Она на бегу превращалась в рыбу.

Руки уже плавники, легкие уже жабры. Она еще дышала, но воздух был наполовину вода. Художник перевернул страницу.
Она на бегу превращалась в дерево. Ноги становились стволами, из ступней тянулись тонкие корешки. В волосах появлялись листки, она еще дышала, но это уже был фотосинтез. Бег становился всё медленнее, ее причудливый куст потерялся в роще среди множества подобных.
Художник перевернул страницу. Она на бегу превращалась в формулу.
Ее душа меняла материал воплощения, но оставалась той же. И всё же становилась другой. Иначе не было бы смысла рисовать. Так она лучше понимала вещи, растения, микромир и животных. Всё, чем она побывала, они понимала лучше, чем глядя со стороны. Было глубоко дышать. Было подробно жить. Она поняла, что чувствует бог, но не совсем. Чтобы его понять, его тоже надо было нарисовать. А значит надо нарисовать всё, ведь он - это всё.
У меня следующая страница альбома
Ольга Арефьева