Валя задумчиво смотрела в окно. Конец октября - самое время для грусти. Промозглый ветер, пробирающий до нутра, продувающий даже самый теплый шарф, бесконечный, моросящий дождь, мертвая, опавшая листва под ногами и безрадостный, серый город - все это наводило тоску. Как в такую погоду можно сохранять бодрость и оптимизм? Пожалуй, это получается лишь у детей. До определенного возраста люди и вправду не зависят от погоды. А потом в один момент что-то меняется и человек начинает чувствовать эту зависимость - дождь и ветер провоцируют сонную апатию или беспричинную грусть. А тепло и солнце, наоборот, активизируют весь жизненный потенциал. Можно горы свернуть, если на тебя светит солнце. В этом люди очень похожи на растения. Валя вздохнула и потрогала руками нежные гипсофилы, стоящие в высокой вазе рядом с ней. Потом ее взгляд коснулся ярких альстромерий, перешел к утонченным лилиям, выразительным хризантемам, вечно-радостным герберам и замер на горделивых розах. У каждого цветка был свой характер и свой голос, поэтому Валя говорила с ними, как с живыми. Она точно знала, что цветы слышат ее. Они слышат ее даже лучше, чем люди. Валя повернулась к подоконнику, наклонилась к маленькому коричневому горшочку и осторожно подула на нежную зелень. Что-то прошептав то ли самой себе, то ли растению в горшке, Валя отошла от вазонов, несколько минут постояла в центре магазина с закрытыми глазами, а потом оглянулась и подошла к розам. Ласково коснувшись нежно-розовых лепестков пальцами, Валя взяла несколько роз из вазы, добавила к ним зелень салала, лаванду и веточки хлопка. Букет получился ярким и одновременно нежным. Хозяйка цветочного магазина, в который не так давно Валя устроилась на работу, ценила девушку за то, что у нее количество продаж всегда было больше, чем у других продавцов. Она очаровывала клиентов своей открытой улыбкой и странным образом умела угадывать их желания. — Странная ты девчонка, Валентина! С цветами разговариваешь, как будто они живые и понимают тебя. Уж не ведьма ли ты? — спросила ее хозяйка на собеседовании после того, как Валя рассказала ей, что хорошо разбирается в растениях и многое о них знает. — Бабушка моя была травницей, людей лечила. Много своих знаний мне передала, — скромно ответила Валя. — Почему же ты тоже травницей не стала? — поинтересовалась женщина, делая копии Валиных документов. — У каждого свой путь, свой выбор мне захотелось уехать из деревни в город... Валя с улыбкой пожала плечами, поправила длинные косы, после чего сложила руки на коленях. Женщина еще раз пристально посмотрела на девушку, улыбнулась и сказала ей выходить на следующий день на работу... Валя несколько секунд любовалась собранным букетом, а потом услышала колокольчик - кто-то вошел в цветочный магазин. Валя, улыбнувшись, поприветствовала покупателя. Им оказался мужчина лет сорока. У него были светлые волосы, голубые глаза и загорелая кожа. По черной кожаной куртке стекали капли дождя. Мужчина улыбнулся Вале. На щеках у него обозначились ямочки, которые придавали лицу детское выражение. Какое-то время у него был растерянный вид. Он переводил взгляд с одних цветов на другие и, казалось, был в полном замешательстве. В конце концов, он отвернулся от цветов и пристально посмотрел на Валю. — Вы можете рассказать, для кого вам нужны цветы, а я постараюсь вам помочь, — предложила Валя, чувствуя, как щеки ее заливает румянец от пристального взгляда незнакомца. — Мне нужны цветы для девушки, — немного поколебавшись, ответил он, — она красивая, немного застенчивая. Веселая, нежная, обаятельная, одним словом, самая лучшая. У нее сегодня день рождения, и я хочу порадовать ее самыми красивыми цветами. Взгляд его остановился на букете, который Валя по-прежнему держала в руках, и он широко улыбнулся. — Да вот же идеальный букет. Тот, который ей точно понравится! Вы волшебница! Мужчина расплатился и, уже уходя, вдруг спросил: — А что вы делаете завтра вечером? Я хотел бы пригласить вас на ужин. — Меня? — Валя от такого предложения разволновалась, и ладони ее моментально вспотели. — Вас, конечно же. Разве тут еще кто-то есть? — мужчина снова улыбнулся. Валя покраснела и отвернулась от кассы, делая вид, что поправляет цветы в вазе. Надо было что-то ответить ему, чем-то зацепить его внимание. Но ничего остроумного в голову не шло. — Сегодня вы дарите букет самой лучшей девушке, а завтра хотите поужинать со мной? — неожиданно для самой себя выпалила она, щеки пылали, но голос прозвучал строго. — Именно так. Сегодня я дарю букет прекрасной девушке, своей дочери, ей исполняется пятнадцать. А завтра хочу поужинать с вами, — мужчина подмигнул. Валя еще сильнее покраснела. — Если у вас есть дочка, значит, есть и жена? — осторожно спросила она. — Да есть. Бывшая, — ответил мужчина, — и мне нравится ваша серьезность. Это правильная черта характера. Меня, кстати, зовут Вадим, а вас? — Валя. — Тогда до завтра, Валя? Вот вам моя визитка, напишите, во сколько и куда мне завтра подъехать за вами. Если, конечно, захотите написать! — мужчина подмигнул Вале, — а теперь, извините, мне пора, иначе моя прекрасная девушка обидится на то, что я заставил ее так долго ждать в столь важный день. Вадим расплатился и, еще раз подмигнув Вале, вышел из магазина. Спустя несколько минут она подошла к зеркальной витрине. — Получилось! — удивленно прошептала девушка и широко улыбнулась своему отражению. *** Знакомство с Вадимом переросло в регулярные встречи. Вадиму доставляло удовольствие баловать Валю и исполнять ее желания. Хотя желания у девушки были самые скромные. У Вадима был собственный бизнес и шикарная квартира в центре города, в которой, по его словам, сейчас шел ремонт. Поэтому встречались они у Вали. Валя к этому относилась без претензий, она любила свое уютное "гнездышко", так шутя она называла съемное жилье. Все подоконники в квартире были уставлены цветами в разноцветных горшочках, которым Валя, как живым, желала "доброго утра" и "доброй ночи". — Цветочница ты моя! — смеялся Вадим. — Не цветочница, а травница, — поправляла Валя. Цветы были не Валины, а хозяйки квартиры. Когда Валя заехала сюда, они находились в плачевном состоянии, в некоторых горшках торчали лишь сухие стебельки. Но спустя месяц активного ухода и искренней любви, цветы ожили и подоконники маленькой кухни и убого обставленной комнаты превратились в настоящие оранжереи. Вадим любил разглядывать цветы. Они были главным и, пожалуй, единственным украшением Валиной квартиры. Иногда он спрашивал их названия, пытаясь запомнить, но у него ничего не получалось. Антуриум, пассифлора, хлорофитум - названия путались у него в голове. — А это что за неприметная травка? Я ее даже не замечал раньше, — спросил как-то Вадим, показывая пальцем куда-то в глубь подоконника. Среди объемных, цветных горшков, в тени широких листьев спатифиллума, стоял маленький глиняный горшочек с растением, больше похожим на сорняк. Густая, сочная листва соседних цветов не давала проникнуть к тонким листикам дневному свету. — Это гармала, он не любит солнце, — ответила Валя и задвинула горшок с растением поглубже в тень, — он редко цветет. Можно сказать, по особым случаям. Девушка улыбнулась и посмотрела в окно - был тёмный вечер поздней осени, на улице сплошной пеленой шел дождь со снегом. Валя с Вадимом сели на старый, скрипучий диван, Вадим разлил по бокалам вино. — Расскажи о своих прошлых отношениях, — попросил