Заботливый доктор

Вера Николаевна собиралась на работу в легкой кофточке, когда дверца шкафа сама собой распахнулась. Теплая куртка упала прямо к ее ногам.

— Опять сквозняк, — проворчала она, поднимая куртку и вешая обратно. — Нужно окна получше заклеить.

Но едва она направилась к выходу, как куртка снова оказалась на полу. На этот раз вместе с шерстяным шарфом.

— Что за черт? — Вера Николаевна оглядела прихожую. Все окна были закрыты, никакого ветра быть не могло.

Она снова подняла вещи, но в третий раз куртка буквально свалилась ей на голову. Вера Николаевна сердито посмотрела на потолок:

— Ну хорошо, хорошо! Одеваюсь теплее. Доволен?

За сорок лет работы школьной учительницей она привыкла разговаривать сама с собой, но в последнее время казалось, что кто-то ее действительно слушает. И даже отвечает — странными знаками, перестановкой вещей, неожиданными звуками.

Одевшись потеплее, Вера Николаевна отправилась в школу. День прошел как обычно — уроки истории, проверка тетрадей, педсовет. Но к вечеру она почувствовала легкое недомогание. Першило в горле, начинала болеть голова.

— Видимо, правильно заставил одеться, — пробормотала она, снимая куртку дома. — А то бы совсем разболелась.

Вечером Вера Николаевна готовила ужин, когда дверца кухонного шкафчика сама собой открылась. Оттуда выпала упаковка аспирина.

— Еще не болею, — сказала она вслух, поднимая лекарство. — Рано пока.

Но таблетки снова упали. И снова. Словно кто-то невидимый настойчиво пытался обратить на них внимание.

— Упрямый какой, — вздохнула Вера Николаевна и все-таки выпила таблетку.

Утром она проснулась с легкой простудой, но состояние было вполне терпимое. Видимо, вовремя принятое лекарство помогло.

Подобные случаи стали повторяться регулярно. Перед дождем невидимый помощник обязательно доставал зонт и клал его у двери. Если Вера Николаевна засиживалась допоздна за проверкой тетрадей, начинали сами собой падать капли для глаз — знак, что пора отдохнуть. А когда она забывала принять лекарство от давления, коробочка с таблетками появлялась в самых неожиданных местах — то на подушке, то в ванной перед зеркалом.

— Кто ты? — спросила она однажды вечером, сидя на кухне с чашкой чая. — Почему заботишься обо мне?

В ответ тишина. Но на столе тихонько сдвинулась солонка, словно кто-то невидимый присел рядом.

— Я знаю, что ты здесь, — продолжила Вера Николаевна. — Спасибо тебе за заботу. Только не молчи, пожалуйста.

Долгая пауза. Потом раздался тихий, осторожный голос:

— Тимоша я. Живу тут давно, еще с прежних хозяев.

— Домовой?

Вера Николаевна не удивилась. После всего происходящего это было единственным логичным объяснением.

— Ага. А ты хорошая хозяйка, добрая. Детей учишь, никого не обижаешь. Жалко, что одна живешь, некому за тобой присмотреть.

— Так ты за мной присматриваешь?

— Конечно. Я чувствую, когда болезнь подходит. У меня нюх такой. Вижу — аура вокруг тебя меняется, значит, скоро занеможешь. Вот и стараюсь предупредить.

Вера Николаевна задумалась. Действительно, Тимоша всегда угадывал начало болезни. Словно видел то, что недоступно человеческому глазу.

— А как ты это чувствуешь?

— Запах меняется, — объяснил домовой. — У каждой болезни свой запах. Простуда — один, грипп — другой, давление скачет — третий. Я уже старый, опытный, многое повидал.

— И что же ты видишь сейчас? — с любопытством спросила учительница.

Долгое молчание. Потом Тимоша ответил осторожно:

— Устала ты очень. Нервы на пределе. И сердце пошаливает. Нужно к врачу сходить, обследоваться.

Вера Николаевна невольно прижала руку к груди. Действительно, в последнее время сердце иногда давало о себе знать, то забьется слишком быстро, то замрет на секунду.

— Я же работаю, некогда по врачам бегать.

— А здоровье важнее работы, — строго сказал Тимоша. — Что толку от работы, если сил нет? Ты же не машина.

На следующий день, собираясь в школу, Вера Николаевна обнаружила на тумбочке записку с адресом поликлиники и выписанным крупными буквами временем приема. Записка была написана детским почерком, видимо, Тимоша срисовал буквы из школьных тетрадей.

— Настойчивый, — усмехнулась она.

Но к врачу не пошла. Слишком много дел, контрольные на носу, родительские собрания.

Тогда Тимоша принял кардинальные меры. Утром Вера Николаевна проснулась от того, что все будильники в доме звонили одновременно. Причем стояли они на два часа позже обычного.

— Тимоша! — возмутилась она. — Я опоздаю в школу!

— Не опоздаешь, — спокойно ответил голос. — Уже позвонили в школу, сказали, что ты заболела.

— Ты не можешь звонить! У тебя нет телефона!

— А я записочку соседке подкинул. Попросил. Она уже звонила.

Вера Николаевна схватилась за телефон. Действительно, на автоответчике было сообщение от соседки: «Верочка, я передала в школу, что ты заболела. Выздоравливай».

— Ты... Ты подделал мой почерк?

— Не подделал, срисовал, — гордо ответил Тимоша. — Долго тренировался. Теперь иди к врачу, а то хуже будет.

Делать нечего. Вера Николаевна оделась и отправилась в поликлинику. Врач осмотрел ее, назначил обследования. Через неделю выяснилось — начальная стадия гипертонии, нужно лечение и режим.

— Хорошо, что вовремя обратились, — сказал кардиолог. — Еще немного, и могли быть серьезные осложнения.

Вечером, принимая назначенные лекарства, Вера Николаевна поблагодарила своего невидимого опекуна:

— Спасибо, Тимоша. Ты меня спас.

— Это моя работа, — скромно ответил домовой. — Дом охранять, хозяев беречь. А то что толку от дома, если хозяйка болеет?

— А как ты узнал про сердце? Я же сама не подозревала.

— Аура красная стала, тревожная. И запах изменился, металлический такой. Это верный признак проблем с сердцем.

С тех пор Тимоша стал еще внимательнее следить за здоровьем Веры Николаевны. Напоминал принимать лекарства, заставлял больше отдыхать, не позволял перерабатывать. Если видел признаки надвигающейся простуды — настойчиво подкладывал теплые вещи и витамины.

Коллеги удивлялись, как изменилась Вера Николаевна:

— Ты стала какая-то... спокойная. И болеть перестала.

— У меня хороший семейный врач, — отвечала она с улыбкой.

А дома, оставшись одна, благодарила своего невидимого доктора:

— Тимоша, как хорошо, что ты у меня есть.

— И мне хорошо, что ты есть, — отвечал домовой. — Дом без хозяйки — не дом. А с хорошей хозяйкой и жить веселее.

И Вера Николаевна чувствовала — она действительно не одна. У нее есть самый заботливый и внимательный опекун, который никогда не даст ей заболеть по-настоящему.