Интервью Синтии Леннон "Российской газете" 2005 года.

Новость о том, что в свет выходит книга воспоминаний первой жены Джона Леннона, Синтии, не вызвала у меня поначалу никаких иных чувств, кроме разве что легкого скепсиса. Что может навспоминать оставленная звездным супругом женщина, кроме горечи и обиды? Клуб первых жен, прямо скажем, не самый подходящий кандидат в биографы экс-супругов. Тем паче что Синтия после восшествия на супружеский престол Йоко Оно, казалось, навеки канула в никуда, так что в жизнеописании великого "битла" ей оставили скудную эпизодическую роль выцветшего со временем юношеского увлечения Джона, и только. Большая часть биографов Леннона дисциплинированно придерживается расхожей версии о том, что Джон никогда не женился бы на Синтии, не будь она от него беременна. В фильме "Backbeat" первую супругу Леннона изобразили посему вцепившейся в него мертвой хваткой невыразительной подружкой в платочке на голове. Однако это не более чем версия.
На самом деле Синтия никогда не носила платочков. И она не вцепилась в Джона. Она просто случилась в его жизни в ту раннюю пору, когда он был еще, что называется, "никто и ничто" - увлеченный музыкой парень, игравший в местном клубе. В ту пору, когда он был всего лишь ее сокурсником в художественном колледже, цыганившим у нее на уроках рисования карандаши и кисточки. Еще свободным от славы, чистым от наркотиков и не обремененным завиральными идеями насчет своего мессианства. Когда он был просто - Джон. Она назвала свою книгу именно так.
Она прожила с ним рядом десять лет. На ее глазах зарождались "Битлз" (для нее - соседские "мальчики"), раскручивалась свирепая эпидемия битломании, складывалась величайшая из легенд ХХ столетия.
...Я не ожидала увидеть Синтию именно такой (версия о "невыразительной подружке", видимо, недурно сработала). Эта уже немолодая женщина обволакивала своим обаянием, некой разлитой вокруг нее аурой мягкости и покоя с первого шага и первого взгляда. Ничего близко похожего на типичных обитателей "шоу-бизнеса", хотя именно в этом мире довелось ей вариться немалую толику жизни. Ничего вычурного, экстравертного, навязчивого, рассчитанного на продажу. Невысокая, светловолосая, изящная с загадочными, дивного разреза глазами, с исполненными достоинства манерами врожденной интеллигентности. Чем-то неуловимым похожая на Джона... И я мысленно поздравила его: "Хей, Джон! Ты сделал неплохой выбор". И, судя по выражению лиц моих коллег, собравшихся, чтобы "допросить" Синтию на предмет ее книги, так подумала не одна я.
Российская газета | Синтия, почему почти полвека спустя после вашего знакомства и по прошествии без малого четверти века с момента гибели Леннона вы решили-таки написать о Джоне?
Синтия Леннон | Я знаю, что смущает тех, кто задается этим вопросом, знаю, как много уже сказано о Джоне. И тем не менее я считаю, что немало из сказанного - неправда. И что немалая толика осталась за кадром. В частности, наша с ним не такая уж короткая жизнь. Первое время после развода я пыталась уйти в полное молчание, отказываясь встречаться с журналистами и говорить о Джоне. Рана была слишком свежа. Потом постепенно позволила себе немного разговориться - рассказать о нем в ряде интервью в вышедшей в 70-х книжке. Но я никогда и никому не открывала ВСЕЙ нашей с ним истории. Не рассказывала о том Джоне, каким его знала я. И еще я хотела, чтобы наш сын больше узнал о своем отце. Джулиан долгие годы чувствовал себя отверженным, не обласканным Джоном. Я хотела, чтобы моя правда и понимание того, почему все случилось так, как случилось, остались с ним, когда меня не станет.
У каждого из почитателей "Битлз" есть свое видение Джона Леннона. Я написала свою книгу от всего сердца. Но если кому-то не понравится такой Джон, они смогут прочесть другие книги и увидеть его через призму иных людей.
РГ | Что именно вы называете неправдой и в чем состоит ваша правда?
