"Больше всего на свете Кирилл Туриев хотел летать.
Трудно сказать, откуда появилась эта мечта у деревенского мальчишки: в те годы и самолёт-то наяву мало кто видел.
В 18 лет он ехал из родного дома в Воронеж, поступил в ФЗУ (фабрично-заводское училище) и одновременно - в Воронежский аэроклуб. Приходилось нелегко. С одних занятий спешил на другие, на сон почти не оставалось времени. Зубами закусывал тыльную сторону ладони, порой до крови, чтобы не спать на лекции. А уж когда начались полёты, часто и вовсе не уходил домой, оставался в аэроклубе, чтобы хотя бы два-три часа поспать, растянувшись на голом столе в аудитории.
Когда начались полёты, курсантов стали кормить. Давали так называемый "ворошиловский завтрак": жидкий кофе и булочка. С маслом! Это была необыкновенная роскошь.
Летали на самолёте Поликарпова У-2. Это тот самый самолёт, который совсем скоро, с началом войны, назовут По-2, а ещё - "ночной бомбардировщик". Тот самый, который воспет в фильме "Небесный тихоход". Это действительно был очень хороший, надёжный самолёт. Умелый лётчик на По-2 мог даже выйти из "штопора". А в случае отказа двигателя можно было лететь ещё не менее 8 километров. Так что эпизоды в фильмах вроде тех, когда все знают, что у лётчика кончилось горючее, но самолёт бесшумно появляется над аэродромом и садится - не сказка и не чудо. Замечательный был самолёт.
С папой тоже случались такие переделки, приходилось садиться без двигателя. Но он оказался способным лётчиком. Аэроклуб окончил с отличием.
Сохранилось свидетельство об окончании аэроклуба. Удивительно, но папа хранил его всю жизнь(а прожил он 92 года).
ФОТО №2
Это был 1938 год. Приближались выборы в Верховный совет. Папа всегда был очень активным человеком и комсомольцем, и его направили в область на агитацию. В августе, когда он вернулся, оказалось, что ему пришла повестка из Борисоглебского истребительного училища: ему, как отлично окончившему Воронежский аэроклуб, предлагали стать курсантом училища! Это была его мечта, он бросился в аэроклуб... Он опоздал, набор уже закончили.
Завод, где папа уже работал, переживал не лучшие времена. Мастер посоветовал ему взять отпуск. Кирилл так и сделал, поехал навестить родных. В сентябре, когда он вернулся, его ждал второй удар. На его имя пришла в аэроклуб точно такая же повестка, теперь уже из Тамбовского училища. И снова было слишком поздно.
А вскоре его призвали в армию. Взяли в авиацию. Конечно, не пилотом, но сразу направили в школу младших специалистов, откуда он, минуя рядовую солдатскую службу, вышел младшим сержантом и специалистом по вооружению самолёта, то есть отвечал за установленные на самолётах лёгкие пушки и стрелковое оружие.
Его направили в Белоруссию. Полк стоял в Бобруйске, на Березине.
ФОТО №3 Папа здесь в центре.
Все эти стриженые мальчики - солдаты 1939 года. До начала Второй Мировой Войны, до
1 сентября 1939 года, остаётся несколько месяцев. Для них, как и для моего отца, началом войны стал именно этот день, а не 22 июня 1941-го. Уже 15 сентября полк был введён в Польшу.
Папа принимал участие в боях, летая стрелком на истребителе.
Через полгода, в феврале 1940, полк был возвращён домой, в Бобруйск. Летом Кириллу Туриеву дали отпуск для поступления в лётное училище.
ФОТО №1 1940 год
Старший сержант, помкомвзвода Туриев.
Они поехали поступать вместе с однополчанином Иваном Безрукавниковым, в Пуховичи в Белоруссии. Папа поступил, а Безрукавников не прошёл медкомиссию. К тому же оказалось, что училище готовит пилотов тяжёлых бомбардировщиков, а папа хотел быть истребителем. Безрукавников предложил поехать в другое училище, в Вольск Саратовской области. И повторилась совершенно та же картина: Туриев поступил, Безрукавников не прошёл медкомиссию, а училище готовило не летчиков, а авиатехников. Судьба поразительным образом, настойчиво отводила Туриева от лётной профессии!!! Срок отпуска, да и срок приёма, заканчивался. Папа остался в Вольском училище, надеясь, что на следующий год сможет перевестись в лётное училище.
