ЧИСТОСЕРДЕЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ 2

"БУМЕРАНГ ЗЛА"
ГЛАВА 3
Матвей Петрович сел за стол рядом с Антоном Меньшиковым.
– А ты помнишь, – обратился он к нему, – в прошлом году, как раз перед пожаром, ты нас послал ремонтировать клуб? Вот. Я ещё в кабинете нового заведующего клубом такой стол соорудил, лучше этого твоего.
– Ой, мастер! Смотри ты! Дома не поймёшь, откуда руки у тебя растут. А тут сидит, хвастается, – заверещала Семёновна.
– Понимала бы чего. Какая разница, откуда они у меня растут, раз золотые.
– Да не томи ты, Петрович, – прервал его Алексей.
– Вот. Отремонтировали, а потом обмыть хорошую работу надо? Мы и отметили за новым столом. Я, конечно, чуток перебрал. А тут зашёл наш бывший участковый. Ты, Лёха, его знаешь.
– Старик этот? Совсем спился. Кстати, товарищ подполковник, кажется, он и был в конце восьмидесятых участковым.
– Так точно. Он и есть. Только его к нам назначили после, а тогда он опером, как вы, был. Он в районе сначала служил, в нашем УВД. Да и какой он старик? От горя постарел. Как в восемьдесят девятом его жену нашли, Танюшку Полетаеву. Ещё совсем девчонка. Они с Костей тогда недавно свадьбу сыграли. Истерзал её, изверг. И ошейник у неё на шее был. Спился, конечно, Костюха. А у Кости Полетаева нюх на выпивку. Вот он к нам и заглянул. Стал вспоминать свою жену.
– Подождите, вы сказали, что она работала в УВД, а нашли её труп в вашем лесу, – поинтересовалась Нина.
– Так она наша местная. К матери на выходные приехала. Так вот, а Костю после убийства Тани сюда и направили. Участковым. С глаз долой, чтобы не видеть, наверное, как он пьёт. Да и за Таниной матерью надо было приглядывать. Одна она осталась. У Кости тоже никого из родных. Он и поселился у тёщи. Вот, значит, мы выпили ещё. Костя всё убивался. Танюшу вспомнил. Плакать стал, что убийцу не нашли. Что этот изверг её на ошейнике держал, как собаку какую. Помянули убиенную. А я возьми и скажи, старый дурак. Говорю: не плачь. Помнишь, у нас тоже зимой в восемьдесят пятом девочку в лесу нашли. И тоже с ошейником на шее. А весной лёд растаял в реке, и ещё одна к берегу прибилась. Говорю ему: я тогда ошейник на берегу нашёл. Так отдадим мою находку ментам. Найдут этого убийцу. Собака понюхает и след возьмёт. Он совсем пьяный был. Так и успокоился. Выпил ещё и заснул. Так вот я что думаю. Может, кто и слышал наш разговор?
– Петрович, – только и смог произнести Антон.
– И где этот ошейник? Почему вы сразу не отдали его, – спросила Нина.
– На кой он тебе сдался, старый чёрт? – рассердилась Анна Степановна.
– Да не было никакого ошейника. Спьяну ляпнул, чтобы его успокоить. А Костя такой проспится и всё забудет. Так и вышло. Он больше и не вспоминал, что я и он молол по пьяни.
– Что дальше? – спросила Нина.
– А что дальше. Дальше дом наш сожгли. Этой же ночью. Хорошо, что Степановна крик подняла. Я-то в дугу пьяный был. Это вот она, моя спасительница. Дым учуяла. Крепче спали бы так некому, Антоха, было бы тебе дом строить.
– Почему раньше молчали? Взрослый человек, и так безответственно себя ведёте, – Нина что-то записала в своём блокноте.
– Да сейчас только скумекал. Вот с ребятами поговорили, и сразу всё как-то прояснилось. Какая там проводка? Дом-то новый, и проводка новая. Подпалили дом.
– Да. Долго прояснялось. Тогда почему дом сгорел? Значит, вы думаете, это был поджог?
– Ниночка, какой поджог? Больше слушай его, балабола. Пожарники написали, что проводка, – растерянно сказала Анна Степановна.
