Предыдущая публикация
Первая труба Иерусалима
За десять лет своей музыкально-публицистической деятельности мною написано и опубликовано около ста очерков, рассказов, рецензий, статей. Пишу я о духовиках и, конечно, о дирижерах и композиторах, которые с ними работают. А если из моих героев составить символический оркестр?.. Как это принято у спортсменов, когда они составляют виртуальные ветеранские команды. Забрался я в свои компьютерные и интернет-архивы и... Оказалось, что нынешний мой герой — сотый. Юбилейный!
Итак, представляю: Дмитрий Левитас — концертный исполнитель. Первая труба Иерусалимского симфонического оркестра. Я давно знаю Диму как прекрасного исполнителя. Мир духовиков в Израиле тесен, и мы знакомы друг с другом очень хорошо. Левитас входит в первую десятку лучших трубачей страны, а может и...
ДМИТРИЙ ЛЕВИТАС О СЕБЕ, СВОЕМ ДЕТСТВЕ, РОДИТЕЛЯХ И ПЕРВЫХ УЧИТЕЛЯХ
— Мама, Лидия Иосифовна, — мой дорогой человек. Как много для меня значит это слово — мама. Добрая, нежная, ласковая, спокойная... Сколько есть подобных эпитетов — и это все о ней! Отец, Вадим Лазаревич, был полной противоположностью. Строгий, целеустремленный. И справедливый.
Родители работали на Винницком радио-ламповом заводе. Мама мастером, а папа... Впрочем, это отдельная история — кем вообще был в жизни мой отец, эту историю стоит рассказать.
Он был талантливым человеком во всем и сменил много профессий. К примеру, он был слесарем высшего разряда. Но в какой-то момент отец вдруг понял, что все это, не его. Мне нравится музыка, сказал он себе, и я должен этим заниматься!
Так появилась в его жизни труба. Думаю, подсознательно он к ней тянулся с ранних лет, но какие-то обстоятельства мешали осуществиться детской мечте. Так он осваивает трубу и начинает играть в любительском джазовом оркестре. Затем осваивает еще и гитару. Поступает в Винницкое музыкальное училище и заканчивает три курса по специальности дирижер-хоровик. Стал заниматься музыкой профессионально, руководил вокально-инструментальными ансамблями и хором.
— Теперь, Дмитрий, мне понятно, откуда и в твоей жизни появилась труба!
— История ее появления в моей жизни привязана к другу моего отца Михаилу Борисовичу Бондаревскому, прекрасному трубачу, который работал в симфоническом оркестре Тбилисской филармонии. Часто Михаил Борисович приезжал в Винницу и был желанным гостем в нашем доме. Так, в один из приездов он спросил отца полушутя-полусерьезно: а почему твой сынишка до сих пор не в музыкальной школе? Вопрос вполне резонный. Он решил мое будущее. С 9 лет я начал учиться музыке «настоящим образом».
Мой первый учитель — Василий Андреевич Гончарук. Теплый, понимающий и веселый человек. Его очень любили ученики и все «духовенство» города. Думаю, мне с ним повезло. Он мне привил любовь к трубе и не только к ней. Для меня он был образцом настоящего мужчины, что очень важно для ребенка, познающего жизнь. Конечно, и папа держал руку на пульсе и видел, что я продвигаюсь и, возможно, в будущем из меня выйдет хороший трубач. Его мнение подтвердил в один из приездов все тот же Бондаревский. А его слово для отца было довольно убедительно.
В эти же годы на Всеукраинском конкурсе духовиков среди учащихся музыкальных школ меня заметил профессор Киевской консерватории Николай Владимирович Бердыев, и он посоветовал отцу отдать меня в Одесскую школу-десятилетку имени Столярского, в класс преподавателя и композитора Рудольфа Александровича Свирского.
Проучился я там всего год, по техническим причинам вернулся в родной город и поступил в Винницкое музыкальное училище. Моим учителем стал известный в Украине педагог Виталий Архипович Гуцал. К тому времени его выпускниками были уже известные в Союзе трубачи — такие, как уже упомянутый Михаил Бондаревский, Владимир Кафельников — первая труба выдающегося оркестра Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского (сегодня — концертмейстер группы труб симфонического оркестра города Бордо-Аквитании во Франции) и другие. Это я назвал только верхушку преподавательских достижений Бердыева.
— Дима, в твоей семье есть еще один выдающийся музыкант — твой брат Евгений. Личность это в музыке настолько выдающаяся, что о нем не хочется говорить на ходу. Поговорим о нем отдельно, ниже. А пока — о школе имени великого учителя П.С.Столярского. «Я имею вам пару слов сказать». Со мной в консерватории уже много лет работает Алекс Чичельницкий, твой одесский соученик и друг до сегодняшнего дня. Вот, что он тебе рассказывает.
«ПОЯВИЛСЯ У НАС НОВЕНЬКИЙ...»
«Было это — страшно подумать — в прошлом веке. Точно и не вспомню — где-то году в 1978-м. Я уже год как проучился в школе имени Столярского и перешел в 8-й класс. Появился у нас новенький, такой худенький, чернявый, кудрявый, тогда — ученик по классу трубы.
Учился он на класс ниже, но жили мы в интернате при школе и друг друга, конечно же, знали. И как-то сразу не заладилось у новенького с администрацией интерната. А дело все было в заведенном в интернате порядке, вернее, в распорядке. В определенные часы мы должны были заниматься на инструментах, в определенные часы делать домашние задания по общим предметам. А ему все время хотелось играть на инструменте, на трубе! Его ругали, но он не особо прислушивался к мнению воспитателей на этот счет.