Леннон | Неправда то, что Джон и я поженились случайно, потому что должен был родиться Джулиан. Когда я узнала, что беременна (а это было еще на самой заре успеха "Битлз", еще в пору, когда никто толком не знал, что грянет потом), я сказала Джону: "Ты вовсе не должен на мне жениться". Но он ответил: "Нет, Син, мы поженимся. Никто из нас не планировал появление ребенка. Но я люблю тебя и не хочу оставаться без тебя". Мы любили друг друга. И наши прожитые вместе десять лет не были случайностью.
Неправда и то, что Джулиан появился на свет "в субботнюю ночь после выпитой бутылки виски". Я рожала его в госпитале в Ливерпуле, куда меня доставила моя подруга, потому что Джон был в очередном турне. Рожала долго и мучительно в битком набитой роженицами палате оставленная акушерками без присмотра. И когда Джон наконец вырвался навестить меня через три дня после появления Джулиана на свет, это было такое счастье! И он перевел меня тогда в отдельную палату... Да, ему не удавалось быть с нами подолгу. И он был не слишком умелым отцом, решительно отказываясь менять Джулиану пеленки ("О господи, Син, я не представляю, как ты можешь это делать, меня вот-вот стошнит!"). Но в те дни мало кто из мужей это умел, это было как-то не принято...
РГ | Но ведь вас долгое время держали "в подполье", не раскрывая, что у Леннона есть жена и ребенок? Вас это ранило?
Леннон | В 50-60-е годы звездам рока не "полагалось" иметь жен, детей и подружек. Считалось, что это отпугивает поклонников. Так что и мне пришлось "подписаться" под контрактом, обязавшим меня довольно продолжительное время не признаваться в том, что я - жена Джона Леннона. Конечно, это было досадно... Но позже, когда меня вывели из "подполья", выяснилось, что фанатов "Битлз" это вовсе не смущает. Они с восторгом признали Джулиана и всячески старались подобраться к его коляске, чтобы хотя бы потрогать "ребенка "Битлз". В принципе все эти парни и девчонки были милыми и симпатичными ребятами.
РГ | Вы, два наивных неискушенных провинциала (Ливерпуль!), оказались в одночасье десантированы в бурлящий котел Лондона, в жернова большого света, в самое пекло успеха. Как вы с Джоном "въехали" во все это?
Леннон | С большим трудом! Перепад и в самом деле был стремительным. Когда Джулиан родился, мы с моей мамой сняли более чем скромную комнатушку в одном пансионе в Ливерпуле и там нянчили ребенка. Джулиан все еще был в коляске, когда Джон перевез нас в Лондон и когда в нашей жизни оказалось сразу так много всего - и толпы поклонников, и большие деньги, и знаменитости, к которым мы отныне стали ходить в гости.
РГ | После стольких лет вместе в любви и согласии что все-таки развело вас?
Леннон | Это серьезный, большой вопрос. И я дам на него такой же большой ответ. Я думаю, это сама жизнь нас развела. Успех "Битлз", который стал уводить Джона из дома - у него, по сути, не было времени быть мужем и отцом, в чем он признался с горечью позднее, когда уже у них с Йоко появился Шон. Весь мир растаскивал "Битлз" на куски, желая заполучить хоть толику от них. Поэтому, когда истощенные всем этим они возвращались домой, у них просто не хватало сил на семью.
Разумеется, сделали свое дело и наркотики. Джон принимал ЛСД едва ли не ежедневно, предприняв ряд попыток вовлечь в это и меня. Но если один из супругов уходит с головой в некое особое измерение, а другой в это же время ведет обычную рутинную жизнь, отводя ребенка в школу и следя за порядком в доме, то это делает их живущими как бы в разных мирах.
Я не могу осуждать Джона за наркотики. Его творческая натура, по всей вероятности, нуждалась в том, чтобы каким-то образом прийти к большей свободе, к большему раскрепощению, чтобы взорвать воображение...
РГ | Какую долю вины за развод вы кладете на плечи Йоко?
