Как я уже отмечал, до нашего прилета большую работу проделал капитан Владимир Викторович Орехов, который неоднократно по заданию штаба вступал в контакт с террористами. Он вел разговор с ними в спокойном, доверительном тоне. Не угрожал, но и не давал слабину. Выдержка, воля и высокий профессионализм этого человека позволили стабилизировать ситуацию, не дали ей выйти из-под контроля. Как известно, наиболее важны именно первые минуты, когда нервы у преступников, в чьих руках жизни заложников, находятся на взводе. Много лет спустя В. В. Орехов вспоминал о сотрудниках Группы «А»: — Парни были профессионалами. Это чувствовалось во всем — в экипировке, в подготовке, в том, как они с полуслова понимали командира. Чтобы не шуметь и не нервировать террористов, они по коридору ходили босиком. При страшном морозе. Еще в аэропорту им передали план школы. И приехав, они сразу начали готовиться к операции. Помню, присели, тихонько обсуждают, где солдаты могут располагаться в классе. Я сказал, где они на самом деле сидят, потому что к тому времени уже побывал в этом классе, когда понял, что они готовы идти на контакт. Услышав про США, сообразил, что можно потянуть время, предложил изготовить для них загранпаспорта, «чтобы им можно потом в Штатах жить спокойно». Они поверили. Парни то они были неискушенные в таких делах. Снайперы были наготове, но Зайцев сказал: «Обойдемся без крови». И все же переговоры были долгими… На основное требование террористов Орехов резонно заметил, что для выезда за рубеж нужны загранпаспорта и разные бумаги, без которых ни одно иностранное государство просто не пустит «эмигрантов» на свою территорию. Закон един для всех. Иначе посадят в тюрьму. Поэтому Мельникову и Колпакбаеву, если они хотят эмигрировать, необходимо заполнить различные справки и ответить на вопросы стандартной анкеты ОВИРа. «Железная логика» возымела действие, и все последующие часы преступники трудились над бумагами. Так, благодаря оперативной смекалке было выиграно главное — время, а местные сотрудники КГБ получили исчерпывающие сведения о террористах. Для руководства операцией на месте был создан штаб, в состав которого вошли: председатель республиканского КГБ Б. П. Соловьёв (руководитель), заведующий отделом административных органов обкома партии Г. Е. Мордин, первый секретарь Сарапульского горкома КПСС Г. П. Михеев, министр внутренних дел Удмуртии И. А. Желнов и заместитель прокурора республики В. М. Походин. От нашей московской команды в оперативный штаб вошли четверо: по линии КГБ — начальник 7 го отдела 5 го Управления В. А. Головин, начальник отделения 2 го отдела 3 го Управления С. В. Логунов и автор этих строк, по линии МВД — начальник штаба внутренних войск И. Н. Витенко. «Бросай оружие!» В крохотной школьной учительской сгрудились четырнадцать генералов от разных ведомств. Была развернута закрытая оперативная связь с Москвой — на связи постоянно находились заместитель Председателя КГБ В. М. Чебриков, министр МВД СССР Н. А. Щёлоков и начальник Генерального штаба маршал Н. В. Агарков. Вокруг школы развернули тройное оцепление. В школе — полевой госпиталь, станцию переливания крови. С учетом указаний руководства КГБ и на основе оценки сложившейся обстановки, было принято решение о проведении силовой операции. Договорились так: сотрудники местного МВД блокируют школу с ее окрестностями, а прибывшие из Москвы военнослужащие «Витязя» — территорию аэропорта в Ижевске. Мы же работаем внутри объекта. При выдаче всех заложников террористам предлагается сдаться. В случае отказа и применения оружия они уничтожаются. В случае, если эти двое «вояк» под прикрытием заложников покинут здание, чтобы выехать в аэропорт, они будут обезврежены на маршруте сотрудниками Группы «А» до посадки в автомобиль или при посадке в самолет. При отказе выдать заложников и реальной угрозе их жизням в дело вступает наша группа захвата, которая, используя имеющиеся специальные средства (ГСЗ, «Ваниль» и «Витрина»), бронещиты, бронежилеты ЖЗТ-71М и каски производства ФРГ, врывается в класс, где обезвреживает, а при вооруженном сопротивлении — уничтожает обоих преступников. Для действий по указанным вариантам был определен следующий боевой порядок. Руководитель операции — Г. Н. Зайцев, его заместитель — В. Н. Зорькин. Группа захвата: О. А. Балашов, С. А. Гончаров, С. М. Зотов, М. П. Максимов (с бронещитом), С. В. Кувылин, А. С. Евдокимов, Д. Г. Хамидуллин, А. И. Мирошниченко, В Н. Шестаков. Группа блокирования: В. М. Панкин, В. С. Виноградов, А. Л. Демидов, С. К. Долгов, В. А. Бочков, А. М. Титов, С. И. Степаненков, С. Г. Коломеец, В. Е. Федоров, Д. Н. Куликов, В. П. Аксеничев, А. В. Васильев, И. И. Аржанов. Снайперы и наблюдатели: М. В. Головатов, С. А. Шаркин, В. Е. Ганин, В. Н. Денисов, С. Н. Белов, А. И. Голев, А. И. Гришкин. Резерв: В. П. Курденков, В. И. Анисимов, Б. Н. Сергиенко. В 3 часа 05 минут личный состав Группы «А» занял исходные позиции, заменив в здании школы оперативный состав местных органов КГБ и МВД. Чтобы не создавать шума, наши офицеры разулись и передвигались по второму этажу в носках. Все посторонние лица были мною из школы удалены. К этому времени из Свердловска к месту ЧП прибыло шестнадцать армейских генералов, представлявших Уральский военный округ. Один из них задал мне вопрос: — Что нам делать? — Товарищ генерал, не имею понятия. — Хорошо, а что Вы нам рекомендуете? — Я настоятельно рекомендую покинуть здание. И генералы поступили точно в соответствии с полученной рекомендацией. Стояла глубокая ночь, когда в «зачумленном» классе неожиданно открылась дверь. Наши бойцы подняли оружие, но оказалось, что это ложная тревога: террористы отпустили в туалет одного из заложников, Альберта Хакимова. Его тут же привели в штаб, буквально на несколько минут, чтобы не вызвать подозрения у бандитов. Уточнили, где сидят террористы. А потом попросили вернуться обратно и сказать, что в школе все спокойно. К счастью, Альберт согласился. Поступи он иначе, и ситуация могла повернуться в другую сторону. Посредством школьного радио Председатель Удмуртского КГБ Б. П. Соловьёв передал террористам: — Колпакбаев и Мельников! Ваши требования удовлетворены. Вы можете получить свои загранпаспорта и будете отправлены в аэропорт города Ижевска… при условии сдачи оружия. Надо сказать, что Борис Петрович мастерски использовал возможности внутренней школьной связи для психологической обработки преступников. Услышав, что им было сказано, они долго молчали, а в 4 часа 35 минут затребовали к себе капитана Орехова. Ему удалось склонить преступников к выдаче оставшихся заложников в обмен на «заграничные паспорта» (их подписал министр МВД республики И. А. Желнов), что и было осуществлено в 4 часа 45 минут. «Ну, все решено. Ребятам здесь больше делать нечего — давайте отсюда!», — сказал Орехов и ребята, похватав сумки, покинули класс. Сам он продолжил разговаривать с террористами… — Мы договорились, что я сам вместо детей поеду вместе с ними в аэропорт на «уазике». Говорю: «Могу за рулем поехать, чтобы вы могли контролировать ситуацию». Потом: «Ну, я за паспортами…» И вышел. Снайперы, фиксировавшие ситуацию, потом рассказывали: когда я вышел, солдаты просто сели на пол, один даже автомат выронил. У них же ничего не осталось: ни заложников, ни меня, ни паспортов. После этого мы предложили Колпакбаеву и Мельникову сдаться, иначе против них будет применено оружие. Оставшись в помещении одни, без живого щита, горе-«эмигранты» поняли, что… поезд ушел. После длительного совещания они вновь потребовали, чтобы к ним в обязательном порядке пришел капитан Орехов — единственная оставшаяся ниточка, какая-то точка опоры, но получили решительный отказ. С изменением обстановки Владимир Викторович мог стать не только заложником, но и смертником. До штурма оставались минуты, когда Мельников открыл дверь и вышел из класса. Ближе всех к нему находился сотрудник «Альфы» С. В. Кувылин. — Ты чего? — Мне капитана Орехова… Кувылин обернулся и посмотрел на меня: как, командир? Я отрицательно покачал головой. — Орехов ушел. — Нет, я требую капитана. Стараясь говорить как можно спокойнее, Кувылин сделал шаг в сторону растерявшегося бандита: — Ты автомат то бросай… Мельников что то пробормотал, но в ответ услышал: — Бросай оружие. Террорист, опять ставший дезертиром, так и поступил: бросил автомат и, резко захлопнув дверь, скрылся в классе. В тот же момент из за укрытия выдвинулись наши сотрудники. Захват занял считанные секунды. Когда в 5 часов 26 минут бойцы «Альфы» ворвались в класс, Мельников стоял бледный, как мел, а Колпакбаев злобно усмехался, вскинув автомат. Хотел ли он открыть огонь на поражение или так просто для устрашения поднял оружие, неизвестно. «Калашников» у него тут же выбили, надели наручники и положили на пол. В числе первых в группе захвата действовали офицеры Группы «А» Сергей Гончаров, Сергей Зотов, Александр Евдокимов, Михаил Максимов и передислоцированные из группы обеспечения Вячеслав Панкин и Сергей Долгов. По завершении операции я доложил об итогах по телефону В. М Чебрикову, на что он мне прямо сказал: — Я вас очень прошу: примите меры, чтобы в школе был наведен идеальный порядок и чтобы занятия начались, как и положено, по расписанию. Его приказание было выполнено. Послесловие к операции Настало утро. Я попросил представителей военного ведомства покормить наших людей, которые провели на ногах бессонную ночь и, когда потребовалось, отработали на «отлично». В армейской