— Это политическая организация, которая напоминает нам события в стране столетней давности, потому что тогда рабочая Социал-демократическая партия большевиков, ленинская партия себя позиционировала тоже как Партия нового типа. А вообще самая первая Партия нового типа в истории человечества — это первохристиане. У любой партии нового типа есть задача — спасти кого-нибудь или что-нибудь. Сегодня — спасти Россию от погрома и краха, который неизбежен, и преобразовать ее, чтобы никогда она больше не болела и никогда с такими угрозами не сталкивалась. Сейчас перекличка времен говорит о том, что Партия нового типа стала вновь актуальна, с задачами не партикулярными, с задачами — не добиться там какого-то лоббистского повышения, какого-нибудь индексирования чего-нибудь, а действительно, без преувеличения, спасти страну и преобразовать ее, принять новую Конституцию, вернуть ей смыслы, цели, ценности, вернуть ей надежность и профессиональность государственного управления, возвратить жизненно утверждающие потенциалы нашей страны. — Скажите, пожалуйста, именно это Вас мотивирует на то, чтобы пойти на президентские выборы? — Мотивируют меня, прежде всего, глаза ушедших моих родителей, четверых моих детей, живущих, и еще очень многие-многие глаза, с которыми я сталкивался в течение 28 лет в большой политике. Был депутатом разного уровня — от Верховного совета СССР до Государственной Думы, до Областного совета, был представителем Президента. И это сотни и тысячи глаз, которые смотрели на меня и говорили: «Защити! Помоги! Разберись! Будь профессиональным! Найди решение! Так жить нельзя! Нам нужны перемены». И эта модель жизни — половина моей жизни на самом деле. Первая была по физике, я — доктор физико-математических наук. А вторая — в политике, в служении, в послушании своему народу. Это не журналистские штампы, это стиль и образ моей жизни. Вторая половина жизни — в большой политике. И я — доктор политических наук, профессор политологии. Слово «послушание» ключевое. Я — как мой батюшка в 1941 году мальчишкой на фронт пошел, хотя бронь имел. Вот и я должен сейчас свою страну обезопасить от того, что как профессор называю (это явление уже действительно котируется в научном лексиконе) путинизмом. Он пришел на смену ельцинизму, и это нежизнеспособная модель, она обязательно умертвит нашу страну. Вот собственно это все меня и мотивирует. — Хорошо. А допустим, какую модель Вы предлагаете по устройству страны, потому что все-таки у вас большой опыт в законодательной сфере, то есть вы знаете, как написать законы, по которым общество может жить и жить достаточно успешно? — Да, но прежде всего, затрону ответственное слово — «модель». Модель — это не девушка на подиуме. Модель — это из научного лексикона. Теория, модель — это специальное, на специальном языке описание законов окружающего мира, которое позволяет понимать причинно-следственные связи, откуда что берется, но еще и прогнозировать, что получится в результате. Поэтому когда я говорю о модели страны, то это описание ее устроений. Их в целом 72: финансы, экономика, регионалистика, наука, культура, образование, здравоохранение, экология, промышленность, село, агропром, внутренняя политика, политическая система, внешняя политика и многое другое. Все эти сферы жизни страны, государства, общества, личности, отдельного человека обустраиваются, прежде всего, Конституцией, которая делает ценностный, институциональный, то есть системный выбор (как обустроить), а затем целой пирамидой доктринальных документов, частных специальных законов. У меня действительно много десятков законов за плечами. У меня есть теоретические работы, сделанные совместно с нашей командой, как построить, например, доктрины как нормативно-правовые, ценностные, политико-манифестационные и государственно-управленческие документы одновременно. То же, что сейчас в государственной практике происходит, никакой критики не выдерживает. — Ну, а как Вы считаете, что кардинально стоит изменить в стране для того, чтобы все-таки прийти к какому-то положительному результату, потому что мы попали в какую-то зону турбулентности с 2008 года, вступили в кризис, потом начались войны, которые тоже разрушительными кажутся мне для многих стран, и мы не можем находиться на обочине? Что нужно кардинально менять? — Ну, я бы не назвал это зоной турбулентности. Для России, как и для Советского Союза, мы находимся в состоянии цивилизационной войны. СССР, наша нынешняя страна являются ракетно-ядерной реальной угрозой хозяевам мира, прежде всего, самой мощной державе — Соединенным Штатам Америки. И мы их интересуем как государство только с одной точки зрения — как окончательно