Вадим, крепко обнимая Валю. О прошлой жизни Вадима она знала многое. Мужчина рассказывал ей, что когда-то любил свою жену, но со временем в семье начались частые ссоры. Как ни странно, развестись их попросила дочь. Подростков не проведешь, они остро чувствуют, когда между взрослыми нет любви и искренности, в этом случае притворяться нет смысла. После развода жена Вадима попала в психиатрическую больницу с нервным расстройством, а Вадим решил оградить дочь от ее дурного влияния. Он поклялся себе больше не заводить серьезных отношений. Какое-то время у него получалось довольствоваться мимолетными, ни к чему не обязывающими связями, но потом он встретил Валю - девчонку с длинными русыми косами и темно-карими глазами, продающую цветы в маленьком магазинчике на окраине города. И что-то притянуло его к ней, что именно - он и сам этого не знал. А Валя знала. А еще она знала то, что все рассказы Вадима о его жизни - вранье. Она видела в его глазах то, что он скрывает от нее, поэтому о себе она рассказывать не торопилась. В тот вечер они пили вино и танцевали под романтичную музыку. Атмосфера была такая душевная, что Валя решила: сегодня именно тот день. — Хочу сразу предупредить, — Валя поцеловала мужчину в щеку, — мне кажется, ты ждешь от меня какой-то доброй истории о наивной деревенской девочке. Но ее не будет. Будет другая история. Валя отпрянула от Вадима, взяла с пола свой полупустой бокал и, отпив от него немного, поставила на место. — Если ты не боишься, то я расскажу тебе. — Чего мне бояться? Вадим, не отрываясь, смотрел на девушку. Что-то неуловимо изменилось в ее лице после нескольких бокалов вина - глаза Вали горели незнакомыми огнями, придавая лицу дерзость, которой раньше не было. Губы припухли от поцелуев, распущенные волосы густыми, тяжелыми волнами лежали на плечах. Сейчас она была совсем не похожа на ту девчушку, в которую он влюбился по уши. Сейчас перед ним, укутавшись в плед, сидела отнюдь не молоденькая, наивная девушка, а опытная и страстная женщина. Вадим кивнул головой. Валя подлила в бокал вина и протянула его Вадиму. — Мой муж был очень богатым человеком. У него была строительная фирма и несколько гостиниц. Он мог позволить себе все. Баловал меня, как принцессу. — Ты была замужем? — Вадим удивленно округлил глаза, — Мне казалось, ты совсем молоденькая... — Не перебивай, пожалуйста, просто выслушай, — Валя встала с дивана и уселась на кресло напротив Вадима. Убедившись в том, что мужчина слушает ее, она продолжила. — Но мое счастье оказалось коротким. После рождения дочери я узнала, что мой муж - чертов извращенец. Оказывается, он был сутенером, и под его началом работала целая сеть борделей, которые он называл "элитными домами отдыха". Когда я узнала об этом, я хотела забрать дочь и уехать в свой родной город, к родителям. Но он запер меня, пригрозил отобрать ребенка, если я захочу уйти от него. После моей неудачной попытки бежать, он разозлился и продал меня одному из своих влиятельных клиентов... Он говорил, что это лишь на одну ночь, что этому клиенту нельзя отказывать, иначе он отберет его бизнес... Но этот один раз повторился, а потом еще и еще. Так я стала одной из его "работниц". Дочку свою видела очень редко. Я постоянно предпринимала попытки к бегству, после которых меня жестоко избивали и неделями держали в темном подвале. Это было невыносимо. В какой-то момент я поняла, что схожу с ума... Тогда этот монстр запер меня в психушку, сейчас я не знаю, что с моей дочкой. Недавно ей исполнилось пятнадцать лет. Мое единственное желание - спасти ее от него. Вдруг этому психу придет в голову и ее продать какому-нибудь клиенту, которому нельзя отказывать... По мере рассказа Вали на лице Вадима сменялись разнообразные эмоции, оно краснело все сильнее и сильнее. Глаза его сначала растерянно забегали, а потом остановились на Валином лице. Взгляд стал тяжелым, напряженным, словно он хотел навсегда придавить им Валю к старому креслу. После того, как Валя замолчала, Вадим шумно вздохнул, посмотрел на содержимое своего бокала и опрокинул его в рот, шумно проглотив. — Интересная история? — Валя смотрела на Вадима со злой усмешкой, — мне кажется, нет. История мерзкая, гадкая. Такие даже рассказывают с чувством отвращения. — Кто ты такая? Ты ее подруга? — спросил Вадим, и голос его изменился до неузнаваемости. От прежних ласковых ноток и приятного тембра не осталось и следа. Слова прозвучали грубо и неприятно, но Валя и виду не подала, что эта перемена ее как-то трогает. От ее былой застенчивости не осталось и следа. Она отрицательно покачала головой и поднялась с кресла. Столько страсти и ненависти в женском взгляде Вадим никогда не видел. Он даже испугался на секунду, но вовремя вспомнил, что перед ним всего лишь слабая женщина. Уж кого-кого, а женщин он не боялся. С такими, как Валя, он расправлялся на раз. Сколько таких, как она, неприметных, наивных девчонок он продал, сколько убил за неповиновение? По мнению Вадима женщины предназначались лишь для того, чтобы подчиняться мужчинам. — Ты хоть знаешь, на что ты обрекла себя, дура? Я же убью тебя! — зашипел Вадим. По его лицу и шее поползли красные пятна, глаза налились кровью. Проворным движением он достал из брюк свой ремень из дорогой кожи, подошел к Вале, повалил ее на пол и принялся душить. Девушка не сопротивлялась, на лице у нее застыла улыбка. Это еще больше разозлило Вадима. Он сжимал Валину шею все сильнее и сильнее, но внезапно его тело обмякло, руки и ноги затряслись в судорогах. Он ослабил хватку, Валя оттолкнула его и, кашляя, поднялась на ноги. Изо рта мужчины потекла густая, темно-алая кровь. Комнату заполнил ее теплый, соленый запах. Он хрипел, пытаясь что-то сказать и тянул к Вале свои руки, между тем тело его корчилось в страшных конвульсиях. Валя прошла на кухню, отдышалась, вымыла руки с мылом и поставила на плиту чайник. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Мужчина, тем временем, посинел и стал хватать ртом воздух. Валя сначала смотрела на него из кухни, потом достала чашку и заварила себе чай. Отпивая маленькими глотками горячую жидкость, Валя подошла к умирающему. Он лежал на спине и бился в предсмертной агонии, издавая жуткие стоны. Когда глаза его остановились, Валя взяла с полки носовой платок и бросила его на почерневшее мужское лицо. Потом она сходила на кухню, помыла чашку, поставила ее на место и вернулась в комнату. Отодвинув в сторону пожелтевшую от времени занавеску, Валя достала маленький глиняный горшок. Покрутив его в руках, она погладила тоненькие листочки неприметного цветка. Потом она медленно развернулась к телу Вадима и поставила горшок рядом с его головой. — Ну что же... — тихо сказала Валя, и глаза ее сверкнули в полумраке комнаты недобрым блеском, — все получилось! Можешь забирать свою добычу, могильник. Поднявшись, Валя отошла к окну и стала смотреть, как осенний дождь барабанит по стеклу. Все-таки, осень - грустное время года. По телевизору шли вечерние новости, а на полу маленькое растение тянуло к Вадиму свои тонкие зеленые стебли, которые росли и увеличивались в размерах на глазах, опутывали и связывали узлами руки и ноги погибшего. С зеленых стеблей стекала, капая на пол, слизь. Валя посмотрела через плечо и сморщилась от увиденного. Мужчина целиком оказался под мощными зелеными побегами, комната наполнилась хрустом ломающихся костей и отвратительными чавкающими