Я не хочу воевать и никогда и нигде я не смогу убивать грязных вонючих людей, жалких — коленки дрожат, слёзы стекают со щёк, страшных, с кинжалом в зубах братьев моих и сестёр я не смогу убивать. 6 января 1959
Ты не грусти, сознав свою вину. Нет розы без шипов; чистейший ключ Мутят песчинки; солнце и луну Скрывает тень затменья или туч. Мы все грешны, и я не меньше всех Грешу в любой из этих горьких строк, Сравненьями оправдывая грех, Прощая беззаконно твой порок. Защитником я прихожу на суд, Чтобы служить враждебной стороне. Моя любовь и ненависть ведут Войну междоусобную во мне. Хоть ты меня ограбил, милый вор, Но я делю твой грех и приговор.
Мережковский Дмитрий «Христос Воскрес» — поют во храме… В Избранное (24 голоcа: 4.1 из 5) Прослушать стихотворение 1:17 «Христос Воскрес» — поют во храме; Но грустно мне… Душа молчит: Мир полон кровью и слезами, И этот гимн пред алтарями Так оскорбительно звучит. Когда б Он был меж вас и видел, Чего достиг ваш славный век: Как брата брат возненавидел, Как опозорен человек, И если б здесь в блестящем храме «Христос Воскрес» Он услыхал, Какими б горькими слезами Перед толпой Он зарыдал! Пусть на земле не будет, братья. Ни властелинов, ни рабов, Умолкнут стоны и проклятья И стук мечей, и звон оков,- О лишь тогда, как гимн свободы, Пусть загремит: «Христос Воскрес» И нам ответят все народы: «Христос воистину Воскрес!» 1887
" Я (Имя, Фамилия) вступая в ряды Всесоюзной Пионерской Организации имени Владимира Ильича Ленина, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю: горячо любить свою Родину. Жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия. Свято соблюдать Законы Пионерии Советского Союза." Законы пионеров Советского Союза: • Пионер предан Родине, партии, коммунизму • Пионер готовится стать комсомольцем • Пионер ровняется на героев борьбы и труда • Пионер чтит память погибших борцов и готовится стать защитником Отечества • Пионер лучший в учебе, труде и спорте • Пионер - честный и верный товарищ, всегда смело стоящий за правду • Пионер - товарищ и вожатый октябрят • Пионер - друг пионерам и детям трудящихся всех стран.
Страна СССР. Была страна, теперь её уж нет, мы родились в ней, жили много лет. Был другом, братом каждый мне сосед, гордились славой трудовых побед. Мы первыми шагнули смело в космос, всегда решающим был в мире голос, Жильё бесплатным, школа, медицина, была стабильность в ценах в магазинах. Носили галстук красный пионеры, Труда Герои были нам примером. Казах, татарин, русский, белорус — Надёжный, крепкий был у нас союз. С Кремля светила яркая звезда! Страною все гордились мы всегда. И что в сердцах сегодня наших есть — Оттуда всё — достоинство и честь!
Кто, злом владея, зла не причинит, Не пользуясь всей мощью этой власти, Кто двигает других, но, как гранит, Неколебим и не подвержен страсти, – Тому дарует небо благодать, Земля дары приносит дорогие. Ему дано величьем обладать, А чтить величье призваны другие. Лелеет лето лучший свой цветок, Хоть сам он по себе цветет и вянет. Но если в нем приют нашел порок, Любой сорняк его достойней станет. Чертополох нам слаще и милей Растленных роз, отравленных лилей.
Василий Лебедев-Кумач Как много девушек хороших Как много девушек хороших, Как много ласковых имен! Но лишь одно из них тревожит, Унося покой и сон, Когда влюблен.Любовь нечаянно нагрянет, Когда ее совсем не ждешь, И каждый вечер сразу станет Удивительно хорош, И ты поешь: — Сердце, тебе не хочется покоя! Сердце, как хорошо на свете жить! Сердце, как хорошо, что ты такое! Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!