Тогда было видно, что Дима Левитас — а это был он — подает большие надежды как музыкант. Ну, а как же все-таки режим? Через год Дима оставил нашу школу. Весь этот режим и распорядки были не для него.
Помню, как спустя несколько лет преподаватель трубы и заведующий духовым отделом школы Р. А. Свирский очень эмоционально рассказывал историю о том, как Дима хотел играть на инструменте и не хотел соблюдать режим.
Следующая наша встреча с Димой произошла в Москве, где я был студентом музыкально-педагогического института им. Гнесиных (сегодня Российская академия музыки), а Дима служил в Образцовом оркестре МВД СССР.
Вот такие жизненные пересечения у нас случались. Уже в Израиле мы вместе участвовали в некоторых музыкальных проектах. Сегодня мой соученик Дмитрий Левитас — солист, первая труба прославленного Иерусалимского симфонического оркестра».
ВИННИЦКАЯ ДУХОВАЯ ШКОЛА
— Дима, возьми дыхание: я расскажу тебе и читателям о моем личном знакомстве с твоим преподавателем. В том, что в Виннице появились духовики, известные далеко за пределами Украины, большая заслуга преподавателей духового отдела музыкального училища и его многолетнего завотделом Виталия Архиповича Гуцала.
Преподаватели страстно желали, чтобы их отдел был не хуже столичных. И они доказали это своими выпускниками, которые сегодня украшают лучшие оркестры мира, являются ведущими педагогами различных вузов.
У меня с Виталием Архиповичем было в жизни две встречи. Первая, случайная — в поезде: мы оказались в одном купе поезда «Одесса—Киев». Это был 1976-й или 77-й год. У нас сразу завязалась интересная беседа. Тем для разговоров было хоть отбавляй. Конечно же, о духовой музыке, учениках Гуцала, которые обучались как в Одесской консерватории, так и в консерваториях других городов Союза. Второй раз мы встретились в Одесской консерватории — на концерте класса В. Н. Луба. В моей памяти Гуцал остался человеком мудрым, полностью посвятившим свою жизнь ученикам и духовой музыке.
Не могу не назвать несколько имен, прославивших Винницкое музыкальное училище. Начну, наверное, со своего однокурсника по моей родной Одесской консерватории, которого, к сожалению, уже нет с нами. Я говорю о Юрии Кафельникове, заслуженном артисте Украины, солисте Киевского эстрадно-симфонического оркестра. Также хочу назвать профессора Петрозаводской консерватории, заслуженного артиста Российской Федерации, заслуженного деятеля искусств Украины Виталия Фартушного и солиста оркестра Национального театра оперы и балета Украины засл.арт.Украины, доцента Национальной академии музыки Николая Кононова, заслуженного артиста Украины, солиста оркестра Национального театра оперы и балета Украины Николая Баланко, а также — солиста симфонического оркестр Одесской филармонии Павла Суржикова.
— Дмитрий, с какими «авторитетами» от музыки тебе приходилось встречаться?
— Прежде всего, это наши консерваторские преподаватели, среди которых выделю, само собой, Н. В. Бердыева, В. Антонова, В. Олацкого, Юрченко. Все эти музыканты — личности и авторитеты в музыке. Встречи и общение с ними -незабываемы! Продолжу перечислять: Т. А. Докшицер, В. Кафельников, Э. Раскита, Э. Куськин, М. Бондаревский.
А за 27 лет жизни в Израиле мне приходилось общаться с такими авторитетными музыкантами, как Питер Мессер, Райнольд Фридрих, Сергей Накаряков. С дирижерами З. Метой, В. Гергиевым, Р. Мути. Большой след в моей памяти оставили Д. Орен, Ю. Аранович, А. Фиш. Много было и других интересных встреч.
Сегодня так много хороших трубачей и музыкантов, что порой невозможно выделить из них однозначно лучших. У каждого мастера свои особенности, и это прекрасно!
«КИЕВ ДЛЯ МЕНЯ МНОГОЕ ЗНАЧИТ!»
— Итак, Дмитрий Левитас — студент Киевской консерватории имени П. И. Чайковского.
— В 1983 году я поступил в Киевскую консерваторию, в класс профессора М. В. Бердыева. Конечно, это были уже другие занятия, другие требования и много еще другого. Я очутился в творческой атмосфере. Бердыев был педагогом увлеченным и всех своих учеников заряжал своей неутомимой энергией, поиском лучших результатов игры.
Киев для меня многое значит. Театры, различные оркестры. Там я встретился со многими интересными людьми — в профессиональном и человеческом смысле слова.
Справка. Николай Владимирович Бердыев — советский трубач, педагог, композитор, профессор Киевской государственной консерватории им. П. И. Чайковского, заслуженный артист Украинской ССР. Будучи преподавателем Киевской консерватории, Николай Владимирович Бердыев воспитал целую плеяду академических музыкантов, среди которых О. Гуцал, Ю. Кафельников, К. Немечек, А. Чуприна, Д. Левитас. В своей педагогической деятельности Н. В. Бердыев обращал внимание учеников не только на технику исполнения, но и на культуру звучания. Он оставил также солидное композиторское наследие и был мастером переложений.
