Мы присели за столик и со свойственной мне горячностью я стала убеждать Леонида Ильича, какой это был бы прекрасный с советской стороны жест - объявить оба построенных дворца советскими подарками монгольской молодежи. «Никто другой не мог бы здесь оставить такую добрую о себе память!» - говорила я. «Ну, ты слишком много хочешь, - засмеялся Брежнев. - А где тут у вас телефон?» Леонид Ильич тут же стал звонить в Москву Суслову и, видимо, заручился его согласием. Час спустя на заседании Политбюро ЦК МНРП, хитровато улыбаясь, Брежнев похлопывал себя по карману: «А у меня тут для вас кое-что есть!» Через несколько минут он объявил об очередном советском даре монгольскому народу - Дворца бракосочетаний и Дворца юных техников. Монгольское правительство ликовало! А кто-то из окружения Брежнева сказал мне полушутя: «Ты, Настя, дороговато обходишься советскому народу...»

Анастасия Филатова познакомилась с будущим мужем, генеральным секретарем Монгольской Республики, абсолютно случайно. По крайней мере, ей так казалось. На самом же деле кандидатуру Филатовой на роль жены Юмжагийна Цеденбала утвердили «сверху». Никто из руководителей страны и подумать тогда не мог, что через несколько лет Анастасия Ивановна возьмёт всю власть в Монголии в свои руки. И став первой леди государства, изменит жизнь целой страны.

Анастасия Филатова была родом из небольшого городка Рязанской области. К 1947 году она жила в Москве и трудилась секретарём комсомольской организации при Министерстве торговли. В свободное от работы время девушка навещала своих столичных родственников, которые занимали одну из комнат в обычной коммунальной квартире. А соседом их был Николай Важнов, чрезвычайный и полномочный посланник СССР в Монголии.
⠀

Сын Важнова впоследствии вспоминал о том, что однажды генсек Монгольской Народно-Революционной Партии, Юмжагийн Цеденбал, бывавший в гостях у его отца, сообщил тому о своей симпатии к Анастасии. Николай Петрович поведал об этом представителям руководства страны, а те одобрили кандидатуру Филатовой и велели Важнову сделать всё возможное для того, чтобы Анастасия и Юмжагийн вступили в официальный брак. Вскоре Важнов пригласит Анастасию на День рождения сына, где будет и молодой генсек Монголии. Их усадят рядом, и после поздравительных тостов, когда маленькому имениннику предложат загадать желание, он укажет пальцем на Цеденбала и Настю и произнесёт: «Целуйтесь!»... Вечером Цеденбал проводит девушку до дома, будет немногословен и вежлив, у подъезда продекламирует пушкинское «Я помню чудное мгновенье», а потом пригласит на свидание...
⠀
Тридцатилетний Юмжагийн Цеденбал, мягкий, деликатный и уступчивый человек, давно хотел жениться на русской девушке. Он учился в Советском Союзе, читал русские книги, благоговел перед русской культурой и заглядывался на русских женщин, но работавшие в Улан-Баторе советские чиновники высоких рангов не хотели выдавать своих дочерей за монгола. Те же девушки, с кем у Юмжагийна случались романы, не подходили - против них возражали прикрепленные к монгольским руководителям политсоветники из СССР — жена второго человека страны должна была быть из простой семьи, но политически грамотной, идеологически выдержанной и уметь держаться на посольских приёмах. Анастасия Филатова подходила по всем параметрам. Так Николай Важнов выполнил данное ему задание — вскоре Цеденбал вернулся в столицу Монгольской Народной Республики, Улан-Батор, уже вместе с русской женой.