– А с кем тогда вы заседали? Помните? Пишите, – Нина взглядом показала ему на лист бумаги и ручку.
– Да нас трое и было. Костя четвёртый. Значит: Матвеев Олежка, я и Жека Иванов.
– Нина Константиновна, так что с поиском? – спросил Григорий.
Нина посмотрела на Антона.
– Я позвоню на лесопилку, дам маршрут ребятам. Кстати, Олег Матвеев и Жека мои работники.
– Нет. Их пригласите сюда. Я сниму с них объяснения. Возможно, они что-то заметили тогда.
– Я поеду в сторожку нашего егеря. Он у нас сейчас и за лесника. Проверю с ним. И поселковых мужиков надо поднять на поиски. Алексей, это ты давай.
– Так, спокойно! – Нина встала из-за стола, – Григорий Алексеевич, вы поезжайте с товарищем Меньшиковым. Александр, а вы с Алексеем.
– А я? – возмущённо спросил Петрович.
– А вы остаётесь здесь. Жену охраняйте, – приказала Нина, – нет! Вот, что. Этих двоих сюда на опрос пригласите. И не мешало бы этого вашего бывшего участкового доставить. Матвей Петрович, вот вы и сделайте доброе дело. Обеспечьте их явку, приведите сюда товарищей.
– А я что? Я мигом. Ты давай, Антоха, лети, а я Матвеева с Ивановым приведу и, если удастся, Костю с ними захватим, – Петрович решительно поднялся из-за стола. Можно идти?
– Выполнять, – улыбнулась Нина.
– Товарищ подполковник, может, Александру не стоит идти с нами? Мы сами управимся. Снега по колено, как он по лесу идти будет, – пытался возразить Антон.
– Так обмундировку мы найдём. Я сейчас, мигом, – предложила свою помощь жена Петровича.
Наконец, проводив мужчин, Нина стала листать свои записи в блокноте, вспоминая доклад Насти.
– Получается так. В восемьдесят третьем пропала дочь Екатерины Ивановны. Труп не обнаружен. Далее. В восемьдесят четвёртом данных об аналогичных преступлениях нет. В восемьдесят пятом две жертвы. Через неделю после исчезновения нашли девочку
восьми лет, с признаками истязаний и изнасилования. С ошейником на шее. Весной восемьдесят шестого обнаружена вторая пропавшая девочка одиннадцати лет и тоже с ошейником. Но убита она была в восемьдесят пятом, зимой. Получается так? И тоже в декабре? За восемьдесят шестой, восемьдесят седьмой данных нет. В восемьдесят девятом убита Полетаева. Тоже ошейник. И большое затишье до наших дней. До две тысячи девятого года. С серийщиками так не бывает. Двадцать лет затишья и потом опять две жертвы сразу? Если это один и тот же убийца, то сколько же ему лет? Возрастной дядя. Надо дождаться данных от Насти. И по жертвам тоже странность. Если отталкиваться от матери участкового, то на день пропажи в восемьдесят третьем ей было двадцать лет. Потом дети: зимой восемьдесят шестого девяти и двенадцати лет. Потом машинистка УВД семидесятого года рождения, получается, ей было девятнадцать. Точнее, почти двадцать. И теперь девочки опять восьми и одиннадцати лет. Это что с датами рождения? И опять зима. Совпадения или его фишка? То, что ошейник точно фишка, это факт. На чём была его зацикленность? Собака? Поэтому и ошейник? Надо узнать, были у этих давних жертв собаки.
Рассуждения Нины прервал разговор Степановны со свидетелями, пришедшими с Петровичем.
Пока она брала с них объяснения, подтверждающие прошлогодние разговоры с бывшим участковым, Костя, совсем опустившийся человек в неряшливой одежде, клянчил на кухне у Анны Степановны хотя бы стакан горячительного. После выпитого он подошёл к входу в комнату, где все сидели, и, громко сказав:
– Всё подтверждаю! Всё подпишу, – шатаясь, вышел из дома.
Нина остановила мужчин, которые хотели его вернуть.
