, только не волнуйтесь. Сейчас. Я уже нашла.
Маша распылила дозу баллончика и мама, наконец, смогла вдохнуть полной грудью. Она забрала баллончик из рук девушки. Дальнейшая помощь ей больше не требовалась.
– Что это?
Димка на светофоре повернулся к ним. На него было страшно смотреть. Так он был перепуган.
– Это астма, Дим. – Как можно спокойней объяснила Катя. – Это когда ни вдохнуть, ни выдохнуть без посторонней помощи не можешь.
– Спасибо, девочка моя. – Зинаида Евгеньевна положила свою ладонь Маше на руку. Лицо её заметно порозовело, и выглядела она теперь куда лучше. – А как ты поняла, что нужно делать?
– Просто сталкивалась с людьми с таким же заболеванием. – Пояснила Маша, моля бога, чтобы такое объяснение устроило любопытную мамочку.
Когда Димка остановился на стоянке возле больницы, Маша уже обменялась телефонами с Зинаидой Евгеньевной, умоляя держать их в курсе происходящего и обязательно позвонить, когда её дочь переведут в обычную палату.
– Спасибо вам обоим, – растроганная такой добротой женщина улыбнулась молодым людям, – ты хорошая девушка. – Она дотронулась до Машиной руки. – Я обязательно позвоню тебе.
«Мамочка моя, как бы я хотела тебе помочь, но не могу». Поддавшись эмоциям, Маша крепко обняла Зинаиду Евгеньевну, чем её несказанно удивила.
Попрощавшись с молодыми людьми, женщина медленно побрела к больнице, где как она думала, находилась её единственная дочь. Ну, кто же мог предположить, что Маша, вот она. Жива и здорова. Только в теле другой женщины.
Пересев обратно не переднее сиденье, Маша задумчиво пристегнулась. Ей было над чем подумать.
Димка искоса наблюдал за притихшей супругой, а она его словно не замечала. Лицо сосредоточенное и такое грустное, что у мужчины, в который раз дрогнуло сердце. Запретив себе даже малейшую жалость к изменнице, Димка переключился мыслями на женщину, которую они только что довезли до больницы.
Кто она и почему Катя так добра к ней? Даже обняла на прощание. Никогда раньше жена не вела себя так заботливо по отношению к другим. Даже со своей матерью постоянно ругалась. А тут вдруг такая любовь во взгляде. И именно, что не придуманная. Искренняя.
Предчувствуя, что еще немного, и он опять растает, Димка напомнил себе обо всех изменах жены, но на душе легче не стало.
Катя, ощутив, что за ней наблюдают, повернула взгляд на Димку. Подняла глаза. А глаза такие грустные, как у побитой собачонки. Димка едва сдержался, чтобы протянуть руку и приласкать её. Вместо этого он довольно грубо буркнул.
– Кто эта женщина?
– Мать одной моей знакомой. – Маша вздохнула.
– Не замечал за тобой раньше приступов доброты. – Справедливо заметил муж.
– У Зинаиды Евгеньевны дочь накануне попала в аварию и…. У них сейчас сложный период и я просто не могла пройти мимо.
– Ну-ну. – Кивнул озадаченный ответом супруги Дмитрий.
Остановившись у подъезда, он подождал свою прихрамывающую супругу и вдвоём они поднялись на шестой этаж.
Возле квартиры стоял какой-то по-домашнему одетый мужчина, который как только они вышли из лифта, поздоровался с Машей и пожал руку Димке.
– Привет, сосед, как жизнь? – Рожковский звякнул ключами.
Взъерошенный сосед неоднозначно пожал плечами.
– Да Лидка волнуется. У мелкой второй день температура шпарит. Участковая была, сказала, что обычная простуда, но вы же знаете мою. Заходная. Говорит, вызывай скорую, и все тут. А у скорой, сам знаешь, одна дорога в инфекцию.
– Подожди. – Маша в уме судорожно вспоминала телефон одной знакомой, педиатра от бога. – Есть у меня одна знакомая, очень хороший детский доктор. Я ей сейчас наберу. Хорошо?
Маша отошла подальше, чтобы её не услышали, а сосед толкнул Димку в бок.
– Что это с твоей? То ни здрасьте, ни до свидания, а тут вдруг помочь вызвалась?
Димка только пожал плечами. Он и сам не понимал, что происходило с его женой.
Маша между тем набрала номер, и, поблагодарив бога, что правильно запомнила цифры, представилась близкой подругой Маши, сославшись, что именно она порекомендовала обратиться к знакомому доктору.