Леннон | Я думаю, в жизни Джона наступило время, когда ему захотелось выйти на некий новый виток, оставив позади и то, что было с ним до сих пор, и тех, кто был с ним. Он искал - они все четверо искали - что-то новое, не похожее на опыт их детства, юности, на их первую любовь. Ведь все первые партнерства "Битлз" той поры в итоге распались, у всех появились другие женщины. Что же касается Джона, то он искал нечто экстраординарное. И тогда появилась Йоко. В нужном месте в нужное время.
Я не могу винить Йоко Оно за распад "Битлз" - это не было ее исключительной "заслугой". Скорее, это было делом рук самого Джона. Они распались бы и без нее, это было очевидно и неизбежно. Она лишь ускорила их распад.
РГ | В вашей книге вы пишете о том, как, вернувшись после поездки в Грецию, вы обнаружили у себя дома Джона и Йоко вдвоем, сидящими на полу в банных халатах. И вы пишете, что Джон, судя по всему, специально организовал всю эту мизансцену, чтобы вы именно так, именно в таком виде обнаружили его связь с другой женщиной. Он был настолько жестоким?
Леннон | Я позвонила ему из аэропорта и сказала, что еду домой. Я была с друзьями, и мы планировали в этот день обед на четверых в ресторане. Так что он был в курсе, что я вот-вот появлюсь. Думаю, он хотел, чтобы я застала их вдвоем. Меня спрашивали и тогда, да и теперь еще: почему я не противостояла этому, почему не оказала никакого "сопротивления"? Но скажите, как можно быть готовым к противостоянию тому, с чем вы никогда ранее не сталкивались в своей жизни и чего не могли представить в самом страшном сне? Я все последующие годы не могла забыть этого ужаса: их молчания, той непроницаемой стены вокруг этих двоих, которая вмиг отделила меня от Джона. И, растерянная, потрясенная, я сказала тогда самое глупое, что только можно сказать, когда с твоим мужем на полу сидит женщина в твоем халате: "Хай, Джон! Как ты насчет того, чтобы мы сегодня пообедали где-нибудь в Лондоне?" И он спокойно, невозмутимо произнес: "Спасибо, нет". И я бежала из этой комнаты в ужасе от его предательства, понимая лишь то, что вся моя жизнь - рухнула...
Джон мог быть жестоким. Это было и в отношении ко мне, и к его друзьям, и к сыну. У него случались взрывы ярости, и они были непредсказуемы. Я помню, как, вернувшись домой после оглушительного успеха в первом национальном турне и увидев, что я обрезала свои волосы до плеч, он посмотрел на меня с настоящей ненавистью и закричал: "Ты что сделала?" Это он так разъярился, что я позволила себе без согласования с ним отступить от любимого им образа Брижит Бардо... После этого он не разговаривал со мной два дня.
РГ | Что вы испытываете по отношению к Йоко? В вашей книге при всей нескрываемой горечи столько понимания, столько сочувствия ее трудностям с дочерью, которую она так и не смогла заполучить у бывшего мужа, ее невыношенным беременностям. Что вы чувствуете к ней на самом деле?
Леннон | Я бы хотела хоть раз по-настоящему поговорить с этой женщиной, чтобы узнать и понять ее. Но такой возможности у меня никогда не было. Мы очень редко встречались и откровенно не говорили никогда. В тот день, когда убили Джона, я позвонила Йоко и она позволила Джулиану приехать на похороны, но яснее ясного дала понять, что мне там нет места: "Ты не моя старинная школьная подружка, Синтия!" Но я тем не менее мечтаю, что в один прекрасный день наши сыновья, Джулиан и Шон, смогут по-настоящему сблизиться, стать частью жизни друг друга. Что они пойдут вместе в паб, выпьют пива и будут долго говорить об отце. Пока, увы, этого не случилось.
РГ | Вы пишете, что "Битлз" в начале их славы были для каждого из четверки как его вторая семья. И в этой семье нашлось место и их женам и их подружкам. Разведясь с Джоном, вы развелись и с "Битлз"?
Леннон | На какое-то время - да. Они все оказались в сильной растерянности от того, что произошло между нами. И от того, что пришла в их студию Йоко. Уже не было прежнего мира под оливами... Единственным, кто приехал в те страшные дни ко мне в Кенвуд, был Пол Маккартни. Он был единственным из всех, кто мог открыто противостоять Джону и открыто бросить вызов его лидерству. К тому времени Джон и Пол начали расходиться в разных направлениях - и в личном и в творческом смысле. И этот приезд ко мне был своего рода "заявлением" Джону о том, что Пол будет отныне решать сам за себя.