– А вы свободны, – сказала она девятнадцатилетнему Матвееву Олегу Владиславовичу, поселившемуся в посёлке, в прошлом году и Евгению Николаевичу Иванову. Жителю посёлка сорока восьми лет, имеющего двоих детей.
Матвей Петрович, мне нужен будет акт от пожарников по вашему дому.
– Конечно, – ответил он ей, – будет исполнено. Но они там ясно написали: проводка коротнула. Но теперь я сомневаюсь что-то.
– Разберёмся. Необходимо проверить всё, что можно. И всё, что нужно, – ответила она ему и улыбнулась.
– Ниночка, я вам кофе приготовила. Правда, сделала, как Антоша любит.
– Спасибо большое. Анна Степановна, я позвоню в Москву? Знаете, у меня дома бабушка, она уже там с ума сходит из-за моего молчания.
– Бабушка? Конечно, звоните. Бабушек нельзя волновать.
– Я деньги за звонок оставлю. А то к вам квитанция придёт, – смущённо предложила Нина.
– Да что вы! – отмахнулась Степановна, – знаете, как Антоша говорит? Деньги –
это грязь.
– Конечно. Только лечебная, – подумала про себя Нина и набрала свой домашний номер телефона.
Нина Ильинична была расстроена молчанием внучки. После серьёзного внушения и выслушав её оправдания, она стала расспрашивать Нину о деле.
– Что, правда, маньяком запахло? Опять? Дети?
– Нина Ильинична, успокойтесь. Никаких разговоров по делу, тем более по телефону. Займитесь своей книгой.
– Уже. Вот у меня тоже было дело. Ещё там, в Ростове. Все думали маньяк, а оказался…
– Бабушка, напиши, кто и кем оказался, я приеду прочту. Ладно? Всё! Не обижайся. Целую.
Нина положила трубку.
Петрович вышел на улицу. Нина стала просматривать записанный опрос свидетелей прошлогоднего разговора Матвея Петровича с Костей.
– Олег Вячеславович Матвеев, девяностого года рождения. Девятнадцать лет. Место рождения станица Каневская Ставропольского края. Прибыл прописан в поселковом совете в прошлом году по улице Школьная, дом два. Работает на лесопилке. Плотник, распиловщик. Никого не заметил, был пьян, разговору не придал значения. После пьянки ушёл домой. На вопрос: почему приехал в этот посёлок, сказал, что хотел жить ближе к столице. Приехал по совету малознакомого на работу на частной лесопилке. В армии не служил по состоянию здоровья.
Плоскостопие и больные почки. Наследственные заболевания. Второй – Евгений Иванов, родился и живёт в посёлке. Женат, двое детей. Работает там же. Никуда не выезжал много лет. О Константине отзывается положительно. Жалеет его. Разговора даже не помнит. Тоже был сильно пьян. Никого не видел, ничего не слышал, – сказала Нина вслух, убирая бумаги в папку.
Суетливая Степановна что-то постоянно говорила, ходила из комнаты в комнату то с тряпкой для пыли, то присаживалась за стол, опять что-то рассказывала Нине. Казалось, что она выложила ей все подробности своей жизни. Но мысли Нины были далеко от этих рассказов.
– Идиоты! Что стало с людьми? Только через неделю Москва узнаёт о похищении двоих детей. Сразу двоих! А предыдущее похищение детей? Восемьдесят пятый год. Кто тогда был у власти? Горбачев. В министерстве раздрай. А уж на местах, в глубинке. Не такая уж и глубинка. Москва под боком. Но всё скрывалось, замалчивалось. Да и сейчас не лучше. Недалеко девяностые ушли.
Прошло несколько часов, когда послышался шум снегохода, на котором вернулся Меньшиков.
– Товарищ подполковник, девочку нашли, – почти крикнул он с порога.
– Как нашли? Где? Жива? – Нина от неожиданного известия села на стул.
– В лесу. Труп. Я убью его. Всё равно найдём, и я убью его, – Антон с силой сжимал кулаки, желваки прыгали на его лице.
– Майор где? – спросила Нина.