ТРУБАЧ — ЭТО «ПРОИСХОЖДЕНИЕ»
Мой собеседник — также ученик Владимира Николаевича Бердыева Сергей Остапенко, заслуженный артист Российской Федерации, дирижер московского камерного оркестра «Садко», президент российского благотворительного фонда «Дети и музыка». Ему слово.
«Когда я был учащимся Киевского музыкального училища имени Глиэра, Бердыев занимался концертной деятельностью, играл в оркестре театра оперы и балета и преподавал в нашем училище. В моем становлении как оркестрового музыканта и в дальнейшем — дирижера оркестра, он сыграл большую роль. Замечено, что из всех оркестровых музыкантов и вообще музыкантов-исполнителей именно трубачи отличаются сплоченностью и профессиональной солидарностью. Как будто трубач это не профессия, а происхождение.
А ведь действительно — и в прошлом, и в настоящем играть на трубе — так же, как и на других медных инструментах — отваживались, как правило, выходцы из бедноты. Это было в прошлом. Но известно, что профессии передаются по наследству, и не исключено, что трубач — ремесло потомственное, фамильное...
Вспомним слова Бернарда Шоу: «Я склонен думать, что тяга к медным инструментам передается по наследству. Мой отец разрушил свой домашний уют неумеренной склонностью к тромбону; мой дядя много лет играл, — и должен заметить, очень мило, — на офиклеиде... Когда-нибудь и я заведу себе тромбон». (Б. Шоу. Об игре на духовых инструментах. «Звезда», 8 марта 1889).
Дмитрий Лавитас продолжает:
— Два последующих года я провел в армии, и не без пользы. В то время студентов вузов призывали на срочную службу. Я оказался в оркестре министерства внутренних дел Украины под руководством Молотая Анатолия Михайловича — впоследствии организатора и главного дирижера Президентского оркестра Украины. Именно с ним я солировал на Всесоюзном конкурсе военных оркестров, и мы тогда заняли второе место. Солировал я в пьесе Ж. Б. Арбана «Венецианский карнавал», и после этого меня «увели» в Москву, в оркестр министерства внутренних дел СССР. Возглавляли оркестр Владимир Сергеевич Тарасов и Анатолий Степанович Михайлов.
...1987-й год. Я стал лауреатом Всеукраинского конкурса исполнителей на духовых инструментах. Получил Первую премию и принял участие во Всесоюзном конкурсе. Однако там победить не довелось. Отчаиваться я не стал! Жизнь продолжалась во всех ее прекрасных проявлениях! Кстати, я получил специальный приз от музыкантов белорусского симфонического оркестра, что мне очень дорого.
В 1988 году государственный симфонический оркестр Украины объявил конкурс на имеющиеся вакансии в группу труб. Так я стал регулятором, то есть исполнителем всех партий. Концертмейстером группы был чудесный человек и замечательный трубач Эдуард Семенович Раскита. Спасибо ему за все! Я многому у него научился. Памятно мне мое выступление с оркестром в качестве солиста — исполняли Концерт для трубы с оркестром Й. Гайдна.
Я выступал с сольными программами во многих городах Украины, России, Польши и Чехии.
ЛЕГЕНДАРНЫЙ ТИМОФЕЙ ДОКШИЦЕР
— Проходя службу в Москве, я познакомился с легендарным Тимофеем Александровичем Докшицером. В моей жизни это было знаковое событие. Для меня этот человек — кумир! Так было тогда, так это остается и сегодня.
А «организовал» мне это знакомство Михаил Гурфинкель, с которым мы дружим уже много лет, и в Израиле встречались не раз, выступая на одних подмостках. Кстати, ты, Борис, писал и о Гурфинкеле, и о Докшицере, они герои твоих очерков.
Тимофей Докшицер для всех нас, трубачей вывшего Союза и не только, был первым и лучшим образцом игры на трубе, на него все мы равнялись. Он оказал огромное творческое влияние своей игрой на целое поколение трубачей.
Мне посчастливилось шесть раз присутствовать на уроках Тимофея Александровича. На них он говорил только о музыке, о музыкальных фразах, и это отличало его от других, знакомых мне педагогов. Что касается штрихов, то он просто брал трубу, и это было показательно и понятно. Докшицер — многогранная личность — и как трубач, и как человек.
Несомненно, Докшицер — значимое явление в мире трубы. Его игра отличалась от всего, что мы тогда слышали. Он поражал своей индивидуальностью! Репертуар Тимофея Александровича был огромен и включал в себя практически все, что написано для трубы или может быть на ней исполнено: от классических произведений до А. Пахмутовой.
ОТ АВТОРА
Вспоминается визит Тимофея Александровича Докшицера в Одессу в 1978 году. Я тогда занимался на пятом курсе Одесской консерватории. На мастер-класс в школе-десятилетке Столярского собрался полный зал, и еще люди стояли в коридоре. Пришли не только трубачи — всем было интересно послушать игру великого мастера и услышать его ценные советы. Это было незабываемо! Одним из исполнителей был Гена Кисельников, ученик Рудольфа Свирского, упомянутого выше. Хорошо помню, какая тишина стояла в зале. Каждое слово Докшицера аудитория ловила как ценный методический совет. Чтобы продемонстрировать ту или иную фразу, он и сам брал трубу. Игра его была безукоризненной. Тембры звучания его инструмента до сих пор живы в моей музыкальной памяти. Некоторые слышали его живое выступление первый раз, в том числе и я. В конце мастер-класса, понимая, что одесские музыканты ждут от него не только слов, а и чего-то более ощутимого, а именно, услышать что-то в его исполнении, Докшицер с блеском сыграл Концерт А. Арутюняна. На этом открытом уроке Тимофей Александрович большое внимание уделил штрихам, демонстрируя приемы своим убедительным исполнением. Не буду напрягать память, ведь столько лет прошло. Лучше обращусь к его книге «Путь к творчеству», там есть о штрихах.