Несколько минут уговоров и обещание оплатить такси в оба конца, и женщина согласилась. Маша быстро продиктовала адрес и вернулась обратно к мужчинам.
– Доктор сейчас приедет. – Заверила она растерянного соседа.
И действительно, Ирина приехала очень быстро. Поздоровалась с Машей, соседом Толиком, который проводил её к заболевшей дочке. Маша в это время спустилась на улицу и расплатилась с таксистом.
Димка видел, как Маша отдавала деньги таксисту, а когда Ирина объявила, что причина болезни банальная «ветрянка» и назначила лечение, его жена незаметно для соседей сунула ей в карман несколько денежных купюр.
Приняв слова благодарности от Толика, Маша лишь улыбнулась, заверив, что это её не затруднило, и к Димкиному удивлению не упомянула о деньгах, которые потратила на визит доктора.
Не сказала она о деньгах и вечером, когда после вкусного ужина, который Маша не поленилась приготовить, несмотря на трудный день, они сели возле телевизора. Димка ждал, что Катя потребует деньги у соседей, но жена упорно молчала. Тогда он сам решил спросить первым.
– Ты ведь сегодня оплатила такси и этой Ирине дала определенную сумму. – Заметил Дима.
У Маши даже расширились глаза от удивления.
– Только Толику с Лидой не говори. – Выпалила она. – Они и так бедно живут. Дочь заболела. Деньги на лекарства нужны. Им сейчас ни к чему лишние расходы.
Димка ничего не ответил, но в душе был крайне удивлен поведением Кати. Дело было даже не в деньгах, о них он думал в последнюю очередь, а в жене, которая последние несколько дней, вела себя странно, если будет достаточно так выразиться.
Катя не истерила, не устраивала скандалы, не закрывалась с телефоном в ванной, часами болтая неизвестно с кем. А что самое удивительное, она проводила все ночи дома, чем приятно поражала ревнивого Дмитрия.
Он в отличие от жены редко устраивал скандалы и высказывал претензии только в самом крайнем случае. Обычно, Димка переживал неудачи молча, из– за чего мучился и страдал дольше, чем взрывная Катя. Да и переживала ли она вообще? То, что она человек с обычными человеческими эмоциями Димка заметил только сейчас.
Осознание того, что Катя умеет плакать, сопереживать, старается говорить правду, только усугубило проблемы, давно царившие в их семье. Димка понимал, что с каждым разом, когда Катя поступает правильно, он как бы заново привязывается к ней.
Половину ночи он провел в раздумьях. Так паршиво и одновременно спокойно ему еще никогда не было. Странно, за последние дни он даже привык к тому, что Катя не исчезнет неизвестно куда. Что она дома. «Совсем у тебя нет гордости, старик», сказал он сам себе и специально остался ночевать в зале на диване. Пусть помучается. Они вроде в ссоре.
Утро следующего дня ничем не отличалось от предыдущего. Дорога на работу, пробки, Катя, не проронившая за поездку ни слова.
Димка чтобы успокоиться один за другим переключал каналы радио, но, как назло, не было ни одной приличной песни. Наконец, остановился на известной иностранной композиции. Песня была хорошая, но грустная. Димка со своим базовым познанием английского языка приблизительно представлял, о чем поют. И тут Катя начала подпевать. Негромко. Просто мурлыкать себе под нос.
Димка усмехнулся. С её уровнем «ниже среднего» она еще пытается что-то там спеть. Вслух, конечно он ничего не сказал, но энтузиазм Кати его позабавил.
На работе всё шло своим чередом.
Вера забавно болтала, не подозревая, что у Кати с её мужем были шуры-муры. Богданов то и дело бросал на Машу грустные пылкие взгляды, но девушка всякий раз отводила глаза. Димка сидел, уткнувшись в компьютер, и не смотрел по сторонам.
Закончив к обеду основные дела, Маша откровенно заскучала. Как бы ей хотелось помириться с Димой и вдвоем пойти в кафе, но он ушел один, даже не пригласив её.
– Катюш! – Заметив, что благоверного поблизости нет, Вадим подсел к ставшей недавно ершистой Кате. – Ты разбиваешь мне сердце. – Он дотронулся ладонью до груди. – Я места себе не нахожу, после того как ты публично выбрала Рожковского, а не меня. А я ведь очень нежно к тебе отношусь. Ты же знаешь.
Он попытался дотронуться до её щеки, но Маша отстранилась. Вадим пожал плечами и нахмурился.
– Зря ты так со мной. Я честен с тобой. Раньше тебя все устраивало.