Однако жители Монголии встретили «первую леди» совсем не ласково. Тогда Анастасия Ивановна наверняка не подозревала о том, что подобное отношение к ней сохранится на долгие годы. Как пишет журналист Леонид Шинкарёв, автор книги «Цеденбал и Филатова. Любовь. Власть. Трагедия», уже будучи беременной, Филатова продолжала страдать от нападок даже со стороны видных монгольских политиков. Однажды во время застолья в их доме гости начали обвинять жену Цеденбала в том, что её специально прислал в республику Советский Союз для того, чтобы следить за здешними государственными деятелями. Кроме того, как-то раз один из товарищей Цеденбала сказал Филатовой прямо в лицо, что она пользуется мягкотелостью своего супруга.
⠀
И первое, и второе было абсолютной правдой. Их брак на самом деле был спланирован и организован руководством СССР. Да и генсек Монголии действительно оказался довольно слабохарактерным. Он по-настоящему любил Анастасию и в буквальном смысле носил её на руках. Тем более, что Филатова родила ему двоих сыновей: Владислава и Зорига. Однако главным фактором того, что Анастасии Ивановне вскоре пришлось заправлять всем в стране самой, явились не чувства, а совсем другие слабости Цеденбала.
⠀
Впрочем, стоит отметить, что Анастасия Филатова всегда принимала самое активное участие в жизни Монгольской Республики. В те годы Монголия направлялась к социализму. Достичь заветной цели стране помогал Советский Союз, в частности Леонид Брежнев, который симпатизировал Цеденбалу. Именно у Брежнева Анастасия Ивановна регулярно «клянчила» деньги. Благодаря этим средствам и настойчивости Филатовой в Монголии появились Дворцы пионеров и юных техников, станции натуралистов, пионерские лагеря, бассейны и даже Детский фонд. Супруга Цеденбала оказалась такой напористой, что окружение Брежнева уже не стеснялось говорить ей в лицо, что пора бы уже поумерить пыл.
⠀
Сам же монгольский генсек не обладал таким стойким характером, каким отличалась его жена. Это обстоятельство и сыграло свою роковую роль в жизни Цеденбала. Многие партийные лидеры Советского Союза были не прочь пропустить после трудового дня рюмочку-другую. Цеденбал старался от них не отставать и вскоре он уже не мог прожить без спиртного ни дня. Поэтому бразды правления взяла в свои руки Анастасия Филатова — благо, она была в курсе почти всех дел мужа.
⠀
Натура взрывная, энергичная, с непредсказуемой реакцией, с годами она создаст себе в Улан-Баторе репутацию доверенного лица Москвы. Много раз чиновники пытались разлучить Цеденбала с женой, считая, что она использует власть мужа в своих интересах. Когда Цеденбал и Анастасия приехали из Улан-Батора в Москву уже как супруги, им принесли анонимку, в которой какой-то неизвестный обвинял Анастасию в супружеских изменах. Слабохарактерный Цеденбал склонен был в это поверить, и между ними произошёл скандал. Но Анастасии удалось доказать мужу, что анонимка лишь — провокация недоброжелателей. Знали это и в советском посольстве — в докладах в ЦК, где скрупулёзно собирался компромат на жену Цеденбала, сообщения об изменах не проходили.
⠀
Никто не подозревал и о том, какие неприятные сцены иногда разыгрывались в их доме. Как-то к ним в гости пришли приятели и коллеги Цеденбала, был среди них и министр общественной безопасности. Долго сидели, выпивали - да так, что хозяина дома пришлось практически нести под руки в кровать. На следующий день уже от отчаяния в отсутствие Цеденбала Анастасия Ивановна созвала высшее руководство страны и устроила разнос. «Анастасия Ивановна стала нас ругать, - вспоминал потом министр общественной безопасности Цэдэв, - мол, мы специально спаиваем Цеденбала. Политбюро устранилось, не вмешиваясь в эти вопросы. А она повернулась ко мне: «Не ты ли, Цэдэв, хочешь его споить, выставить пьяницей, чтобы потом сесть в его кресло?!.» И обвела всех своим тяжёлым взглядом: «Вы же ни в какое сравнение не идёте с Цеденбалом!

Он большой человек - а вы что?» Мы молчали».
⠀
В молодости Юмжагийн вообще не употреблял спиртное. Но потом, по мере того, как он стал занимать высокие должности, отказываться от алкоголя стало всё сложнее: военные и политические советники из СССР много пили и он не хотел ударить в грязь лицом. Случалось ему сидеть и за одним столом со Сталиным и Берия, и однажды Берия устроил ему проверку: налил коньяк не в рюмку, а в огромный фужер. Цеденбал с честью прошёл испытание: выпил за здоровье Иосифа Виссарионовича, не упал — и заслужил уважение советских вождей.
⠀
Уже живя в Улан-Баторе Настя обнаружила, что муж часто возвращается с работы пьяным, спиртное ему приносят подчинённые, и начала наводить порядок. Тех, кто приходил к ним домой, она обыскивала, осматривала портфели, несколько раз в неделю наведывалась к Цеденбалу на службу. Пьянство было бичом монгольской номенклатуры: от этой беды в то время погибал сам всесильный маршал Чойбалсан — такой судьбы для своего мужа Настя не хотела. И делала всё, что было в её силах.
⠀
С тех пор она стала практически неотлучна при Цеденбале. Как говорили, вторая половина XX века в Монголии прошла «под каблуком советской красавицы». У неё были свои люди и в госучреждениях, и в Министерстве общественной безопасности, она знала всё, что происходит в стране, и калёным железом выжигала малейшую угрозу Цеденбалу. Кроме того, Анастасия Ивановна вела и небывалую кипучую общественную деятельность. Она создала и возглавила Детский фонд, первый национальный институт такого рода в Азии. Она вообще очень много занималась монгольскими детьми - с той же бешеной энергией, что и своими собственными, и всего, что она для них сделала, не перечесть. Оплачиваемые четырёхлетние отпуска для матерей, ясли, детские сады, пионерские лагеря, дома юных техников... В прежние годы в Монголии была чудовищная детская смертность, но Анастасия Цеденбал всё изменила. Кроме прочего строились заводы и больницы, появлялась работа, росли зарплаты — за то время, что её муж был у власти, население страны выросло в три раза.
⠀
Её Детский фонд стал одним из главных учреждений страны, и Анастасия Ивановна беспощадно разделывалась с экономящими на подрастающем поколении чиновниками. Цеденбал могла всё, её боялись, и Монголия на какое-то время стала страной, живущей ради детей. При встречах с Леонидом Брежневым она выпрашивала у него деньги на строительство новых объектов; тот морщился, хитро улыбался, но никогда не отказывал.

