Лён в мифологии

Римское название культурного льна произошло от кельтского lin — нить, так как примечательно это растение тем, что из его волокон получают нити. Отсюда греческое «линон», английское «линен», ирландское и норвежское «лин», латышское «лини», литовское «линай», древнепрусское «линно». Видовое название этой травы (Linaceae) обозначает превосходную степень от слова «полезный» и в буквальном переводе имеет смысл «наиполезнейший», говорящий о высокой значимости льна в производстве нитей и ткачестве.
Человек научился культивировать лен узколистный уже в каменном веке, о чем свидетельствуют археологические раскопки, при которых были обнаружены пряди льняных волокон, фрагменты тканей и примитивные приспособления, с помощью которых производились пряжа и ткань. В V-IV тысячелетии до н.э. льноводство процветало в Месопотамии, Ассирии, на землях теперешней Индии, Китая, в Закавказье. Вероятно, и семена льна использовались человеком в пищу с древнейших времен, а с началом земледелия хлеб выпекали из муки, состоящей из смеси семян пшеницы, пшена и льна.
Древние египтяне считали лен первым растением, которое создали Боги. «Появление в Нильской долине во второй половине V (пер. пол. IV) тыс. до н. э. льна (Фаюм А) и карликовой пшеницы (Меримде), а также коз и овец в еще более отдаленную эпоху(оазисы Набта Плайя и Харга) было, вне всякого сомнения, связано с интенсивными контактами с Передней Азией. …Египтяне этого периода знали гончарство, плетение корзин, ткачество из льна и других растительных волокон, а также умели обрабатывать медь способом холодной ковки».
Особенно прославился Египет ткачеством из льна , изготовлением тончайших нитей. Через пять слоев ткани, сотканной из таких нитей, просвечивало тело. Поэтому ткань, полученная из египетских нитей, была драгоценной и ценилась на вес золота. Только знатные египтяне и жрецы могли носить одежду из льна. Геродот оставил нам об этом сообщение при описании обычаев и нравов Древнего Египта: «Одеяние жрецы носят только льняное и обувь из [папирусного] лыка». Далее Геродот поясняет, что поверх льняных рубах египтяне «надевают в накидку белые шерстяные плащи. Однако в шерстяных одеждах они не вступают в храм и в них не погребают покойников». Действительно, египетские мумии обертывались пеленами из льна.
Плутарх, объясняет, что жрецы «бреют голову в знак скорби, а лен носят из-за цвета, который он испускает во время цветения и который голубизной подобен воздуху, окружающему мир». Однако сам Плутарх согласен с Платоном в том, что истинная причина ношения льняных одежд заключается в том, что «недозволено нечистому касаться чистого», а «шерсть, пух и волосы» принадлежат к отходам, следовательно, к нечистым вещам. «Что же касается льна, то он рождается из бессмертной земли, производит съедобное семя и поставляет простую и чистую одежду...».
В Абидосе 12 числа месяца койак проводился обряд пахоты и сева. Для проведения обряда изготовлялись из песка и перегноя, смешанных с зернами и благовониями, фигурки Осириса, которые закапывали на специально вспаханном участке поля, при этом «один конец поля засеивали ячменем, другой – пшеницей, а середину – льном». Из этого обряда наглядно видно, какое значение египтяне придавали культуре льна.
....У египтян существовал обычай обертывать мумии льняными бинтами, на которые был порван текст «Книги мертвых» — сборника заупокойных ритуальных текстов. Этруски тоже писали свои книги на льняном полотне. Одна из таких «книг» была обнаружена на бинтах, которыми была обернута мумия этрусской девушки. Эта книга, названная Liber Linteus («Льняная книга»), также известная как «Книга Загребской мумии» (Liber Agramensis), представляла собой описание ритуальных обрядов, которые требовалось выполнять в специально установленные для этого праздники. Liber Linteus древних этрусков была написана красной краской на льняной ткани в VII в. до н. э., порванной впоследствии на бинты, которыми было обернуто тело мумии. Такие полотняные книги имелись и у римлян, но они не сохранились до наших дней.
Из Египта культура льноводства проникла в Рим и Грецию, где лен возделывался еще в эгейский период. От греческого имени Λῖνος (Линос) — «лен» произошло название Лина, что означает «печальная песнь». Эта песнь тождествена погребальной песне египетских жнецов «Манерос», которые распевали ее над первым сжатым снопом, умоляя дух хлеба вернуться. Похожую песнь пели земледельцы Финикии и Западной Азии во время сбора винограда. «Греки называли это финикийское песнопение «Лином» или «Айлином» и видели в нем, подобно «Манеросу», скорбную песнь о смерти юноши по имени Лин». Этот юноша, воспитанный пастухом, был растерзан его же собаками. «На самом же деле имя Лин (или Айлин), - как пишет Д.Фрэзер, «возникло благодаря недоразумению и является не чем иным, как скорбным кличем ai lanu, что значит «горе нам»...».
В греческой мифологии Лин (Линос) является сыном Аполлона. Его культ существовал в Аргосе, где он считался сыном Аполлона от царевны Псамафы. Брошенный матерью, он был подобран и воспитан пастухом, собаки которого растерзали юношу. Разгневанный Аполлон наслал на страну бедствие, и чтобы умилостивить бога, аргивяне учредили в честь Лина летний праздник, во время которого приносили в жертву собак и пели скорбные песни. В Фивах он считался сказочным певцом, жившим в гроте на горе Геликон и осмелившимся вступить в музыкальное состязание с Аполлоном, который и убил певца. В поздних мифах Лин предстает учителем Геракла игры на кифаре, которого Геракл убивает ударом кифары за то, что был им наказан.
