ВНИМАНИЕ. Данный перевод может содержать упоминание суицида или иной информации, не рекомендованной для лиц, не достигших 18 лет. Глава 5. Что искать, когда сам потерян Хосок 2 марта 22 год Мне нравилось общаться с людьми. Сразу после детского дома я устроился на работу в ресторанчик под названием «Two Star Burger» на неполный рабочий день. Мне приходилось иметь дело с бесчисленным количеством людей, постоянно улыбаться и всегда выглядеть полным энергии. Я любил эту работу. В моей жизни было совсем не много вещей, которые заставляли меня улыбаться и давали сил. Я встречал гораздо больше плохих людей, чем хороших. Должно быть, вот почему я был так счастлив на этой работе. Когда я выдавливал из себя смех, говорил на тон выше обычного, притворялся весёлым и жизнерадостным перед клиентами, я и в самом деле менялся. Посмеявшись, я чувствовал себя лучше, а усердно стараясь как можно теплее обслужить клиентов, и сам становился добрее. Конечно, были и тяжёлые дни. Каждый шаг от работы до дома забирал у меня энергию. Иногда я страдал от издевательств со стороны клиентов. Но в такие моменты я просто улыбался и смеялся. Смех был источником новых сил. Я выпустился из старшей школы в феврале. Но школьный диплом ничего особо не менял. Он лишь позволял мне работать чуть больше часов в бургерной. Я заработал чуть больше денег, но их всё ещё не хватало, чтобы переехать в квартиру получше. С началом нового семестра ресторанчик наводнили ничего не понимающие новички и строящие из себя взрослых старшеклассники. Все они были очаровательными. Когда-то и мы были такими же. Чем сейчас занимаются другие? Я думал о них время от времени. Я видел Сокджина в последний раз, когда начинались летние каникулы. Он будто сторонился меня, поэтому я держал дистанцию. Позднее я услышал, что он перевёлся в другую школу. Юнги, как обычно, не отвечал на звонки, и никто не знал, что случилось с Намджуном. Тэхён, особенно привязанный к Намджуну, в какой-то момент перестал появляться в школе, и то и дело появлялись сообщения о том, что его забрали в полицейский участок за рисование граффити на улицах. Чонгук порой появлялся перед стеклянной дверью бургерной. Казалось, что он всё время попадает в драки, потому что его лицо обычно было покрыто порезами и синяками. Что касается Чимина, в последний раз, когда мы виделись, его увезли из палаты. Воспоминания о том дне часто посещали меня и преследовали. Сделал ли я что-то неправильно? Упустил что-то? На пороге магазина показался следующий покупатель. Я набрал воздуха в грудь и громко поприветствовал его. Широко улыбнувшись, я посмотрел в сторону входной двери. Там стоял тот, кого я знал. Тэхён 29 марта 22 год Владелец заправки сплюнул и ушёл, а я продолжил лежать, свернувшись на земле. Он поймал меня, когда я рисовал граффити на задней стене, и беспощадно избил. Я думал, что уже привык к избиениям, но, как оказалось, нет. С недавних пор я начал рисовать баллончиками граффити. Как-то раз я бездумно побрызгал из кем-то выброшенного баллончика. Краска ярким жёлтым пятном распылилась на серую стену. Зрелище получилось каким-то жалким. Тогда я поднял баллончик с другой краской и распылил его поверх жёлтой. Но так мне тоже не понравилось. Вскоре я использовал все баллончики. Когда закончилась краска в последнем из них, я бросил его на землю и сделал шаг назад. Я дышал с таким трудом, словно пробежал дистанцию на полной скорости. Я понятия не имел, что означают цвета на стене. Не знал я и что именно нарисовал и почему. Но я мог с уверенностью сказать, что в этом рисунке выразил своё душевное состояние. Я выплеснул свои мысли на стену. Вначале он показался мне уродливым. И грязным. И глупым, бесполезным, жалким. Он мне не нравился. Я провёл по влажной краске ладонью. Я хотел стереть всё это. Слои краски размазались и смешались между собой, создавая новые сочетания цветов. Но я не мог стереть их. Я сел и прислонился к стене. Нравился ли мне рисунок или нет – было не важно. Было не важно, был он уродливым или красивым. Он просто был частью меня. Я сел прямо и закашлялся. На ладони остались брызги