решить русский вопрос в цивилизационном, историческом смысле, как подавить эту военную, военно-политическую угрозу. Мы сейчас в стадии финишной, потому что тот политический режим и экономическая модель, которая навязана в ходе революции 1991 года, невероятно ослабили потенциалы жизнеспособности нашей страны, изуродовали, деформировали ее отраслевую структуру, ее интеллектуальные потенциалы, ее механизмы человеческого воспроизводства. Демографический кризис, этноцид до сих пор происходит. А в связи с последними путинскими реформами, скажем, здравоохранения, так называемой оптимизации, погромом Академии наук, все эти показатели, все эти потенциалы близки к исчерпанию. Американская стратегия. У них целые институты, миллиарды долларов тратятся на то, чтобы решить вопрос, как победить вслед за Советским Союзом теперь и современную Россию. Поэтому поменять кардинально нужно все, начиная с Конституции России, начиная с идеологического, то есть ценностного выбора. Ведь русская российская цивилизация по моим исследованиям, я не цитирую никого, ссылаюсь на свои исследования, — одна из семи современных локальных цивилизаций. Она невероятно интересна, потому что если сказать о двух пространствах бытия человека и общества, то одно — материальное, а второе — нематериальное, духовное, ментальное, ценностное, целеполагающее, что человека от животного отличает. И Россия всегда отличалась от западных цивилизационных образований тем, что есть не меркантилизм, не «хлебом единым», не материальные целеполагания, а духовные. «Умом Россию не понять…». Почему? Да потому что прагматичная рациональность, имеющаяся в виду в этой поговорке, меньше присуща нам, русской российской цивилизации. Подчеркиваю, русской российской, потому что речь не об этнической определенности, а о специфической определенности. Например, генотип российского населения самый, как говорят, разнородный или диверсифицированный по сравнению с любыми другими нациями. — Он такой богатый… — Да. Мы как фокус всего мира. Как в капле луч фокусируется. Мы, Россия — это модель всего мира. И она всегда была лидером в духовной части развития мира и еще вернется. Но на сегодня она опущена. Нам навязана вместо наших традиционных приверженностей труду приверженность паразитизму, рентному источнику дохода. Что банкинг, что торговля: ничего производить не надо, торгую и все. Но страна не может, не производя, только торговать и быть успешной. — Ну, почему? До определенного момента страна и производила, и торговала. — В балансе, да производила. Это было раньше. А сейчас мы что производим? Нефть и газ? Зато закупаем одежду, стройматериалы, самолеты, автомобили, станки, полупроводниковую технику, электронику, компьютеры. — Но ведь мы можем все делать сами? — Сможем. Но только не при этом политическом режиме, потому что нам навязали идеологический выбор — либерализм. А теория, которую мы развиваем, говорит о том, что он в современном проявлении обязательно дрейфует в сторону фашизма. Либерализм — это не спор «Свобода или не свобода». Как там Дмитрий Анатольевич Медведев? Ну, Бог с ним. Его лучше не цитировать, чтобы не краснеть за страну. Либерализм — это не вопрос о свободе. Прежде всего, это вопрос о соотношении человека и общества, человека и государства. Ты в обществе, абсолютно свободен или нет? Вот Робинзон Крузо был абсолютным либералом, потому что кроме него никого не было, пока Пятница не появился. А человек потому человек, постольку человек, что он социален, живет в обществе, он живет в коллективе, общине, миру. «На миру и смерть красна», «С миру по нитке — голому рубашка» — это свидетельства нашей русской российской цивилизации. Что нам навязывают вместо коллективности, коллегиальности, социализированности госбюджета, целевых общественных фондов потребления? Приватизацию безудержную, индивидуализм в противовес коллективизму. А это как зайчика за ушки взять, бросить в воду и сказать: «Плыви, зайчик! Видишь, за океаном плавают? Им хорошо, и тебе будет хорошо». Тонем как этот самый зайчик. И не в самой чистой воде. Вот это и означает выбор идеологии, выбор модели. Моделей всего три, на самом деле: социализм, или социализированная модель, либеральная модель и фашистская модель. В Советском Союзе была великая попытка, великий эксперимент реализовать первую опцию, но ошибки и преступления, но внутренние болезни, предательство страны этот эксперимент прервали. — Но потом мы прошли несколько крупных войн. Ну, как страна мы такие войны прошли… — Россия вообще-то всегда воевала. Но знаете, что интересно? Мы это исследовали — всю статистику историческую. Самые крупные победы были тогда, когда в материальном отношении