Мой друг – майор Потапов из Томари.

Борис Аксюзов

Глава пятая и последняя.
Полковник Потапов уходит в запас.

В этой главе мы с вами, дорогие читатели, окажемся далеко от Красногорска, и будем бродить по просторам нашей страны, подобно пилигримам.
Но возвращаться в наш городок мы обязательно будем, потому что герои моей повести никогда не забывали его…
Итак…
Я уехал на материк в 1968-ом году, держа курс на Ростов-на-Дону, где уже жила моя семья.
Годом позже Сахалин покинули и Потаповы, направив стопы свои в Орджоникидзе (ныне Владикавказ) .
Причиной этого обоюдного «бегства» было то, что врачи посоветовали нам сменить климат на менее суровый и более богатый кислородом, ибо и мой сын Тимур, и Колина дочь Лена очень часто болели.
Так как моя жена была урожденной ростовчанкой, то она смогла убедить меня в том, что лучше города на свете, чем Ростов-на-Дону, нет и быть не может. Но у меня были кое-какие сомнения на сей счёт, так как я ощутил и все отрицательные стороны жизни в этом городе: он был перенаселен, транспорта не хватало и, чтобы добраться утром на работу, надо было вставать очень рано. Получить квартиру здесь было невозможно, даже выстояв очередь длиною в жизнь. И, самое главное, я не смог найти в Ростове работу по своей специальности. Тогда мы с женой пошли искать ее по учреждениям, где могли быть востребованы моё знание трёх иностранных языков и моя способность обучать кого-либо родному.
В редакции какого-то областного журнала, название которого я забыл, мне сразу предложили должность заместителя главного редактора. Но когда мы уходили, чтобы обдумать дома это заманчивое предложение, девчата, курившие на крыльце, то есть, сотрудницы этого издательства, сообщили нам, что журнал их уже давно дышит на ладан, и они уже третий месяц не получают зарплаты.
Мы с женой вздохнули и поплелись на подшипниковый завод, который находился недалеко от дома ее родителей, где мы жили поначалу, надеясь снять или купить квартиру.
На огромном градообразующем предприятии, каким являлся «Подшипник», директору требовался референт с высшим образованием. И я наивно предположил, что мне предложат читать в иностранных журналах статьи о технических достижениях в области производства подшипников за рубежом и докладывать о них директору. Такая работа и зарплата за нее, в два раза выше, чем зарплата учителя, меня вполне устраивали, и мы направились в отел кадров. И там выяснилось, что я глубоко ошибался, представляя себе эту работу в таком разрезе. Инженерно-технические работники завода, сокращенно ИТР, во главе с директором плевать хотели на заграничные достижения в их сфере производства. Я нужен был только директору и только для поддержания строгой дисциплины среди этих самых ИТР.
Дело в том, что только за один день директор издает до десятка приказов, и потому не имеет возможности проверить, как они исполняются. Для этого и придумали должность референта.
Ежедневно я должен буду входить в кабинет директора с докладом: «Приказ номер такой-то от такого-то числа выполнен полностью: бригадир Кюзюкин А.А. уволен за пьянку. Приказ номер такой-то от такого-то числа выполнен, но не полностью: в сборочный цех поступило всего лишь 90% шариков для подшипников. Приказ номер такой-то от такого-то числа полностью не выполнен: в местах курения урны не установлены». Вот в таком ключе, в таком, так сказать, разрезе, как говорил великий Райкин.
Я представил себе, как я иду по коридору на доклад с папкой обвинительных документов под мышкой, и мне низко кланяются те, чья судьба сейчас в моих руках. И… отказался писать заявление о приёме меня на работу.
Когда жена растерянно спросила меня: «Почему?», я ответил ей очень грубо, но веско: «А пошла она в задницу, эта высокооплачиваемая работа доносчика и сексота!».
И тогда мы решили, что поедем жить и работать в любую донскую станицу, где нужны учителя нашей специализации. Напомню, что Лилия Яковлевна преподавала рисование в Красногорской восьмилетке и черчение в вечерней школе.
Я послал её на разведку, а сам поехал в Орджоникидзе навестить маму, которую не видел целых два года.
Уважаемые читали! Прочитав всё это, вы можете подумать, что я решил сделать главным героем пятой главы самого себя, и хочу сказать вам, что вы глубоко заблуждаетесь. О себе я уже все рассказал, написав «Мою родословную», которую начал публиковать в портале «Изба - Читальне», где вы сможете прочитать её в рубрике «»Мемуары».
А пока мы поедем с вами в Орджоникидзе, где после радостной встречи с мамой, я пошел навестить родителей Томки Бабиевой, уже Потаповой, которые не любили меня за то, что я сманил их дочь на Сахалин.
Но встретили они меня радушно, на стол проставили огромное блюдо с осетинским пирогом, налили араки, и только после трапезы, Томкина мама, грозно насупив брови, сказала:
- Ну, расскажи, Борис, какого еще мужа ты Тамаре нашел?
Дело в том, что Потапов был вторым мужем Томки. Первый брак её был неудачным .О нём я распространяться не буду, но скажу лишь, что родители Бабиевой считали мня виновником и этого союза. Будто это я познакомил Томку с этим пропойцей и вором, ставшим ее первым супругом, с которым она вскоре рассталась. Хотя всё было наоборот, это она познакомила меня с ним.
- Я, тетя Лида, никого для неё не находил, - обиженно ответил я. – Коля сам нашел, а она познакомила меня с ним. Он часто приезжал в наш город, мы ходили с ним в поход на Курилы, и искали наркотики в тайге. И я убедился, что это порядочный и отзывчивый человек, и Тамара тоже так считает.
- Конечно! – усмехнулась тётя Лида. – Что ей еще остаётся, когда он ей ребёнка сделал…
Не убедила ее и служебная характеристика Потапова, когда я сообщил, что Томкин муж является майором милиции, на хорошем счету у начальства и вскоре получит звание подполковника. И лишь однажды родители Томки взглянули на меня благосклонно, когда мы вышли во двор, и, увидев в углу его покосившийся сарайчик, я вспомнил, как Потапов лихо расправился с фанзой макового плантатора, и сказал:
- Кстати, Коля давно бы снёс этот сарай и построил новый. Он мастер на все руки.
После визита к Бабиевым, я зашел к маме на турбазу, где она работала, попрощался с ней и направился на автостанцию, ибо приближался учебный год, и мне надо было срочно вернуться в Ростов, чтобы узнать у жены, где мы будем работать.
Я решил ехать на автобусе, потому в конце лета достать билет на поезд, идущий на север, было невозможно. Но оказалось, что и прямой автобус до Ростова был забит, и мне пришлось ехать перекладными.
Сначала я доехал до Пятигорска, где взял билет до города Кропоткина Краснодарского края и был там уже в пять часов вечера. А автобус на Ростов шёл только утром, и я пал духом, представив себе ночёвку в душном зале автовокзала.
Но тут я вышел на свежий воздух, увидел на стоянке автобус с трафаретом «Кропоткин - Темрюк» и вспомнил, что в Темрюке проживает мой красногорский друг Сашка Зубарев, уехавший с Сахалина в 1963-м году.
Я же говорил вам, дорогие читатели, что судьба обязательно будет возвращать нас в Красногорск, где бы мы не оказались.
Александр Семёнович Зубарев окончил Одесский институт морского флота, получил распределение на Сахалин и работал инженером в наших СРМ. Старейшины этого градообразующего предприятия должны помнить его, так как именно он был виновником происшествия, о котором судачил не только Красногорск, но и всё западное побережье Острова.
Но до этого он успел поработать секретарем райкома комсомола и, будучи неугомонным заводилой и энтузиастом, организовал в Красногорске несколько футбольных команд и мотоциклетную спортивную секцию. .
О нём я расскажу чуть ниже, а пока познакомлю вас с его женой Валентиной Владимировной, так как она тоже была очень известной личностью в Красногорске.
Окончив Московский педагогический институт и получив диплом учителя истории, она тоже по распределению оказалась в Красногорске, но, проработав в средней школе всего три месяца, решением райкома КПСС была назначена заместителем главного редактора районной газеты «Заря коммунизма», так как Красногорский район тогда еще не упразднили.
Но я приехал в Красногорск, когда он уже не был районным центром, а супруги Зубаревы работали по специальности.
А вот теперь о происшествии, благодаря которому личность Зубарева стала известна среди корабелов Сахалина.