– Остался на месте, обеспечивает охрану. Попросил вас привезти.
Нина подошла к стационарному телефону и набрала номер Степанца.
– Иван Степанович, организуйте срочно группу криминалистов. Нашли труп второй девочки. Ждём вас в посёлке. Точнее… участковый будет ждать на въезде в посёлок. Где нашли? – спросила она Антона, положив трубку.
– В стороне от тропинки. Засыпал снегом. И ветками еловыми обложил. Мы не ожидали, что она будет так недалеко от тропы лежать. Пошли вглубь леса. А он даже заморачиваться не стал. Снегом прикопал. На обратной дороге обратили внимание. А там…
– Значит, изменил свой сценарий? Странно для маньяка. Или узнал, что приезжает московская опергруппа, и решил не заморачиваться с прорубью и подкинуть труп? А собака? Рядом с девочкой была собака?
– Не знаю. Гриша запретил всем даже близко подходить.
– Подождём, когда группа приедет. Странно всё это.
– Только пока они приедут, стемнеет. У меня есть небольшой прожектор, фонарь. Взять на всякий случай?
– Конечно. Берите и едем.
Обутая в унты Анны Степановны, Нина села на снегоход и обхватила руками торс Меньшикова.
– Держитесь крепче, – попросил Антон и снегоход сорвался с места.
Они быстро доехали до опушки леса.
– Майор, видимые следы есть?
– Может, и были. Так снег ночью шёл. Главное место открытое. Чтобы сюда дойти, да ещё с ношей, надо пройти по улице. Неужели никто его не видел? Никто не встретился по дороге? – докладывал Нине Григорий.
– Алексей, отпустите всех мужчин, они всё затопчут, – Нина обвела взглядом стоявших в стороне около десятка мужчин.
– Попался бы он нам, – сказал один из них.
– Вы когда найдёте его, нам эту сволочь отдайте, – сказал один из мужчин.
– Неужели он из наших? – зло переговаривались жители посёлка, – попадёт нам в руки, суд не понадобится.
– Товарищи, вы успокойтесь. Спасибо вам за помощь, а теперь расходитесь по домам. Мы его найдём, не сомневайтесь, – успокаивал разгорячённых людей Алексей.
Когда группа поисковиков ушла, Нина спросила у Антона и Алексея.
– Как человек может донести труп до этого места и не быть никем не замеченным?
– Заранее подготовил место сокрытия. Натаскал валежника. Ночью принёс труп. Следы засыпало снегом, – стал объяснять участковый.
– Дома всё же в стороне от этого места. Ночь. Кто будет ночью сидеть у окна. Чего высматривать. Всё равно ничего не видно. И потом, – Меньшиков поднял хворостину и стал чертить на снегу план посёлка.
– Он мог войти в лес со стороны огородов. Если, конечно, он житель нашего посёлка, – разглядывая план, сказал участковый, – но мог и через лес, по просеке, там высоковольтка проходит. Если на снегоходе, так к дороге можно выскочить.
– Что? В объезд посёлка? – спросила Нина.
– А что? На дороге машину оставил, снегоход вытащил и сюда.
– Лёш, ты даёшь. Ты свой снегоход в свою машину затаскивал? Он что, Геракл. Если только санки. Рассчитывал, что ещё не много выпало снега.
– Получается, что он не из посёлка сюда вышел, – предположил Алексей.
– Не факт. Выехал из посёлка, сделал дело, въехал в посёлок, – уточнил Антон, – неужели кто-то из наших. Не верю. Даже подумать не на кого.
– Странно. Всё это странно. А если бы снег не выпал? Натоптал бы. Сколько следов оставил бы? Будем ждать заключения экспертов. И надо проверить предлагаемый вами маршрут, – Нина поёжилась от холода.
– Это только утром. И то, если снегопада ночью не будет, – сказал Антон.
– Алексей надо группу встретить на въезде в посёлок. А вы, Антон Наумович, установите свои фонари.
Алексей сел на снегоход Антона и быстро скрылся из вида.
– Быстрее бы приехала бригада, холодно уже, – ёжась, Нина пожалела о том, что не взяла большую и тёплую шаль, которую предлагала Степановна, увидев её синтепоновое пальтишко.