российские войска и Россия были в меньшинстве. Она выигрывала духом человеческим. «В чем сила, брат? Сила в силе? Нет. Сила в правде». Вот это и есть особенность, отличительная черта нашего народа, нашей страны как цивилизационного явления. И, конечно, нынешний период либерализма-полуфашизма, период путинизма уйдет в историю. К этому надо спокойно относиться, потому что это не истерики, не кликушество, а — правда. — Вообще-то это ход истории. Одно приходит на смену другому. — Откаты. Да, бывают. — Может быть, конечно, для нашей страны это… — Вот сказал, откаты бывают сам улыбнулся. Словечко-то, конечно, двусмысленное. Россия исторически, конечно, сейчас в откате. Мы измеряем очень интересный показатель, который называется «Политическая температура российского общества». Еще что-то не видно, еще не ощущается, но мы своим градусником уже меряем. С ноября по март кривая переломилась. Народ наш замораживался, а сейчас он начинает размораживаться, просыпаться. Если кто-то там из Администрации Президента говорит: «О! Низкая явка на выборах. Никто не пришел!». Сергей Борисович Иванов, когда был руководителем АП, говорил: «Так это ж здорово! Значит, у людей все хорошо. Они всем довольны. Поэтому они не идут голосовать, им ничего не надо менять». Глупость это, конечно. — Что реально прям вот так и думают? — Я почти процитировал. Это конечно выверты пропагандистские. Но реальность такова, что люди в действительности голосуют, но ногами. Первая фаза протеста. А следующие фазы будут активными, и, не дай Бог, мы через 100 лет повторим то, что было в 1917 году. К этому тоже дело идет. Власть к этому ведет. Самый вероятный прогноз, самый вероятностный сценарий из 8 возможных от геополитического распада страны до цветной революции — это все-таки микс, сочетание двух сценариев. Первый — дворцовый переворот, то есть внутрикабинетная интрига. Собственно, уже начинается, уже видно расслоение элиты, и «черная метка» Путину, и провоцирование: «Вы его вынесете на носилках, а мы вам ваши капиталы на западных счетах разморозим». — Это ужасно вообще. Эти провокации ужасны. — Это первый сценарий — дворцовый сценарий. А второй сценарий — это социализирующая революция — когда Народ и Улица скажут свое слово. Я всегда слово «революция» сопровождаю требованием: «Законное, мирное преобразование». — Но законное и мирное — это выборы. — Вы знаете, бывает революция научная, революция культурная, революция административного устроения, революция конституционная, когда принимается другая Конституция и страну преобразует. Революционное преобразование — это масштабное решительное повсеместное и существенное преобразование — вот, что это значит. Хотя традиционно понимают под революцией — слом законного порядка. Но такое вожделение незаконно. Хотя власть ведет дело именно к этому. — А вот Путин предложил недавно цифровую революцию? — Ой! Как говорят, Путин заболел цифровой экономикой. Да. Но не надо бы болеть президентам. Им надо быть здоровыми, еще лучше — образованными, еще лучше — компетентными. Начиная с того, что цифровой экономики нигде не бывает, не будет и быть не может. Причем это словотворчество, которое… — А почему не может быть? — Сейчас объясню. Я как раз о словотворчестве начал говорить. Вот Набиуллина — выдвиженец Путина — например, изобрела «экономику впечатлений». Это цитата. Догадайтесь, что это такое. Вместо экономики у вас формируют впечатление, что ли? А вот Медведев, и это зафиксировано в Стратегии 2020, строил-строил не достроил, но сейчас строит Путин постиндустриальную экономику — химеру полную, выдумку из арсенала, так называемого, когнитивного оружия, когда стране-противнику в мозги профессоров, аспирантов, студентов, но самое опасное — руководителей вбивают неверные, подложные теории. Что такое постиндустриальная экономика? Переводим на русский. Это то, что после промышленности. Ну, и смотрим на российскую промышленность! Где она? И что «после»? А после — погром. А после — несуверенность и зависимость от импорта. Ну, и так далее. С чего мы там начали-то? А! Цифровая экономика! — Да. — Цифровая экономика — это нелепое словосочетание. Потому что цифровизация механизмов производства, распределения и потребления — это всего лишь инструмент, сервис: или на счетах можно костяшками щелкать, или на компьютере учет, контроль, налоговые ведомости и прочее вести. Автоматизировать процессы. Сама по себе цифровая экономика не бывает. Бывает отрасль, сектор, вид экономической деятельности: производство гаджетов, производство программного обеспечения, оборудования, продажа их. Но это всего лишь сектор. Ну, и где цифровая экономика? Журналистский малограмотный штамп, который