столовой для нас организовали незатейливый горячий завтрак. Потом мне был задан вопрос: — А кто за это будет платить?.. У меня на языке так и вертелся ответ: «После того, дорогой товарищ, что тут в школе натворили ваши доблестные представители, о деньгах и заикаться как-то неуместно». Но сдержался. Достал оперативный аванс, который всегда имелся в нашем подразделении, отсчитал рублей семьдесят и расплатился за «радушие» и «гостеприимство». Зато в аэропорту Ижевска нашего прибытия дожидался первый секретарь Удмуртского обкома Валерий Константинович Марисов. Причем дожидался не в зале для важных персон, а прямо на летном поле, на морозе и ветру, — чтобы лично поблагодарить за проделанную работу. По словам Б. П. Соловьёва, подобное со стороны Марисова он наблюдал впервые. Как известно, Ижевск является одной из столиц российских оружейников, и высокими делегациями тут никого не удивишь. И ни разу партийный руководитель республики не приезжал в аэропорт, чтобы проводить гостей. Прощался в кабинете. Однако для Группы «А» он сделал исключение. Так завершилась операция в Сарапуле. Без крови, без единого выстрела. К огромному сожалению, больше таких неискушенных преступников нам не попадалось. Современные террористы — люди жестокие, решительные и хорошо обученные. Они твердо знают, чего хотят. Идя на захват, они учитывают ошибки своих предшественников и тщательно изучают боевой опыт нашего подразделения. Террористов судили в Свердловске. Инициатору захвата Ахметжану Колпакбаеву дали тринадцать лет, его соучастнику — восемь. Освободившись, Колпакбаев, по некоторым данным, был замечен в Москве возле американского посольства. Видимо, рассчитывал эмигрировать за океан. Удалось ли ему это, мне неизвестно. И неинтересно. За успешно проведенную операцию капитан Владимир Викторович Орехов был награжден нагрудным знаком «Почётный сотрудник органов госбезопасности». Государственную службу он завершил в должности начальника республиканской налоговой службы. Полковнику Борису Петровичу Соловьёву был вручен орден Красной Звезды. В наградном листе говорилось: «17 декабря при проведении мероприятий по захвату и обезвреживанию вооруженных преступников проявил высокие организаторские способности, решительность, мужество и отвагу, в результате чего были предотвращены серьезные последствия». Были отмечены и сотрудники Группы «А». Но главная наша награда — это, конечно же, спасенные жизни. Операция в Сарапуле (как, впрочем, и многое, сделанное «Альфой») вошла в учебники для спецслужб. Приказом Председателя КГБ СССР за проявленную стойкость и высокое чувство коллективизма в отражении опасных для жизни действий преступников дети были награждены часами. «По-настоящему я испугалась после выстрела. Но через какое то время страх прошел. Не верилось, что в нас могут стрелять. Да и то, что я была не одна, как-то поддерживало». Это слова из альбома, который десятиклассники потом подарят капитану Орехову. «Когда я вышла первый раз в коридор, я сразу же подумала, как хорошо быть свободной» — это слова из того же альбома. После пережитого бывшие заложники долго находились в центре внимания, ребят приглашали в горком комсомола, партии, в КГБ. О них говорил весь Сарапул. У ребят из бывшего 10 го «В» своя жизнь, семьи, дети. Но на встречах они по-прежнему вспоминают тот день и ту ночь. Альберт Хакимов, о котором я уже говорил, стал врачом-стоматологом. В дни «Норд-Оста» и Беслана он не отходил от телевизора. — Мне хотелось оказаться на месте событий, — говорил он, — зайти и сказать: сидите тихо, исполняйте приказы бандитов, не лезьте на рожон, играйте в сторонников. Это как шахматы: сейчас тебя переиграли — взяли в заложники, теперь твой ход — переиграть террористов. Нынешние ученики школы № 12 хорошо знают о тех событиях. К тому же они умеют быстро эвакуироваться, и некогда импортное слово «террорист» уже никого из них не удивляет. Такова наша действительность. Когда в декабре 2006 года меня пригласили на 25 летие событий, то в школе работала лишь одна свидетельница захвата — классный руководитель Тамара Николаевна Купцова. Прошли годы, а она помнит все известные ей подробности того драматического дня. К 30 летию со дня событий в Сарапуле глава республики Александр Волков наградил Бориса Петровича Соловьёва, которому в ноябре исполнилось 77 лет, и автора этих строк Почетными Грамотами Удмуртской Республики. Хочу особо отметить, что руководству Удмуртии не забывает об этой операции, Мы сильны исторической памятью и нашими традициями. Это аксиома, не требующая доказательств. Однако в отечественной истории таких людей без памяти, к нашей общей беде, хватает. Вот почему офицеры Группы «А», находясь в запасе или отставке, не могут, не должны уходить в сторону.