Дабы зажиточный класс не расслаблялся после вакцинации и держал себя в тонусе, СМИ метнули в ноосферу нешуточную напугайку: «В России запретили продажу 61-й модели смартфонов Samsung». Можете себе представить ужас поклонников корейских мобильных технологий, которые не покладая рук (все же 95 тысяч рубликов) копили на покупку складного флагмана Samsung Galaxy Z Flip?! И тут такое: «Арбитражный суд Москвы запретил корейской Samsung Electronics и ее российской «дочке» ввоз на территорию России, предложение к продаже, продажу и хранение 61-й модели смартфонов Samsung, в том числе новейшего устройства Samsung Galaxy Z Flip» (цитата оттуда же). Мое измученное метафорами воображение мигом извлекло из памяти видеоряд с головками французского сыра, по которым задорно катаются бульдозеры и катки: «Раскладушек» захотели? Накося выкуси!» Стряхнул морок: Samsung — это корейцы же. Да и санкций никто не объявлял. Быстро, правда, сообразил, откуда ветер дует: «Иск к Samsung Electronics Co Ltd. и ее дочерней компании ООО «Самсунг Электроникс Рус Компани» подала компания «Сквин СА» (Sqwin SA), зарегистрированная в Швейцарии. Причина — использование изобретения по патенту № 2686003 без согласия правообладателя, которым и является сама «Сквин СА». Публикация «РИА Новости», озаглавленная «В России запретили продажу 61-й модели смартфонов Samsung», — это сиквел. У этого сиквела в том же издании 30 июля 2021 года был приквел. С идентичным названием: «В России могут запретить сервис Samsung Pay». Разница в том, что в июле «могли запретить», а в октябре «запретили». На самом деле «запретили» уже в июле, но просто не указали списка смартфонов, которые никак нельзя продавать в РФ из-за нарушения патента «швейцарской» компании. А теперь, в октябре, этот список утвердили и обнародовали, доведя тем самым «запрет» до логического конца. Я неслучайно слово «запрет» закавычиваю, потому что решение суда в силу еще не вступило и вступит только в том случае, если Samsung в течение месяца его не обжалует. Существует целый ряд обстоятельств, который не оставляет места сомнениям: Samsung не только решение обжалует, но и дело выиграет при любом раскладе. Об этих обстоятельствах, которые, надеюсь, полностью развеют опасения публики, я и хочу поговорить. Начнем с того, что тяжба «швейцарской» компании «Сквин СА» с Samsung тянется с февраля 2020 года. Ироничные кавычки я тоже ставлю не случайно: компания эта такая же швейцарская, как я марсианин. Ну то есть SQWIN SA, конечно же, в природе существует и даже зарегистрирована по адресу: Route de la Gare 36, 2012 Colombier NE — Auvernier, Neuchatel — Switzerland. Есть у компании телефон, электронная почта, номинальный швейцарский человечек на воротах и даже сайт. Самое слабое звено в этой конструкции — это сайт «платежной системы», у которой Samsung якобы похитил технологию, защищенную патентом № RU2644128C2. Одного взгляда на этот сайт достаточно, чтобы понять: никакой «платежной системы» как продукта в природе не существует. Все, что существует, это патент, с гордостью выложенный напоказ на титульной странице сайта. Патент зарегистрирован в Германии, Японии, США, Южной Корее, РФ и КНР. Автор патента — гражданин Германии (по этой причине в этой стране и была оформлена первая патентная заявка в декабре 2012 года) по имени Виктор Гульченко. Ему, как можно предположить по всем косвенным признакам, принадлежит и швейцарская SQWIN SA, которая выступила патентообладателем в декабре 2013 года, когда была подана заявка на регистрацию патента в России. Вся эта информация есть в открытом доступе. Любой желающий может с ней ознакомиться, прочитать полный текст патентной заявки. Сравнить его с родственными патентами. Сделать собственные выводы. Я, разумеется, никому ничего не навязываю, а лишь транслирую свои соображения, пользуясь привилегиями жанра авторской колонки. Я не стал углубляться ни в немецкий, ни в американский текст патента Виктора Гульченко, разумно полагая, что он аналогичен российской заявке. Патент № RU2644128C2 называется «Система электронных платежей». Весь патент Виктора Гульченко сводится к одной идее: вместо традиционной для банков схемы проведения онлайн-платежей, основанной на централизованной базе данных, содержащей платежную информацию физических лиц, предлагается использовать два не пересекающихся между собой канала связи — один соединяет с платежной системой (например, VISA или MasterCard) продавца, другой — покупателя. Изюминка решения — присутствие в обоих независимых каналах связи общего элемента, одноразового уникального номера кассового чека. Платежная система сравнивает информацию, поступившую от продавца по первому каналу, с информацией, поступившей от покупателя по второму каналу, и если уникальный код совпадает, данные объединяются и обрабатываются. В результате мы получаем успешную сделку купли-продажи, которая лишена изъянов в безопасности при традиционном подходе, когда приходится тратить большие средства и усилия для защиты централизованной базы данных. Схема, описанная в патенте Виктора Гульченко, выглядела бы, наверное, даже революционной, если бы появилась в начале или середине нулевых годов. Однако уже на заре криптоэкономики (2008–2010 гг.) найти что-то оригинальное в разделении коммуникаций между продавцом, покупателем и платежной системой было бы непросто. На фоне же того, как обменные операции осуществляются сегодня в децентрализованных финансах (DeFi), в частности, при атомарных свопах (то есть обмене активами напрямую между пользователями вообще без посредников и в условиях полного отсутствия доверия), патент № RU2644128C2 выглядит безнадежно устарелым.