звуками. Могильник пожирал свою добычу, словно огромное, прожорливое чудовище. На полу шевелилось отвратительное зеленое месиво, перемалывающее кости и всасывающее в себя все внутренности и всю кровь своей жертвы без остатка. Спустя двадцать минут Валя отошла от окна, чтобы выключить телевизор. На полу стоял все тот же глиняный горшок с невзрачным тонколистным растением. Оно было таким же маленьким и тщедушным, как раньше, но сбоку на тонком стебле расцвел красивый белый цветок с пятью лепестками и ядовито-желтой сердцевиной. Это был гармала, цветок-могильник. Валя взяла горшок с пола, убрала его назад на подоконник, погасила свет и легла спать. *** — Где ты, тварь? Выходи! Я все равно тебя найду! Мужчина орал не своим голосом и метался по дому. Валя сидела в шкафу, зажав уши. Но даже так она слышала, как в квартире падает мебель и вдребезги бьется посуда. В шкафу было душно и пахло сухой полынью, которую мама когда-то давно разложила по углам от моли. Валя смотрела в щелку между дверями и дрожала всем телом. "Все будет хорошо. Все будет хорошо. Сейчас он побуянит, устанет и ляжет спать. А я вылезу и убегу к бабушке." Валя ненавидела отца. Из-за него погибла мама. Сколько она себя помнила, он постоянно напивался и бил ее. Она была виновата во всех его неудачах. Она испортила ему жизнь. Она была страшной, противной жабой, на которой он женился из жалости. Именно так он кричал в приступах ярости. Когда отец уходил в запой, они переезжали к бабушке. А потом он извинялся перед мамой, просил ее вернуться, и она всегда прощала его. Но ничего не менялось... — Почему ты прощаешь его? — спросила Валя однажды маму. Та грустно улыбнулась — Он лучше, чем тебе кажется, Валя. Просто он болен. Я хочу исцелить его... Жаль, моя любовь не способна исцелить эту болезнь... Мама прожила с ним одиннадцать лет, а потом заболела и умерла. Врачи сказали, что у нее была неизлечимая опухоль. Валя была уверена, что она возникла из-за постоянных побоев. После смерти жены отец переключился на Валю. Обычно, у нее всегда получалось незаметно уходить к бабушке, пока он, пьяный, пытался зайти в дом, но в тот день она сидела в наушниках, слушала музыку и не заметила, как он вошел. Услышав сильный грохот на кухне, Валя соскочила с кровати и забралась в шкаф. Сердце бешено колотилось в груди, в голове стучало. — Где ты? Лучше выходи, а не то худо будет! "Он не найдет меня. Он меня не найдет," — повторяла она себе, зажмурившись от страха. — Ты же жаба! Такая же, как твоя мать. Вы с ней на одно лицо. Обе тощие, страшные, и никакого от вас толку. Голос отца звучал где-то совсем рядом, в Валиной комнату. Услышав его последние слова, она подняла опухшее от слез лицо. Ее никогда не трогали его пьяные оскорбления, но сейчас он напомнил ей о маме, и внутри у Вали все перевернулось. Мама всегда говорила ей: "Если что, прячься". Но сейчас она не могла прятаться. Она распахнула дверцы шкафа, и вышла. — Вот ты где, жаба! Глаза отца налились кровью. Казалось, еще вот-вот, и он набросится на дочь с кулаками. — Урод! Я ненавижу тебя! — Валя схватила табурет и замахнулась на отца. Одним мощным рывком мужчина выхватил из ее рук табурет и откинул его в сторону. А потом принялся колотить ее. Валя обхватила голову руками и сжалась, присев как можно ниже. *** Валя очнулась у бабушки Томы. — Девочка моя, как ты и вытерпела это! — причитала бабушка, смазывая сильно пахнущей мазью ее синяки и ссадины. Валя попыталась приподнять голову от подушки, но почувствовала, что у нее раскалывается голова и болит все тело. Она ничего не ответила бабушке Томе, закрыла глаза и отвернула лицо к стене. А поздно вечером она подозвала к себе старушку и прошептала: — Помнишь, ты мне говорила, что я сама могу выбрать, что делать с помощью трав - помогать или губить. Бабушка Тома молчала, теребила в руках тряпицу, которой только что обтирала Валино лицо, взгляд ее выражал тревогу. — Я выбираю второе. Я хочу губить. Губить таких, как он... Я хочу быть черной травницей. Валя смотрела в окно, за которым ярко сияло солнце и слышалось чириканье птиц. — Ты точно решила? — спросила бабушка Тома. Валя кивнула и закрыла глаза, чтобы бабушка не увидела ее слез, которые лились из глаз и стекали по лицу на белую наволочку, расшитую кружевом. Бабушка встала, лицо ее было бледным и напряженным. — Ты же знаешь, что стоит за тьмой. В конце концов она сожрет тебя. — Пусть, — твердо ответила девушка, голос ее прозвучал уверенно и зло. По выражению лица Вали бабушка поняла, что это ее окончательное решение, отговаривать бессмысленно. *** Бабушка Тома была травницей. Она мало общалась с людьми, но постоянно разговаривала с растениями, птицами и деревьями. Валя любила наблюдать, как бабушка что-то шепчет сухоцветам перед тем, как приготовить из них отвар, настой или мазь. Как-то, будучи еще совсем малышкой, Валя спросила у нее: — Ты шепчешь ей свои секреты? Бабушка сначала молчала, как будто думая, что ответить, а потом тихо сказала: — Я говорю ей, чтобы она отдала мне свою силу. — И она слушается, когда ты ее просишь? — Я ее не прошу. Я ее заклинаю. Валя испугалась этого слова Она знала, что заклинаниями можно погубить человека, даже пальцем его не коснувшись. Но бабушка Тома никого не губила, наоборот, она всем помогала. Потому что она была белой травницей. Бабушка Тома знала множество трав, каждая из которых имела свою особенную силу. Когда Валя подросла, они стали ходить за травами вместе. Бабушка учила девочку всему, что знала сама. С плетеными корзинками они ходили по цветущим лугам - утром, днем и даже ночью. Иногда возвращались домой с пустыми руками, потому что нужная трава не позволила себя срывать. — Траву нужно рвать только тогда, когда она тебя сама позовет. А когда позовет, нужно прийти и спросить разрешения, — так говорила бабушка Тома Вале. Ночные сборы трав Валя любила больше всего. Такие ночи были, как праздник. Валиной обязанностью было носить фонарь. От возбуждения и гордости девочка не могла молчать и разговаривала шепотом, но бабушка не отвечала ей. Найдя нужную поляну, она закрывала глаза и принималась нежно и осторожно ощупывать травы, пока не находила нужную. Тогда она наклонялась к ней и начинала шептать травинке похвалу, а потом уже срывала ее и клала в свой нарядный фартук. Валя стояла рядом, держала фонарь над бабушкиной головой и смотрела, как в небе загораются и гаснут звезды. Постепенно Валя узнавала все новые и новые лекарственные и магические травы, запоминала время их сбора, повторяла за бабушкой таинственные заклинания. Бабушка Тома учила ее видеть энергию растений, слышать их голоса, понимать настроение, заговаривать нежные соцветия, чтобы они отдали ей свою силу. Валя любила всей душой этот удивительный мир трав, с которым ее знакомила бабушка Тома. К десяти годам она уже знала, как говорят разные травы. Очанка любит поплакать, зимолюбка зовет травницу пением, аир молчалив, его зов весьма сложно услышать, ортилия - нежная, женственная, ее ласковый голос ни с чем не спутать, василек всегда весел и зовет травницу смехом, у молочая голос громкий, по-мужски грубый, адамова голова кашляет старческим кашлем, но перед сбором говорит травнице много мудростей. Главное правило сбора трав - молчание. Только в полной тишине растения начинают говорить с травницей. Для каждой травы наступает свое время, когда она зовет травницу своей энергией и голосом. Если успеть собрать