В советском посольстве знали, что к середине 1980-х годов привычка монгольского лидера к спиртному уже перешла в хронический алкоголизм, что он мог работать не более двух часов в день, и по утрам жена рассовывает по его карманам записки с перечнем дел и конспектами того, что нужно говорить. У него отказывала память, и с каждым месяцем Цеденбал слабел - в посольстве росла тревога: одновременно с множащимися недугами Цеденбала растёт и крепнет культ личности его супруги. Отныне она входила в число ключевых фигур государства, быть может, даже в первую пятёрку. Так продолжалось восемь лет — все эти годы в ЦК КПСС разрабатывались планы отстранения Цеденбала, но Брежнев к нему благоволил и делу не давали хода. Всё изменилось после того, как гроб с телом советского генсека пронесли по Красной площади.
⠀
В 1984 году супруги собрались в Крым на отдых. Но кремлёвские врачи порекомендовали Цеденбалу лечь в больницу на обследование. Оно затянулось, и наконец был вынесен вердикт: к значительным умственным и душевным усилиям лидер Монголии больше не способен. В то время он и впрямь смутно понимал, что с ним происходит, забывал, о чём говорил полчаса назад, однако Анастасии Ивановне казалось, что дело в уколах, которые мужу делали в кремлёвской больнице. Цеденбал был готов принять свою судьбу, но она отчаянно боролась, пыталась дозвониться до тех людей в политбюро, кого считала друзьями семьи. Председатель КГБ Чебриков разговаривал с ней по несколько раз на дню, но ничего не менялось, и Анастасия Ивановна сдалась. Цеденбал попросил об отставке. А вскоре месте с женой и детьми он отправился жить в Москву.
⠀
В начале 1990-х годов Юмжагийна Цеденбала лишили маршальского звания и всех высоких наград. Анастасия Ивановна, которой пришлось возвращать сотрудникам монгольского посольства в Москве награды мужа, оставалась опорой для своих мужчин. Её изобретательный ум по-прежнему был направлен к единственной цели: оградить мужа от любой неприятной информации. «Я прятала от него газеты, отбирала почту, следила за тем, чтобы никто из зашедших в дом этого не касался. Он ничего не знал, иначе была бы глубокая травма».

Цеденбал не знал и о том, что из Улан-Батора приезжали сотрудники монгольской прокуратуры, вызывали Анастасию Ивановну в посольство для бесед и выясняли некоторые моменты: например, как строилась подмосковная дача, которой у них уже давно не было, и почему Детский фонд тратил на подарки больше средств, чем полагалось по инструкциям... По словам Анастасии Ивановны, приезжие прокуроры встречались с ней, чтобы подобраться к Цеденбалу и изучить возможности транспортировки его на Родину для предания суду. Не исключено, что в кипящем политическими страстями Улан-Баторе начала 1990-х годов Цеденбала ожидала судьба Чаушеску.
⠀
Бывшего генерального секретаря Монголии хотели вернуть домой и судить, но к этому времени он жил в своём собственном мире, забывая то, что произошло минуту назад, и новые власти оставили его в покое. Он умер в 1991 году, и его, к немалому удивлению жены, похоронили в Монголии с воинскими почестями, как генерала армии.
⠀
Анастасия Цеденбал прожила более долгую жизнь, чем её супруг. Вот только остаток её дней оказался безрадостным — старший её сын погиб, сама же Анастасия Ивановна жила бедно и нередко вынуждена была продавать свои вещи для того, чтобы хоть как-то свести концы с концами. А в 2001 году её не стало. Русская жена монгольского генсека была похоронена на Ваганьковском кладбище - Анастасия Ивановна сама так завещала. Даже будучи «первой леди» Монголии, она всегда тосковала по Родине.
(с)