Дзен-канал "Субъективный путеводитель" о Благодатском руднике. 

"Благодатская тюрьма. Как мы лазали в рудник, который копали декабристы"
От Нерчинского Завода (не путать с Нерчинском!) до Горного Зерентуя 17 километров. Полпути - по тракту на запад, полпути - боковой дорогой, уходящей в лес между руин Воздвиженского рудника и Ивановкой. Вроде бы есть более короткий путь вдоль ЛЭП, но "туда" мы ещё в Нерзаводе поймали попутку, а обратно в надежде её поймать так и прошли все 17 километров пешком. Вот лесная дорога расступается широкой долиной с куском ядовитой пустыни на дне:

Последней реинкарнацией Нерчинского горного округа стал Нерчинский полиметаллический комбинат, в 1956 году объединивший оставшиеся в строю рудники, которые по такому случаю прошли капитальную модернизацию. Добывали в них по-прежнему свинец, а вместе с ним - уже не серебро, а цинк и олово. Комбинат существует и ныне, но подавляющее большинство его предприятий закрылись в 1993 году. Как например Горнозерентуйский ГОК, руины которого и встречают на въезде:

Он разрабатывал открытые ещё в 1745 году Благодатское и Екатерино-Благодатское (на кадрах выше и ниже) месторождения в 2 километрах друг от друга:

Между ними же стояло горнозаводское село Благодатск, от которого теперь остался пяток домиков среди заросшего луга:

Самый важный из них не пощадило время - вот в этой курной избе с брёвнами под венец жили Екатерина Трубецкая и Мария Волконская, те самые "Русские женщины" из поэмы Некрасова, ради своих мужей променявшие петербургский свет на каторжное захолустье.

Екатерина Ивановна (между прочим, урождённая Лаваль - француженка) выехала из Москвы в октябре 1826 года, Мария Николаевна - в декабре, но два месяцы пути продолжились волокитой в Иркутске, откуда дальше на восток отважных женщин пропустили лишь после добровольного отказа от титулов и сословных прав (коих лишились их мужья) и согласия вести переписку с внешним миром только через офицеров. На Благодать первые декабристки прибыли почти одновременно, в начале февраля 1827 года.

Сами декабристы же стали первыми политическими каторжанами Забайкалья. Из 121 участника мятежа 7 суд приговорил к смертной казни, а 115 - к вечной каторге. Первые партии ушли из Петербурга летом 1826 года, последние были этапированы лишь в 1828-м. Путь их складывался по-разному - кто-то проделал его хоть и под охраной, но в санях и повозках, кто-то брёл в кандалах среди воров и душегубов. Для местных начальников же, привыкших видеть на каторге человекообразных, интеллигентные люди благородных фамилий стали явным разрывом шаблона - прибывая к месту наказания, декабристы вдруг обнаруживали, что начальники скорее на их стороне.

Так, на солеварнях и винокурнях Усолья-Сибирского председатель Николай Горлов разрешил декабристам снять кандалы, допускал к ним в гости иркутскую интеллигенцию, и даже раскидал часть "урока" среди уголовников, за что вскоре сам пошёл под суд. Декабристов было решено отправить ещё дальше, в Забайкалье, и вот 25 октября 1826 года на Благодатский рудник прибыли 8 вольнодумцев - Сергей Трубецкой, Сергей Волконский, Евгений Оболенский, Артамон Муравьёв, Александр Якубович, Василий Давыдов, Андрей и Пётр Борисовы.

Горный начальник Тимофей Бурнашев решил ошибок Горлова не повторять, поэтому общался с декабристами предельно грубо и запрещал снимать кандалы. Но в остальном декабристы быстро поняли, что и это их союзник: в казарме за ними никто не следил, двери её камер были открыты, на столах всегда имелись свечи, а надзиратели очень быстро превратились в верных слуг.

Само собой, для Трубецкой и Волконской условие навещать мужей лишь под надзором и в строго регламентированные дни осталось на бумаге, сами же вчерашние дворянки наладили для узников снабжение хорошей едой и одеждой. Продолжалась вся эта Благодать недолго - в сентябре 1827 года декабристов этапировали в Читу, и тот поход, привыкнув к кандалам, они вспоминали как приятную прогулку по осенним лесам и степям, со стороны похожую на шествие пациентов сумасшедшего дома.

В читинском музее декабристов - руда и инструменты Благодатки:

И уж тем более стоит на своём месте изъеденная рудниками гора:

У подножья её - руины ещё одного небольшого ГОКа:

От водителя же мы узнали, что где-то выше на горе спрятана Пещера Декабристов - старые выработки, где трудились узники Благодати. От ГОКа мы долго лезли наверх по сыпучим отвалам и каменистым лугам, и вот набрели на пещерку:

Оказавшуюся каменной аркой над ямой:

Стены выработки уходят вертикально вниз, где валяются обломки приставной лестницы:

Ещё одна пещера нашлась дальше в лесу, практически над хорошо заметным с дороги кладбищем:

И туда мы уже вполне могли влезть:

Без вспышки хорошо заметны необычные цвета здешних камней, содержащих пол-таблицы Менделеева:

Отсюда и название "полиметаллические руды" - Горнозерентуйский ГОК добывал свинец, сурьму, мышьяк, серебро и висмут.

Куда-то сюда и лазали в своих кандалах декабристы. Рабочий день их начинался в 5 утра, заканчивался к полудню, а в казарме их ждали обед и самовар. Судя по воспоминаниям Оболенского "Работа была нетягостна: под землёю вообще довольно тепло, но нужно было согреться, я брал молот и скоро согревался". Ведь каждый декабрист работал в паре с опытным горняком, который и выполнял, видимо, большую часть урока - 3 пуда руды, доставлявшихся к выходу из шахты на носилках.

Мы спустились на такую глубину, до которой было видно солнце, и таки обнаружили в темноте остатки каких-то деревянных конструкций:

Вот так нерчинские рудники выглядят изнутри: