вах! А ты чё, тебя ударили по щеке, а ты подставил своё очко:? Не слышал русского имени иисус и фамилии христос. Ты не пояснишь что это за крестовые походы? Ты какую библию читал-их четыре
А почему не 89% или 92,5%? Сам вел статистику или кто-то подсказал? Ты вообще читал, изучал реальную историю помимо той, что в школе прогуливал? Изучал биографии тех исторических персонажей, которых ты перечислил? Может тебе напомнить, какая надпись красовалась на пряжках гитлеровских солдат? А судя по цене, которую СССР пришлось заплатить в ВОВ Бог явно был не с нами. Никакой не Бог помог советскии людям в этой страшной войне, а дикое желание практически каждого выжить и жить вопреки всему!!!
Сейчас вроде не те времена, люди как бы академии кончают и прочие пту... Почему мошенники\аферисты узаконены в неисполнении Основного Закона? Детишек классами водят в клуб смерти. Организуют цпш. Чё опять в другие времена?
Что сегодня происходит конечно не в пользу простого народа,ну а если говорить правду тогда небыло в Россее ещё нормальных времён,из одного дерьма вы выпрыгиваете и попадаете в другое дерьмо ! Как говорится если не срачка то болячка !
Архив Великой Отечественной войны? Какой именно архив ВОВ вы имеете ввиду? Их много. Архивы архивам рознь, умник. Засекречены не архивы или вся информация в них, а отдельно взятые документы. Помимо этого существуют физические и цифровые библиотеки, книги памяти, базы данных и различные справочники, а также материалы хранящиеся в различных профильных ВУЗах страны, как и различные научные труды докторов исторических наук из которых каждый может черпать для себя информацию. Нет, не слышали? Многие архивные документы уже давно обнародованы и к некоторым имеют доступ все граждане нашей страны, а у некоторым сотрудники определеных сфер и ведомств. Давно много разной исторической информации оцифровано. Кто там Путина куда не пускает? Вы несёте отсебятину, как и далеки от того, что пишите. Избавьте меня от своего скудоумия и незнания предмета разговора.
википедия : Проблемы поиска информации[править | править код]
В читальном зале и картотеках ЦАМО работают самые разные категории исследователей: историки Великой Отечественной войны, ветераны войны, поисковики, а также все те, кто стремится узнать о судьбе или о боевом пути участников Великой Отечественной войны (прежде всего погибших или пропавших без вести родственников). Кроме того, архив ежемесячно даёт ответы на 22 тысячи писем и запросов, количество ответов достигает 250 тысяч ежегодно[9].
Тем не менее, исследователи сталкиваются с рядом проблем, связанными с доступом к документам по истории Великой Отечественной войны. Во-первых, многие архивные фонды 1941—1945 гг. по-прежнему недоступны и остаются на секретном хранении — несмотря на то, что в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне России» документы должны рассекречиваться через 30 лет с момента их создания (за исключением случаев, когда разглашение содержащихся в них сведений может нанести ущерб обо
...Ещёвикипедия : Проблемы поиска информации[править | править код]
В читальном зале и картотеках ЦАМО работают самые разные категории исследователей: историки Великой Отечественной войны, ветераны войны, поисковики, а также все те, кто стремится узнать о судьбе или о боевом пути участников Великой Отечественной войны (прежде всего погибших или пропавших без вести родственников). Кроме того, архив ежемесячно даёт ответы на 22 тысячи писем и запросов, количество ответов достигает 250 тысяч ежегодно[9].
Тем не менее, исследователи сталкиваются с рядом проблем, связанными с доступом к документам по истории Великой Отечественной войны. Во-первых, многие архивные фонды 1941—1945 гг. по-прежнему недоступны и остаются на секретном хранении — несмотря на то, что в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне России» документы должны рассекречиваться через 30 лет с момента их создания (за исключением случаев, когда разглашение содержащихся в них сведений может нанести ущерб обороноспособности страны). Во-вторых, в архиве продолжают действовать внутриведомственные директивы, позволяющие сотрудникам уничтожать часть документов по истечении сроков хранения[10].