Сергей Есенин В багровом зареве закат… В багровом зареве закат шипуч и пенен, Берёзки белые горят в своих венцах. Приветствует мой стих младых царевен И кротость юную в их ласковых сердцах. Где тени бледные и горестные муки, Они тому, кто шёл страдать за нас, Протягивают царственные руки, Благословляя их к грядущей жизни час. На ложе белом, в ярком блеске света, Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть… И вздрагивают стены лазарета От жалости, что им сжимает грудь. Всё ближе тянет их рукой неодолимой Туда, где скорбь кладёт печать на лбу. О, помолись, святая Магдалина, За их судьбу. 1916 г.
Александр Блок Рожденные в года глухие… З.Н. ГиппиусРожденные в года глухие Пути не помнят своего. Мы — дети страшных лет России — Забыть не в силах ничего. Испепеляющие годы! Безумья ль в вас, надежды ль весть? От дней войны, от дней свободы — Кровавый отсвет в лицах есть. Есть немота — то гул набата Заставил заградить уста. В сердцах, восторженных когда-то, Есть роковая пустота. И пусть над нашим смертным ложем Взовьется с криком воронье, — Те, кто достойней, боже, боже, Да узрят царствие твое! 8 сентября 1914
Владимир Высоцкий — стихи Поделиться: Владимир Высоцкий Лукоморья больше нет… Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след. Дуб годится на паркет, — так ведь нет: Выходили из избы здоровенные жлобы, Порубили те дубы на гробы. Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах, Но явился всем на страх вертопрах! Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил — Бабку-ведьму подпоил, дом спалил! Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет, Как налево — так загнет анекдот, Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин, И на выручку один — в магазин. Как-то раз за божий дар получил он гонорар: В Лукоморье перегар — на гектар. Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар, Кот диктует про татар мемуар. Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Тридцать три богатыря порешили, что зазря Берегли они царя и моря. Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел Охраняя свой удел...ЕщёВладимир Высоцкий — стихи Поделиться: Владимир Высоцкий Лукоморья больше нет… Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след. Дуб годится на паркет, — так ведь нет: Выходили из избы здоровенные жлобы, Порубили те дубы на гробы. Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах, Но явился всем на страх вертопрах! Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил — Бабку-ведьму подпоил, дом спалил! Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет, Как налево — так загнет анекдот, Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин, И на выручку один — в магазин. Как-то раз за божий дар получил он гонорар: В Лукоморье перегар — на гектар. Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар, Кот диктует про татар мемуар. Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Тридцать три богатыря порешили, что зазря Берегли они царя и моря. Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел Охраняя свой удел не у дел. Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб, С окружающими туп стал и груб. И ругался день-деньской бывший дядька их морской, Хоть имел участок свой под Москвой. Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. А русалка — вот дела! — честь недолго берегла И однажды, как смогла, родила. Тридцать три же мужика — не желают знать сынка: Пусть считается пока сын полка. Как-то раз один колдун — врун, болтун и хохотун, — Предложил ей, как знаток бабских струн: Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму. И пошла она к нему, как в тюрьму. Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Бородатый Черномор, лукоморский первый вор — Он давно Людмилу спер, ох, хитер! Ловко пользуется, тать тем, что может он летать: Зазеваешься — он хвать — и тикать! А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год — Любознательный народ так и прет! И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь. Ох, скорей ему накличь паралич! Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил, Лешачиху свою бил и вопил: — Дай рубля, прибью, а то, я добытчик али кто?! А не дашь — тогда пропью долото! — Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил. — А коры по сколько кил приносил? Надрывался издаля, все твоей забавы для, Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля! Ты уймись, уймись, тоска У меня в груди! Это только присказка — Сказка впереди. И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей. Понаехало за ней егерей. Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет. Все, о чем писал поэт, — это бред. Ты уймись, уймись, тоска. Душу мне не рань. Раз уж это присказка — Значит, дело дрянь. 1966 г.