ВАЖНОЕ О ШТРИХАХ И НЕМНОГО ВОСПОМИНАНИЙ
Небольшой фрагмент из книги Тимофея Докшицера.
«Штрихи представляют собой сконцентрированные, уже готовые исполнительские приемы, в которых заложены навыки артикуляции, звуковедения, окончания и соединения звуков. Только зная штрихи и владея ими, можно заниматься интерпретацией музыки. Штрихи не следует путать с техническими приемами. Технические приемы — это самостоятельно существующие способы ведения, соединения, тремолирования, скольжения и повторения звуков. Штрихи же — это сумма определенных технических приемов».
Далее у автора идет более детальное разъяснение характеристик штрихов. Каждый желающий может сегодня с помощью Интернета прочитать труд Тимофея Докшицера.
А я продолжу. Через несколько дней, в один из вечеров, в помещении прославленного Одесского театра оперы и балета Тимофей Александрович с оркестром штаба Одесского военного округа исполнил «Рапсодию в стиле блюз» Джоржа Гершвина. Переложение для трубы с оркестром сделал сам Маэстро, оркестровку для духового оркестра не менее блестяще выполнил известный военный дирижер, профессор института военных дирижеров Семен Райхштейн. Дирижировал оркестром начальник военно-оркестровой службы Одесского военного округа Валерий Богданов.
НА ГОРИЗОНТЕ ЗАМАЯЧИЛ ИЗРАИЛЬ...
— Дмитрий, мы незаметно, а может, наоборот, слишком заметно, подошли к годам твоего приезда в Израиль. — Приехали мы с семьей в Израиль в 1990 году. С «Большой алией», так это у нас трактуют. Сказать, что это было непросто, ничего не сказать. Был совсем не простой этап в жизни. В Израиле говорят, что каждый репатриант должен съесть свою ложку дегтя. Досталось от этой ложки что-то и мне. А главное, что я быстро понял, — это то, что... Как-то неловко говорить, но до Израиля я играл по-другому, иначе, чем было давно принято в западном мире и в Израиле. Одним словом, не утруждая читателя долгим объяснением, скажу, что мне пришлось менять манеру игры, а с этим пришло и множество новых обстоятельств.
Поначалу меня приняли на работу в Тель-Авивский симфонический оркестр репатриантов. Хороший коллектив, много репетиций и концертов, замечательные музыканты со всего бывшего Союза. Но я понимал, что это оркестр временный и для того, чтобы получить доступ в израильские оркестры, мне надо изменить свою игру. Шутка ли сказать — многое приходилось начинать сначала, а ведь мне было не 15 лет, когда все новое осваивается на ходу.
Беру частные уроки, слушаю мастер-классы. Вникаю, смотрю, что мне подходит, а что надо исправлять. Учусь! В 1991 году играю конкурс на 1-3 трубу в прославленный ныне Израильский симфонический оркестр под управлением Зубина Мета и... не прохожу. Там свои «разборки»... Но, к моему счастью, самому Зубину Мета я приглянулся, и он решает определить мой статус как статус «приглашенного трубача».
В 1995 году я прошел по конкурсу в симфонический оркестр Ришон-ле Циона, который еще и является оркестром Израильской оперы.
С 1995 года совмещаю игру в оркестре Ришона с работой в оркестре Израильской «Камераты».
И вот, наконец, 2003 год. Я солист «Симфонического Иерусалима» — оркестра Израильского радио и телевидения.
Справка. Израильский симфонический оркестр города Ришон ле-Цион был основан муниципалитетом в 1988 году. Довольно скоро он занял почетное место на вершине художественной пирамиды и стал одним из лучших молодых музыкальных коллективов в Израиле. В большинстве своем он состоит из молодых израильских исполнителей и новых репатриантов. С 1989 года оркестр успешно участвует во всех постановках Израильского оперного театра. Основателем и первым музыкальным руководителем оркестра был Шимон Коэн. После него эту должность занимали Ноам Шариф, Эшер Фиш и Менди Роден, да будет благословенна его память.
«В КИЕВЕ Я ИГРАЛ КАК-БУДТО ДЛЯ САМОГО БЕРДЫЕВА»
— Расскажи, как так вышло, что диплом Киевской консерватории ты получил, сдав экзамены экстерном и уже... будучи в Израиле?
— В 1990 году я уехал в Израиль, не сдав только экзамен по специальности. Незадолго до моего экзамена умер мой педагог Н. В. Бердыев, меня перевели в класс к Александру Чуприне, прекрасному человеку и трубачу. Но получилось как получилось. Только в 1998 году мне пришла мысль сдать экзамен по специальности и, наконец, получить диплом. Ректорат и кафедра духовых инструментов во главе с профессором Антоновым, хорошо помня меня, пошли навстречу.
Помню, что очень волновался, играя в Киеве. Прошло 8 лет, и я снова играю в знакомом зале, передо мной много знакомых музыкантов, педагогов. У всех внимание предельное и, кажется, все прошло неплохо. Я играл, как будто в зале присутствует мой учитель Н. В. Бердыев. Для меня это было выступление в память о нем.
