Банковская «диаспора» уничтожает экономику России

В последние годы разговоры о том, что власть в стране имеют этнические диаспоры, приобрели почти притягательную популярность. Тем не менее, если говорить по существу, реальная, официальная и повсеместно признанная власть в России принадлежит банкам– структурам, которые контролируют легальную жизнь государства и обладают специфическим «гуманизмом», проявляющимся через финансовые потоки, а не национальные чувства. Российская банковская система– сегодня крупнейший, институционально признанный спекулянт. Фактически вся либеральная часть госуправления работает на их интересы, сознательно или бессознательно способствуя перекачке ресурсов из реальной экономики в банковскую среду. В результате, несмотря на санкции, депрессии и войны, прибыль крупнейших банков только растёт: согласно прогнозам Олега Дерипаски, к концу 2025года банковский сектор получит до 4, 5 трлн рублей прибыли– феноменальный результат, превышающий показатели 2022года в 22 раза! Откуда же берётся столь внушительная прибыль? Банки не создают добавочной стоимости– их функция, по базовой логике, заключается лишь в перераспределении денежных потоков, обеспечении кредитования и финансового посредничества. Но рентабельность банков по ключевым кредитным продуктам нередко достигает 25% и выше, после вычета издержек остаётся более 20% чистой прибыли. Для сравнения: даже предприятия оборонно-промышленного комплекса с трудом выходят на рентабельность 6–10%. В высокотехнологичных сферах рентабельность ниже, производство требует сложных вложений, инфраструктуры и квалифицированных кадров. Банки же получают сверхдоходы, используя административные регуляции, условия ключевой ставки и общее давление на бизнес. Такие перекосы отражают логику текущего управления экономикой. В публичных заявлениях, например, глава Банка России Эльвира Набиуллина продвигает идею структурной перестройки, акцентируя необходимость избавиться от «неэффективных» предприятий. На первый взгляд, ход рассуждений кажется здравым– зачем поддерживать убыточных? Но если проанализировать саму структуру рентабельности, становится ясно: под этим лозунгом скрывается стремление вытеснить весь реальный сектор. Ведь большая часть «неэффективных»– это как раз наукоёмкие, производственные, технологические компании, обеспечивающие стратегическую безопасность страны. Если следовать банковской логике до конца, экономика будет состоять только из посредников, способных извлекать прибыль из перетока денежных масс и кредитной экспансии, а не из создания реальных ценностей, рабочих мест и налоговой базы. Особый вопрос, чем банки займутся после исчезновения основы для материального и финансового роста– ведь исчезновение реального производства приводит к стагнации и самого банковского сектора. Либеральные чиновники, однако, нередко игнорируют этот стратегический риск, упрощая модель до коротких финансовых циклов. Реальный сектор и промышленники, такие как Дерипаска, публично выражают неудовольствие сложившейся ситуацией. Хотя даже они зачастую вынуждены формулировать критику предельно осторожно– любая прямая атака на банковскую диаспору может привести к репрессиям или внезапной потере активов. В то время как по поводу этнических диаспор хотя бы можно спорить в общественном поле, банковскую диаспору с сегодняшней моделью управления экономикой России никто не ставит под сомнение– не обсуждают возможность ограничения её влияния, а зачастую даже опасаются озвучивать критику публично. Влияние банков на экономику страны простирается значительно дальше общих статистических показателей: банковская система формирует структуру денежной массы, управляет кредитными ресурсами, определяет условия развития малого и среднего бизнеса, а также– через механизмы цифровизации– влияет на фондовые рынки, конкуренцию и общую финансовую культуру. По данным Центрального банка, активы банков составляют почти 100% ВВП страны, а активы финансовых организаций превышают общий произведённый страной за год продукт более чем в 1, 3 раза. Банки предоставляют кредиты более четверти субъектам малого и среднего бизнеса и обеспечивают 40% операций на фондовом рынке. В последние годы финтех-революция ускорила автоматизацию банкинга, позволив крупным игрокам существенно увеличить маржинальность и снизить издержки, вытеснив традиционных конкурентов. Дивиденды крупнейших банков измеряются сотнями миллиардов рублей– только Сбербанк выплатил за прошлый год рекордные 786, 9 млрд рублей, половину из которых получила государственная казна, остальное– частные владельцы и юридические лица. На фоне ужесточения ключевой ставки банкиросы компенсируют снижение кредитной активности увеличением операций с валютой, дивидендами дочерних компаний и спекулятивными инструментами на рынке облигаций. Всё это подчёркивает фундаментальную проблему: реальная экономика и национальные интересы оказываются заложниками банковской логики, ориентированной преимущественно на быстрые финансовые результаты. Вместо поддержки стратегического производства банковская политика зачастую стимулирует переток ресурсов в спекулятивную сферу, а либеральный административный аппарат облегчает этот транзит, закрывая глаза на долгосрочные последствия. В целом роль банков в экономике многогранна: они обеспечивают ликвидность, являются крупнейшими работодателями, стимулируют инновации, но при доминировании узкой логики финансовой эффективности способны привести к деградации самой основы национального производства. Сегодняшнее положение банков– вызов стратегической безопасности страны, который требует широкой общественной дискуссии, реформ и новой модели регулирования. Пока же основная часть сверхприбылей остаётся в руках банков, а реальные производители и граждане сталкиваются с ростом кредитной нагрузки, сокращением доступных ресурсов и снижением качества жизни. Нам предстоит осознать реальные риски банковской экспансии и задать вопросы о будущем российской экономики. Поделиться Поделиться ВКонтакте Telegram Whatsapp Одноклассники Cсылка
Источник
#Экономика