Лев Николаевич Толстой. «Одумайтесь!». Статья о российско-японской войне. 8 мая 1904 года «Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей. Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом. Что же это такое? Во сне это или наяву? Совершается что-то такое, чего не должно, не может быть, — хочется верить, что это сон, и проснуться. Но нет, это не сон, а ужасная действительность. Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне. Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне. ...Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к не...ЕщёЛев Николаевич Толстой. «Одумайтесь!». Статья о российско-японской войне. 8 мая 1904 года «Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей. Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом. Что же это такое? Во сне это или наяву? Совершается что-то такое, чего не должно, не может быть, — хочется верить, что это сон, и проснуться. Но нет, это не сон, а ужасная действительность. Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне. Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне. ...Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев? Ведь не могут же эти так называемые просвещенные люди, не говоря уже о христианском законе, если они признают себя его исповедниками, не знать всего того, что писалось, пишется, говорилось и говорится о жестокости, ненужности, бессмысленности войны. Ведь потому они и считаются просвещенными людьми, что они знают всё это. Большинство из них сами писали или говорили об этом. Не говоря уже о вызвавшей всеобщее восхваление Гаагской конференции, о всех книгах, брошюрах, газетных статьях, речах, трактующих о возможности разрешения международных недоразумений международными судилищами, все просвещенные люди не могут не знать того, что всеобщие вооружения государств друг перед другом неизбежно должны привести их к бесконечным войнам или к всеобщему банкротству, или к тому и другому вместе; не могут не знать, что кроме безумной, бесцельной траты миллиардов рублей, т. е. трудов людских на приготовления к войнам, в самых войнах гибнут миллионы самых энергических, сильных людей в лучшую для производительного труда пору их жизни (войны прошлого столетия погубили 14 000 000 людей). Не могут просвещенные люди не знать того, что поводы к войнам всегда такие, из-за которых не стоит тратить не только одной жизни человеческой, но и одной сотой тех средств, которые расходуются на войну (на освобождение негров истрачено в много раз больше того, что стоил бы выкуп всех негров юга). Все знают, не могут не знать главного, что войны, вызывая в людях самые низкие, животные страсти, развращают, озверяют людей. Все знают неубедительность доводов, приводимых в пользу войн, в роде тех, которые приводил Де-Местр, Мольтке и другие, так как все они основаны на том софизме, что во всяком бедствии человеческом можно найти полезную сторону, или на совершенно произвольном утверждении, что войны всегда были и потому всегда будут, как будто дурные поступки людей могут оправдываться теми выводами и пользой, которые они приносят, или тем, что они в продолжение долгого времени совершались. Все так называемые просвещенные люди знают всё это. И вдруг начинается война, и всё это мгновенно забывается, и те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей, и как бы как можно сильнее разжечь страсти человеконенавистничества в тех мирных, безобидных, трудолюбивых людях, которые своими трудами кормят, одевают, содержат тех самых мнимо-просвещенных людей, заставляющих их совершать эти страшные, противные их совести, благу и вере дела».
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 1 606
и никогда и нигде
я не смогу убивать
грязных вонючих людей,
жалких — коленки дрожат,
слёзы стекают со щёк,
страшных, с кинжалом в зубах
братьев моих и сестёр
я не смогу убивать.
6 января 1959
Нет розы без шипов; чистейший ключ
Мутят песчинки; солнце и луну
Скрывает тень затменья или туч.
Мы все грешны, и я не меньше всех
Грешу в любой из этих горьких строк,
Сравненьями оправдывая грех,
Прощая беззаконно твой порок.
Защитником я прихожу на суд,
Чтобы служить враждебной стороне.
Моя любовь и ненависть ведут
Войну междоусобную во мне.
Хоть ты меня ограбил, милый вор,
Но я делю твой грех и приговор.
«Христос Воскрес» — поют во храме…
В Избранное
(24 голоcа: 4.1 из 5)
Прослушать стихотворение
1:17
«Христос Воскрес» — поют во храме;
Но грустно мне… Душа молчит:
Мир полон кровью и слезами,
И этот гимн пред алтарями
Так оскорбительно звучит.