«СВОИХ УЧИТЕЛЕЙ НЕ ДЕЛЮ ГЕОГРАФИЧЕСКИ»
— Дима, ты не рассказал пока о своих учителях в Израиле. Учителя твои, в прямом и переносном смысле, — здесь, в этой стране, — кто они? Известный композитор М. С. Вайнберг всегда считал себя учеником Д. Д. Шостаковича — хотя ни одного урока у него не взял. А кто в новой, израильской действительности оказал влияние на тебя?
— Мне трудно разделить своих учителей по принципу «учителя в Израиле» и «учителя вообще». Прямых учителей нет, но я все время чему-то и у кого-то учусь.
Здесь, в Израиле, я переиграл с множеством хороших местных дирижеров. Посещал мастер-классы, и не только трубачей. Например, мастер-класс известного тубиста Роджера Боба, который работал во многих престижных американских оркестрах. Или солиста Далласского симфонического оркестра Джона Джулио. Или великолепного английского трубача Тима Хавеса.
Отсюда незаметно, шаг за шагом, менялось мое отношение к исполняемой музыке и отдельным ее элементам — таким, как понимание и значение штрихов, исполнительского дыхания. А насчет моей новой манеры исполнения — это очень просто объяснить. Много лет я играю с духовиками, которые занимались у ведущих преподавателей Америки. Можно сказать, что я «снимал» их исполнительскую манеру, выбирал из услышанного самое ценное и интересное для меня и, конечно, самое нужное.
Говоря об американских трубачах — исполнителях и педагогах — замечу, что я, наверное, повторяю всем давно известные вещи. У нас в Союзе готовили солистов-инструменталистов, а не оркестровых музыкантов. И это было большой ошибкой. Кто из выпускников консерваторий в дальнейшем солировал с оркестром? — Единицы! В основном, все садились в оркестры и поначалу чувствовали себя очень неловко. Ведь игра в оркестре требует совсем другой подготовки и подхода. А именно: навыков ансамблевой игры, знания оркестровых партий и особенно сольных фрагментов с участием своего инструмента. Для трубачей требуется знание однородных инструментов: трубы in С, трубы-пикколо. В советское время, если трубачи и знали, что существуют трубы разных строев, то некоторые их даже и не видели!
ОТ АВТОРА
В Одесской консерватории, где я учился, трубу преподавал профессор Владимир Николаевич Луб. В свое время он окончил консерваторию в Алма-Ате, а затем аспирантуру в Москве, в классе профессора Т. А. Докшицера.
Владимир Николаевич рассказал мне об одном курьезе, связанном с появлением в Советском Союзе трубы-С.
Ленинградский симфонический оркестр. Дирижер Е. А. Мравинский. Репетируют некое произведение. Соло на трубе — известный, легендарный В. С. Марголин. Незадолго до этого Вениамин Савельевич приобрел трубу строя С и решил провести репетицию на новом инструменте. Смотрит за реакцией дирижера — а тот в свою очередь поглядывает на Марголина. Немой контакт — или наоборот — скорее, неконтакт: труба-то ведь другая, и звук у нее другой.
В перерыве дирижер подходит к Марголину и деликатно спрашивает: «Уважаемый, как Вы себя чувствуете — случаем, не больны? Может, вы перестали заниматься?». На что Марголин ответил: «Вполне нормально себя чувствую, все хорошо, занимаюсь, как всегда, чтобы быть в форме». Мравинскому невдомек было, что у Марголина звучала труба другого строя, несколько другого тембра. Великий дирижер этого не понял и даже счел музыканта больным...
Справка. В 19-м веке благодаря введению вентильного и помпового механизмов для извлечения всех звуков хроматической гаммы случился расцвет искусства игры на трубе. В большинстве симфонических и в других оркестрах появились трубы разных строев. В настоящее время обычно используются труба-сопрано in B, труба in C, реже — труба-пикколо с диапазоном две с половиной октавы. Если говорить о русской и американской школе игры на трубе, то тут многое переплелось. Одно затрагивает другое. Взять хотя бы одного из основоположников американской школы игры Макса Шлоссберга, который родился в курляндской столице Либау (Лиепая, Латвия, Российская Империя). В девятилетнем возрасте он отправился учиться музыке в Москву. С 1885 по 1889 год занимался с трубачами Августом Марквартом и Францем Путткаммером. Был дружен с известными петербургскими трубачами Виктором Эвальдом и Вильгельмом Вурмом. В Берлине Шлоссберг выступал в оркестрах под управлением Артура Никиша, Ханса Рихтера и Феликса Вайнгартнера. В 1910 году Шлоссберг стал солистом Нью-Йоркского филармонического оркестра. Вскоре стал преподавать в Джульярдской школе. Среди учеников Макса Шлоссберга были многие впоследствии известные музыканты, ставшие солистами ведущих американских оркестров и университетскими профессорами. Кроме того, он — автор сборника упражнений и этюдов для трубы «Daily Drills and Technical Studies for Trumpet». Благодаря плодотворной педагогической деятельности М. Шлоссберга, его считают основателем американской национальной трубной школы.
ЗУБЫ В ЭТОМ ДЕЛЕ НЕ ГЛАВНОЕ!