президент с кем-то написанной бумажки зачитывает. Так управлять страной нельзя. К несчастью Президенту референтура иногда пишет такие глупости, что просто стыдно становится. Качество государственного управления в России мы взвешиваем методами аутсорсинга или распределенного коллективного разума, распределенной количественной экспертной оценки. Оно стало минимальным во всей истории России. Уровень клановости российской власти, уровень коррумпированности российской власти в истории страны максимальный, а вот уровень качества государственного управления минимальный. Таковы факты от нашего мониторинга. — А как Вы считаете, как можно бороться с коррупцией, которая мешает развитию страны? Вообще какие-то механизмы ведь существуют в разных странах? — Конечно, бесспорно. Я могу отослать ваших радиослушателей к нашей двухтомной работе. На сайте www.rusrand.ru есть кнопочка «Библиотека», и там есть двухтомная работа «Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России». Вопрос первый: может ли коррумпированная власть победить саму себя и искоренить в себе коррупцию? Это ловушка. Конечно не может. Значит, должно быть какое-то вторжение извне, во-первых. Те самые революционные преобразования, которые грядут, — это один из путей. Возможен второй путь — это умный, волевой руководитель, который может применить метод поэтапного очищения, начать с нижних уровней, потом поднимать планку, а потом дойти и до ближайшего окружения, имея в виду, что у него действительно реальная воля и самому ему нужно не быть коррупционером и реально коррупцию искоренить. Ли Куан Ю в последние годы в Сингапуре назывался министром-наставником (замечательная должность), который Сингапур сделал процветающей страной. Вот классическая его цитата: «Как вы победили коррупцию? Я начал с того, что посадил в тюрьму родного брата». — Но ведь удалось же это сделать? — Удалось. Однако, посмотрите теперь на Кремль и на руководителя страны! Вопрос риторический, удастся ли ему это сделать? Ответ: не удастся. Поэтому на самом деле этот вопрос для России будет решен тогда и только тогда, когда сменится президент, когда явление путинизма как политического режима и модели страны уйдет в историю, когда придут другие люди, компетентные, совестливые, порядочные и патриотичные. А методы искоренения коррупции, конечно, есть. Вы знаете, был такой замечательный эффект, удивительно интересный. Когда Ельцин ушел и пришел мало кому известный молодой человек, спортивный, из спецслужб, который проявил поначалу заметную патриотическую модель госуправления, то коррупция резко снизилась! Ворье вздрогнуло, припряталось и выжидало, что же будет, как же новая метла будет мести. Подхватить бы тогда этот процесс! Но цели, интересы и реальные действия были другими. Поэтому я и назвал достижения Путина за 18 лет — это максимальная в истории страны коррупция. Вопрос относительно нынешнего режима однозначен. Нет, он с коррупцией справиться не сможет. Он сам есть суть и природа коррупции, причем не только финансовой. Коррупция есть пяти разных видов, на секундочку. Когда там Алексей Навальный говорит: «Мы против коррупции!», то я не думаю, что он точно понимает, о чем он говорит. — Я думаю, что он вообще очень плохо понимает, что такое быть президентом страны для начала. — Честно говоря, человек, который и двух минут не проработал даже в сельсовете… Откуда там понимание о государственном служении, управлении? — Вообще об устройстве государства? — Да, и об устройстве, о внутренних законах. Там настолько сложная жизнь, специфичная, профессиональная. У меня такой образ возникает, когда я с людьми говорю. Ну, вот смотрите! Вы — пассажир «Боинга-737» («Ту-154» уже нет, поэтому «Боинга-737»). Вы видите, как идет экипаж, командир корабля заходит в «Боинг» и говорит: «О! Как интересно! В первый раз захожу! Это что? Штурвал? А что с ним делать? Крутить? А! Ну, сейчас. Сейчас попробуем, полетим». В здравом смысле пассажиры этого самолета такого командира допустят в кабину или отправят погулять лесом? А приходить в кабину Кремля, претендовать управлять страной — это, оказывается, в порядке вещей, на голубом глазу у человека, без зазрения чего-нибудь, что обычно называется совестью говорить: «Вы хотите, чтобы я был президентом?». Это к молодежи такой призыв на митинге. «Хотим! Хотим! Хотим! Хотим! Ура! Ура! Ура! Ура»!». Ну, так представили бы себе этот самолет, и представили бы, что сейчас примерно под таким же управлением страна пикирует к своему историческому краху. Кстати, 18 лет назад в кабину России зашел именно такой специалист. Так пикируем! — Но у Навального даже партии нет. — А зачем там партия? Понимаете, Елена, есть такой