Творил, что хотел

28 октября 1916 года родился Билл Харрис (Bill Harris) – джазовый тромбонист, стиль которого было практически невозможно классифицировать. Он мог играть каждое соло совершенно по-разному, в зависимости от конкретной пьесы или своего настроения легко меняя манеру исполнения от тонкой, меланхоличной и романтичной до самой пышной, цветистой и напористой.
Уже с самого начала своей музыкальной карьеры Билл Харрис успешно заявил о себе, играя в биг-бэндах Джина Крупы, Рэя МакКинли, Боба Честера. Затем, после работы с Бенни Гудманом (1943-1944) и Чарли Барнетом, а также нескольких появлений в качестве приглашенного солиста на выступлениях Эдди Кондона в зале “Town Hall”, Харрис получил настоящее признание, став участником состава Вуди Германа “First Herd”. Он оставался в группе с 1944 по 1946 годы: его фирменным номером было исполнение соло в "Bijou", и его игру можно также услышать во многих из самых быстрых и неистовых композиций, сыгранных оркестром. Кроме того, Харрис стал одним из немногих участников “First Herd”, которые попали и во второй состав Германа – “Four Brothers Second Herd” – в нем тромбонист работал с 1948 по 1950 годы. В конце 50-х Харрис также время от времени возвращался к Герману и выступал с его оркестром.
Билл Харрис успел показать себя и вполне успешным лидером: в 1947-м он вел группу на пару с саксофонистом Чарли Вентурой, а в 1953-м – вместе с контрабасистом Чабби Джексоном. В период с 1950 по 1954 годы тромбонист также регулярно появлялся в проектах Нормана Гранца «Джаз в филармонии».
Во второй половине 50-х Харрис часто играл вместе с саксофонистом-кларнетистом Флипом Филлипсом, и в 1959-м их группа стала ядром очередного состава оркестра Бенни Гудмана. Несмотря на важную роль Харриса в коллективе, поговаривали, что он часто раздражал Гудмана тем, что не слишком блестяще играл с листа, – Гудман, который сам великолепно читал ноты, мечтал о таком же солисте, как трубач Гарри Джеймс, который работал у него в конце 30-х и за свой талант мгновенно читать с листа был прозван «Ястребом». Зато как импровизатор и стилист Билл Харрис был незаменим – он прекрасно чувствовал себя в самых разных стилях, демонстрируя любую нужную манеру игры и без проблем встраиваясь в любые составы или контексты от диксиленда до свинга и бибопа.
После работы с Гудманом музыкант некоторое время работал в Лас-Вегасе, периодически собирал и вел разные группы, играл с Редом Норво, но в 60-х постепенно завершил карьеру и cтал жить во Флориде. Он умер 21 августа 1973 года.
В период расцвета своей карьеры, с 1945 по 1957 годы, Билл Харрис регулярно записывался как лидер для самых разных лейблов – “Mercury”, “EmArcy”, “Dial,” “Capitol”, “Verve”, “Fantasy”, “Mode” – обычно вместе со своими товарищами по оркестру Вуди Германа. И все это время он оставался одним из немногих тромбонистов, которые не пытались подражать чрезвычайно успешной и популярной манере игры Джея Джея Джонсона. Поэтому Харриса часто называют «переходной фигурой» от свинга к бибопу. Он мог извлекать очень широкий объемный звук и, с одной стороны, играл, скорее, в стилистике свинга, а с другой – его уровень технического мастерства позволял выходить на головокружительные скорости бибопа. И главное, Харрис всегда удивлял слушателя многообразием своих стилистических приемов – ему особенно нравилось играть на постоянных контрастах артикуляции, переходя от легато к стаккато или чередуя моменты очень простой игры со сложной и замысловатой. Он также очень свободно обращался с вибрато – то играя его в конце ноты, как большинство духовиков свинга, то держа чистый тон, то выдавая ровное быстрое вибрато на протяжении каждой ноты, то чередуя все эти варианты в любой последовательности.
Помимо известнейшего соло в "Bijou", записанной с Германом, своей невероятной певучестью прославилось исполнение Харрисом композиции "Everything Happens to Me", а ни на кого не похожая интерпретация баллады "Everywhere" вдохновила авангардиста Розвелла Радда на создание его известной версии со свободным контрапунктом.
Билла Харриса знали и за совершенно неотразимое чувство юмора, которое чувствовалось и в его манере общаться, и в его манере играть. О его выходках ходило множество историй (похоже, тромбонисты вообще были главными юмористами в оркестрах – если вспомнить все байки о Джимми Харрисоне, Вике Дикенсоне, Фрэнке Розолино). Рассказывали, например, что Билл нашёл или сделал маленький металлический кусок трубки, согнутой под прямым углом, который вставлял, как своеобразный переходник, между штангой тромбона и мундштуком, благодаря чему мог играть, поворачивая тромбон в разные стороны. Однажды он незаметно вставил этот «уголок» перед выходом на соло в бэнде Вуди Германа, а когда закончил, незаметно спрятал. Герман, который находился за его спиной, не видел этого трюка и был в шоке от того, что у Билла кулиса движется направо и налево под невозможными углами. А сам Харрис потом говорил товарищу по секции, Эдди Бёрту, что им всем следовало бы завести такие «крючки», чтобы можно было во время игры «вырисовывать» кулисами грязные словечки. Такое вот настоящее тромбоновое веселье.