— Есть такое мнение: чтобы хорошо играть на трубе, необходимо иметь ровную площадку на зубах и определенного размера губы. Так ли это?.. Конечно, идеальный вариант — это когда смотришь на предполагаемого ученика и видишь, что природа дала ему все для того, чтобы стать трубачом. Но не всегда ровные зубы и подходящие губы — залог успеха. Пример тому — замечательные трубачи, занимающие ведущие позиции в лучших оркестрах мира.
В. С. Марголин опроверг все эти существующие догмы. Известный советский трубач, солист симфонического оркестра Ленинградской филармонии В. С. Марголин никогда не соглашался с мнением, что основа для успешных занятий на трубе — это анатомические особенности. Многие моменты биографии самого Марголина полностью опровергают такое утверждение. С зубами, которые отнюдь не отличались нужной для трубача ровностью, с детства были проблемы. Но это не особо мешало исполнять сложные технические произведения — такие, как «Жемчужина океана» Т. Гоха.
Марголин не раз и не два сталкивался с трудностями со здоровьем, продолжая при этом играть на трубе и все время совершенствуя свое мастерство. В 2005 году в Денвере (США), на конференции Международной гильдии трубачей, Вениамину Марголину была вручена премия «Avard of Merit» — за заслуги всей жизни. Эту премию называют «Нобелевской» премией трубачей, и дается она действительно за огромные заслуги.
ОТ АВТОРА
И на моей памяти был такой случай, когда человек с далеко не идеальными зубами достиг вершин в игре на трубе. Расскажу.
Срочную службу я проходил в оркестре штаба Прикарпатского военного округа во Львове. Концертмейстером группы труб у нас был известный в городе трубач, выпускник Львовской консерватории Петр Лазаревич Брильман.
Думаю, в городе в те годы не было равных ему трубачей.
Вот какую историю он мне рассказал. Начинал он, как и многие духовики, воспитанником военного оркестра. Дирижер все не хотел давать ему трубу, говоря: «Петя, посмотри какие у тебя кривые зубы и челюсти, совсем не для игры на этом инструменте». Но юный Петр оказался настойчивым и упрямым — в хорошем смысле этого слова. Каждое утро, ровно в 6 утра он был на чердаке помещения, где располагался личный состав оркестра, и занимался в подушку, чтобы не разбудить сослуживцев. Бегал по львовским педагогам.
Сам себя создавал — уж очень хотелось стать настоящим музыкантом и первым трубачом в городе. И он им стал! Много лет был концертмейстером группы труб Львовского симфонического оркестра, затем оркестра театра оперы и балета. Так что, Дима, полностью подтверждаю твое мнение! Все зависит от желания и настойчивости человека, зубы тут ни при чем...
«ДИМА МНЕ ОЧЕНЬ ПОМОГ!»
По традиции — слово коллегам Дмитрия. Рассказывает Владимир Ганапольский — выпускник Киевской консерватории, ныне преподаватель консерватории в Петах-Тикве: — С Димой я познакомился уже в Израиле. Расскажу несколько занимательных, связанных с этим историй.
Точно не помню, но, кажется, я был на первом или втором курсе Киевской консерватории, когда по коридорам нашего учебного заведения разнеслась весть о том, что приезжает Дмитрий Левитас из Израиля и будет экстерном сдавать государственные экзамены, в том числе и по трубе!
Нашему любопытству не было предела. Мы хорошо помнили игру Димы, его сольные выступления. Учась в музыкальном училище, я и многие мои друзья стремились попасть на концерты, где играл Левитас. В Киеве он был звездой!
Аудитория была заполнена до отказа — наверное, и сам Дима не ожидал такого множества поклонников. И что запомнилось и удивило нас: он играл по-другому — мощнее, разнообразнее и несколько в другой манере, чем та, которую мы помнили. Потом мы еще долго обсуждали его исполнение. Про себя говорили: Запад есть Запад! Хотя географически Израиль и не находится на западе.
Приехав в Израиль на постоянное жительство, я начал искать Диму Левитаса, чтобы познакомиться лично и попытаться заручиться его поддержкой, услышать совет, как найти себя в новой стране. К моему удивлению, оказалось, что мы живем в одном городе, в Ашдоде. И вскоре состоялась наша теплая встреча. Диму интересовал музыкальный Киев, меня — с чего начать жизнь в Израиле. Сегодня я должен сказать ему мои самые теплые слова благодарности!
Дима мне очень помог. Как-то звонит мне Дима и говорит, что он должен уехать, и нужно его заменить. Детская опера, небольшой инструментальный состав. Год 2004-й. Получаю ноты, а там написано: «для трубы-До». Сложнейшая виртуозная партия — и в ритмическом, и звуковом плане (автор — известный израильский композитор, пианист и дирижер Гиль Шохат). Говорю Диме: «Я это никогда не сыграю, и даже целой недели, которую ты мне отвел на ее изучение, не хватит». На что Дима четко ответил: «Вова, у тебя нет выхода, если ты хочешь заявить о себе — это тот случай».
Я взял ноты домой, две ночи ушло на транспонирование нот для моей трубы-Б. Дима приходил ко мне почти каждый день и все непонятное объяснял, по-человечески переживал за меня и очень хотел мне помочь. Приходил со мной на репетиции этой оперы, что меня очень поддерживало. Было решено, что он отыграет первый спектакль, а я второй. И я справился! До сих пор приятно об этом вспоминать. После этого дебюта, вероятно, поверив в меня, Дима познакомил меня с музыкантами, и я стал востребованным.