современный способ ведения гибридных межгосударственных войн — soft power, «цветная революция», «оранжевая революция». Есть шесть классических признаков этих самых «цветных революций». Первый — претендующая политическая команда и лидер не должны иметь никакой идеологической содержательной платформы, никакой, кроме единственного популистского лозунга. Какой популистский лозунг был в 1991 году? «Долой привилегии партийной номенклатуры!». КПСС тогда. Помните, да? — Да, помню. — Один единственный лозкнг. Народ поднялся. Ельцин, помните, разоблачал Горбачева с Раисой Максимовной и так далее? А сейчас какой у Алешеньки Навального лозунг? «Мы против коррупции!». Ну, шаблон просто! А больше ведь ничего. Как будто других проблем в стране нет. — Абсолютно. — А как ты Центральный Банк собираешься реформировать? А как ты решишь вопрос с эмиссией рубля? А как ты решишь вопрос с суверенностью ЦБ, которая сейчас растоптана? А что ты будешь делать с курсообразованием рубля? А как ты вернешь инвестиционные объемы в контур воспроизводства российской экономики? А почему вымирает российское население до сих пор? Как ты будешь решать демографический вопрос? А откуда ты возьмешь деньги на инвестиции, инновации, модернизацию в условиях финансовых санкций и политической изоляции? Елена, помните, о чем я говорил? 72 направления устроения и управления страной. Но в каждом из них несколько ценностей — 3. На каждую ценность несколько операциональных целей государственного управления. Умножайте! 3 на 5 равно 15. На каждую эту цель есть система проблем, торпедирующих ее достижение. Еще умножаем на 5. На каждую из проблем есть несколько — до 5 этажей субпроблем, декомпозиций проблем, потом задач, которые надо решить. Подвожу некоторые итоги. Для того чтобы преобразовать только экономику нынешнюю, либеральную, абсолютно деформированную и нежизнеспособную, нужно решить 555 государственных управленческих задач. — А сколько нужно решить задач для решения внешних вопросов? — Поменьше. От 150 до 200. В этом диапазоне количества задач проблема народосбережения, то есть вопрос как справиться с демографическим кризисом. Кто-то написал Путину когда-то: «Материнский капитал…». Эта идея исходит из ошибки. Не материальный уровень определяет демографическое развитие нашей страны. Почему? Простой пример. А наши отцы или ваши дедушки жили в материальном отношении лучше или хуже, чем сегодня? — Ну, во всяком случае, они не ждали денег за второго ребенка. — Хуже жили. А рожали, радовались большим семьям, детишки были ценностью. Я по себе это все знаю, потому что у меня четверо детей. А почему сейчас стало меньше браков и детей, если причина не только в материальном моменте? Так вот, мы построили четырехфакторную, четырехпричинную демографическую модель русского российского народа, цивилизации, которая показывает, что материальный уровень — только четвертый по значимости для демографии фактор. А первый, знаете, какой? Ментальный, психологическое состояние. Куда идет страна? В чем ценности? Каковы цели, что впереди? Почему вывески на стенах магазинов на английском языке? Я в какой стране живу? Если я не знаю, куда идет страна, что ее ждет впереди, да как же я рожу ребенка? Я буду безответственным человеком. Еще одну картинку легко представить. Молодая пара попадает в какую-то страну: ни бельмеса, языка — ничего не знает. Дикий дискомфорт. Они выживают, а не о детях думают. Вот так и мы в 1991 году проснулись и попали в чужую страну. — Переехали, никуда не переезжая. — Да. Нашу Родину украли. Дикий психологический дискомфорт мгновенно тогда породил «русский крест». Смертность выросла. Рождаемость упала. Поэтому ворая по значимости причина демографического кризиса — это цивилизационная идентичность. Страна стала чужая. Она перестала быть родной. Третья причина — качество государственного управления, которое сейчас, ну никуда, исторически беспрецедентно низкое, непрофессиональное, вороватое, бессовестное. И только четвертый фактор — это материальный фактор. А с чего мы с вами начали развивать мысль? Если ты собираешься в президенты, если я собираюсь в президенты, то первый вопрос о профессиональной готовности. Я собираюсь в президенты, это публичное объявление. Партийный съезд меня уже выдвинул, 7 октября в Измайлово в 10.00 собираем Рабочее совещание сторонников моего выдвижения кандидатом в президенты России. На сайте www.rusrand.ru точная информация. — День рождения нашего президента. — Спасибо, что вы вспомнили. Я совершенно искренне вам говорю, что мы не подыскивали день рождения Президента. Это какое-то верхнее, свыше, наваждение и указание. Вот, — сделаем ему подарок, то есть пойдем с нашей