Маша не нашлась, что ответить и мужчина отошел в сторону, показывая всем своим видом, что она ему теперь безразлична.
Ну что за день! Сплошная невезуха. Катя Рожковская была куда более популярна, нежели её фальшивая замена. Прежняя Маша привыкла компенсировать отсутствие личной жизни работой, нынешняя же никак не могла на ней сосредоточиться. Обхватив голову руками, она пыталась вникнуть в очередную смету, как в офис с обеда вернулся Димка, и девушка снова отвлеклась.
Ну, до чего красивый муж у Кати! И почему одним всегда везет, а другим…. Бейся не бейся головой об стену, а такой мужчина никогда не посмотрит в сторону толстушки Маши.
Пока Маша в тихом обожании наблюдала за Рожковским, произошло нечто такое, чего она уж точно не ожидала.
Обиженный отказом, Вадим вдруг в один миг оказался рядом с её столом и, схватив Машу за плечи, тем самым заставив подняться, припал к губам в слюнявом поцелуе.
Испугавшись не столько от неожиданности, сколько от наглости Вадима, Маша начала истерично отбиваться, но Вадим оказался физически более сильным и не разжал объятий, не смотря на яростные попытки Маши освободиться.
Неожиданно Вадима буквально оторвали от нее, и Маша только смогла увидеть перекошенное лицо «мужа». Как только между мужчинами завязалась потасовка, Маша была подхвачена двумя девушками отдела и выведена в коридор.
– Они давно должны были разобраться. – Важно изрекла Вера, и, заметив перепуганное бледное лицо Маши, поспешила заверить её. – Не волнуйся, наши охранники ни за что не позволят им покалечить друг друга. А так, подраться для профилактики мужчинам иногда не помешает.
– И узнаешь, кто из них сильнее, – другая коллега, блондинка, пыталась ее подбодрить.
– Да что вы такое говорите? – Маша оттолкнула коллег и ворвалась обратно в офис.
Драки, конечно, уже не было, мужчины стояли по разным сторонам кабинета, но из носа Вадима текла кровь, а у Димки была разбита губа. Недолго думая, Маша подбежала к мужу и, повернув его голову, оценила масштабы повреждений.
В общем, не было ничего серьезного, так, небольшая царапина, но сам факт, что Димка сцепился за неё, свидетельствовал лишь о том, что терпение Рожковского на исходе.
– Дим, как ты? – Маша с нежностью погладила его по щеке.
– Да нормально. – Он отстранился.
В этот момент нарисовался их начальник, отец Вадима, Юрий Алексеевич. Он, молча, обвел глазами сотрудников и потом остановил взгляд на Маше и посмотрел на неё так строго, что ей захотелось провалиться сквозь землю со стыда.
Потом он медленно подошел к ним с Димкой и тихо так ей заметил.
– Что же вы, Екатерина Андреевна, бойцов наших сталкиваете лбами? Пора бы уже определиться и решить, кто вам подходит.
Да что же это такое? Почему все так уверены, что она специально заигрывает с обоими? Может, Катя именно так и поступала, но Маша вела себя крайне осмотрительно и в меру прилично и никаких надежд Вадиму не подавала и не обнадеживала насчет продолжения отношений.
– Я уже давно определилась. – Маша посмотрела на Рожковского потом обратно на начальника. – Уже год как определилась. А Вадиму Юрьевичу я никаких надежд не давала и ничего не обещала. В конце концов, у меня есть муж, и я его люблю.
– Да? – Юрий Алексеевич явно был озадачен. – Тогда думаю, настало время беседы с моим оболтусом. – Он кивнул в сторону Вадима. – А вы, ребята, можете идти домой. Я вас отпускаю. У вас, – он посмотрел на Дмитрия, – все отчеты сданы. Так что можете до завтра быть свободны.
– Пошли тогда, – Димка кивнул жене и взял сумку. Из разбитой губы снова потекла кровь. Маша попыталась вытереть её салфеткой, но Димка оттолкнул её руки и, взяв салфетку, сам промокнул ссадину. Маша снова попыталась помочь.
– Да не лезь ты уже. – Димка поморщился.
Дома Маша заставила его прилечь и, не смотря на бурные протесты, продезинфицировала рану. Остаток дня она ухаживала за ним как за тяжелобольным, что у Димки даже совесть кольнула. Может он зря её обидел, когда она пыталась помочь?
Вечером к ним с визитом заявились соседи. Быстро проговорив слова благодарности за помощь в лечении дочки, Лида преподнесла в подарок несколько прихваток, сделанных своими руками.