Когда б Он был меж вас и видел,
Чего достиг ваш славный век:
Как брата брат возненавидел,
Как опозорен человек,
И если б здесь в блестящем храме
«Христос Воскрес» Он услыхал,
Какими б горькими слезами
Перед толпой Он зарыдал!
Пусть на земле не будет, братья.
Ни властелинов, ни рабов,
Умолкнут стоны и проклятья
И стук мечей, и звон оков,-
О лишь тогда, как гимн свободы,
Пусть загремит: «Христос Воскрес»
И нам ответят все народы:
«Христос воистину Воскрес!»
1887
Законы пионеров Советского Союза:
• Пионер предан Родине, партии, коммунизму
• Пионер готовится стать комсомольцем
• Пионер ровняется на героев борьбы и труда
• Пионер чтит память погибших борцов и готовится стать защитником Отечества
• Пионер лучший в учебе, труде и спорте
• Пионер - честный и верный товарищ, всегда смело стоящий за правду
• Пионер - товарищ и вожатый октябрят
• Пионер - друг пионерам и детям трудящихся всех стран.
Была страна, теперь её уж нет,
мы родились в ней, жили много лет.
Был другом, братом каждый мне сосед,
гордились славой трудовых побед.
Мы первыми шагнули смело в космос,
всегда решающим был в мире голос,
Жильё бесплатным, школа, медицина,
была стабильность в ценах в магазинах.
Носили галстук красный пионеры,
Труда Герои были нам примером.
Казах, татарин, русский, белорус —
Надёжный, крепкий был у нас союз.
С Кремля светила яркая звезда!
Страною все гордились мы всегда.
И что в сердцах сегодня наших есть —
Оттуда всё — достоинство и честь!
Не пользуясь всей мощью этой власти,
Кто двигает других, но, как гранит,
Неколебим и не подвержен страсти, –
Тому дарует небо благодать,
Земля дары приносит дорогие.
Ему дано величьем обладать,
А чтить величье призваны другие.
Лелеет лето лучший свой цветок,
Хоть сам он по себе цветет и вянет.
Но если в нем приют нашел порок,
Любой сорняк его достойней станет.
Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей.
Как много девушек хороших
Как много девушек хороших,
Как много ласковых имен!
Но лишь одно из них тревожит,
Унося покой и сон,
Когда влюблен.Любовь нечаянно нагрянет,
Когда ее совсем не ждешь,
И каждый вечер сразу станет
Удивительно хорош,
И ты поешь: — Сердце, тебе не хочется покоя!
Сердце, как хорошо на свете жить!
Сердце, как хорошо, что ты такое!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!
В багровом зареве закат…
В багровом зареве закат шипуч и пенен,
Берёзки белые горят в своих венцах.
Приветствует мой стих младых царевен
И кротость юную в их ласковых сердцах.
Где тени бледные и горестные муки,
Они тому, кто шёл страдать за нас,
Протягивают царственные руки,
Благословляя их к грядущей жизни час.
На ложе белом, в ярком блеске света,
Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
И вздрагивают стены лазарета
От жалости, что им сжимает грудь.
Всё ближе тянет их рукой неодолимой
Туда, где скорбь кладёт печать на лбу.
О, помолись, святая Магдалина,
За их судьбу.
1916 г.
Рожденные в года глухие…
З.Н. ГиппиусРожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота — то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье, —
Те, кто достойней, боже, боже,
Да узрят царствие твое! 8 сентября 1914
Я простираю грезы под ноги тебе,
Ступай легко, мои ты топчешь грезы,
И слезы катятся по девственной щеке,
Ступай легко, тебя я отпускаю,
Ты — птица вольная, я — клетка для тебя,
Взмахни скорей свободными крылами,
Пусть далеко внизу окажется земля,
Мне одиночество мое не в тягость,
Не знаю, в тягость ли тебе твое,
Одно я не приемлю в корне — жалость,
Поэтому и отпускаю так легко,
Не принц я, пусть бы ты была принцессой,
И нам с тобой не принимать гостей,
Со мною жизнь скучна и пресна,
И не ведет начало род от королей,
Ведь я бедняк и у меня лишь грезы,
Простер я грезы под ноги тебе,
Ступив легко, мои ты растоптала грезы,
Твои.. слезой скатились по щеке.
