ВРАЧ-РЕАНИМАТОЛОГ, ПОТЕРЯВШИЙ ВЕРУ СРЕДИ СМЕРТЕЙ, УВИДЕЛ, КАК УМИРАЮЩАЯ БАБУШКА РАЗГОВАРИВАЛА С КЕМ-ТО НЕВИДИМЫМ.

ЕЕ ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА ИЗМЕНИЛИ ВСЁ
Эта история произошла в самый разгар пандемии, в гудящем, как растревоженный улей, сердце "красной зоны". Там, где смерть стала конвейером, а цинизм — профессиональной броней, без которой можно сойти с ума.
Врач-реаниматолог Алексей Игоревич, сорокапятилетний мужчина с выгоревшими глазами, давно считал разговоры о Боге сказками для утешения слабых.
Он был уверен, что видел всё. Но он не был готов увидеть то, что случилось той ночью у постели 90-летней старушки, чьи последние слова были адресованы не этому миру.
Алексей Игоревич больше не запоминал имен. Он помнил койко-места, сатурацию и протоколы лечения. "Восьмая койка, жен., 90 лет, тотальное поражение легких, сатурация 60 и падает, без шансов".
Вот и вся жизнь в истории болезни. Он мельком взглянул на нее, когда обходил палату. Маленькая, иссохшая, почти невесомая под казенным одеялом. Анна Павловна. Имя все же зацепилось за память.
Она отличалась от других. В глазах пациентов плескался животный ужас, мольба, паника. А она... она была спокойна. Будто не замечала ни трубок, ни писка приборов, ни смерти, что уже дышала ей в затылок.
Иногда ее губы беззвучно шевелились, и на лице появлялась такая светлая, нездешняя улыбка, что Алексею становилось не по себе. "
Деменция на фоне гипоксии", — ставил он сам себе диагноз, поправляя ей катетер. А она открывала ясные, выцветшие от времени глаза и тихо говорила: "Спасибо, сынок".
Ночью началось. Приборы истошно заголосили, роняя показатели в пропасть. Медсестра метнулась к койке, но Алексей жестом ее остановил. Всё. Это конец. Бессмысленно терзать и без того измученное тело. Он подошел, чтобы зафиксировать время смерти.
И в этот момент произошло то, что раскололо его мир, выстроенный из науки и цинизма, на тысячу осколков.
Анна Павловна вдруг открыла глаза. Ужас не вернулся в них. Напротив, ее лицо озарилось таким восторгом, такой чистой, детской радостью, будто она увидела самое дорогое и долгожданное на свете. Она смотрела не на врача, а куда-то поверх него, в угол палаты, где мигали тусклые индикаторы аппаратуры. Ее слабая, покрытая пергаментной кожей рука,
приподнялась с одеяла.
— Иду, мой хороший, иду... — отчетливо, на последнем вздохе прошептала она. — Как же я тебя заждалась...
Она протянула руку в пустоту, словно ее вкладывала в чью-то невидимую ладонь. Улыбнулась в последний раз. И затихла.
На кардиомониторе ровная, безжалостная линия. Смерть. Алексей уже хотел отвернуться, но заметил краем глаза нечто невозможное.
Перед тем, как стать прямой, линия на одну секунду взметнулась вверх безумным, мощнейшим всплеском. Словно через тело прошел разряд от дефибриллятора. Но никто к ней не прикасался. Прибор зафиксировал то, чего не могло быть. Фантомный, немыслимый импульс жизни в момент смерти.
Алексей стоял как громом пораженный. Механически выполнив все процедуры, он подошел к ее тумбочке, чтобы собрать немудреные пожитки. И под подушкой нащупал что-то твердое.
Это была крохотная, затертая доски иконка Ангела-Хранителя и старая, истлевшая на сгибах фотография. С нее смотрел совсем молодой, красивый парень в военной форме. А на обороте, выцветшими от времени чернилами, было выведено каллиграфическим почерком:
"Муж мой, Ванечка. Пропал без вести под Сталинградом. Жду и молюсь. Твоя Аня. 1943 год."
Почти 80 лет. Всю свою жизнь она его ждала. И он пришел. Не ужас небытия, не холодная пустота, в которую так верил сам Алексей, а любящая душа, ведомая Ангелом, пришла за ней, чтобы забрать домой. Та последняя вспышка на мониторе... что это было? Радость
встречи, которую не измерить земными приборами?
Алексей вышел из палаты, дошел до пустой ординаторской и, сам не понимая как, опустился на колени. Крепкий, уверенный в себе мужчина, лучший реаниматолог больницы, впервые в жизни плакал не от усталости или бессилия, а от потрясения, которое переворачивало всю его душу.
Он не знал слов молитв. Он просто смотрел в потолок, и слезы текли по его щекам.
— Господи... — прошептал он. — Господи... если Ты есть... прости меня. Научи меня так верить. И так любить.
Автор © Сергий Вестник
Дивны дела Божии...
Наш Телеграм-канал t.me/hrist_mudrost