траву вовремя, то она будет обладать огромной силой. Во время сбора, бабушка шептала травам, улыбалась и даже целовала их. Вале она говорила, что если траву похвалить от всего сердца, то она удвоит свою силу. Иногда они ходили за травами в лес. Было в лесу за их домом особое место, по словам бабушки, только там можно найти и собрать сильнейшие ядовитые травы. — Зачем тебе нужны ядовитые травы? Ведь ты белая травница, — как-то спросила Валя, наблюдая, как бабушка аккуратно развешивает свежие, ароматные венички над печкой. Старушка обернулась к внучке и задумчиво посмотрела на нее. — Эти травы могут не только губить. Они могут лечить самые страшные недуги, которые неподвластны врачам. Ядовитые травы самые главные среди всех других трав. До места сбора ядовитых трав бабушка Тома с Валей всегда шли долго, пробираясь местами через бурелом и прикрывая лицо руками от колючих еловых веток, которые цепляли одежду, как будто хотели удержать их на месте. Они росли на поляне, окруженной по периметру высокими соснами. Это было живописное место. Яркие солнечные лучи серебрили воды маленькой речушки. Огромные каменные валуны затрудняли течение реки, образуя каменистые пороги. Вода, с шумом и брызгами, падала с их высоты, образуя на месте падения небольшие тихие заводи, заросшие камышами и осокой. Звук падающей воды напоминал Вале переливы сотен серебряных колокольчиков. Бабушка Тома говорила, что здесь можно черпать природные силы. Зачерпнув воду деревянным ковшиком, она что-то шептала на нее и давала Вале напиться. Эта была холодная, сладкая на вкус вода. Потом Валя оставалась сидеть на берегу, а бабушка ходила неподалеку, кланяясь и прося у трав разрешения сорвать их. Возможно, со стороны это могло казаться смешным, но Валя знала, насколько серьезен процесс сбора трав. Если травам не понравится просьба собирательницы, впоследствии они не будут обладать теми силами, которые нужны травнице. Бабушка Тома знала, как с помощью трав избавить человека от сердечной тоски, печали, болезни. Ее уважали в деревне. Валя видела людей, которые приходили в бабушкин дом. Они приносили с собой продукты и сладости. А еще они приносили бабушке свои проблемы, беды и болячки, просили, чтобы она помогла им. И она помогала всем, кто просил: шептала, заговаривала травы, делала отвары и мази. Валя пряталась на печи, клала в рот один за другим мятные леденцы и боялась лишний раз пошевелиться, чтобы бабушка не прогнала ее на улицу. Она любила слушать невыдуманные трагические истории, которые люди рассказывали бабушке. Они были печальные, а иногда страшные. Бабушка каждого слушала молча и для каждого находила слова утешения. Люди часто возвращались к бабушке Томе с благодарностью, но подарки и деньги от них она не принимала. — Почему ты не берешь денег за свою работу? — спросила ее как-то Валя. — Нельзя мне брать денег. Иначе дар пропадет, иссякнет. Целебных трав бабушка собирала понемногу и сушила их маленькими пучками. Иногда она срывала всего один стебель травы или один цветок. Когда Валя спрашивала, почему она не набирает больше, бабушка ей отвечала, что не каждая трава говорит с ней, не каждая травинка и цветок хотят исцелять. Еще бабушка говорила, что никому нельзя рассказывать эти знахарские секреты, иначе они растеряют свою силу. Девочка впитывала все знания, как губка, с радостью выполняла ту работу, которая была ей посильна. Бабушка Тома видела старания внучки, по вечерам она гладила ее по голове шершавыми, морщинистыми руками, смотрела на девочку грустными глазами. Валя обнимала ее в такие моменты и спрашивала: — Думаешь, у меня получится стать такой же сильной травницей, как ты? — Я верю в твою силу, Валя. И когда придет пора выбрать, что тебе делать - помогать людям или губить их, я уверена, ты сделаешь правильный выбор. Валя знала, что этот выбор делается лишь один единственный раз в жизни. Если белая травница вдруг решится кому-то навредить, то поплатится за это своей жизнью. А если черная травница решит кого-то исцелить, то за это исцеление она также должна будет отдать свою собственную жизнь... — Запомни это раз и навсегда, внучка. Выбор травнице дается только один раз, — эту фразу бабушка Тома повторяла Вале с самого детства. И вот, наконец, Валя сделала свой выбор. *** Спустя две недели, когда Валя полностью поправилась, бабушка Тома повела ее в лес, где росли ядовитые травы. Она долго искала нужную траву, а когда нашла, стала шептать ей что-то. Валя не слышала ее слов. Потом бабушка вернулась, достала из корзины большой совок и протянула его девочке: — Иди туда и слушай. То растение, что заговорит с тобой - оно и будет служить тебе. Спроси у него разрешения и аккуратно выкопай с корнями. Валя медленно подошла к маленьким кустикам, над которыми только что стояла бабушка. Она не знала, что это за трава, они не собирали ее раньше. Присев на корточки, Валя закрыла глаза и стала ждать. Спустя какое-то время, она услышала голос травы. Он был низкий, хриплый и скрипучий, как будто с Валей говорил не маленький неказистый кустик, а дряхлый старичок. — Я вижу твою душу. Зачем пришла? Валя открыла глаза и прошептала: — Я черная травница Валентина. Разреши мне выкопать тебя. Я хочу, чтобы ты служил мне. И вдруг пошел дождь. Он начался так внезапно, что Валя вздрогнула, когда первые капли упали ей на голову. А потом с неба полило, как из ведра. Холодные струи затекали Вале за шиворот, одежда быстро промокла и неприятно холодила тело. Но девочка терпеливо ждала, что ответит ей ядовитая трава. От этого ответа зависела вся ее дальнейшая жизнь. Наконец, скрипучий голос произнес: — Я буду служить тебе. Валя поблагодарила растение, поклонилась ему и осторожно выкопала маленький куст из земли. Обернув его в старую тряпицу, она аккуратно сложила его в свою корзину. После этого две травницы, молодая и старая, пережидали дождь, стоя под развесистой елью и смотрели друг на друга. В глазах у бабушки Томы стояли слезы, А Валино лицо было напряженным и серьезным. — Ты уже совсем взрослая, Валя. С этой минуты ты истинная травница, пусть и черная, это твой личный выбор, — бабушка опустила глаза, посмотрела в корзину, слезы капнули на маленькие листья, выглядывающие из-под тряпицы, — Это гармала, травницы называют ее "цветок-могильник". Самая сильная колдовская трава. Отныне она всегда должна быть рядом с тобой. Услышав название растения, Валя вздрогнула. Почему-то ей стало страшно от того, на что она себя обрекла. Мурашки побежали по ее телу, но отступать было поздно. *** Поздно вечером, в своей маленькой избушке, при свете зажженной восковой свечи, бабушка рассказала Вале секреты черных травниц, а еще она передала ей старинную тетрадь с древними магическими заклинаниями. — Это тетрадь моей прабабки. Она тоже была черной травницей. Береги ее. Валя долго листала старые, пожелтевшие страницы, читала описания растений и заклинания, которым они подчиняются. Среди записей она нашла ту, что была посвящена могильнику, цветку-хищнику, ядовитому от корней до кончиков лепестков на нежных соцветиях. "Две капли отвара или щепотка порошка из листьев могильника способны убить человека. А ежели цветок попадет в руки черной травнице, то от ее жертвы и вовсе не останется и следа - цветок поглотит ее целиком, растворит ткани и кости в своем ядовитом соке. После того, как могильник насытится своей добычей, он выпустит на свет прекрасный цветок с нежно-белыми