© Уильям Батлер Йейтс
Поделиться:
Владимир Высоцкий
Лукоморья больше нет…
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел...ЕщёВладимир Высоцкий — стихи
Поделиться:
Владимир Высоцкий
Лукоморья больше нет…
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
А русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика — не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун — врун, болтун и хохотун, —
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор —
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год —
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
— Дай рубля, прибью, а то, я добытчик али кто?!
А не дашь — тогда пропью долото!
— Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил.
— А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, — это бред.
Ты уймись, уймись, тоска.
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
1966 г.
«Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей.
Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом.
Что же это такое? Во сне это или наяву? Совершается что-то такое, чего не должно, не может быть, — хочется верить, что это сон, и проснуться. Но нет, это не сон, а ужасная действительность.
Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне.
Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне.
...Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к не...ЕщёЛев Николаевич Толстой. «Одумайтесь!». Статья о российско-японской войне. 8 мая 1904 года
«Опять война. Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей.
Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом.
Что же это такое? Во сне это или наяву? Совершается что-то такое, чего не должно, не может быть, — хочется верить, что это сон, и проснуться. Но нет, это не сон, а ужасная действительность.
Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне.
Лев Николаевич Толстой в Ясной Поляне.
...Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев? Ведь не могут же эти так называемые просвещенные люди, не говоря уже о христианском законе, если они признают себя его исповедниками, не знать всего того, что писалось, пишется, говорилось и говорится о жестокости, ненужности, бессмысленности войны. Ведь потому они и считаются просвещенными людьми, что они знают всё это.
Большинство из них сами писали или говорили об этом. Не говоря уже о вызвавшей всеобщее восхваление Гаагской конференции, о всех книгах, брошюрах, газетных статьях, речах, трактующих о возможности разрешения международных недоразумений международными судилищами, все просвещенные люди не могут не знать того, что всеобщие вооружения государств друг перед другом неизбежно должны привести их к бесконечным войнам или к всеобщему банкротству, или к тому и другому вместе; не могут не знать, что кроме безумной, бесцельной траты миллиардов рублей, т. е. трудов людских на приготовления к войнам, в самых войнах гибнут миллионы самых энергических, сильных людей в лучшую для производительного труда пору их жизни (войны прошлого столетия погубили 14 000 000 людей).
Не могут просвещенные люди не знать того, что поводы к войнам всегда такие, из-за которых не стоит тратить не только одной жизни человеческой, но и одной сотой тех средств, которые расходуются на войну (на освобождение негров истрачено в много раз больше того, что стоил бы выкуп всех негров юга). Все знают, не могут не знать главного, что войны, вызывая в людях самые низкие, животные страсти, развращают, озверяют людей.
Все знают неубедительность доводов, приводимых в пользу войн, в роде тех, которые приводил Де-Местр, Мольтке и другие, так как все они основаны на том софизме, что во всяком бедствии человеческом можно найти полезную сторону, или на совершенно произвольном утверждении, что войны всегда были и потому всегда будут, как будто дурные поступки людей могут оправдываться теми выводами и пользой, которые они приносят, или тем, что они в продолжение долгого времени совершались. Все так называемые просвещенные люди знают всё это.
И вдруг начинается война, и всё это мгновенно забывается, и те самые люди, которые вчера еще доказывали жестокость, ненужность, безумие войн, нынче думают, говорят, пишут только о том, как бы побить как можно больше людей, разорить и уничтожить как можно больше произведений труда людей, и как бы как можно сильнее разжечь страсти человеконенавистничества в тех мирных, безобидных, трудолюбивых людях, которые своими трудами кормят, одевают, содержат тех самых мнимо-просвещенных людей, заставляющих их совершать эти страшные, противные их совести, благу и вере дела».