Отправленных писем, видимо, в Сухуми по поводу домашних вещей было немало, что заставило управляющего делами Совета министров Абхазской АССР В. Чагунава прислать категорический ответ грекам, депортированным в Кировский (ныне Жетысайский) район. Текст был такой: «По поручению зампредседателя Совета министров Абхазской АССР тов. Берулава Г. И. по поводу оценки домашних вещей и оплаты их стоимости сообщаю, что на эти цели вышестоящие организации средств не выделяют».
Среди спецпереселенцев оказались девять глав семей, которые вообще отказались получать деньги из-за «уменьшения первоначальной оценки». В Совет министров КазССР стали поступать жалобы с просьбой вернуть оценочный материал в Абхазию для пересмотра, заподозрив, что «уменьшение оценки» имело меркантильный интерес. Чем закончилось это противостояние, неизвестно.
Но даже те, кто уже получил деньги, был недоволен, посчитав, что оценка стоимости была необъективной. Вот что ответила на жалобу по этому вопросу Георгию Ивановичу Парсалиди, проживающему в г. Туркестане, ул. Железнодорожная, 67, заместитель председателя облисполкома К. Сарсенбаева: «Кто изменил первоначальную стоимость, нам неизвестно. А сумма с оценочным материалом вами уже получена».
Разбирайтесь, мол, сами.
В папках — многочисленные переписки с разъяснением, кто оценивает утраченное имущество и кто оплачивает. Письма недовольных отправлялись Н. Хрущеву, первому секретарю ЦК КПСС; Д. Шепилову, министру иностранных дел СССР; Р. Руденко, генеральному прокурору СССР… Жалобы «спускались вниз», чтобы на местах отвечали заявителям.
«Совет министров Казахской ССР совершенно не имеет никакого отношения к вопросу об оценке имущества, оставленного советскими гражданами греческой национальности при их выселении в 1949 году, — вот текст одного из разъяснений. — Стоимость оценки выплачивается только того имущества, которое подтверждено документами официальных органов Абхазии».
Хочу привести текст одного из писем спецпереселенца греческой национальности с едкими выпадами в адрес официальных лиц. Это письмо можно расценивать как квинтэссенцию требований спецпереселенцев отдать то, что им принадлежит. Ну, и обид, что им не хотят вернуть нажитое добро.
Люди откровенно высказывали свое отношение к тому, как некоторые официальные лица на их бывшей родине относились к ним.
«Секретарю Абхазской АССР, областному Комитету Компартии Грузии. Копия — министру иностранных дел СССР тов. Шепилову от гражданина Попандопуло Василия Христофоровича, проживающего в ЮКО, г. Кентау, улица Гаражная, 167.
Жалоба.
Я обратился к генеральному прокурору СССР по вопросу оставления моего имущества в период ВАШЕГО НЕЗАКОННОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ. Моя жалоба была направлена прокурору Абхазской Республики. Прокуратура Абхазии мою просьбу направила председателю Гульрипшского райисполкома на имя Бокерия. Прошло более одиннадцати месяцев. Я от Бокерии никакого ответа не получил. Считаю, что его молчание есть СТИЛЬ И ХАРАКТЕР ЧИСТО БЕЗДУШНОГО БЮРОКРАТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ К ЗАПРОСАМ ТРУДЯЩИХСЯ. И, что самое главное, БОКЕРИЯ ПОДДЕРЖИВАЕТ ПРЕЖНЮЮ КРОХОБОРСКУЮ ПОЛИТИКУ вокруг нашего оставленного, как вам известно, трудового имущества НА БЕЗЗАКОННЫХ НАЧАЛАХ».
На всякий случай Василий Христофорович напоминает министру иностранных дел, «что решением нашего советского правительства с нас, безвинных людей, сняли общее территориальное ограничение, и мне дано право на переезд на прежнее место жительства. Но я к этому не стремлюсь. Я РЕШИЛ СВОЮ ТРУДОВУЮ ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ НЕ ВО ВРЕДНОЙ ГРУЗИИ, А ПРОДОЛЖИТЬ ЕЕ И ДАЛЬШЕ СВОИМ ЧЕСТНЫМ ТРУДОМ В КАЗАХСТАНЕ».
И далее Попандопуло пишет, что его обращение к Д. Шепилову преследует «одно из элементарных конституционных сторон нашего советского правительства: труд и имущество на честных началах охраняются законом. Однако в лице Бокерия я этого не вижу». 70-летний Василий Христофорович обращается к министру, который на двадцать лет его моложе: «как к отцу и другу, прошу дать мне возможность возмещения стоимости оставленного мною имущества на законных началах. Надеюсь, что только Вы избавите меня от крохоборной политики Бокерия».
Архивы молчат, удалось ли В. Попандопуло добиться, чтобы ему вернули имущество или деньги за утраченное добро.
А я возвращаюсь к воспоминаниям Д. Каракозиди, к тому, как трудно выживали спецпереселенцы греческой национальности в жарком и сухом климате Казахстана. Очередной фрагмент касается не изнурительного поиска истины: кто же ответит за произошедшее со спецпереселенцами греческой национальности?
У Каракозиди есть трогательное описание того, как им помогали выживать простые люди. Они оказались выше и благороднее тех, кто из меркантильных интересов отказывался отдавать чужое добро: «Однажды далеко в степи со стороны поселка Бургем появились две точки. Они приближались, стало ясно, что к нам идут две женщины-казашки с алюминиевыми бидонами. Они подошли к часовому (последний лагерь находился на месте нынешней улицы Пушкина), но он не пропустил их. По рассказам аксакалов, они все-таки нашли возможность обойти часового и оказались среди греков. Женщины, как выяснилось, принесли молоко и айран, раздавали молоко детям, лица которых светились от счастья. Казахские женщины жалели наших голодных детей, плакали, глядя на них. Они еще несколько раз приходили со стороны степи. Часовой на них уже не обращал внимания.
Спустя годы я пытался найти этих женщин, обошел близлежащие поселки. И уже отчаялся что-то узнать о них, но один из аксакалов сказал, что женщины, видимо, были с кочевого летнего пастбища. Их имен мы не знаем, но память о них осталась у нас навсегда».
Людмила Ковалева
Комментарии 1