лепестками..." Пока Валя читала старые рукописные заметки, свеча догорела и погасла, но в окнах уже забрезжил рассвет. Валя встала с лавки, расправила затекшие мышцы и взглянула на маленькое растение, которое она пересадила днем в глиняный горшок. Могильник. Отныне это ее смертоносное оружие. Выбор дается один раз, назад пути не было... *** Валя выпила таблетку и без сил опустилась на стул. Она ждала, когда анальгетик подействует, и боль в груди утихнет. С каждым днем боль усиливалась, скоро снова придется менять препарат на более сильный... Когда бабушка Тома была жива, она говорила, что это не болезнь, это Валина черная ненависть точит ее изнутри. Валя не верила и просила бабушку подсказать траву, которая может помочь ей избавиться от боли. — Нет от твоего недуга лекарства. Он пройдет, когда ты свою обиду от себя отпустишь, — бабушка гладила внучку по волосам, как маленькую, — когда-нибудь обязательно придет день, когда ты избавишься от этой ненависти. — Никогда этого не будет! — огрызнулась Валя в ответ. Жаль, что она тогда так грубо ответила бабушке, тогда они виделись с ней в последний раз... Валя смотрела в чашку с остывшим черным кофе и вспоминала имена своих жертв. Вадим, Андрей, Максим, Георгий, Евгений, Игорь... Кого-то, наверняка, забыла. Очнувшись от мыслей и взглянув на часы, Валя встряхнула головой и подбежала к зеркалу. Окинув себя критичным взглядом, она быстро замазала тональным кремом синяки под глазами, подрумянила бледные щеки и накрасила губы помадой вишневого оттенка. Потом схватила свою сумочку и выбежала на улицу. За опоздание Валю не отругали, в коллективе молоденькую и миловидную библиотекаршу любили: она всегда покупала на всех крендельки с малиновым джемом и приносила ароматный, травяной чай. Пожилые библиотекарши с удовольствием пили чай и уверяли Валю, что от него у них идет приток сил и энергии. Валя освежала атмосферу в женском коллективе как весенний ветерок, залетевший в комнату со спертым, затхлым воздухом... Никто из женщин не замечал под слоем косметики Валиной нездоровой бледности, никто не видел, как она, под прикрытием высоких книжных стеллажей, плачет украдкой, прижимая ладони к груди... Был теплый и солнечный майский день, когда в библиотеку, в Валин отдел зарубежной литературы, пришел мужчина. И пока девушка искала для него нужную книгу, перед ее глазами вспышками проносились картинки того, что скрывает этот прилично одетый, с виду порядочный, человек, одетый в дорогой костюм и белую рубашку с накрахмаленным воротничком. Вале хотелось тут же наброситься на него и выцарапать ему глазу, но вместо этого она положила книгу на стойку и улыбнулась мужчине. — Владимир, извините, а мы с вами нигде не пересекались прежде? Мужчина поправил круглые очки и пристально посмотрел на Валю. Неуверенно пожав плечами, он ответил: — Я не припоминаю. Ваше лицо я, наверняка бы запомнил. Валя широко улыбнулась и покраснела, как будто бы от удовольствия. Она коснулась пальцами белого воротничка на платье, а затем кокетливо взглянула на свое отражение в стекле книжного шкафа, чтобы проверить, все ли в порядке с косами, которые она укладывала сейчас в ретро-стиле, вокруг головы. — Извините, я, наверное, ошиблась, — Валя протянула мужчине формуляр для подписи, и как будто случайно затронула его руку кончиками пальцев, — думала, что мы знакомы. Владимир сложил книгу в кожаный портфель и уже было направился к выходу, но вдруг развернулся и снова подошел к библиотечной стойке. — Может быть мы все-таки исправим эту ошибку и познакомимся? Если, конечно, вы не против, — нижняя губа у него забавно дрожала, — к примеру, сегодня в шесть вечера, в ресторане "Волна"? Валя улыбнулась в ответ и уверенно кивнула. Проводив Владимира взглядом, она достала из-под стойки маленький зеленый кустик в глиняном горшке и легонько подула на его тонкие листочки. Маленькие нежно-белые цветы, которых было уже около десятка, в ответ раскрыли свои лепестки, обнажив ядовито-желтые сердцевины... *** Несколько недель спустя, Владимир сидел на полу в маленькой гостиной Валиной съемной квартиры и наблюдал за тем, как девушка протирает листья на цветах, которыми была заставлена вся комната. День был жарким, но сейчас, вечером, в комнату сквозь открытые окна проникала приятная прохлада. Тюлевые занавески колыхались от легкого дуновения ветра. Вокруг Вали стояли разноцветные горшки с цветами, среди которых был и маленький глиняный горшочек с цветущим могильником. Когда Валя закончила возиться с цветами, она достала из сумочки сигарету, закурила и села рядом с мужчиной. Возле них на полу стояли шахматы и два бокала с недопитым вином. На дне одного из бокалов был едва заметный осадок - заговоренный порошок из листьев могильника, который Валя подмешала пару минут назад, когда мужчина отлучался в туалет. — Я хотела рассказать кое-что, — тихо сказала Валя и выпустила дым мужчине в лицо, — кое-что личное... Только ты не перебивай, пожалуйста. Владимир потянулся, потом взял свой бокал и улыбнулся Вале. — Рассказывай, милая. Я выслушаю, не перебивая, и помогу, чем смогу. Я же, как-никак, один из лучших психологов в нашем городе. Валя усмехнулась, опустила голову и достала из волос шпильку. Тяжелые косы упали на плечи, она расплела их руками и заговорила тихим голосом. — Я была очень счастлива со своим мужем. — Ты была замужем? — спросил Владимир, нарушив свое обещание, и в голосе его прозвучало нескрываемое разочарование. Валя приложила палец к его губам, это заставило его замолчать. — Муж любил меня и носил на руках. Мы родили прекрасного, здорового мальчишку, вырастили его, дали хорошее образование. Мы очень любили его, баловали, старались, чтобы у нашего Вовы было в жизни все самое лучшее. Наша семья казалась всем идеальной, я думаю, в какие-то моменты это так и было. Нашей идиллии многие завидовали. А потом муж скоропостижно скончался. У него было больное сердце... Мне пришлось собрать все силы в кулак и самой воспитывать сына-подростка. На меня тогда как-то разом навалилась куча проблем, еще и на работе попала под сокращение. А Вова совсем не хотел войти в мое положение. Ему тогда срочно был нужен новый телефон, и он ходил за мной по пятам, выпрашивая деньги. Когда я, не выдержав, в сердцах закричала ему, что денег нет и не будет, он с размаху ударил меня по лицу... Не передать словами, что я тогда испытала! Именно в ту минуту я впервые задалась вопросом - что же мы с мужем делали не так? Зачем мы искусственно создавали всю эту семейную идиллию, боясь лишний раз повысить голос друг на друга при сыне. Для чего это все? Чтобы вырастить вот такое чудовище? С тех пор рукоприкладство у сына вошло в привычку. Чуть что не по нему - он начинал распускать руки. В основном, наши драки происходили из-за денег. У меня их не было, а ему нужно было все больше и больше, физически он уже превосходил меня: был крупнее и выше ростом. Когда он закончил школу, я помогла ему поступить в университет на психологический факультет, дала взятку декану - это были все мои сбережения, тайно скопленные за несколько лет. Я тянула эту непосильную ношу, своего сына, и думала, что это мой долг, что я должна... Думала, станет мой Вова психологом, разберется в своих душевных проблемах. Но это не помогло. Ему не психолог был нужен, а психиатр. Он с интересом учился, стал хорошим психологом. В городе сейчас он один из лучших специалистов, люди записываются в очередь