Челышев: - Вы обещали назвать несколько цифр относительно каких-то промежуточных итого, которые российская экономика демонстрирует в начале осени. Делягин: - На самом деле все смотрят на курс рубля. Челышев: - Это главная цифра. Делягин: - Все радуются, что он укрепился. Ну, на инфляцию смотреть без толку. Потому что, во-первых, официальная инфляция – это как термометр, который ввезен без проверки того, как он работает. У нас с 2001 года запретили тестировать ввозимую измерительную аппаратуру. Поэтому, когда вы покупаете электронный градусник, я не знаю, как кому везет, но у меня он показывает плюс-минус 1 градус у него точность, по сравнению с ртутным. И проверено это на десятке градусников. Ну, может быть, мне просто не везет. Так что на инфляцию смотреть без толку. С экономическим спадом все понятно. Со спадом розничного товарооборота, то есть текущего потребления, ну, зачем читать у Росстата, что это минус 10 %, когда мы каждый на своем кармане это ощущаем? Челышев: - Вот такие цифры пришли. Речь идет о том, как россияне стали вести себя в качестве покупателей в связи с летним очередным всплеском курсов валют… Делягин: - Августовским. Челышев: - Да, когда с 55 до 71 доллар дорос. Так вот, 45 % россиян среднего класса начали экономить на еде. Делягин: - У нас что, есть средний класс, который составляет 45 % населения? Челышев: - Нет, это есть какой-то средний класс, сколько процентов непонятно, и вот 45 % этого среднего класса начали экономить на еде. Делягин: - Я сразу вам скажу, что если вы экономите на еде, то вы уже не средний класс. Челышев: - Вот да. Делягин: - Это кто проводил опрос? Челышев: - Опрос проводила компания «Sberbank CIB». Наверное, какая-то из западных «дочек» «Сбербанка». Делягин: - Это его дочка аналитическая. Но на самом деле не факт, что это репрезентативная выборка. Никого не хочу обижать, но вот как бы есть «ЦИРКОН», есть фонд «Общественное мнение», есть ВЦИОМ, есть «Левада-центр», и то с большими поправками, потому что у них какие-то странные опросы в последнее время. Но все остальное – это вопрос. Еще давайте вспомним социологическую службу Навального. Челышев: - Давайте. Делягин: - Но у нас феномен среднего класса. Две трети населения России относят себя к среднему классу, при том, что большинство из них бедные, у нас средний класс не превышает 20 % населения. И то это не поведенческий, не психологический параметр, а это просто уровень потребления. Это может быть человек, который не относится к среднему классу, потому что это понятие определенной добросовестности, определенного стиля жизни, лояльность власти, стремление соблюдать законы, даже если это глупо и невыгодно, и так далее. В реальности средний класс – это процентов 7-8, такой классический. По уровню потребления – до 20 %, сейчас, я думаю, уже 15 % в лучшем случае. Но люди считают, что если я живу так же, как и сосед, какой же я вам бедный? Я классический средний класс. А если я не пью, то я еще лучше соседа живу. Я вообще верхняя часть среднего класса. Есть простой критерий. Если вы не можете из текущих доходов купить товары длительного пользования, вот тогда вы не средний класс. Если вам не нужно, чтобы что-то купить, что вам приглянулось, - телефон, телевизор, заменить холодильник, заменить пылесос, ковер, что-то еще, - если вам для этого не нужно лезть в заначку, брать потребительский кредит, стрелять по знакомым, то в этом случае, если вы из текущих доходов все это можете купить, то тогда вы средний класс. Если нет – то нет. Я подозреваю, что это все-таки относится к тому среднему классу, который сам себя ощущает средним классом. Потому что представить себе, что у нас почти ополовинился средний класс за пару месяцев, за июль-август, или за август-сентябрь, я просто не могу. Это слишком резкое изменение. Но