На территории СРМ было торжественно и чинно, играл духовой оркестр и развевались флаги, ибо спускали на воду только что отремонтированный буксир. Ответственным за спуск был инженер А. С. Зубарев. Он суетливо бегал по судну, осматривая, каждый кубрик, камбуз и машинное отделение, и задраивал двери. Затем спустился вниз и доложил директору: «Буксир такой-то, порт приписки такой-то, номер приписки такой-то к спуску на воду готов!»
Директор махнул рукой, прокричал: «Спустить!», мощный мужик выбил молотом какую-то штуковину из-под днища буксира, тот скользнул по стапелям и … и медленно ушел на дно по самую крышу рубки.
Что было дальше, описанию не поддается, ибо у меня не хватит для этого нормативной лексики. А произошел этот казус по одной простой причине: инженер Зубарев А. С. забыл задраить все иллюминаторы, какие только были на буксире.
После этого случая Сашка впал в депрессию, и не только потому, что должен был оплатить огромный денежный начёт за месяц до отъезда на материк, но, в основном, из-за позора, который лёг на его честное имя.
Я как только мог старался утешить его, и наша дружба стала еще теснее.
И вот теперь я ехал к нему в город Темрюк, где он работал точно на таком предприятии, как и в Красногорске, только называлось оно не СРМ, а СРЗ, то есть, судоремонтный завод..

