ЗДЕСЬ БЫЛ ЛЕС..

"Сибирский лес уходит в Китай" – интернет полон текстов на эту тему и тревожных видеороликов с полными КамАЗами леса, которые вывозятся из России. Кто вырубает сибирскую тайгу? Почему так называемые "черные лесорубы" действуют в тайге совершенно безнаказанно? Кому это выгодно и можно ли еще остановить этот беспредел?
Горный Алтай. Турочакский район. На территории этого района находится Телецкое озеро. Сам водоем и горы, которые его окружают, – это памятник всемирного наследия ЮНЕСКО: природный комплекс "Золотые горы Алтая".
Свое хозяйство нам показывает главный лесничий Турочакского района Сергей Евсиков:
– Когда заходишь в лес после грозы – воздух в легкие просто вливается. И такое ощущение, что можешь просто лопнуть, если не закроешь рот. Этот воздух он вкусный, терпкий, ароматный. Им хочется дышать. Это здорово!
А это спутниковая карта. Окрестности деревень Тандошка и Верх-Бийск, даже из космоса видна граница, до которой дошли черные лесорубы. С одной стороны вековой бор – с другой вырубленный лес. На этой границе черных лесорубов остановили местные жители.
– До Телецкого отсюда осталось 40 километров. Это последний рубеж, где закончили валить черные лесорубы. Дальше пока мы их не пропустили, – рассказывает житель села Верх-Бийск, лесозаготовитель Владимир Швецов.
Следы той войны до сих пор видны. Просеки, которые ведут в лес, перекопаны траншеями. Сгоревшие вагончики черных лесорубов и сожженная пилорама. Владимир Швецов – один из тех, кто остановил черных лесорубов.
– Для меня лес – это мое детство, моя юность, мои родители еще молодые. Я люблю этот лес. Я не могу без этого существовать, надо мной даже друзья смеются, что я так привязан к этому лесу.
Шевцов участвовал в митингах. Стоял в одиночном пикете у здания полпреда по Сибирскому федеральному округу. Именно после этой акции и загорелся его дом:
– Услышал бешеный лай собак. Выскочил на веранду и увидел вспышку пламени. Думаю, что на веранду кинули бутылку с зажигательной смесью. Заскочил обратно в дом, чтобы забрать свою любимую собачку Феньку. На это ушло буквально несколько секунд. Но назад выйти уже не смог, на веранде бушевало пламя. Выскакивали через окно. Только через три дня я начал плакать. Глаза закрою и плачу. Как будто потерял любимую женщину. Домишко вроде бы и старенький был, но такой родной. Сын здесь родился и вырос. С этим домом словно память сгорела.
– Мы не понимали, почему это происходит. Почему это вообще может происходить. Во время Великой Отечественной войны этот лес не трогали. Рубли далеко в тайге. А этот бор вдоль дороги и рядом с поселками был неприкосновенный даже в самые тяжелые времена, – говорит жительница села Тандошка, представитель малочисленного народа челканцы Анна Стенина.
На территории Турочаксокго района проживают три малочисленных народа. Их права на привычную среду обитания защищены законом. Но это не помогло остановить вырубки. Все эти огромные территории перешли в частные руки, местному депутату и политику. Но самое главное, по бумагам это была уже не тайга, а пашня. И рос на ней кустарник. Люди в судах пытались доказать обратное.
– Мы говорили повсюду: давайте найдем экспертов, которые проведут экспертизу, напишут нам заключение, что здесь растет сосна, которая не является кустарником. Искали в интернете таких специалистов. Было недоумение. Когда проиграли суд, руки опустились, казалось, что сделать уже ничего нельзя, – говорит Анна Стенина.
После того, как суд был проигран, рубить стали еще интенсивнее. Собственник запускал на участки бригады, которые якобы расчищали пашню от кустарника. А на самом деле валили тайгу.
– Это, конечно, ужас, что здесь творилось. Слов просто нет. Все руками разводили. Сколько раз обращались в прокуратуру. Ничего не делали. Пока люди не начали друг друга жечь, они близко к этому не подходили, – говорит житель села Верх-Бийск Иван Декк.
– Я просто плакала, когда все это увидела. Я вот сейчас с вами говорю, и у меня ком к горлу подкатывает. Для меня было дико и страшно. Как так у людей поднялась рука вываливать это тайгу, – говорит Антонина Распаева, жительница села Кебезень, старейшина общины малочисленного народа тубалары.
Все попытки остановить вырубки леса в судебных инстанциях заканчивались ничем.
– Дела на таких лесорубов, которые совершали незаконные вырубки на землях сельхозназначения, просто-напросто закрывались. И в наш лесхоз приходили отказы о возбуждении уголовных дел. Бывало так, что в сутки вывозилось по 500–700 кубов, – рассказывает Сергей Евсиков.
Тем временем бесконечные караваны КамАЗов с лесом беспрепятственно вывозились за пределы Алтая.
– Я сам во время рейдов видел документы, что якобы КамАЗ везет кустарниковую растительность. А на самом деле он едет с первым резом сосны, но в бумагах написано, что это кустарник. КамАЗ арестовывают и через два часа отпускают. Ну, нет у них полномочий, ну, не могут они его задержать. И все тут, – вспоминает Владимир Швецов.
Люди обивали пороги силовых ведомств, писали петиции властям, собирали митинги. Не помогало ничего. И тогда противостояние приняло совсем другой оборот.
– А то, что будки черным лесорубам начали жечь, – правильно делали. Нехрен, черт знает откуда сюда прийти и у людей лес из-под носа воровать. Это воровство. Они же должны быть наказаны. Если власти не хотят, то люди за вилы возьмутся. И ведь до этого момента дошло, – говорит Владимир Керонда. – Женщины, мужики стеной встали и не давали им работать. Дети на мехлопате, на самих клыках сидели. А им еще и угрозы. Так где же власть в это время была, где эта милиция была?
– Надо будет – и с автоматами придем. Прямо так и говорили, – вспоминает жительница села Верх-Бийск Татьяна Декк.
– Угрожали?
– Да, угрожали. Мне реально было страшно. Я впервые в жизни поняла, что волчьи законы – они не только в сериалах бывают, но и в реальной жизни. Вот они – рядом с нами.
– Очень большой был прессинг на нас, что посадить могут. В поселке стали дежурить по две-три машины ГИБДД. Прессинговали водителей. Хотя раньше к нам гаишники вообще не заезжали, – рассказывает Владимир Швецов. – Ходили по домам, у всех проверяли оружие. Практически у всего села фотографировали подошвы. Один день пригнали сюда ОМОН. Такого не было никогда. Все эти митинги и волнения накануне президентских выборов никому не были нужны. Ведь вся информация о них сразу же уходит в Москву. А у нас один митинг, второй. Потом к нам подтянулся Чойский район. Мы там митинг сделали. После чего я ездил в Усть-Сему. Там те же самые проблемы. Люди оттуда начали ездить на наши митинги. И все это начало приобретать уже глобальные масштабы.
– Начали всплывать такие проблемы: Паспаул начал кричать о своей боли, Чоя о своей. После митинга в Турочаке мы поехали в Паспаул и там провели митинг по этой же самой теме, – вспоминает Анна Стенина. – Верх-Бийск всю жизнь воюет с Тулоем: молодежь дерется друг с другом. Но когда нас коснулась беда, все, кто враждовал, встали в один ряд и стали защищать наш бор. Лес всех объединил.
Далее: https://www.sibreal.org/a/29513216.html