к нему на прием. Вот только с личной жизнью у него никак не складывается, поэтому он бьет меня регулярно, как будто так снимает стресс. Я терплю, куда мне идти? Заявлять в полицию на собственного сына? Нет, так я не могу с ним поступить... Один раз у меня было сотрясение мозга, я лежала в больнице две недели. Домой возвращаться не хотелось... Сейчас у меня в голове иногда возникают страшные мысли - мне хочется убить его. Я уже старая, я устала от всего этого, устала от такой жизни, устала от собственного сына... И еще. Я больше не верю в семейные идиллии. Теперь, если чья-то жизнь кажется мне чересчур идеальной, я знаю, что это всего лишь тонкая обертка, неаккуратно сдвинув которую, можно вывалить наружу все дерьмо, которое скрыто под ней. Валя закончила рассказ и внимательно посмотрела на Владимира. Тот курил и задумчиво смотрел на закатные лучи солнца, отражающиеся в окне. На какое-то время в комнате повисло тяжелое молчание, которое нарушал только звон комаров, залетающих в комнату сквозь открытое окно. — Ты успела познакомиться с моей матерью? — спокойно спросил он. — Можно и так сказать, — так же спокойно ответила Валя и подошла к окну, встав спиной к мужчине. — И что ты сейчас намерена делать? По звуку Валя поняла, что Владимир тоже поднялся с пола и сейчас стоит прямо за ней. Он тяжело дышал, порошок могильника уже начал отравлять организм. Валя взяла в руки маленький глиняный горшок. — Ничего. Я свою задачу выполнила. Остальное сделает могильник. — Кто? — в голосе мужчины прозвучала ирония. Валя обернулась, держа в руках глиняный цветочный горшок. И на глазах у мужчины из тонких, маленьких стебельков потянулись мощные, длинные побеги. В несколько мгновений они опутали его руки и ноги. Он рухнул на пол, закричал, стал дергаться всем телом, пытаясь освободиться от крепких пут, которые, словно прочные канаты, душили его. По лицу его пошли красные пятна. — Да что же это? Ты ведьма что ли? — закричал мужчина. Валя покачала головой, присела рядом с мужчиной, который начал задыхаться и синеть. — Я не ведьма, я черная травница. Освобождаю мир от таких, как ты. Владимир уже не мог говорить, тело его билось в судороге, зрачки побелели, изо рта текла кровавая пена. Когда он, наконец, затих и перестал дергаться, зеленые побеги и вытянувшиеся листья могильника скрыли его, снова превратившись в огромную, шевелящуюся зеленую субстанцию. Пока могильник пожирал свою жертву, истекая слизью и источая приторно-сладкое зловоние, Валя стояла у открытого окна и курила. Она пыталась понять, что она сейчас чувствует - удовлетворение? Радость? Гордость? Нет, этих чувств в ее душе не было. Была лишь усталость и безразличие. Когда могильник принял свою прежнюю форму, распустив новый маленький белый цветок, Валя даже не взглянула на него. Она небрежно поставила глиняный горшок на подоконник и затушила окурок об землю в нем. Подняв с пола сломанные очки Владимира, она бросила их в мусорное ведро, после чего выпила таблетку, сморщилась, прижала руки к груди и стояла так несколько минут. Потом, сняв рубашку, Валя залезла с головой под одеяло и забылась тяжелым сном... *** Валя шла по улице и прятала руки в карманы. Январский мороз обжигал щеки, заставлял кутаться в шарф и идти быстрее. Валя спустилась в переход, поскользнувшись на последней ступеньке. Почувствовав, как кто-то поддержал ее за локоть, она обернулась и встретилась глазами с молодым парнем. — Не самое удачное время для полета. Валя посмотрела в грустные, темно-карие глаза. Что-то во внешности парня было таким притягательным для нее, что она замерла от этого странного ощущения. Вот сейчас перед глазами должны пронестись картинки его темных тайн. За то время, которое она называла себя черной травницей, она уже привыкла к к этим жутким картинкам. К ней притягиваются только такие - причиняющие боль и страдание другим людям. Этот странный парень был не исключением. То, что увидела Валя, заставило ее резко отпрянуть от него. — Эй, с тобой все хорошо? — спросил незнакомец и достал из кармана пиликающий кнопочный телефон, — может, вызвать скорую? — Нет, не нужно, — Валя спустилась с последней ступеньки и обернулась, — спасибо, что не позволил мне упасть. Парень усмехнулся, похлопал Валю по плечу. — Падать на землю не страшно. Страшнее падать на дно жизни... — А ты падал? — ехидно спросила Валя. — Ага, только что с него! Барахтаюсь, пытаюсь подняться, — парень подмигнул, отошел к стене и ответил на телефонный звонок. Только тогда Валя заметила за его спиной потрепанный чехол с гитарой. Убрав с лица растрепавшиеся короткие пряди и натянув съехавшую шапку на лоб, Валя медленно пошла вперед. Наверное клиентка в массажном салоне, где она сейчас работала, уже заждалась ее... Спустя несколько часов Валя бежала с работы домой. К вечеру мороз еще усилился. Валя чувствовала, как на ресницах и выбившихся из-под шапки коротких волос от ее горячего дыхания оседает узорчатый иней. Спустившись в знакомый переход, Валя замедлила шаг - у грязной стены, на том же месте, где она оставила его днем, стоял тот самый кареглазый парень. В его руках была гитара, но он не играл на ней, просто смотрел в стену напротив. У Вали сердце забилось в груди так сильно, что ей показалось, что он может услышать этот отчаянный стук. А ведь она не планировала губить его, отчего-то ей стало жаль его. — Как получается подниматься со дна? Смотрю, ты немного устал, — Валя улыбнулась, мысленно порадовавшись тому, что в слабо освещенном переходе не так заметны ее синяки под глазами. — Это сложно, — вздохнул парень, и Валя заметила, что под глазами у него тоже залегли тени, — хочется снова опуститься на свое привычное дно. — Не сдавайся. Верь в себя, — ответила она. Валину грудь снова пронзила резкая, нестерпимая боль. Она отвела взгляд, сжала кулаки. Достав из сумочки маленький пузырек с таблетками и воду в пластиковой бутылке, она быстро приняла лекарство. Потом криво улыбнулась парню и сказала: — Я Валя. Как насчет кофе вместо падения на дно? Хотя бы сегодня предлагаю пожить без падений. Потом посмотрим... Парень широко улыбнулся, и у Вали что-то приятно екнуло в груди, хотя еще секунду назад она разрывалась от боли. Ей вдруг стало легко и приятно, внутри словно взлетели вверх и затрепетали где-то в области сердца сотни маленьких бабочек. Никогда раньше с ней не было такого. До сегодняшнего дня она считала, что мужчин можно только ненавидеть. Может, слишком много обезболивающего выпила сегодня? — Я Сергей, — парень протянул ей руку, и Валя легонько пожала ее в ответ, — Ладно, Валя, давай сегодня ограничимся кофе. Отложим падение. Погода располагала для кофе и задушевной беседы. Из теплой кофейни, наполненной ароматом шоколада и корицы, не хотелось выходить обратно на мороз, и они все сидели и сидели в мягких глубоких креслах, глядя друг на друга. Валя боялась признаться себе, что за чувство наполнило ее душу до краев - так, что еще чуть-чуть, и она захлебнется в нем. Но оно было очень похоже на любовь. *** Спустя пару месяцев Валя лежала в кровати в своей съемной квартире и блаженно смотрела в потолок. Впервые в жизни она чувствовала себя такой беззаботной и такой счастливой. Сергей лежал рядом и перебирал ее тонкие пальцы. С тех пор, как они познакомились, боль в груди, которая мучила девушку, стала проявлять себя все реже и реже. Любовь словно вытеснила ее оттуда. Валя была влюблена, сейчас уже она не