И второе, о чем бы я хотел рассказать. Я многое перенял у Д. Левитаса. Я прислушивался, как он разыгрывается, играет упражнения, рационально использует дыхание во время игры. Мне нравится стиль его игры. Так случилось, что некоторое время мы с ним снимали одну квартиру. За это время я закончил еще одну «консерваторию» — «имени Д. Левитаса»!
ФЕСТИВАЛЬ В КФАР-БЛЮМЕ
ПО МАТЕРИАЛАМ ИНТЕРНЕТА
Эта информация интересна нам тем, что в таких фестивалях неизменно участвует Дмитрий Левитас.
«Программа фестиваля поражает! Здесь и „Реквием“ Габриэля Форе, и Концерт для фортепьяно, трубы и струнного оркестра Дмитрия Шостаковича, и Сюита на темы оперы „Пеллеас и Мелизанда“ Клода Дебюсси, и Третья симфония Бетховена, и произведения Прокофьева, Малера, Равеля, де Фалья, Барданашвили, Блоха, Кодая, Брамса, Респиги, Сен-Санса...
Концерты „Рассвет“, которые начинались в семь утра при большом стечении публики, концерты „Закат“. Выступили Иерусалимский оркестр „Камерата“ и Кибуцный камерный оркестр. Одед Котлер показал музыкальный спектакль „Похитители поцелуев“ с текстами Навы Семель, музыкой Моше Зормана, актерами и певцами Мей Файнгольд и Ури Банаем и хором „Моран“. Это спектакль о детстве и во славу детства. Задача для взрослых и — чистая радость для детей!
Среди выступавших были дирижеры Авнер Бирон и Ариэль Цукерман, трубач Дмитрий Левитас, арфистка Ольга Мойтлис, актриса Дафна Садэ, певцы Одед Райх и Альма Садэ-Мошонов, в недавнем прошлом первая скрипка Берлинского симфонического оркестра Гай Браунштейн...»
«МОЙ ТАЛАНТЛИВЫЙ БРАТ»
— Дима, мне хочется рассказать о твоем талантливом брате, композиторе Евгении Левитасе — я думаю, без этого никак не обойтись.
— Мы с моим братом Евгением близкие люди. Дружим и работаем вместе, не завидуя друг другу, а друг другом гордясь!
Без всякой лести скажу, что Женя — один из лучших композиторов в Израиле. Его аранжировками и композициями восхищаются не только оркестровые музыканты, но и коллеги-композиторы. А это большая радость. В творчестве Жени основное направление — эстрадно-джазовое. Практически, все ведущие исполнители охотно работают с ним. Это Рами Кляйштейн, Шломо Арци, Рита, Йони Рехтер, Шломи Шабан. Евгений пишет много музыки для кино и театра. В свободное время мы совместно записываем его музыку.
Наш диск выиграл довольно серьезный конкурс — «Independent Musik Award 2016-Best instrumental jazz Ep-Levitas Bros», «Round Midnight Levitas Bros». Этот конкурс проводится раз в году в Нью-Йорке. В 2016 году мы были приглашены на номинацию для вручения нам высоких наград. Гордимся, что наши имена вошли в историю! Однако принять участие в этом событии нам не удалось. Женя работал тогда над новым фильмом, а я с оркестром был на гастролях в Японии. Причем это не первая победа Жени на этом престижном конкурсе. В 2013 году его диск «Levitation» , в котором принимал участие Chen Zimbalista, также выиграл приз. А еще он принимал участие в записи золотых дисков Риты, Рами Кляйнштейна, Шломо Арци... Иногда мы просто записываем клипы в домашних условиях — в свое удовольствие. Мечтаем вместе поиграть в живых концертах, но это пока не получается.
Предоставим слово о Евгении Левитасе музыковеду Эдуарду Добрыкину. Вот фрагмент его очерка о Евгении Левитасе «Жизнь, во всей своей полноте и многообразии!»:
«...Евгений Левитас принадлежит к новому поколению молодых создателей музыки. В своем творчестве использует множество музыкальных стилей — классический, джазовый, стили электронной и даже поп- и рок-музыки. Произведения и аранжировки Евгения можно услышать в концертных залах, на дисках, в театрах и на телевидении во всем мире.
Музыка Евгения Левитаса исполняется многими ведущими оркестрами и солистами, включая Израильский камерный оркестр, Израильский филармонический оркестр, Оркестр Валенсии, оркестр „Арена де Верона“, коллективы Юрия Башмета и „Солисты Москвы“, Шарон Росторф-Замир, Хен Цимбалиста, Бабетты Хааг, Дуэт Гурфинкелей и другими.
Его почерк — особенный. „Маленькие трагедии“ по Пушкину в постановке Игоря Березина в театре „Маленький“ оделись в музыкальный стильный шелк, менуэт и тема Донны Анны устроились на одном диванчике рядом с самыми лучшими, самыми любимыми хитами. Музыка разная. Теплая, волевая волна концерта для ударных и эффектная пьеса „Охота на комара“, которую играет наш неподражаемый Хен Цимбалиста, шутки с великими — Моцартом, Бетховеном, Верди... Евгений Левитас их скромно и благородно зовет к себе на чашку кофе, на беседу. И — чтобы вместе что-то открыть!
Евгений Левитас-композитор, сделал свою обработку „Спящей красавицы“ Чайковского для оркестра „Симфониетта“ из Раананы. И написал музыку для дуэта израильских кларнетистов-виртуозов братьев Александра и Даниэля Гурфинкелей. И всегда он что-то придумывает, и еще чему-то учится. И всегда готов начать много разных дел, как рассказывает сам Женя. Времени у него всегда много, но оно не ждет!»