платформой, с проектом новой Конституции, с десятками доктрин, законов, проектов законов, концептов решений, как реформировать Центральный Банк, как вернуть рубль в оборот, как ставку кредитования сделать 2%, а для населения еще меньше. У нас пакет законов для этого разработан. По модели мы рассчитали, что инфляция упадет, оплата труда вырастет, и будет расти ВВП с темпами 10% в год. Откуда возьмутся 100 миллиардов долларов ежегодных инвестиций? Знаем. Просчитано. С этим мы и пойдем. К кому пойдем? К простым людям, потому что мы дадим им рабочие места. Владимир Владимирович обещал 25 миллионов высокотехнологических рабочих мест. Где они? Безработица официальная — за 5%, а реальная — до 30% в отдельных субъектах федерации. Одно рабочее место стоит минимум 10 тысяч долларов. А откуда денежки Владимир Владимирович собирался брать на 25 миллионов рабочих мест? А мы знаем ответ. — А можно Вам задать вот такой вопрос. Откуда у нас появились регионы-должники, прямо вот закредитованные регионы? Что с ними произошло? — Ну, батюшки, оттуда же, откуда все беды путинизма. Страна наша — федеративное государство. Это значит, что есть федеральный центр, федеральный бюджет со своими доходами и расходами, а есть субъекты федерации — регионы со своими бюджетами, доходами и расходами. По нашим расчетам оптимальное деление доходной базы между регионами и центром — 50 на 50. А сейчас, знаете, до какого уже довели? 70% Кремль выгребает из регионов, 30% оставляя им. Но мало того, на них еще и «медный таз» спущен в виде так называемых «майских указов» Президента, по которым эти бюджеты должны раскошелиться на повышение зарплат бюджетникам. А доходная база откуда? Инвестиций-то нет. Либеральная модель государства, путинская модель государства — первое — урезала государственный бюджет по отношению к ВВП на уровне менее 30%, что уже меньше, чем даже в Америке и во всех успешных европейских странах. Они просто убивают наше государство, его потенциалы, его госбюджет, его инвестиции. Государственные инвестиции снизились до нескольких процентов. Общий коэффициент валовых накоплений, то есть инвестиций по отношению к ВВП, был обещан Путиным до 27%, а спустился уже до 15%. Откуда возьмется развитие? А у регионов, извините, нет ни «Газпрома», ни «Роснефти», ни других поставщиков доходной базы, как у федерального бюджета. Поэтому, когда они развалили региональную политику в начале 2000-х, когда они ликвидировали Министерство регионального развития, когда они изуродовали Совет Федерации, а он сейчас из московских пенсионеров и отставников состоит (очередного туда направляют, уволенного Главкома ВКС), а не из представителей субъектов федерации, которые в Совфеде должны бы были отстаивать интересы субъектов федерации, всегда конфликтующие с центром, то вся эта монополизация власти и привела к тому, что экономики субъектов сыпятся. Осталось всего буквально несколько регионов-доноров, бюджетных доноров, остальные регионы-реципиенты. Им центр что-то подбрасывает. Но, во-первых, в режиме коррупции, что достоверно известно. Во-вторых, в режиме отсутствия осмысленной политики регионального развития, переливов капитала, размещения производительных средств. В 30-е годы был создан СОПС — институт по изучению и проектированию размещения производительных сил Академии наук. Туда стыдно сейчас зайти, до такого уровня этот институт доведен. А что же в результате? А в результате — тот самый командир корабля, который в первый раз сел за штурвал. Так что ж удивляться?+

— А у вас есть какой-то выход из положения в данной ситуации? Как вообще исправить ситуацию? — Да, абсолютно. Первое и ключевое — это справиться с диверсией в управлении страной, демонетизацией суверенного рублевого оборота. Центральный Банк России. Конечно, никаких Набиуллиных, Высших школ экономики, Кузьминовых, Ясиных рядом не будет. Рядом Глазьев будет, рядом будет наша команда. Коэффициент монетизации что означает? Есть материальная экономика — потоки товаров, услуг, работ, и их обслуживает рядом вращающаяся денежная масса, рублевая масса. Валютный оборот у нас запрещен, и правильно. Так сколько надо рублей, чтобы обслуживать материальный, физический, реальный оборот ВВП? Сколько? Вот в Китае, например, юаней до двух раз больше, чем валового внутреннего продукта. В мире примерно поровну. А в России, знаете, сколько? — Нет. — Рублей не то, что больше валового внутреннего продукта, но в два с половиной раза меньше! Вот из вас кровь выпустят в два с половиной раза от норматива, и как вы себя будете чувствовать? Вот так же себя чувствует российская экономика и региональные бюджеты. Это началось с Гайдара, когда стали исполнять указания