боялась признаться себе в этом. Она смотрела на Сергея, который лежал рядом: небритый, сонный - он казался таким же счастливым. Вале нравилось в нем все, ее тянуло к нему, хотелось лежать в его объятиях вечно, хотелось быть с ним, улыбаться ему, смеяться вместе с ним, радоваться жизни. Но это ощущение было обманчивым. За то время, что они были вместе, Сергей срывался уже четыре раза. Валя приходила домой и находила его в окружении странных парней и девушек и разбросанных по квартире шприцов. В такие моменты Сергей совсем не был похож на того парня, в которого она влюбилась. Он напоминал ей дикого зверя, готового сожрать ее, а в той ярости, которой был наполнен его взгляд, Валя узнавала своего отца. И чем сильнее было это сходство, тем сильнее было ее желание вытащить этого парня из той трясины, в которой он тонет. Сергей рассказывал ей, что уже несколько раз лежал в больнице, лечение приносило лишь временное облегчение, а потом все начиналось снова - он срывался. Каждый раз он обещал себе и родным, что с вредными привычками покончено, и каждый раз нарушал обещание... — Оставь меня, брось! — закричал на Валю Сергей после очередного срыва. — Нет, — спокойно ответила девушка, — я люблю тебя и не оставлю. Обещаю. Сергей устало опустил голову, обхватил ее руками, и из груди его вырвались сдавленные рыдания. — Как же ты не понимаешь! Я все потерял из-за этой зависимости... Семью, друзей, работу, смысл жизни... Ты ничего не знаешь! Сергей молчал какое-то время. Валя не торопила его, сидела рядом, обнимала за плечи. Она знала, о чем он хочет рассказать ей и волновалась не меньше его. — У меня есть ребенок, Валя. Дочка... Я ее уже три года не видел. Она меня не знает совсем. Бывшая жена живет с другим мужчиной, дочка его считает отцом, — Сергей схватил себя за волосы и зарычал от бессильной ярости, — Но, наверное, так даже лучше. Такого отца, как я, можно только стыдиться. Я жену как-то сильно побил прямо при ней. Потому что она не дала мне денег. Ты просто не представляешь, какое я дерьмо на самом деле... — Еще как представляю! Сергей взглянул на Валю, и на лице его мелькнуло удивление. Валя почувствовала, что ее бьет озноб. То, что сейчас рассказывал ей любимый, тупой болью отзывалось в груди. Она прижала холодные ладони к пылающему лицу и опустилась на диван. Перед ее глазами стояла маленькая, заплаканная девчушка, которая все детство боялась, потому что постоянно видела, как отец в приступах алкогольной агрессии избивает маму. На каждый новый год эта маленькая девочка загадывала одно и то же желание. Она мечтала не о новой кукле, а о том, чтобы отец перестал пить и исправился. Потому что она очень любила его. Это уже потом, гораздо позже, ее любовь превратилась в лютую ненависть и бесконечную жажду мести. —Запомни то, что я тебе сейчас скажу, Сережа. Никогда не поздно все исправить, пока ты жив. Понял? — Валя крепко сжала плечи парня и встряхнула его, — Не ищи сейчас отговорок. Если ты захочешь, то обязательно все исправишь. Пока ты жив, не опускай рук. Сергей поднял на нее покрасневшие глаза и несколько секунд смотрел, не моргая. А потом отвернулся. — Ты мне никак не поможешь, Валя. Я конченный человек. Ты меня не вылечишь. — Не вылечу, говоришь? — ответила девушка и подошла к подоконнику, где рядом с другими цветами стоял могильник, — да, Сережа, я тебя не вылечу. Я тебя исцелю. *** — Если черная травница решит спасти кого-то от неминуемой гибели, то поплатится за это своей жизнью, — предостережение бабушкины Томы зазвучало в голове Вали, когда она, поставив на кухонный стол маленький глиняный горшок с цветущим могильником, стала пристально рассматривать его белые цветы. На столе горела, потрескивая, толстая восковая свеча. Валины глаза сияли огнями, короткие распущенные волосы спутанными прядками падали на раскрасневшееся лицо. Она обстригла свои косы два года назад. Короткая стрижка делала ее на порядок старше, но ей это даже нравилось. Она была так взволнована, что руки ее тряслись, а колени подкашивались. Валя села на стул и закрыла глаза. За окном слышался стук капели. Крупные капли падали с крыши на мокрый асфальт, рассыпаясь блестящими брызгами. Слишком морозный январь сменился слишком теплым февралем. Погода соответствовала Валиному внутреннему состоянию. — Ты все хорошо обдумала? — голос бабушки снова зазвучал в голове, как будто она была здесь, рядом с Валей. — Точно. Ты же знаешь, я никогда не меняю своих решений, — мысленно ответила она бабушке. Судорожно вздохнув, Валя наклонилась к цветку и сорвала с могильника несколько нижних листьев. Каждый лист она аккуратно расправила и положила перед собой в ряд. Взяв в руки свечу, Валя стала наклонять ее над листьями. Горячий воск капал на нежную зелень и обжигал ее, тут же застывая прозрачными каплями. Валя заклинала листья, заговаривала их, вытягивала из них всю силу и мощь. Она проводила это таинство уже не один раз, но сейчас это был особый обряд - она заклинала могильник не губить Сергея, а исцелить его. Взамен она готова была отдать свою жизнь, таков был древний уговор. От листьев вверх пошел синеватый дымок, воздух маленькой кухни наполнился ядовитой, приторной сладостью. У Вали закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Она быстро сложила листья в деревянную ступку и начала перетирать их, шепча заклинания. Шепот ее звучал торжественно и страстно - только так могильник будет слушаться ее. Из Валиных глаз покатились слезы, она позволила им упасть в ступку, после чего снова стала яростно перетирать листья, шепча им заветные слова. Когда порошок из листьев могильника был готов, Валя аккуратно пересыпала его в пузырек темного стекла и убрала в шкаф, на самую дальнюю полку. После этого она раскрыла настежь окно и вдохнула полной грудью сырой и тягучий весенний воздух. Страха не было, и не было больше боли внутри, она исчезла, испарилась. Вот и все. А ведь бабушка была права, когда говорила о том, что когда-нибудь ненависть уйдет из ее души. Похоже, этот день настал... *** Валя отошла от кассы и сложила в бумажный пакет бутылку дорогого вина, сыр и фрукты. Сегодняшний вечер для них с Сергеем должен был стать последним, но в начале она хотела насладиться им. Последние пару часов она провела в одиночестве, сидела на набережной и любовалась рекой, воды которой были скованы льдом. Это было символично - она тоже была навсегда скована своим выбором... Сергей обещал приготовить что-нибудь необычное на ужин, он звонил ей последний раз как раз-таки два часа назад. Наверное, у него уже все готово. Валя встала, отряхнула пальто и пошла домой. Дверь в квартиру, к ее удивлению, была открыта. Валя перешагнула через порог и прошла в комнату прямо в обуви. Сергея не было, не было и обещанного ужина на плите. В комнате царил беспорядок: шкафчики комода были перевернуты, вещи разбросаны по полу, а на стене отсутствовал плазменный телевизор, принадлежащей хозяйке арендуемой квартиры. Валя побледнела, ей все стало ясно. Она прошла на кухню и, не снимая пальто, откупорила бутылку вина и разлила его по трем бокалам. Опустошив первый бокал, она достала из шкафа пузырёк с порошком могильника и добавила его в два оставшихся. Потом вернулась с бокалами в комнату, села в кресло и стала ждать... Сергей заявился ночью, от него пахло алкоголем. — Куда ты дел телевизор, Сережа? — Я куплю тебе другой. За этот хлам, который тут висел, мне даже нормальных денег в