– А вы не хотите осмотреть девочку, – спросил её Антон.
– Нет, не хочу, – ответила ему она.
– Ваше поведение отдаёт цинизмом, – упрекнул он её.
– Знаете, трезво смотреть на вещи – это не то же самое, что быть циничным, – ответила Нина, думая о своём.
Антон, недовольный её ответом и поведением, отошёл к Григорию и Шуре, стоящим поодаль места нахождения трупа.
– Мы опера, сейчас прибудут криминалисты, следователь. Без них мы не имеем права трогать, осматривать трупы.
Нина подумала, что Меньшиков, наверное, совсем не плохой парень. Деятельный, отзывчивый на чужую беду. Целеустремлённый. При других обстоятельства он мог бы понравиться ей. Но с её профессией видеть в людях только хорошее не совсем правильно. Этот позитив может нанести большой вред в расследовании. Когда сосредотачиваешься исключительно на добром потенциале человека, то можно проигнорировать реальность его поступков. И тогда обязательно найдутся оправдания его поведению. Появится сочувствующие мысли, что он не хотел сделать то, что сделал. Что его толкнули к преступлению обстоятельства. Да и вообще, как можно за короткий срок понять каким является человек на самом деле? Как говорится, пуд съеденной соли ещё никто не отменял.
Наконец, прибывшие криминалисты и следователь сделали своё дело. Забрав труп девочки, они уехали. Отправив с ними Александра, Нина отказалась оставаться в доме Меньшикова. Алексей отвёз её к Екатерине Ивановне. Проезжая мимо дома Скоробеевых, они остановились. Илья не стал впускать их в дом. Выйдя на крыльцо, с которого были слышны рыдания и крики матери погибших детей, они поняли, что людская молва уже донесла до них известие о нахождении трупа дочери.
– Найдите его, – только и смог тихо проговорить убитый горем отец.
Всю ночь шёл снег. Завывания ветра напоминали рыдания. А совсем не вовремя налетевшая метель занесла снегом всю округу.
Утром Нину разбудила Екатерина Ивановна.
– Ниночка, вас Москва требует. Полковник с фамилией нашей погоды. Метелин. Надо же.
– Доброе утро, Валерий Михайлович, – ещё не совсем проснувшись, сказала Нина.
– Я совсем не считаю его добрым, – по интонации полковника Нина поняла, что метель сейчас переместится в телефонную трубку, – вы чем там занимаетесь? Вместо того, чтобы искать убийцу, вы перерыли весь архив!
– Товарищ полковник, это вам Степанец успел настучать?
– Что? Подполковник Морозова!
– Валерий Михайлович, разрешите доложить? Главное, не нервничайте. Мало того, что архивом занимается Анастасия, к ней ещё в помощь я вчера откомандировала Александра. Понимаете, аналогичное преступление было совершено в восемьдесят пятом году. Разница только в месте нахождения последней жертвы. В восемьдесят шестом году труп второй девочки был найден весной, после того, как растаял снег на реке. Скорее всего, её зимой утопили в проруби. А вчерашняя вторая девочка найдена в лесу. Да так, словно кто-то её специально там положил, с тем, чтобы мы её нашли.
– И что? Убийцу не надо искать?
– Мы ищем. А Степанец вам не доложил, что они убийцу с восемьдесят третьего года не искали? Потому что в указанном году была обнаружена, возможно, совсем не первая жертва с такими признаками насилия и удушения, какие потом были обнаружены и на следующих трупах. Кстати, эти дела восемьдесят третьего и пятого годов нам предоставил сам Степанец. А ещё, как выяснилось, в восьмидесятом году пропала мать нынешнего участкового капитана Алексея Мартынова. Её труп так и не был обнаружен. Так что пусть Степанец, знаете, помолчит. Я сама могу на него докладную составить, хотя он и вступил в должность в двухсотом, это не означает, что он должен мешать нашему расследованию. Он обязан был поднять архив на подобные преступления.
– Понятно. Ты в своём репертуаре. Так ты мне скажи, это серийщик?
– Многое ещё не понятно. Если это серийщик, то кое-что не вяжется. Большие разрывы во времени между преступлениями. С нынешними убийствами вообще двадцать с лишком лет. Значит, или были предыдущие сокрытия преступлений, или серийщик уехал, где-то ещё совершал подобные преступления, а теперь вернулся. Несовпадение и в том, что, если это маньяк, он должен был вторую девочку утопить, а он подкидывает её труп на видное место.
– А ещё похожие признаки есть?
– На всех найденных жертвах собачьи ошейники. Но у предыдущих жертв собак не было. А вместе с последними девочками он и собаку забрал с собой. На маньяка не похоже. Жду результат экспертизы.
– Может, подражатель? Нина, ты это, обо всём мне докладывай.
– Может, и подражатель, – положив трубку, сказала Нина, но не успела отойти от телефона, как он опять затрещал своим звонким зумером.
– Алло! Можно Нину Константиновну, – Нина улыбнулась, услышав голос Дмитрия.
– Можно. Что, разведка начеку? Даже предоставила номера телефона моего обитания. Что? Бабушка доложила?
– Ну, ты с ходу включаешь свою интуицию. Лучше скажи, как ты там? Главное, надолго? Может, для ускорения процесса помощь нужна?
– Не могу сказать, как надолго, пока мало времени прошло, а информации куча. А на счёт помощи… У тебя помощников много стало? И говорят, поинтересней меня. А мне вполне хватает прежних помощников.
– А! Так и у тебя разведка на чеку? Ну и старушки, – смеясь, ответил ей Дима, – Думаю, твои помощники, если это Шурик и Гриша с Настей, то в сто крат лучше моих некоторых. Так, что не завидуй.
– Почему? У меня есть ещё и другие помощники. Красивые, умные, сильные.
– Понятно. Мне мамы мало, давай ещё ты подливай бензина в огонёк моих нервов.
– А чего ты позвонил? По делу?
– Нина, издеваешься? Просто скучаю. Да и хотел тебе сообщить одну новость.
– Надеюсь, хорошую.
– Надеюсь, что тебе понравится. Ты была не в курсе, что мне от бабушки досталась квартира. Небольшая, но уютная и теперь она с новым ремонтом, который тебе, надеюсь, понравится. И ещё, надеюсь, Новый год мы встретим в собственном гнезде. Ну? Как новость?
– Ты считаешь, что мы сможем встретить новый год без твоей мамы и моей бабушки?
– А что здесь такого? Им всё равно скучно будет с нами. Ты не рада?
– Рада, Дим. Но нам ещё надо дожить до праздника. А мне разобраться с делом. Сейчас перед тобой Метелин звонил. Интриги пошли. Ладно, ты, главное, там с помощниками поаккуратней.
– Вот сказано: Морозова… Точно… А, ладно. Тебя не переделать. Ты смотри, будь осторожней.
– Целую. Не переживай. Буду осторожней.
Екатерина Ивановна пригласила Нину к завтраку.
– Вы долго работали в школе? Наверное, знаете многих жителей посёлка. Что вы можете сказать о Матвееве Олеге и Евгении Иванове?
– О них ничего не могу сказать. Олег появился у нас совсем недавно. А Женя обыкновенный, работящий. Всегда найдёт себе занятие. Знаете, как страна развалилась, так кто уехал из наших мест, а кто к нам приехал из других республик.
– Кстати, может, вы знаете тех, кто в конце восьмидесятых уехал, а потом вернулся? – спросила Нина.
– В конце восьмидесятых? Многие уехали. Вот, например, хорошо помню, что уехал Бориска наш. Это бывший заведующий клубом. Помню, потому что он мой ученик. Но он не возвращался. Кстати, он тоже из приезжих. Но его привезли родители мальцом. А потом годы какие были? Не до клуба. Он уволился, дом заколотил и уехал, говорят, на свою родину. Откуда в детстве приехал.
– И что он за человек?