– Ой, какая красота! – Маша с восхищением посмотрела на прихватки и довольная соседка улыбнулась. – Спасибо большое.
Димка, до этого сидевший в комнате, услышав такие слова от жены, решил выйти и поздороваться с соседями.
– Дим, посмотри, – Маша обернулась к нему, радостно сверкнув глазами, – Лида сама их сшила. – Девушка протянула прихватки мужу. – Красивые, правда.
– Ага.
Димка ничего не понимал в красоте обычных тряпочек, но, то, как отреагировала жена…. Не перегибает ли она палку? Он пожал руку улыбающемуся Толику.
– А хотите чаю с пирогом? – Между тем предложила Маша. – Я сама испекла.
– Правда? – У Толика даже глаза загорелись. – А вот моя не печет. Очень хотелось бы попробовать.
– Дочка спит, – Лида кивнула и улыбнулась Маше, – так что можно.
Весело перекусив и поболтав обо всем на свете, соседки пришли к выводу, что они, оказывается, очень похожи. Лида пообещала научить Катю шить, а та в свою очередь, научить её печь такие же вкусные пироги.
– Только не затягивайте с этим, Катя, – попросил Толик с набитым ртом, – пирог просто «во»! – Он поднял вверх большой палец.
Все дружно рассмеялись.
Прощаясь и обещая еще не раз собраться в домашней обстановке, Лида с Машей обнялись.
– Я и не думала, Катя, что вы такая хорошая. Обычно…, ай ну что об этом теперь говорить. Надеюсь, мы с вами подружимся.
– Непременно. – Маша кивнула.
Проводив гостей, Маша хотела было помыть посуду, но Димка заявил, что помоет сам и предложил жене посидеть с ним на кухне.
– Ты сегодня была такая гостеприимная. – Он говорил громче из-за шума льющейся воды.
– А это плохо? – Маша не понимала, к чему он клонит.
– Нет. – Димка покачал головой. – Это очень хорошо. Просто раньше мы с ними не общались, потому, что тебе Лидка не нравилась, а сегодня вы довольно мило беседовали.
– Ну да, – согласилась девушка, – мы вроде нашли общий язык.
– И знаешь, – Димка убрал кружки и выключил воду, – мне это даже понравилось. Я и не думал, что просто сидеть и пить чай с соседями так здорово. Я уже не говорю о пироге, который был просто сказочно вкусным.
– Не боишься перехвалить? – Пошутила Маша.
– Не боюсь. – В один миг «муж» оказался совсем рядом. Маша почувствовала его дыхание на виске и у неё стали путаться мысли. – Боюсь другого. – Он провел влажной ладонью по ее щеке. – Отпустить тебя, а потом пожалеть об этом. Или остаться и пожалеть. Я запутался, Кать. – Он покачал головой, и в его взгляде промелькнула мягкость. – В один миг ты стала совсем другим человеком, возможно, такой, какой я всегда хотел тебя видеть. Но ведь так не бывает? Так быстро люди не меняются.
– А если меняются? – Прошептала Маша, всей душой мечтая, чтобы он её поцеловал.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Я не знаю, что мне с тобой делать? Как вести себя? Ты не кричишь, не упрекаешь, и я боюсь тебя такой, как ты сейчас.
– Почему? – Удивилась Маша. Неужели все парни любят только плохих девчонок, а Маша даже в облике Кати ему не нравится.
– Да потому что я не знаю чего от тебя ожидать. – Дима усмехнулся. – Мне, конечно, приятно, что ты хорошо ко мне относишься, что подошла ко мне, а не к Богданову, но ты другая. И если ты специально так себя ведешь, чтобы сохранить наш брак, то прошу тебя – не надо. Я хочу, чтобы ты со мной была только по любви, а никак иначе.
– Но я…, – неуверенно начала Маша, но Димка прикрыл ей рот ладонью.
– Прошу, ничего сейчас не говори. Подумай. О твоем романе помимо Богданова я примерно догадывался. Это меня, конечно, расстроило, но не убило. И я готов простить тебе все предыдущие романы, сколько бы их ни было, но никогда не прощу последующие. И если ты понимаешь, что не в силах сдержаться и рано или поздно все равно мне изменишь, то нам действительно лучше расстаться. А если решишь начать все с чистого листа, то я готов тебя выслушать.
– Хорошо. – Маша кивнула и с улыбкой высвободилась из его объятий. – Как думаешь? Если мы повесим эту красоту здесь? Будет нормально?
Она пристроила прихватки на крючки над мойкой.
– В самый раз будет, – улыбнулся Дмитрий. Впервые за долгое время ему хотелось смеяться.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1