ломбарде не дали. Парень избегал Валиного взгляда, глаза его бегали по разгромленной комнате, как будто он выискивал среди разбросанных вещей то, что можно было продать. — Может быть, у тебя есть деньги? — вкрадчиво спросил он, — я все отдам. Валь, мне очень нужно, правда. Лицо Сергея было бледным и напряженным. Еще немного, и он разозлится. В таком состоянии это неизбежно. А потом, если Валя будет продолжать настаивать на своем, он, скорее всего, кинется на нее с кулаками. Валя слишком хорошо знала эту последовательность. — Я не дам тебе денег, я все сбережения отдала на благотворительность, а сегодняшнюю зарплату я почти всю потратила на вино и фрукты. Сергей стал метаться по комнате, наталкиваясь на мебель и опрокидывая все, что попадалось ему на пути. — Ты издеваешься надо мной? — закричал он. — Нет, Сережа, я не издеваюсь, наоборот, я хочу вернуть тебя к нормальной жизни. Сергей подбежал к Вале и изо всех сил стал трясти ее за плечи. — Дура! Оставь меня в покое, может, мне нравится такая жизнь! Потом он вдруг резко отпрянул от Вали, в его взгляде появилось сожаление. Подойдя к окну он с силой стукнул сжатыми кулаками по подоконнику. А потом, зная, как Валя дорожит цветами, он взял с подоконника первый попавшийся горшок и швырнул его на пол. Горшок раскололся, темный грунт рассыпался по ковру, ярко-розовые цветы цикламена, обрамленные густыми темно-зелеными листьями круглой формы, остались беспомощно лежать среди этого беспорядка. Валя вскрикнула, словно от удара. Ей было жаль свой застенчивый и гармоничный цикламен, он столько раз утешал ее, когда сердце ее было наполнено тревогой и страхом. Но жалость почти сразу же сменилась страхом - рядом с цикламеном стоял горшок с могильником. Сергей не должен разбить его, иначе она не сможет закончить обряд. Сергей бросил еще один горшок. На этот раз его жертвой оказалась пеларгония, усыпанная пышными, нежно-розовыми соцветиями. Горшок с глухим ударом стукнулся об пол и раскололся напополам. Валя услышала, что соседи снизу, разбуженные грохотом, стучат по батарее. А потом она увидела в руках Сергея могильник. — Постой! — закричала Валя, когда увидела, что парень снова развернулся к окну, — не делай этого, поставь цветок на место. Я дам тебе денег. На лице Сергея мелькнуло облегчение, как будто от этих денег зависела его жизнь. — Странно все-таки. Я так долго бежала от своих воспоминаний, так долго мстила за те страдания, которые пережила... А жизнь снова вернула меня к ним, окунула в них с головой, — Валя вытерла слезы и взяла Сергея за руку, — пошли, выпьешь со мной вина. Зря я что ли его покупала... А потом я дам тебе денег. Валя взяла бокалы, после чего они с Сергеем прошли на кухню и сели друг напротив друга. Валя протянула парню бокал и дрожащей рукой взяла свой. — Выпьем за тебя, Сережа, я верю, что у тебя все будет хорошо, — сказала Валя и коснулась бокала Сергея своим бокалом. Едва слышный звон стекла отозвался в ее груди нестерпимой тоской. Но она знала, что иначе нельзя. Она должна помочь этому запутавшемуся в жизни парню. Она хочет этого - не губить, а исцелять. Все эти годы она заблуждалась, думая, что делает мир чище и лучше. На самом деле она просто деформировала зло, лелея свои ненависть и обиду. Валя выпила вино и поставила пустой бокал на стол. — Потанцуем? Валя включила на телефоне любимую песню и протянула руки к Сергею. Нетвердой походкой он подошел к ней и крепко обнял. — Валь, ты прости меня... Я тебя очень сильно люблю, но, похоже, у нас с тобой и правда ничего не получится. Меня уже не исправить. Тебе нужно бежать от меня без оглядки. Язык у Сергея стал заплетаться, а глаза помутнели, Валя видела, что еще чуть-чуть, и он крепко уснет - порошок могильника делал свое дело. Она прижала к губам парня свою ладонь, нежно поцеловала его и положила голову ему на плечо. — У нас с тобой ничего не получится, ты прав. Завтра ты проснешься, а меня уже не будет. От нашей любви у тебя ничего не останется, даже воспоминания обо мне сотрутся. Но вместо этого у тебя начнется новая жизнь. Завтра ты проснешься здоровым и навсегда забудешь о своей разрушительной привычке, — Валя помолчала, а потом добавила шепотом, — Я исцелю тебя своей любовью... Сергей непонимающе смотрел на Валю, а за его спиной уже тянулись по полу огромные, мясистые зеленые стебли, с которых капала прозрачная слизь - могильник почувствовал свою новую жертву и подбирался к ней. Валя осторожно уложила засыпающего Сергея на диван и поцеловала его в последний раз, после чего повернулась к растению. Только сейчас Валя поняла, насколько омерзителен могильник. Цветок-хищник, цветок-убийца, готовый безжалостно растерзать свою хозяйку, которой верно служил много лет. Сергей спал и чудодейственное лекарство черной травницы очищало его организм от скверны, а мысли - от всего дурного. Он спал, чтобы проснуться другим человеком. А Валя молча смотрела, как тугие стебли оплетают ее ноги и продвигаются выше и выше, сжимая тело, не давая ни пошевелиться, ни вздохнуть. Валя не сопротивлялась, лишь инстинктивно хватала воздух ртом. И когда мощные побеги могильника опутали ее всю с ног до головы, она, чувствуя, как ломаются кости, закрыла глаза и перестала дышать. Последние ее мысли были о том, что сейчас она сделала самый правильный выбор в своей жизни. *** Сергей проснулся, открыл глаза и огляделся. Часы на стене показывали полдень. Обстановка квартиры была ему не знакома. Она больше напоминала не жилье, а оранжерею - везде стояли полки и стойки для цветов. Горшки разных форм и размеров размещались на столах, на полу и на подоконнике. Сергей попытался вспомнить, что произошло накануне, и как он здесь оказался, но в голове будто стоял туман. Несмотря на это, он не чувствовал ни ломки, ни похмелья, наоборот, тело наполнилось силой и легкостью после сна. Давно он так хорошо не высыпался. — Эй! Есть здесь кто-нибудь? — громко позвал он, но никто не откликнулся. Парень поднялся с дивана, поправил смятую накидку, а потом подошел к окну. Район тоже был ему не знаком. Детская площадка под окнами, парковка с разноцветными авто справа от дома - нет, он никогда не бывал здесь раньше. Он еще раз осмотрелся вокруг, внимание его привлек странный цветок, стоящий на полу посреди комнаты. Он был высохший, мертвый - сухие, скрученные листья едва держались на тонких стеблях. Пол вокруг горшка был усыпан мелкими белыми сухоцветами. Но при этом на самой верхушке цветка красовалось пышное, ядовито-желтое соцветие. Сергей наклонился, сорвал желтый цветок и задумчиво покрутил его в руках, пытаясь вспомнить хоть что-то из событий вчерашнего дня. Но они как будто стерлись из головы. Цветок источал приторно-сладкий аромат, вызывая чувство тошноты. Нет, он определенно не помнит, как здесь оказался, и кто живет в этой странной квартире, уставленной цветами. Парень немного постоял в растерянности, потом дошел до входной двери, нашел свои кроссовки у входа, надел их и вышел из квартиры. На улице ветер сразу же растрепал его волосы - в воздухе уже пахло весной. Хотелось дышать полной грудью. А еще хотелось жить. На Сергея вдруг накатило ощущение беспричинного счастья. Еще раз взглянув на цветок в руке, он улыбнулся, небрежно бросил его в грязный, тающий снег и быстрым шагом пошел вперед. Желтый цветок ярким пятном остался лежать на снегу. Это был Валин цветок, последний цветок могильника... История с Дзен-канала "Пирог с клюквой".