— Никола, одевайся скорее!

Эти, с когтями, приехали. Ребята
уже побежали, захар (машина) у моста гремит, — закричал брату со двора запыхавшийся Володька.
— Ты почему так быстро вернулся? — вмешалась в разговор мать, опасаясь, что не выполнят мальчишки задание, не вымоют картошку, убегут. Уж очень им интересно, как в селе электрические столбы устанавливают. — Николка, помоги брату. Вдвоём помойте и бегите.
Ребята быстро вымыли на речке картошку, принесли домой и побежали к мосту, где уже собрались все их друзья. Мальчишки целыми днями крутились вокруг рабочих, любопытные спрашивали:
— Как это ток побежит? Тятя сказывал, что в избе будет как солнышко?
Рабочие смеялись, но старались объяснять:
— Сегодня будем провода натягивать, по ним и побежит ток.
— Как так — лепестричество и в избе солнце? — не стесняясь, спросил Володька, снова рассмешив электриков. Так и прозвали рабочие его «лепестричеством».
Из машины стали выгружать катушки с проводами, одежду и снаряжение. Ребятам было интересно, мечтали хотя бы дотронуться до всего этого. Подоспели на помощь местные мужики, которых нарядили в колхозе помогать копать ямы под столбы.
— А это как называется? — не унимались пацаны.
Активнее всех был Володька, он со всеми умел разговаривать, не стесняясь, любопытство прямо распирало его. Даже председатель колхоза был у него в друзьях. Приходил Володька на планёрку с отцом в правление, быстрым уверенным шагом шел к «самому главному», за руку здоровались. Соскучившийся по своей семье, уставший от одиночества, мужчина усаживал его на колени, иногда всю планёрку так проводил. Предрекал ему стать председателем после него. Володьке это нравилось.
— Это — когти, видишь, как у кошки. Они лазают по деревьям, и я могу, — с улыбкой рассказывал электрик, понимая ребячий интерес.
Наконец, приготовившись к работе, он ловко поднялся по столбу, оглянулся на ребят, улыбнулся, помахал сверху рукой.
— А он не свалится? — шёпотом спросил замерший от страха Николка. Он был младше брата на два года.
— А ты не каркай — и не свалится, — отругал младшего брата Володька. — Когти втыкаются, вострые. Я вырасту, буду электриком. Я бы сейчас полез, так не дадут.
За лето поставили столбы и провели провода по всему селу и к домам. Для каждого хозяйства установили выключатель, патрон для лампочки и розетку.
Наступил день подачи электроэнергии. Егор, отец Володьки и Николки, тоже очень ждал и волновался, хотя видал лампочки, выключатели, электроплитки в райцентре. Пришел электрик, принёс лампочку, сам вкрутил в патрон. Увидел Вовку, протянул ему руку и весело сказал:
— А-а-а, это у вас «лепестричество» живёт. Сейчас увидишь, что это такое.
— Ребята, не глядите на лампочку, зажмурьтесь или отвернитесь, а то ослепнете! — строго сказал отец и щёлкнул выключателем. Таким ярким показался свет от 40-ваттовой лампочки, он проник во все углы по избе, это было диво!
— Мама, как хорошо теперь книжки читать! — с восторгом закричал Николка.
— Конечно, и прясть, и вязать, все хорошо, — по-детски обрадовалась Ивановна.
— Платить за лампочку не надо, а если купите плитку, сразу сообщите, за неё надо дополнительно деньги вносить, — предупредил перед уходом рабочий электросетей.
Вечером затопили железную печку-калёнку и по избе разошёлся запах печёной картошки. Володька решил испечь печёнки. Подключил к работе Николку, заставил резать картошку кругляшами.
— Я не буду чистить. Долго, — возмутился брат.
— Не будем, с кожурой вкуснее, — весело проговорил находчивый мальчишка, предвидя, что делать это придётся ему.
А сам, на правах старшего, складывал сочни на печку-калёнку. Не доверишь такое серьёзное дело малышне.
— Собери печёнки на эмалированную тарелку, — обратилась к старшему мать. — Маленьких не подпускай, еще обожгутся.
Вскоре все сидели вокруг стола и уплетали картошку, запивая молоком. Продолжали восхищаться лампочкой, висящей над столом, и исходящим от нее светом.
— Теперь можно и лёжа читать, до койки свет доходит, — вместе с ребятами радовалась переменам в жизни хозяйка.
Примерно через месяц отцу удалось в Кунгуре на рынке выменять на мясо электрическую плитку. Но платить за неё было нечем, налоги душили, трудоднями не расплатишься. И, хоть и был риск попасться при проверке, о покупке плитки не заявили.
Вот и наступил день проверки. Ивановна суетилась на кухне, мыла посуду после обеда, когда услышала звук открывающихся дверей и голоса чужих людей. Быстро сообразив, в чем дело, сунула плитку в печь за заслонку: там точно искать не будут. И спокойно продолжила вытирать чашки.
Зашли двое. Один из них, высокий молодой мужчина, летом работал в селе.
— Как электричество, плиткой пользуетесь? — строго начал разговор представитель, обращаясь к отцу.
— Да вы что, какая плитка. Вот она — наша плитка, смотрите, — Егор подошел к печи, открыл заслонку и уверенно пригласил удостовериться, что еда готовится в печи.
На Ивановну напал нервный смех. Она опустилась на стул, положила руки на спинку и уткнулась лицом в посудное полотенце.
Электрик смутился, искоса посмотрел на хозяйку: ну, конечно, она хохочет над его вопросом...
На смех матери из комнаты выбежали ребята.
— Ну, ладно, до свидания, «Лепестричество», — узнал проверяющий Вовку, протянул ему руку. Рукопожатие стало и приветствием, и прощанием.
— Ты чего расхохоталась? — возмущенно спросил Егор у жены, когда проверяющие вышли. — Нас проверяют, а ей смешно.
— Ты открыл заслонку, так сам-то погляди туда...
Теперь смеялись вместе.
А Володька проводил представителей до калитки, и, вернувшись в дом, упрямо сказал:
— Я всё равно выучусь на электрика, хоть Захаров говорит, что я буду председателем.
— Конечно, выучишься, — весело ответил отец и взъерошил ему
волосы. — Мечты должны сбываться.
#пишем_книгу_о_себе
#литературная_мастерская
#рассказы_участников
#Наталья_Корепанова