Зубарев и его жена Валентина встретили меня очень тепло, а узнав, что я не могу найти работы по специальности, повели меня в районо, где заведующий сразу же предложил мне должность учителя английского языка в любой из пяти школ города. Я, естественно, выбрал школу №1, после чего отправил жене телеграмму: «Нашел работу в городе Темрюке на Азовском море тчк срочно выезжай».
Я живу в этом городе до сих, так же как и Зубаревы, и мы дружим, как говорится, семьями.

Но вернемся к Потапову, ибо он, а не я, главный герой моей повести.
Через год после моего обустройства в Темрюке я приехал в Орджоникидзе и нашел его в доме Томкиных родителей, где его семья занимала небольшую комнатку в ожидании сдачи в эксплуатацию многоэтажки, в которой они купили трехкомнатную квартиру.
Томка преподавала русский язык и литературу в самой престижной в городе школе №5, а Колю взяли на работу сразу в республиканское управление МВД и присвоили ему звание подполковника.
Томкины родители приняли нового зятя не сказать, чтобы радушно, но и не в штыки. Коля действительно снёс старый сарайчик, и разбил на его месте грядку с огурцами. Какой осетин мог додуматься до такого?
После этого я приезжал в Орджоникидзе почти каждый год и всегда останавливался у Потаповых в их новой квартире на девятом этаже, откуда открывался вид на горы.
Коля еще больше растолстел, но уверял меня, что скоро сбросит половину своего веса, работая на дачном участке, приобретенном им исключительно для этой цели
Он по-прежнему оставался таким же добрым и отзывчивым и в 1992-ом году очень помог мне в одной, можно сказать, безвыходной ситуации.
Это был год осетино-ингушского конфликта, и, выходя поздно вечером покурить на балконе, мы видели, как по улицам внизу беспрестанно снуют БТРы и шагают патрули.
Приехав в Орджоникидзе, я заказал памятник на могилу отца, который погиб в Северной Осетии во время Великой Отечественной войны и был похоронен вблизи одного из предгорных сёл. (Об этом вы можете прочитать в «Избе-Читальне» по ссылке (https://www.chitalnya.ru/work/803800/ )
Памятник уже был готов, но доставить его по месту назначения я не мог, так как водители грузотакси требовали заплатить им неподъёмную для меня сумму, а частники боялись выезжать из города без оружия.
Вот об этом я и рассказал Коле, когда мы курили с ним на балконе. Он сказал: «Это дело мы сейчас уладим!», сразу принес из своего кабинета телефон и долго набирал какой-то номер, Я думал, что, дождавшись ответа, он строго скажет: «С вами говорит полковник Управления МВД Потапов!», но, когда его, наконец, соединили, он как-то очень робко попросил: «Пригласите, пожалуйста, к телефону майора Дзугаева». Майора долго искали, но Коля терпеливо ждал, а потом так же спокойно поздоровался: «Добрый вечер, Сослан, это Потапов. Ты можешь прислать грузовую машину завтра к моему дому? Желательно, утром. Хорошо, будем ждать. Привет семье!»
Вот и все, утром, ровно в девять, к дому подъехал новенький ГАЗ-53, мы погрузили памятник и доставили его в село Дур-Дур, а через неделю установили его на могиле.
Поэтому каждый раз, когда 9-го мая я прихожу на это место, я вспоминаю Потапова.
На Колину могилу я не хожу, так как не могу представить его себе не живым..