– Знаете, он тихоней всегда был. Такой незаметный мальчик. Потом, когда поступил в культпросвет училище, я даже удивилась. Его на баяне отец научил играть. Хорошо Егор, его отец играл. Хороший был мужчина этот Егор. Сына любил. Помогал и ему и своей первой жене. Одно время даже Бориска жил в его новой семье. Полина, вторая жена Егора, к нему относилась как к родному. Да и разница между ними всего десять лет была. Полина на десять лет старше была Бориса. И на двенадцать младше его отца. Худенькая такая, нежная. На подростка походила. Никогда грубого слова от неё не услышишь. У них своих детей долго не было. Правда потом, когда она сама родила, Боре пришлось вернуться к матери. Но он уже училище закончил и стал работать в нашем клубе. Хор организовал. Хороший был мальчик. Мать, правда у него была, я бы сказала, насколько я её знала, странной особой. Тоже из тихая женщина. Лишнего слова у неё не выдавить. Она уборщицей при клубе работала. Взгляд такой иногда, знаете, посмотрит, так аж мурашки у тебя по коже побегут. Вроде улыбается, а взгляд странный. Но это моё личное ощущение.
Её Егор перевёз, когда здесь обосновался. Он киномехаником работал. Поэтому Боря с малолетства пропадал в клубе. Конечно, у них семья какая-то странная была. Сначала его отец приехал в посёлок. Оказалось, что он разведён был с Бориной мамой. А у нас женился на Полине Кудрешовой. Потом он купил дом, тот, что недалеко от клуба стоит. Перевёз сюда бывшую жену и Бориса. Так что Боря у меня с третьего класса учился. Кстати, – Екатерина Ивановна хотела ещё что-то добавить, но прозвучал телефонный звонок.
– Нина Константиновна, с добрым утром, – звонил участковый.
– А оно точно доброе? – Нина уловила в голосе Алексея тревожные нотки.
– Я сейчас подъеду к вам. Собирайтесь, – участковый положил трубку на аппарат.
Успокоив Екатерину Ивановну, Нина вышла за калитку. Ждать пришлось недолго.
– Что ещё случилось? Очередной труп? – спросила она Алексея.
– Так точно. Петрович нашёл труп собаки Скоробеевых, – за него ответил Григорий, ночевавший в доме участкового.
– Где он его нашёл?
– У себя за домом, – сказал Алексей.
– Как? У Меньшикова во дворе? За домом Матвея Петровича? – удивилась Нина.
– Да, – растерянно ответил он, – ничего не понимаю.
– Да уж. Неужели я права в том, что нельзя по внешним признакам человека определить, зверь он или нет. Даже по положительным поступкам не определить, настоящий он человек или притворяется им, – про себя подумала Нина, рассуждая о Меньшикове.
Во дворе стоял растерянный Петрович с лопатой для расчистки снега. Рядом с ним стояли не менее удивлённые Меньшиков и Степановна.
– Где нашли собаку? – задала она вопрос.
– Там, – сказали все хором и двинулись в направлении к дому пожилой пары.
– Стоять! – приказала Нина, – надеюсь, вы не затоптали место находки, – спросила она и пригласила жестом Григория пройти с ней за дом, – Григорий Алексеевич, вызывайте криминалистов, а этих деятелей всех в дом.
– Да я ни сном, ни духом, – чуть не плача, оправдывался Петрович.
Меньшиков молчал, сосредоточенно о чём-то думая.
– Антон Наумович, сейчас приедут криминалисты и произведут обыск в вашем доме, – сочувствуя Меньшикову, сказала Нина.
– Вы серьёзно? Вы что, серьёзно думаете, что я мог…
– Не важно, что я думаю. Мои думы к делу не пришьёшь. А вот чтобы никто так не думал, знаете, давайте не будем отступать от правил. Скажу больше. Обыск будет произведён и на вашей Лесопилке.
– Делайте, что хотите, – махнул рукой Меньшиков.
Раздевшись, Нина позвонила в УВД и сев, за стол, достала блокнот и ручку.
– Рассказывайте, – обратилась она к сторожу.
– А что мне рассказывать? Вышел почистить дорожки. Да с крыши снег сбить. Ночью намело. Смотрю, на снегу что-то синенькое, я лопатой снег откинул, глядь, а это собачка Скоробеевых. Одёжка её виднеется.