крови. Чья-то рука подняла баллончик. Я поднял голову вслед за этой рукой и увидел знакомое лицо. Это был Намджун. Он протянул руку. Я сидел и продолжал смотреть на него. Он подтянул меня. Его рука была тёплой. Юнги 7 апреля 22 год Я остановился при звуках неуклюжей игры на пианино. Глубокой ночью посреди пустой строительной площадки в металлической бочке потрескивал огонь. Я узнал в ней мелодию, которую я не так давно исполнял, но которую сам не особо хорошо сыграл. Я беспечно болтался по округе с закрытыми глазами. Я был пьяным, я шатался и спотыкался. От тепла огня, звуков пианино, ночного воздуха и алкоголя всё растворилось. Я пришёл в себя от громкого сигнала. На меня чуть не наехала машина. Ослепляющий свет фар, поднявшийся от машины ветер, оставшееся действие алкоголя – моя голова шла кругом. Я услышал, как водитель выругался. Я хотел было ответить ему, но вдруг понял, что больше не слышу пианино. Раздавалось лишь потрескивание пламени, шум ветра и звук проносящихся мимо машин. Почему оно замолчало? Кто же играл на нём? Пламя с треском выпрыгивало из бочки и возносилось к тёмному небу. Я тупо наблюдал за тем, как огонь превращается в пепел и припадает к земле. Лицо горело от его жара. В тот момент я услышал звук удара, будто кто-то обрушил кулаки на клавиши пианино. Я инстинктивно обернулся. Кровь стучала в висках. Кошмар, снившийся мне в детстве. Этот самый звук я слышал в нём. Я бросился к музыкальному магазину. Я не управлял своим телом, оно просто двигалось само по себе. Я чувствовал, будто проходил через это уже множество раз. Я не уверен, что именно это было за ощущение, но мне казалось, что я забыл нечто бесценное. Кто-то сидел за пианино внутри музыкального магазина с разбитым окном. Хоть и прошло несколько лет, я сразу же узнал его лицо. Я отвёл глаза. Я не хотел ввязываться в чужую жизнь. Я не хотел пытаться утешить кого-то, заполняя его одиночество. Я не хотел быть для кого-то важным. Я не был уверен, что смогу защитить этого кого-то до самого конца. У меня не было веры в то, что смогу быть рядом с этим кем-то до самого конца. Я не хотел причинить боль этому кому-то. Я не хотел, чтобы мне было больно. Когда наступает последний момент, нам и самих себя сложно спасти, не говоря уже о других. Я сдвинулся с места. Я хотел развернуться и не оглядываясь уйти. Но прежде чем сам осознал это, я уже подходил к пианино. Я услышал фальшивую ноту. Чонгук поднял на меня глаза. Мы увиделись впервые с тех пор, как я вылетел из школы. Сокджин 11 апреля 22 год Я едва успел затормозить, и машина с резким скрипом остановилась. Отвлечённый другими мыслями, я не увидел, как переключился светофор. Ученики, одетые в знакомую школьную форму, уставились на меня через окно машины – они переходили дорогу. Кто-то смотрел на меня со злостью, кто-то живо смеялся с друзьями, отпуская шутки, кто-то проходил уткнувшись в книгу, а кто-то глазел по сторонам, болтая по телефону. Все они создавали умиротворяющее зрелище. Когда загорелся зелёный, нетерпеливые машины сорвались с мест. Те, кто прыгнул на пешеходный переход в последний момент, заторопились. Я надавил на газ. Я добрался до поворота на заправку в мгновение ока. Намджун заправлял машину вдалеке. Руки сжали руль. Я знал, что делать, но это отнюдь не значило, что я не боялся. Смогу ли я положить конец этой череде неудач и боли? Не означают ли следующие друг за другом провалы, что шансов на успех нет? Не значит ли это, что мы должны сдаться? Неужели счастье для нас – напрасная надежда? Голова раскалывалась от этих мыслей. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Лица Юнги, Хосока, Чимина, Тэхёна и Чонгука одно за другим пронеслись перед глазами. Я сменил полосу и заехал на заправку. Подошёл Намджун. Я опустил окно машины: «Давно не виделись!» Намджун 11 апреля 22 год Закончив заправлять машину, я развернулся и почувствовал, как что-то задело мою щёку и упало на землю. Я сделал шаг назад и посмотрел вниз – у моих ног валялась скомканная банкнота. Я наклонился и протянул к ней руку. Сидевшие в машине люди захохотали. Я оцепенел. Сокджин наблюдал за мной издалека. Я не мог поднять глаза. Что могу я сделать, встретившись глазами с теми, кто разъезжает на крутых тачках и высокомерно насмехается над другими? Я должен дать им отпор. Я обязан постоять за себя, ответить за это несправедливое отношение. Это не было вопросом мужества, гордости и равенства. Это было нечто само собой разумеющееся. Но это была заправочная станция, а я был здесь сменщиком. Я был обязан убирать мусор, летящий из окон машин. Был обязан стоять здесь и терпеть оскорбления от клиентов. И был обязан подбирать деньги, когда клиенты бросали их на землю. Я прожил так всю свою жизнь. Каким бы унижением это не было, я должен был терпеть. Я сжал кулаки. Ногти впились в кожу. Я не отрывал взгляд от земли, когда кто-то другой поднял банкноту. Люди в машине заворчали, что им испортили всё веселье, и уехали. Их уже не было, но я не поднял головы. Я просто не мог посмотреть в глаза Сокджину. Он уже понял, каким я был трусом и нищим. Но я не хотел, чтобы он узнал всю голую правду обо мне. Он просто стоял на краю моего поля зрения, не подходил ближе и не заводил разговор. Чонгук 11 апреля 22 год Моё желание наконец сбылось. Я намеренно наткнулся на головорезов на улице, и они основательно меня избили. Получая удары, я громко смеялся, от чего они принимались бить меня ещё пуще, называя психом. Я прислонился спиной к закрытым ставнями окнам какого-то магазина и посмотрел наверх. Стояла ночь. На чёрном небе не мерцало ни звёздочки. На глаза мне попался пучок травы, растущий рядом с покрытием дороги. Когда дул ветер, трава припадала к земле. Он так был похож на меня. Я разразился смехом, чтобы сдержать слёзы. Закрыв глаза, я увидел перед собой живую картинку: мой отчим прочищает горло, мой сводный брат хихикает, родственники отчима отводят взгляд и продолжают пустую болтовню. Они вели себя так, будто меня там не было, будто моё существование ничего не значило. Мама волновалась. Я поднял пыль, пытаясь подняться с земли и откашляться. По животу расходилась боль, словно меня ударили ножом. Это было заброшенное недостроенное здание с остановленной когда-то стройкой. Я шёл по установленному на крыше ограждению, балансируя и широко расправив руки. Я вытянул ногу в пустоту, и тьма стала проникать сквозь мои пальцы. Красочный пейзаж ночного города разворачивался подо мной. Неоновые вывески, звуки гудящих машин и едкий запах пыли – всё перемешалось в беспорядочном единении в темноте и превратилось в водоворот. Голова закружилась, и я пошатнулся. Когда я, удерживая равновесие, ещё шире раскинул руки, меня посетила мысль. Ведь это всё, что нужно, чтобы положить конец всему. Я наклонился к тёмной бездне. Тьма, до этого сочившаяся сквозь пальцы, набросилась на меня, словно разом заглотила всё моё тело целиком. Я закрыл глаза, и беспорядочный город, шум и страх – всё исчезло. Я затаил дыхание и снова стал медленно наклоняться. Я очистил мысли. Я ни о ком не думал. Я ничего не хотел оставлять в своей голове. Я ни о чём не хотел помнить. Это был конец. Зазвонил телефон. Я пришёл в себя, словно пробудившись от долгого сна. Все мои чувства разом вернулись в норму. Я достал телефон. Это был Юнги. Юнги 11 апреля 22 год Я шёл, прислушиваясь к шагам Чонгука, следовавшего за мной. Вдоль железнодорожных путей выстраивалась череда вагончиков-контейнеров. «Нам нужен четвёртый с конца» – Хосок сказал, что встретится с Намджуном и Тэхёном там, и позвал меня. Я сказал, что приду, но на самом деле не собирался. Я терпеть не мог путаться с другими, и Хосок знал это. Он и подумать не мог, что я действительно приду. Когда я открыл дверь, Хосок сильно удивился. Затем, увидев Чонгука, вышел к нам, как обычно чрезмерно жестикулируя и со смесью чувств на лице. Чонгук отвернулся, вероятно, чтобы скрыть свои разбитые губы. Я прошёл мимо них и зашёл внутрь контейнера. «Как же давно это было» Хосок, пытающийся обнять Чонгука, и Чонгук, пытающийся избежать объятий, всё продолжали этот спарринг друг с другом. Через некоторое время зашёл Намджун, приведя с собой Тэхёна. Футболка Тэхёна была порвана. Мы спросили, что произошло, а Намджун