Тем не менее патент содержал идеи, которые были признаны оригинальными в не самых последних в технологическом отношении государствах — Германии, США, Японии, России. Соответственно, возникает вопрос: куда же смотрел Samsung, когда реализовывал схему проведения онлайн-платежей в своем мобильном приложении Samsung Pay? Почему проигнорировал патент № RU2644128C2. Для того чтобы понять, куда смотрел Samsung, достаточно заглянуть в любой патентный реестр, например, на «Гугле». Предлагаю читателю прокрутить страничку с описанием патента Гульченко до конца и оценить раздел, озаглавленный Patent Citations. Это такой своеобразный «список литературы», в данном контексте — перечень патентов, родственных или близких патенту Виктора Гульченко. Их там — 64 штуки! Я вовсе не хочу сказать, что все они дублируют изобретение Гульченко. Ни в коем случае. Вот, для сравнения, патент № US7533065B2, зарегистрированный сначала в Финляндии (2001), а затем в Соединенных Штатах (2002). Он называется «Продвинутые методы и порядок проведения электронных платежных операций». Его краткое описание: «Кредитующая сторона предоставляет клиенту сертификат, скрепленный электронной подписью, клиент хранит этот сертификат на своем электронном устройстве. В момент покупки клиент предъявляет свой сертификат автоматизированной службе или торговому автомату, который сертификат проверяет. Если информация подтверждается, осуществляется покупка, а информация о ней сохраняется в памяти торгового автомата. Собранная информация организуется затем в пакеты и пересылается в кредитную организацию». Вам ничего это не напоминает? Наверняка напоминает. Только непонятно что. Происходит так потому, что в данном патенте максимально расплывчато описаны примитивы торговых операций, которые сегодня применяются всеми и везде в мире. Что-то очень близкое по процедуре мы наблюдаем не только в торговых автоматах, но и в банкоматах, в электронных кассах, на турникетах и т.д. Аналогичным образом обстоят дела и с патентом Виктора Гульченко. Законы патентного жанра требуют, чтобы технология описывалась максимально размыто и охватывала как можно больше существующих сфер применения. Вот, например, как описываются принципы создания уникального одноразового кода в патенте № RU2644128C2. Оказывается, этот код вовсе не обязан совпадать с номером кассового чека! Код может генерироваться «кассовой системой продавца», а может и «мобильным устройством» покупателя. Мобильное устройство может быть чем угодно: «Смартфоном, компьютеризированными наручными часами с возможностью выхода в Интернет (digital watch / smartwatch), планшетным компьютером (tablet), компьютеризированным браслетом с возможностью выхода в Интернет (digital bracelet), компьютеризированным кольцом (digital ring), компьютеризированным брелоком (digital key fob), бесконтактной RFID-картой» и т.д. Точно такая же множественность и расплывчатость характеризует патент № RU2644128C2 и во всех остальных аспектах описания «Системы электронных платежей». Как я уже сказал, такой подход — не злой умысел Виктора Гульченко, а специфика патентного жанра, призванная выполнить единственную задачу: повысить шансы патентообладателя выбить максимально большую сумму денег из того, кто когда-нибудь возьмется открытие реализовать на практике. Помните финский патент, описанный выше? Его автор — изобретатель по имени Lauri Piikivi. В 2001 году он его зарегистрировал, а уже через год откупоривал шампанское: патент выкупила Nokia! В 2018 году патент перекупила Beijing Xiaomi Mobile Software Co Ltd. Типичная судьба типичного IT-патента. Виктор Гульченко придумывал свой двухканальных платеж не для того, чтобы собственноручно реализовывать «Систему электронных платежей». Для этого достаточно одного взгляда на веб-страницу SQWIN PAY. На этой странице какой-то школьник смонтировал в «Фотошопе» одну руку (видимо, покупателя), которая протягивает смартфон с открытым приложением SQWIN PAY, с другой рукой (видимо, продавца), держащей карточный терминал с подтвержденным платежом. Не спешите, однако, в Apple Store или Google Pay загружать чудо-приложение SQWIN PAY. Такого не существует в природе. Лучше прокрутите страничку вниз и полюбуйтесь на единственный товар «швейцарцев»: патент «Система электронных платежей», зарегистрированный в разных странах. Это и есть источник дохода. Поскольку добровольно никто покупать патент № RU2644128C2 не рвется, приходится судиться. Чем SQWIN SA и занимается. С учетом решения российского арбитражного суда — довольно успешно. С самого начала я предположил, что шансы хоть что-то изменить в статус-кво продаж «дочки» Samsung в России у нашего патентообладателя ничтожны. И вот почему. Аналитики пишут, что у Samsung есть три сценария дальнейших действий: обжаловать решение суда (1), оспорить сам патент (2), договориться с SQWIN SA, то есть дать денег и выкупить патент (3).

Для «швейцарцев» идеальный вариант — последний. У Samsung же никаких априорных предпочтений быть не может. Не потому, что ледокол корейских продаж в России в упор не замечает SQWIN SA и — вот уж в чем точно можно не сомневаться! — не отклонится от курса ни на милю. А потому, что единственный критерий функционирования всякого бизнеса — это деньги. Поэтому Samsung выберет всегда только тот сценарий, который окажется самым дешевым. Если «швейцарцы» не будут терять связь с реальностью и запросят вменяемую сумму, то Samsung выкупит патент и пойдет дальше. Если начнут заламывать что-то фантастическое, Samsung обжалует решение российского суда (путь заведомо менее накладный, чем оспаривание патента) и точно так же пойдет дальше. Если не удастся получить в российских судебных инстанциях нужного вердикта, что ж, придется оспаривать патент. Последний сценарий для SQWIN SA наихудший, потому что шансов выиграть этот спор у пастушка Давида нет ни малейших. Полный ноль. Если бы Виктору Гульченко противостоял только один Samsung, можно было дать волю фантазии, вспомнить сказку про пращу и камень, который когда-то маленький пастушок удачно метнул в лоб великану Голиафу. Трагедия современного швейцарского Давида в том, что на поле брани его будет поджидать не один Голиаф, а… три. Да-да, читатель, ты не ослышался: технология проведения платежей, реализованная в приложении Samsung Pay и по решению российского суда принадлежащая SQWIN SA,присутствует и в приложении Apple Pay, и в приложении Google Pay. Дабы у читателя не возникло соблазна сомневаться в словах автора-филолога, привожу слова специалиста, заместителя руководителя Роскачества Антона Куканова: «Под описание запатентованной системы электронных платежей попадают абсолютно все платежные системы, которые работают по идентичным технологиям. Это и Apple Pay, и Google Pay». Ну то есть все теперь понимают: любое судебное разбирательство, оспаривающее непосредственно сам патент № RU2644128C2, обернется для SQWIN SA тем, что ей придется в суде иметь дело с тремя самыми сильными IT-империями планеты! А на карту будет поставлено существование ключевых платежных приложений, какие сегодня устанавливаются в смартфонах. Страшно даже представить, как будет выглядеть эта судебная баталия. Впрочем, это уже не наша забота. Задача моей реплики была приземленнее: успокоить читателя и уверить, что абсолютно ни одна волосинка не упадет с головы Голиафа Samsung! Продажа ни одного смартфона не будет остановлена ни на один час. Приложение Samsung Pay как работало, так и будет работать. И под занавес. Велик соблазн вспомнить ультиматум российской Думы, поставленный тем же самым Samsung, Apple и Google на предмет принудительной предустановки в смартфоны российского программного обеспечения. Мы же все хорошо помним, что не было и намека на сопротивление: все предустановили как миленькие. Полагаю, однако, что аналогия эта в нашем сюжете совсем неуместная: все-таки — где Дума, а где SQWIN SA. https://novayagazeta.ru/articles/2021/10/23/s-nami-viktor-i-samsung