ПРЕДОСТАВИМ СЛОВО ТАКЖЕ И КОМПОЗИТОРАМ
Композитор и дирижер Гиль Шохат.
Многолетняя дружба связывает израильского композитора Гиля Шохата с Дмитрием Левитасом. «Труба — важный инструмент в моем творчестве. Правда! Она — предвестник бури, она и лирический напев. Все в одном...». Так Гиль характеризует важность инструмента трубы и применение его в своих композициях. «Дмитрий, в совершенстве владея этим инструментом, умеет выразить это мастерски», — говорит Шохат. Недаром в израильских СМИ пишут: «Труба у него звучит певуче и нежно. Очень красивый звук в кантиленных местах: виртуозный Димин „голос“ заучит сбалансированно и всегда уверенно. Также Левитас прекрасный ансамблист!». Дмитрий принимал участие в постановках оперы Шохата «Альфа и Омега» (там очень сложна партия первой трубы), оперы для детей «Макс и Морис». А там партия трубы просто виртуозная! Были записи на телевидении произведений П. И. Чайковского и М. П. Мусоргского — с оркестром под руководством Г. Шохата.
Справка. Творчество композитора Гиля Шохата — это 9 симфоний, 12 концертов для солирующих инструментов с оркестром, 4 оперы, более 50 камерных произведений и пьес для сольных инструментов.
Ярон Готфрид. Композитор и дирижер, автор «Ноктюрна» для трубы с оркестром.
Идея написать произведение для трубы возникло как то неожиданно, спонтанно, что ли. Я с детства люблю этот инструмент — его призывной характер звучания и много лирики, когда это нужно. Дима оказался солистом неслучайно: кому как не ему мне было доверить свое «новорожденное дитя»?! Премьера прошла с большим успехом, «Ноктюрн» смело можно отнести к моим успешным композициям. Спасибо за это Левитасу! Это он донес до слушателя мой замысел. Донес в полной мере своей убедительной игрой.
Справка. Ярон Готфрид окончил академию музыки и танца Рубина в Иерусалиме (класс известного израильского дирижера профессора Менди Родана). В репертуаре Готфрида-дирижера произведения от эпохи Возрождения до современной музыки. В 2002–2013 годах возглавляя Кибуцный камерный оркестр Натании. В качестве приглашенного дирижера он часто работает с Израильским филармоническим оркестром. А в 2016 году Ярон Готфрид почти целый год замещал легендарного главного дирижера оркестра Зубина Мету. С этим симфоническим оркестром он выступал со многими выдающимися музыкантами — такими как Ефим Бронфман, Хатия Буниатишвили, с Пражским хором. Также Ярон успешно выступал с оркестрами Праги, Иерусалима, Сан-Хосе, Пекина, Раананы, Тбилиси, Потсдама, Будапешта, Таллинна, Копенгагена, Милана. Выступал с такими крупными джазовыми музыкантами, как Эдди Гомес, Эдди Дэниелс, Дидье Локвуд, Дэйв Либман, Ира Салливан, Рэнди Брекер, Джорджи Фэй, Китти Марголис, Бенни Голсон и Джимми Хит. Готфрид был награжден «Премией премьер-министра Израиля в области культуры 2014 года». Ныне Ярон Готфрид — заведующий отделом композиции и дирижирования в Римонской школе современной музыки и джаза.
Рам Орен, солист симфонического оркестра Израильской филармонии.
Мне очень приятно, что моего друга и коллегу помнят там, где он прежде жил и работал — в России и Украине. Этот очерк тому подтверждение. А еще больше я радуюсь его творческим успехам в Израиле. Сегодня Дмитрий Левитас — хорошо известное в нашей стране имя. И это заслуженно! Мы дружим с ним уже много лет — с того времени, когда он репатриировался в Израиль. Как духовик я сразу понял, что в нашей гильдии израильских трубачей появилась новая звезда. Как мог помогал ему вписаться в израильскую действительность. А это было непросто. Надо было менять не только ментальность, но и некоторые другие вещи, напрямую связанные со специальностью. И Дима все преодолел и занял достойное место в музыкальной культуре Израиля. Работал в престижных оркестрах страны, выступает как солист-инструменталист. Сегодня он концертмейстер группы труб Иерусалимского симфонического оркестра — одного из лучших в Израиле.
Максим Венгеров. Фрагмент рекомендательного письма. Перевод с английского.
Во всем мире существует такая традиция: чтобы попасть на прослушивание в оркестр мирового уровня, музыканту необходимо предоставить несколько рекомендательных писем от авторитетных музыкантов. Одну из таких рекомендаций для Дмитрия Левитаса написал выдающийся скрипач и дирижер Максим Венгеров: «С большим удовольствием пишу данное рекомендательное письмо для Дмитрия Левитаса. Знаю Дмитрия несколько лет. Работал с ним как дирижер и как солист. Левитас является первым трубачом солидного Иерусалимского симфонического оркестра. Он превосходный трубач с хорошим звуком и отличной техникой, способный играть в разных музыкальных стилях. Он также хороший лидер своей трубной секции, которая всегда демонстрирует очень хорошее сбалансированное звучание. С Дмитрием очень комфортно работается. Рад рекомендовать Дмитрия Левитаса в качестве первого трубача для любого профессионального оркестра и дирижера!»
Борис Турчинский.
Следующая публикация
Нет комментариев