Тимофеев-Ресовский Николай Владимирович (1900—1981), биолог, генетик, доктор биологических наук (1964).

Один из основоположников популяционной и радиационной генетики. Исследования по эволюционной генетике, феногенетике, радиоэкологии. Представлен у Солженицына как невинносоужденный. Исходя из материала статьи "Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский" (https://my-cccp.ru/nikolaj-vladimirovich-timofeev…) можно сказать, что профессор - фигура очень неоднозначная. Он отказавается ехать в СССР в 1937 г. и остаётся в Германии, оправдываясь плохой обстановкой внутри СССР. В то же время в Германии пришедшие к власти нацисты стали активно финансировать исследования генетики.
"Когда в 1933 г. нацисты пришли к власти, они увеличили финансирование генетических исследований, но одновременно требовали почтения к новому режиму. В тот же период советские власти несколько раз предлагали Тимофееву вернуться домой, а в 1937 г. они приказали ему сделать это. Тимофеев отказался”. (там же)
Вернулся на родину только в 1945 г. Есть большие подозрения, что за время своей работы в Германии, учёный косвенно сотрудничал с нацистами по вопросам расовой теории и в их атомном проекте.
«Тимофеев приобрел для своей лаборатории исключительную независимость, а Институт исследования мозга находился в пригороде Берлина, где присутствие нацистов было менее обременительным.
При всем при том немецкие политики с неизбежностью вторгались во внутреннюю жизнь института».
«Сотрудничество с нацистами проявлялось также в различных компромиссах с режимом, на которые шел Тимофеев. Он участвовал в курсе лекций для врачей секретной службы, хотя понятно, что это были только специальные лекции по мутационным исследованиям. Официальную переписку он подписывал «Хайль Гитлер». Тимофеев иногда публиковался в нацистских медицинских журналах, таких, как «Ziel und Weg“, где он писал о необходимости выявления гетерозиготных носителей наследственных болезней, т.е. тех лиц, которые имеют одну дозу мутантных генов».
Исследования Тимофеева по радиационной биологии также рассматривались как имеющие отношение к пониманию возможного влияния атомного оружия на популяции человека.
Связи Тимофеева с обществом Auer Society и с исследователями из Института физики им. кайзера Вильгельма породили обвинения, что он был вовлечен в германский атомный проект. Группа Тимофеева в Институте исследования мозга действительно проводила исследования по радиологической защите и дозиметрии нейтронов, которые финансировались В. Герлахом, директором германской программы атомных исследований». (все цитаты взяты из статьи, ссылку на которую привёл выше)
Также Тимофеев считал себя патриотом и антифашистом. Он не соглашался уехать в США, а ждал победы СССР и после неё вернулся на родину. Его арестовали и дали 10 лет, но в 1947 г. перевели на работу в секретный исследовательский центр под Свердловском, занимающийся атомной энергией. В 1955 Тимофеев официально амнистирован, и он переезжает в Свердловск, где организовал Лабораторию биофизики Уральского филиала Академии наук.
«Ко мне подошёл человек нестарый, ширококостый (но сильно исхудавший), с носом, чуть-чуть закруглённым под ястреба:
– Профессор Тимофеев-Ресовский, президент научно-технического общества 75-й камеры. Наше общество собирается ежедневно после утренней пайки около левого окна. Не могли бы вы нам сделать какое-нибудь научное сообщение?
Он действительно работал с одним из первых европейских циклотронов, но для облучения мух-дрозофил. Он был из крупнейших генетиков современности.
А история была та, что в 1922 году немецкий учёный Фогт, создавший в Москве институт мозга, попросил откомандировать с ним для постоянной работы двух способных окончивших студентов. Так Тимофеев-Ресовский и друг его Царапкин были посланы в командировку, не ограниченную временем. Хоть они и не имели там идеологического руководства, но очень преуспели собственно в науке, и когда в 1937 (!) году им велели вернуться на родину, это оказалось для них инерционно-невозможным: они не могли бросить ни логики своих работ, ни приборов, ни учеников. И пожалуй, ещё не могли потому, что на родине теперь надо было бы публично облить дерьмом всю свою пятнадцатилетнюю работу в Германии, и только это дало бы им право существовать (да и дало ли бы?). Так они стали невозвращенцами, оставаясь, однако, патриотами.
В 1945 советские войска вошли в Бух (северо-восточное предместье Берлина), Тимофеев-Ресовский встретил их радостно и целеньким институтом: всё решалось как нельзя лучше, теперь не надо расставаться с институтом! Приехали представители, походили, сказали: «У-гм, пакуйте всё в ящики, повезём в Москву». – «Это невозможно! – отпрянул Тимофеев. – Всё погибнет! Установки налаживались годами!» – «Гм-м-м…» – удивилось начальство. И вскоре Тимофеева и Царапкина арестовали и повезли в Москву. Наивные, они думали, что без них институт не будет работать. Хоть и не работай, но да восторжествует генеральная линия! На Большой Лубянке арестованным легко доказали, что они изменники родины (-е?), дали по десять лет, и теперь президент научно-технического общества 75-й камеры бодрился, что он нигде не допустил ошибки».
Архипелаг ГУЛАГ. Часть 2. Глава 4