да, те люди, которые были верхней частью бедных, которые не экономили на еде и которые иногда даже не экономили на одежде, вот эта часть людей провалилась в бедность. В большую бедность, чем та, в которой она была. Нужно еще учитывать фактор кредитов. Люди, которые могли, они закрыли кредиты, расплатились, даже иногда штрафы платили за досрочный возврат. Но они понимали, что впереди неопределенность. А некоторые же еще до сих пор продолжают брать новые кредиты. Челышев: - Михаил Геннадьевич, вот сложный вопрос. Но я думаю, что мы должны эту цифру попытаться назвать. Мы уже говорили о том, насколько тяжелее придется всем тем, кто живет, кто может себе позволить исключительно продукты питания, они, как известно, дорожают у нас всегда сильнее всего, это самый высокий показатель инфляции… Делягин: - Ну, в этом году пока нет на самом деле. Это, конечно, эффект осени, когда овощи, плоды и фрукты дешевеют. Но вот пока у нас официальная инфляция продовольственная ниже, чем официальная инфляция в целом. И реальная тоже. Потому что у нас меньше доля импорта в продовольствии. И есть возможность купить что-то отечественное. Скажем, бытовая техника вся импортная, никуда здесь не деться. Лекарства импортные. И девальвация бьет по непродовольственным товарам сильнее, чем по продовольственным. Челышев: - У нас подорожало все не только потому, что пресловутая инфляция. У нас все подорожало еще и потому, что курс рубля значительно просел. В связи с этим вопрос. На сколько упадет реальная покупательская способность у людей, которые могут позволить себе только самое необходимое – только продукты питания, только какой-то минимум из одежды, только коммунальные услуги? Проще говоря, у пенсионеров, у семей, в том числе и многодетных, с невысоким уровнем дохода или с большим количеством детей, каждого из которых необходимо накормить и одеть? Делягин: - Понятно. Еще вы забыли про самое страшное – вы забыли про лекарства. Это самое страшное сейчас. Челышев: - Да, здесь с импортом… Делягин: - Потому что даже я сталкиваюсь с тем, что даже в Москве некоторые лекарства приходится покупать по два-три раза, потому что просто плацебо продается, не работают. И спасибо, что это просто подделка, а не что-то вредное. В этом году я считаю, что реальная инфляция будет не менее 25 %, из которых не менее 20 % мы уже получили. То есть еще 5 % точно до конца года, может быть выше. Не меньше. Инфляция у нас сейчас умеряется только нищетой населения. Произвол монополий остался, девальвация работает. Произвол монополий достаточно наглядно виден из того, что у нас рубль периодически укрепляется, но цены на импорт при этом не снижаются. Это как бы доказательство юридическое. Цена на нефть может падать, но цена на бензин падать не может. Поэтому тоже всем всё понятно. В следующем году, я загадывать боюсь, но если все будет хорошо, то не менее 20 %. Это оптимистический прогноз. Ориентируйтесь на это, пожалуйста. Челышев: - Давайте поговорим о том, что произойдет с курсом рубля. Хотя бы до конца года. Смотрите, есть такой банк BNP Paribas… Делягин: - Извините, просто очень больная для меня тема. Я еще закончу. Понимаете, мы привыкли, что мы живем неплохо, мы живем лучше, чем в 90-е годы. Но нас силой запихивают обратно в 90-е годы. Вот есть такой Фонд «Левада-центр», хорошая статистика. И они проводили очень тщательную статистику социальной структуры населения. Сколько нищих, сколько бедных, сколько среднего класса – по моделям потребления. Вот они с конца 2012 года больше это не показывают. Потому что они увидели, как я подозреваю, что у них просто слишком много бедных – почти 80 % бедных, включая нищих. И доля нищих стала расти уже в конце 2012 года, она составляла тогда 9 %. Сейчас-то это вообще, небось, процентов 15. http://www.kp.ru/daily/26444/3315374/