У богини луны Данаи было три ипостаси, именами которых были названы города о. Родос: Линда, Камира и Иалиса. По значению этих имен - «linodeoysa ("связывающая льняной нитью"), catamerizoysa ("отмеряющая") и ialemistri ("плачущая") – можно заключить, что их функции были аналогичны функциям богинь судьбы, мойрам Клото, Лахесис и Атропос: «В классическую эпоху льняная нить воспринималась как нить, которую, тщательно отмерив, богиня одним концом привязывала к человеку, ежегодно отматывая столько, сколько полагалось, пока не наступало время перерезать нить и предоставить человеческую душу смерти. Однако в более древние времена считали, что богиня свивала льняным свивальником новорожденного, причем на узком полотне свивальника проставлялись племенные и родовые знаки, которые определяли социальное положение ребенка».
На Руси лен широко известен с IX века. До образования Киевской Руси льноводством занимались все славянские племена, населявшие Восточно-Европейскую равнину. С введением христианства льноводство на Руси начинает интенсивно развиваться. В XI в. льноводство и льняные одежды настолько широко распространяются, что в судебные уложения Ярослава Мудрого вошла статья о наказаниях за кражу льна и льняной одежды. Покровительницей льноводства была объявлена Святая Парасковия-льняница и был назначен праздник ее, приуроченный к дню окончания льняной страды — 28 октября. С посевом льна был связан праздник, отмечавшийся в последний день мая. Назывался он «Семь дев».
Производство льняной нити связано с несколькими этапами обработки льняного стебля: вымачиванием, сушки, мялки, трепания. Цикл производства льняного полотна – от сева семян до сбора урожая с последующими операциями «мучения» и «терзания» нежного растения отразился в обрядовых песнях, народных загадках и обрядах. Русская хороводная игра “Уж я сеяла, сеяла ленок” сопровождалась пантомимой с изображением всех тех приемов обработки льна, о которых говорится в песне. Русская загадка о льне перечисляет «муки» льна: “Топили, сушили, колотили, рвали, крутили. ткали, на стол клали”.
Часто лен сеяли голыми в суеверной надежде на то, что мать-земля смилуется и даст богатый урожай льна, чтобы люди смогли сделать из него пряжу, соткать полотно и прикрыть свою наготу. В обрядовых играх практиковались высокие прыжки – чтобы стебли выросли длинными. В Тюрингии с этой целью крестьянин, сеющий лен, нес «семена на спине в длинном мешке, который свешивается до колен». Считалось, что длина мешка будет способствовать росту стеблей, а мешок, раскачивавшийся из стороны в сторону при каждом шаге «заставит и лен раскачиваться на ветру».
В Румынии орудием защиты от стригоев - мертвецов, которые выходят из могилы в ночь накануне праздника Св. Андрея, или оборотней, родившихся в «сорочке», служили борона с железными зубьями и трепалка для льна. Значение, которое придавалось такой трепалке видно из представления о происхождении землетрясений: это оборотни (strigele) колотят друг друга трепалками для льна или конопли, так что содрогается земля.
В восточной Сербии чтением текста о возделывании льна лечили боли в груди. Знахарка брала девять веретен, вертел, нож и лопатку для углей и, размахивая ими над головой больного, произносила текст заговора, в котором перечислялись все действия, совершаемые со стеблями льна, начиная с сева семян, сбора выросших стеблей, которые знахарка затем «замочила, вытерла, вымяла, ободрала, расчесала, намотала кудель, выпряла, смотала» и, заканчивая изготовлением рубахи из льняного полотна. В заключение болезнь требовали удалиться «в зеленый лес». Ясно, что перечисление всех действий было призвано устрашить духа болезни и убедить его в том, что тоже самое говорящий может сделать и с ним в случае неповиновения. Лужицкое поверье убеждало в том, что при встрече с полудницей можно спастись от нее длинным рассказом о возделывании льна.
В литовской мифологии известно божество льна Vaižgantas. Польский автор 17 в. Ян Ласицкий сообщает о литовском обряде сике (литов. sike, «лепёшка»), в котором самая высокая девица с фартуком, наполненным лепёшками, в левой руке и льном и липовыми листьями - в правой, становится на стул и обращается к Важгайнтасу с заклятием: «Вайжгантас, божок, вырасти мне лён длинный, как я сама; не дай мне ходить нагой!». Поздние источники указывают, что в жертву этому божеству приносили петуха. Во 2-й половине 18 в. писатель Гупель среди латышских божеств называет Вейзгантса (Weizgants) - бога обручённых, особенно невест; с ним связывали надежды на благополучие. Поскольку имя Вейзгантса связано с литов. výžti, «плести», он, безусловно, связан с представлением о незримой нити, связывающей новобрачных, и с божеством льна, дающего эту нить.
«Наиполезнейший» лен всегда высоко ценился не только за то, что давал прекрасную пряжу, но и за свои лекарственные свойства. Впервые о лекарственных свойствах льна сообщил Гиппократ в своей книге «Корпус Гиппократикум», где привел рецепт применения слизистого отвара из семян льна при болезнях желудка. Средневековая тибетская медицина рекомендовала семена льна применять при воспалительных заболеваниях внутренних органов, а цветы - при заболеваниях глаз. В средневековой Армении из толченых семян льна, пропаренных в кипятке, делали горячие компрессы, которые назывались «яху» и применялись при термическом поражении кожи. http://www.a700.ru/plants/travy/275-len-1.html