Но следующий год был 1941-м. Полк, в который папа не вернулся, стоял в Лиде, у самой границы. В первые же часы войны практически все - и Иван Безрукавников - погибли под авиабомбёжкой. Не были спасены ни документы, ни даже знамя полка. Поэтому много лет спустя, когда Кирилл Павлович Туриев оформлял документы на пенсию, он не смог доказать документально своё участие в Польской операции, а оно приравнивалось к участию в Великой Отечественной Войне.
Училищный курс был рассчитан на два года. Курсанты выходили лейтенантами. Но с началом войны сразу возникла острейшая потребность в кадрах. Курс стал первым ускоренным выпуском: два года за один. Но выпустили их не лейтенантами, а сержантами, а папа и без того был уже старшим сержантом.
Делались огромные новые наборы, многие сотни курсантов. Не хватало преподавателей, поэтому окончивших на "отлично" оставляли на преподавательской работе. Папа, окончивший с отличием, рвался на фронт и тотчас подал рапорт. Ему отказали. Он решил, что если вступит в партию - его уж обязательно пошлют на фронт, и в том же 1941 стал коммунистом. Но оказалось наоборот: партия приказа готовить кадры.
Он был общительным, доброжелательным, внимательным к людям человеком, хорошо говорил, умел загораться сам и зажигать других. И самолёт знал отлично - помог и аэроклуб, и завод, и участие в боях... Так что преподавателем он был, я думаю, хорошим.
Однажды в училище привезли из-под Сталинграда двигатель новейшего фашистского самолёта. Папе поставили задачу: разобраться с двигателем самому и потом обучить других преподавателей. Делу этому придавали очень серьёзное значение, спросили, что ему нужно и в какой уложится срок? Он попросил неделю времени и двоих курсантов. Втроём они разобрали, разложили огромный двигатель. Туриев вник во все последовательности до каждого винтика, во всём разобрался и читал потом по этому двигателю особый курс для преподавателей. А от руководства получил благодарность и поощрение по службе.
В те военные годы Кирилл Туриев познакомился с медицинской сестрой Верой Тулуповой.
Она была военнообязанной, поскольку работала в эвакогоспитале - то есть в военном госпитале, куда привозили с фронта раненых. Вольск был тыловым городом, но до Сталинграда было совсем недалеко, и госпитали были переполнены, работать всем приходилось за двоих.
Так что после войны у мамы осталась медаль "За победу над Германией", а у папы - такая же медаль, а ещё медаль "За боевые заслуги" и орден Красной Звезды.
ФОТО№4
В 1943 году они поженились.
У меня нет маминых "госпитальных" фотографий. Но есть фото, сделанное вскоре после войны.
ФОТО №5
Мама здесь медсестра в так называемом "доме ребёнка". После войны много было детей, оставшихся без родителей.
После войны папа совершенствовался в Риге, в высшем военном авиационном инженерном училище. А в 1952 году его направили служить на Дальний Восток. Он поехал со всей семьёй: жена, мама, двое девчонок, бабушка... Оказалось, что его должны были направить в Китай, и семью брать не следовало. Время было напряжённое. Шла Корейская война, и Дальний Восток был нашпигован военными аэродромами. Полк, куда был прикомандирован папа, вскоре был переведён на особое положение: его должны были направить в Корею, причём весь полк вызвался добровольно. Весь полк, кроме одного-единственного офицера. Я с детства помню фотографию, на которой были сняты все офицеры полка, все в обычной форме. И только один выделялся тем, что был в летнем белом кителе. По странному стечению обстоятельств это был именно тот офицер, который струсил. Я на всю жизнь запомнила холодное папино презрение.
До самой демобилизации папа служил потом на Дальнем Востоке. Он был замполитом авиаполка.
ФОТО№6
Один из Дальневосточных снимков. Папа справа.
Полк часто менял дислокацию, и, как все семьи военных, наша семья колесила с места на место.
Аэродромы, ночные тревоги, учебные прыжки парашютистов, всегда бывший наготове папин "тревожный чемоданчик" - всё это было привычной составляющей нашей с сестрой жизни.
Офицерские жёны, из-за постоянных разъездов, очень часто оказываются в роли безработных.
Но медицинские сёстры были нужны везде и всегда, и мама всегда работала в госпиталях и потому всю жизнь оставалась военнообязанной. И даже когда папа демобилизовался, и мы приехали жить в Астрахань, мама пошла работать в госпиталь, который и сегодня находится
"на Розочке", на улице Розы Люксембург.
Есть много историй героических. Эта история - простая. Простая и достойная, как сотни тысяч простых и достойных историй простых советских людей. Нам всем есть, чем и кем гордиться."
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 1