шутливо дал тому щелбан по голове: «Этот парень опять угодил под арест за свои граффити, и мне пришлось его вызволять». Тэхён продолжил рассказом о том, как разорвал футболку, пытаясь убежать от полиции. Я плюхнулся в угол и принялся за ними наблюдать. Намджун дал Тэхёну футболку, а Хосок принёс бургеры и напитки. Чонгук стоял как-то скованно и смотрел по сторонам. Если подумать, в старшей школе мы были такими же. В том классе-кладовке все смеялись, наблюдая, как Намджун пытается вразумить Тэхёна, Хосок суетится, а Чонгук ходит туда-сюда, будто не зная, куда встать. Как же давно это было? Я даже не могу вспомнить последний раз, когда мы собирались все вместе. Что случилось с Сокджином и Чимином? Я думал над этим, хотя это было на меня не похоже. Я никогда раньше не был в этом месте, но при этом чувствовал себя здесь необычайно комфортно. Я выглянул за дверь. Внезапно мне до безумия захотелось убежать отсюда. После необъяснимого умиротворения меня захлестнула волна таинственной тревоги. Мои мысли остановились в той комнате, что стала нашим убежищем в школе. Тогда мы смеялись и болтали все вместе, но все те дни давно прошли. Так же закончится и время, проведённое нами здесь. Так есть ли смысл в этом хорошем, взявшемся откуда ни возьмись чувстве принадлежности и беспочвенном ожидании? Сокджин 11 апреля 22 год Льющийся в узкие окна вагончика свет словно был сигналом. Сигналом, направляющим нас, когда мы потеряны, сигналом, указывающим на укрытие, когда нам некуда идти, сигналом, освещающим настоящих друзей. Я припарковал машину за углом чуть дальше путей и стал наблюдать, как другие собираются вместе, следуя зову сигнала. Первым в вагончик вошёл Хосок, следом зашли Юнги, Чонгук, Тэхён и Намджун. Как же они сейчас выглядят? О чём говорят? Не то чтобы я не хотел встретиться с ними. Просто это было только началом. Время ещё не пришло. В один прекрасный день мы соберёмся все вместе. Мы будем вместе смеяться посреди этого сигнала. На сегодня это всё, что я сделаю. Я развернул машину. Намджун 28 апреля 22 год Я знал, что с Тэхёном что-то творится. Хоть он и притворялся, что у него всё в порядке, его волнение сквозило в его поведении, выражениях и голосе, как бы он ни старался его скрыть. И дело было не в аресте за граффити. Для Тэхёна граффити было игрой, забавой. Порезы и синяки, время от времени украшавшие его лицо, скорее всего появлялись от руки его отца, но это так же не было причиной. С избитым лицом Тэхён вёл себя ещё более возбуждённо, был необычайно весел и не умолкая болтал. Тэхён словно был в ночном кошмаре. Я не давил на него, пытаясь вывести на разговор, а решил подождать, когда он будет готов. Ещё я сомневался, что подхожу на роль того, кто выслушает его проблемы. Я старался вести себя как старший брат и притворялся взрослым, но меня не было там, когда другие проходили через свои самые тяжёлые времена. Они говорили, что я зрелый взрослый человек, но это была неправда. Тэхён напомнил мне, что случилось со мной там, в деревне. Эти двое, по сути, не имели ничего общего. Я осознавал это и находясь там. Но тот парень напоминал мне о Тэхёне точно так же, как сейчас Тэхён напоминает о нём. «Я хочу попросить тебя об одолжении». Что за одолжение это было? Неужели скутер и правда занесло на тех мокрых листьях? До сих пор ли лают те собаки, надрывая свои глотки? А что с родителями? Я тряхнул головой. Я встал, чтобы заставить эти мысли рассеяться. Как только я собрался выйти из вагончика, Тэхён начал беспокойно вертеться, словно ему снился кошмарный сон. Тэхён, вздрогнув, проснулся, когда я потряс его за плечи, а я рассеянно уселся рядом. Он дал волю слезам, ручьями стекающим по щекам, и заговорил. Он сказал, что Юнги умер, что Чонгук упал с крыши, а я попал в драку. Он сказал, что уже не раз видел этот сон. Он был таким живым, что казался реальностью, а реальность казалась сном. «Не бросай меня». Лицо того парня из деревни наложилось на лицо Тэхёна. Я не мог заставить себя ответить ему. Не мог заставить себя сказать, что ему не стоит переживать, потому что я и не собираюсь уходить. #книга #bts #новости