Немецкий солдат писал о близком расположении к позициям советских войск и условиях: «Не беспокойтесь. Я жив и цел. В данный момент мы располагаемся в трех-четырех километров от позиций противника. Живем мы не очень хорошо. В летний период ночевали в палаточном лагере, а сейчас приходится выжидать в грязном бункере. Но так мы хоть находимся в тепле. У нас есть старая печка, которую топим. Мы все уже научились такой жизни. Мы поняли, что эту зиму придется торчать здесь». Солдат Вермахта писал о боях в Ростове: «Мы прошли тяжелейшие испытания на улицах этого города. В бою русские показали все, на что способны. Они продемонстрировали нам свое упрямство, однако нам удалось с ними справиться довольно быстро. Но это лишь начало, далее будет еще немало схваток». Немецкий солдат писал о надежде на изменение ситуации и погоде: «Здесь каждый день ждешь, что положение поменяется. Надеюсь, что так и произойдет. До сих пор зима была умеренной. Если не будет холодно, то мы должны радоваться». Солдат Вермахта писал об одиночестве и сильном изнурении: «Здесь чувствуешь себя очень одиноким. Если я приеду в отпуск, то вы будете удивлены моим изменениям внешности. Я настолько похудел, как бездомная собака. Сил уже нет. Если пробежать несколько километров, то начну спотыкаться о каждый камешек». Немецкий солдат писал об атаке советских войск и нулевой эффективности стрельбы по солдатам противника: «Русские вчера дошли до наших позиций. Как минимум – они прорвались через первую линию с колючей проволокой. Мы сразу начали стрелять из пулеметов – это возымело свой эффект. Солдаты противника быстро передумали и начали удирать через дыру. Но эффективность нашей стрельбы – нулевая. После обследования территории мы увидели, что не удалось подстрелить ни одного русского». Солдат Вермахта писал о погоде и холоде: «Самое отвратительное здесь – это ветер. К счастью, уже половина зимы позади, и можно точно утверждать, что мы все вынесли. Но как можно радоваться всему этому, если в прошлом мы подвергались такому ужасному холоду как в прошлом году!». Немецкий солдат писал из Сталинграда о приказе не брать пленных: «Накануне нам дали приказ – ни одного русского не брать в плен. Это может быть довольно жестоко, но тут иначе нельзя». Солдат Вермахта писал о положении дел на фронте и артиллерийских обстрелах со стороны советских войск: «Приближается ночь. Слышу, как наши на губной гармошке играют родные уху песни. Мы сильно поменялись – постоянная опасность делает свое дело. Ночи уже не такие спокойные, как ранее. Русские часто применяют артиллерию и минометы. В такие моменты становится сильно не по себе».