в переводе с английского. Разработки ЦРУ по уничтожению нашей страны, которые до сих пор исправно выполняет и команда президента Путина: он назначает Набиуллину, он одобряет решения Центрального Банка России, он говорит: «Нельзя печатать деньги! Будет инфляция!». Глупость полная! Расчеты показывают, что недоинвестированная экономика требует эмиссионной подкачки, но не на потребление, а на инвестиции, на развитие основных фондов, их модернизацию, и тогда инфляция только упадет. — Почему деньги уходят из страны? Почему они не остаются здесь? — Это второй вопрос. Эти товарищи, когда пришли к власти, отменили обязательную продажу валюты государству, они отменили монополию государства на внешнеторговые связи и трансакции. А кому отдали? А отдали в частный сектор. Отдали своим друзьям и родственникам. Отдали тому бизнесу, который фактически сейчас сросся с управляющим аппаратом. Это и есть суперкоррупция. Но дальше хуже. Сейчас Президент уже третий год подряд свои указания дает деофшоризировать. Ну, да. Дает указания. — Президент же как-то сказал: «Давайте! Возвращайте деньги в страну!». — Сказал, и кто вернул? Тут говорильней не обойдешься. Что необходимо понимать? Первое — была целенаправленная отмена обязательной продажи валютной выручки государству. Второе — они валютные трансграничные трансакции никаким серьезным образом не контролируют, не обременяют налогом, хотя это было бы возможно. Третье — на чем идет вынос, валютный вынос из страны в основном? Он идет с экспорта, прежде всего. А там дичайшие диверсии и коррупция. Нефть и газ, находясь в земле российской, являются федеральной собственностью. Предположительно принадлежат всему народу. Но как только «Роснефть», «ЮКОС» или еще кто-нибудь в Тюмени эти нефть и газ выкачали на поверхность и заполнили свои цистерны, то вдруг эта нефть стала их собственностью! Вот такая изящная скрытая приватизация. И они эту нефть уже продают как свою собственность, а доходы кладут к себе в карман. Но дальше еще интереснее. Государственная компания «Роснефть» или «Газпром». Кто собственник? Государство. Кто должен получить выручку от этих продаж? Государство. А кто получает? А получают эффективные менеджеры, топ-менеджеры этих якобы государственных компаний. Но и это еще не все. — А что Вы предлагаете? — Создана специальная государственная система, примерно как государственная допинговая система, примерно как государственная система фальсификации на выборах всех уровней. Это я знаю достоверно, потому что построил модели математической реконструкции истинных итогов голосований, исходя из фальсифицированных официальных итогов голосования Центральной избирательной комиссии. Вот также выстроена государственная система «дерибана» России. Ее ресурсы целенаправленным, системным образом выводятся за рубеж. Триллион долларов. Как вам это нравится? Американцы собираются расшифровать кто, сколько и куда вывел этих самых долларов перед выборами в марте. Может тогда российский народ хоть немножко образумится. — Ну, перед выборами будет много разного вброса информации. Но, тем не менее, хотела задать вопрос про Ксению Собчак в контексте президентских выборов — это из открытых источников. Как вы считаете, женщина вообще может руководить страной, такой сложной страной как Россия? — Это не из открытых источников. Это из открытых информационных помоек. Никуда она не пойдет. Это розыгрыш был, розыгрыш, который корнями из Администрации Президента, где зарплаты, госбюджет уже тратят на избирательную кампанию одного приоритетного будущего кандидата на выборах. Там окончательно еще не сложился образ будущей кампании. Сложная ситуация. Это будут шестые выборы. Пять раз уже обманули российский народ. Шестой раз обмануть труднее становится. Но профессионализм политтехнологов в том, что, как говорят американцы на русском языке, продать и избрать можно даже дохлую крысу, если правильно применить технологии. Вот они сейчас выдвинут женщину на выборы. Не только Собчак котировалась. Когда-то Ирина Хакамада участвовала в таких розыгрышах. Может быть, Валентина Ивановна Матвиенко будет участвовать в этих розыгрышах. Но это все будет нацелено, направлено на единственное. — Но, во всяком случае, Матвиенко — действительно политический тяжеловес. Она реально понимает, как управлять страной. — Знаете, применительно к женщине говорить, что она — тяжеловес, я бы не стал и в прямом, и в переносном смысле относительно Валентины Ивановны. — Это что? Такой мужской шовинизм? — Нет. Это не шовинизм. Это просто культура речи. Я наоборот — сторонник и совершенно убежден в том, что количество женщин в государственном аппарате должно быть не 10% как у нас, а 