– Почему вы поняли, что это их собака? – спросил Григорий.
– Так такая маленькая и дорогая только у них была. Нашим-то, поселковым зачем такая игрушка?
– А вы почему молчите? – Нина обратилась к Меньшикову.
– Не могу понять, кто меня подставляет, – посмотрел он в глаза Нине.
– Почему вы решили, что вас подставляют, а не Петровича? – пристально глядя на него, спросила Нина.
– А его зачем подставлять? Нет тут под меня…, – Антон не успел договорить, как у дома громко заскрежетали тормоза автомобиля, и комнату влетел разъярённый Илья Скоробеев.
Григорий и Алексей не успели среагировать на его появление, как прогремел выстрел из охотничьего ружья. Или Антон успел увернуться, или Илья промахнулся, но пуля пролетела мимо Меньшикова.
– Я убью тебя, – кричал пьяный Илья, вырываясь из рук подоспевших участкового и Григория.
– Успокойтесь! Посадите его, наконец, – попросила, стараясь не выдать испуг, Нина.
Заплаканная Семёновна, накапав успокоительных капель, подошла к Илье.
– Что вы ему капли суёте, он пьяный, вы что, не видите? – обратилась Нина к напуганной Анне Семёновне.
– Так что ему, водки, что ли, дать? – ответила она Нине.
– Дайте водки, не знаю, или коньяка, что ли. Пусть только успокоится.
Удивившись её предложению, мужчины переглянулись.
– Чего ты на него налетел? – спросил Илью участковый.
– Так. Товарищ капитан. Уберите ружьё и отвезите героя домой. Пусть проспится.
Вы что, не видите, что он не адекватен, – приказным тоном сказала Нина.
– Ладно. Хорошо. А с ружьём что мне делать, – удивлённо спросил Алексей. Под протокол оформить изъятие?
– Зачем? Ну, в конце концов, оставьте его у себя дома. Отдадите, когда время придёт. Увозите его.
– Я знаю! Это ты! Это ты и моих девочек убил. Меня бы грохнул, детей за что, – пьяно бормотал измученный отец, пока его вели к автомобилю.
– Антон Наумович, почему он обвиняет вас?
– Наверное, потому, что я предлагал ему продать свою половину лесопилки. А он не хотел, – ответил ей шокированный произошедшим Меньшиков.
– Вам что, своей половины мало? Или у вас характер неуживчивый?
– Вы знаете басню «Лебедь, рак и щука». Вот поэтому. Им выгодна такая ситуация.
– Кому им? Перечислите.
– Как кому? Прежде всего Ляхову.
– Это кто? – сделав пометки в блокноте, спросила она.
– Директор Лесхоза. Его крыше Степанцу. Они вместе делят прибыль с незаконных вырубок. Дань со всех берут. И Илья им платит. Всё ещё от девяностых отойти не могут.
– А вы? Вы платите?
– Нет.
– А Илья почему платит?
– Да потому что его всё устраивает. Нет, он хороший человек. Отличный друг. Но не всем под силу вести бизнес. У него характер такой. Ему ничего не интересно и не нужно. Копейка идёт и ладно. Он безынициативный, инфантильный что ли.
– Понятно. Насчёт инфантильности я бы поспорила. Вот только у вас инициативы через край.
Нине показалось странным, что сравнительно быстро приехали из района криминалисты.
– Степанец какой инициативный. Даже две группы прислал, – думала она, наблюдая, как происходит обыск в доме Меньшикова.
Антон спокойно, безучастно наблюдал за обыском. Вскоре прозвучал телефонный звонок из лесопилки. Антон заметил, как Нина изменилась в лице.
– Антон Наумович, мне придётся на основании статьи девяносто первой УК РФ задержать вас по подозрению в убийстве, – тихо сказала она.
– Не понял, – так же тихо ответил он ей.
– У вас был найден пакет с некоторыми окровавленными вещами девочек.
– Этого не может быть, – еле проговорил он.
Глава 4 https://ok.ru/avroraproza/topic/157879341258896