Пол подарил мне красную розу и сказал, что все это ужасно, но чтобы я не вешала носа. И пошутил: "Слушай, Син, а почему бы нам с тобой не пожениться? Это была бы такая классная новость!" И после этого приезда к нам с сыном он написал свою знаменитую "Hey Jude" (в первоначальной версии - "Hey Jules") - это было написано для Джулиана в знак утешения... После развода я продала на аукционе письмо Джона, в котором он писал в ходе триумфального турне "Битлз" по Америке о своей любви ко мне и о том, как ему без нас тоскливо. А спустя годы Пол перекупил его, вставил в рамку и подарил мне и Джулиану. Он всегда был удивительно добрым и чутким.
РГ | А Джон? Портрет Джона Леннона - самый непрорисованный, самый загадочный из всех "Битлз". Каким вы видите его?
Леннон | Здесь нет однозначного ответа. Джон был наполовину ангел и наполовину - дьявол. Ни святой ни грешник. Он мог быть на удивление жестоким, а мог страшно нежным, добрым и любящим. Он не был слабым человеком и в то же время он был ранимым, им нередко можно было легко манипулировать, он не мог порой противостоять дурному влиянию. Он был великий художник, наделенный гением. И потом... Это непросто - сохранять здравомыслие и четко ориентироваться в таком хаотичном, а подчас и абсурдном мире, который окружал "Битлз". Такая немыслимая слава - тяжкое бремя, и она легко пробивает брешь в человеке.
РГ | Часто ли вы слушаете сегодня "Битлз" и что для вас - лучшее в их творчестве?
Леннон | Ну, я не слушаю "Битлз" ежедневно... Это зависит от настроения. Каждый их альбом значит для меня невероятно много, потому что это моя собственная, прожитая рядом с ними жизнь. Но самое лучшее, как мне кажется, - это "Sgt. Pepper s Lonely Harts Club Band".
Хотя он и был создан на исходе нашей жизни с Джоном. Это потрясающее крещендо того, что они сделали за годы совместной работы.
Кстати, еще об одном мифе. Все почему-то считают, что самая знаменитая вещь в этом альбоме, "Lucy in the Sky with Diamonds", была написана в наркотическом трансе. Это неправда. Название песни принес Джону Джулиан. Принес из школы вместе с рисунком своей маленькой подружки Люси. Джон увидел этот рисунок и спрашивает: "Это что такое?" А Джулиан со всей серьезностью ребенка отвечает: "Это Люси на небе с бриллиантами". Конечно, Джон не мог упустить такой потрясающий всплеск сыновьей фантазии.
РГ | Что было в вашей жизни после развода, чем вы занимались?
Леннон | Я занималась воспитанием сына и зарабатывала на жизнь. Многие полагают, что Джон, чьего состояния хватило бы на то, чтобы управлять маленькой страной, оставил Джулиану щедрое наследство. Это довольно далеко от правды. Какое-то время мы с моим мужем вели небольшое "бистро" на Уэльсе. Потом я немного работала на телевидении, потом разрабатывала дизайн для постельного белья - я ведь по профессии художник.
РГ | Сколько раз вы были замужем после Джона? Трудно ли было преодолеть его "тень"?
Леннон | Четыре раза... Включая Джона. Преодолеть его было трудно. Я так и не перестала его любить. Но расплачиваться за эту любовь пришлось такой огромной ценой, что я думаю, случись мне в моей далекой юности знать, что я переживу в своей жизни, влюбившись в Джона Леннона, я убежала бы от него прочь.
РГ | Вы простили Джона?
Леннон | Да, я простила.
...Синтия Леннон живет со своим мужем, Ноэлем Чарльзом, в Испании. Джулиан Леннон также живет в Европе, где он в настоящее время записывает новый альбом - он ожидается к выходу в следующем году. Джону Леннону послезавтра (9 октября) исполнилось бы 65 лет.
Автор - Ольга Дмитриева (Лондон).
#ФильмыИнтервью