40%, потому что у женщин другая психология, другая ментальность, нужная ментальность, материнский инстинкт, миролюбивый и миротворческий инстинкт — все это обязательно нужно в государственной политике. Но в данном случае речь о том, что просто качество команды, которая сформировалась в годы путинского правления, ниже плинтуса. Там нет ни одного серьезного человека, который мог бы ответить реально за вывод страны из той ловушки, в которую ее завели. Тем более, что люди в этой команде не могут стать на позицию разоблачения самих себя, своих собственных диверсий, полукриминальных теневых институтов, созданных ими, неумелости, безграмотности, иногда просто вопиющей безграмотности. Они не могут этого сделать. Они могут только наследовать и продолжать, а это путь в тупик. Поэтому должна прийти оппозиция. Но оппозиция не крикливая, шумливая, бессмысленная, непрофессиональная, по тем самым формулам «цветной революции», что у нас готовится в стране и пятой колонной, половиной Кремля, и внешними хозяевами мира и России. — А как это предотвратить? — А профессиональная оппозиция. Вопрос, есть ли она в стране. Я утверждаю, что есть, потому что сам потратил 25 лет на выращивание профессиональной научной теоретической базы, политической платформы, проекта устроения страны. Знаете, сколько в интеллектуальном отношении весит проект новой Конституции России? — Скажите. — 400 человеко-лет. Это были сотни экспертов до академиков, членкоров. Это были сотни мозговых штурмов, верификаций, проверок и математических моделей. И формула будущей России, постпутинской России такова: нравственное государство, государство труда (как антитеза паразитизму), государство справедливости, русского российского культурно цивилизационно идентичного государства. За этой формулой — целые пирамиды проблемных декомпозиций, отбор факторов успешности страны. Кстати, сейчас радиослушателям задам вопрос: «А все ли слышали такое слово, как „успешность страны“?». Вам ведь парят, простите за «научный сленг», про конкурентоспособность страны. Глупость полная! Когнитивная провокация абсолютная. Задам простой вопрос: «Что такое конкурентоспособность?». Это экономический термин. Это способность продавца продать товар на рынке однородных товаров при ограниченном количестве покупателей. И при чем тут государство? У нас что? Государство торгует на каких-то рынках и конкурирует с какими-то другими торгашами? Нет. Успешность государства (не буду вдаваться в математические дебри) — это когда люди не бегут из страны, а просятся в страну. А из путинской России 25% населения планируют свалить, как они говорят, и самое страшное, что молодежь. — Я не могу согласиться, что самое страшное, что молодежь, потому что все-таки сейчас уделяется внимание молодым кадрам. — Ну, да. Приходите голосовать правильно. Уделяется. Это какое ж конкретно внимание молодежи уделяется? Вот в Германии уделяется. Когда российские ребятишки учатся в немецких университетах за счет немецкого бюджета. — Они, кстати, бесплатно там учатся. — Да я только что об этом и сказал. За счет немецкого бюджета. Им еще стипендию платят. А ну-ка! Знаете, сколько стоит семестр в российских университетах? 300–500 тысяч рублей не хотите? При зарплате в провинции 15000 рублей, из которых 7000 уйдет на ЖКХ. Это забота о молодых? Кончил молодой человек эту самую, прости Господи, бакалавратуру, — недоучка. Хорошо, пошел он на другую специальность в магистратуру, два года отучился — дважды недоучка. Кому нужен дважды недоучка? Это сделано просто для подготовки экспорта молодых кадров за рубеж. Может быть рабочие места выпускникам приготовлены в путинской России? Может быть с жильем молодым помогли? С доступным кредитом на создание и обустройство семьи? Молодежь их интересует только в одном отношении. Сманипулировать молодыми мозгами, чтобы голосовали правильно и не возражали против дикой модели страны. — А какие меры Вы предлагаете в этом направлении? — Возвращение жизнеобеспечивающих потенциалов страны. Я уже начал с этого. Вернуть рабочую монетизацию экономики, рубль вернуть, вернуть коэффициент этатизма — роль, объем, и рациональное участие государства во всем. Государство в ответе за все. Не всем управляет и руководит, но правила игры по критериям всеобщего блага обязательно устанавливает. Это значит, государственные бюджетные места в университетах. И это значит, что мы страну вернем России. Мы нашу украденную Родину вернем на территорию нынешней России.+ — Вот на этой позитивной ноте я предлагаю закончить эту беседу. Но при возможности предлагаю Вам прийти еще поговорить. — Спасибо. Готов. — Спасибо. До свидания! https://www.youtube.com/watch?v=MZg8b1tAA3c