Кроме того, в 1990-х и начале 2000-х гг. исследовательскую работу в читальном зале архива осложняли достаточно строгие ограничения — в частности, существовала цензура на выписки из рассекреченных документов (тетради, куда исследователи переписывали информацию, проверялись).
По состоянию на 2005 год, в ЦАМО на секретном хранении находилось 10 миллионов дел времён Великой Отечественной войны, тогда как в открытом доступе — 2 миллиона, то есть пятая часть[11]. 8 мая 2007 года министр обороны России Анатолий Сердюков подписал приказ № 181, касающийся рассекречивания архивных документов Красной армии и Военно-морского флота за период 1941—1945 гг.[12] Этот приказ предусматривает не массовое, а поштучное рассекречивание, ввиду чего весь этот процесс займёт много лет, и к тому же гриф секретности будет снят далеко не со всех документов[13]. Приказ № 181 в совокупности со внутренними положениями Архивной службы позволяет по требованию исследователя рассекречивать в относительно короткие сроки дела с любым грифом секретности за период 1941—1945 гг., для инициации процесса достаточно заявить о желании.
Историк и писатель Марк Солонин много пишет о войне. Он рассказал корреспонденту «СП», как ему работается в архивах:
— Документы Оперативного управления Генштаба КА (а это и есть та самая структура, которая разрабатывала оперативные планы будущей войны) за 1940−1941 г. г. в основной своей массе скрыты. Я не случайно использую такой «внесистемный термин». Они именно «скрыты», а не законным порядком засекречены. Более того, на мою просьбу ознакомиться с описью РАССЕКРЕЧЕННЫХ дел мне было отвечено: «Эту опись мы Вам не покажем никогда». Отвечено в устной форме, так что «приложить бумагу» я в данном случае не могу.
«СП»: — Но вы же написали несколько книг о том, что происходило в первые дни войны. Где вы брали для них материал?
— Прежде всего, позвольте заметить, что не я один писал книги о первых (и последующих) днях войны. Кроме меня этим делом на протяжении десятков лет занимались сотни, если не тысячи, историков. И до тех пор, пока не рассекречены все
...Ещё
Историк и писатель Марк Солонин много пишет о войне. Он рассказал корреспонденту «СП», как ему работается в архивах:
— Документы Оперативного управления Генштаба КА (а это и есть та самая структура, которая разрабатывала оперативные планы будущей войны) за 1940−1941 г. г. в основной своей массе скрыты. Я не случайно использую такой «внесистемный термин». Они именно «скрыты», а не законным порядком засекречены. Более того, на мою просьбу ознакомиться с описью РАССЕКРЕЧЕННЫХ дел мне было отвечено: «Эту опись мы Вам не покажем никогда». Отвечено в устной форме, так что «приложить бумагу» я в данном случае не могу.
«СП»: — Но вы же написали несколько книг о том, что происходило в первые дни войны. Где вы брали для них материал?
— Прежде всего, позвольте заметить, что не я один писал книги о первых (и последующих) днях войны. Кроме меня этим делом на протяжении десятков лет занимались сотни, если не тысячи, историков. И до тех пор, пока не рассекречены все архивные фонды того периода, любые книги, любые концепции являются всего лишь гипотезами. Наличие длинной подписи («академик, доктор, профессор, генерал армии») ничего тут не меняет. К сожалению, эту бесхитростную мысль многие не понимают. Как я мог убедиться на собственном опыте общения с читателями, многие наивно полагают, что если автор книги — академик, то «его допустили к секретным архивам». Простите, но это же несусветная чушь. Бывают документы секретные и документы несекретные (рассекреченные). Нет и никогда не было такой категории, как «документы, рассекреченные для академиков». Нет и быть не может такого чуда природы, как «книга, написанная на основании секретных документов» (хотя ваш брат-журналист очень любит подобные выражения). Если в книге на самом деле присутствуют секретные сведения, то книгу надо срочно изъять из обращения, а автора вместе с издателем отправить в тюрьму. Вот почему уровень развития исторической науки определяется не тем, кого куда «пустили», а массивом официально рассекреченных документов.
вопросы про секретность ? да я и так знаю почему большинство архивов так называемой ВОВ никогда не будет рассекречена и кстати потихоньку просто уничтожается под шумок переезда в новое здание .
Мы используем cookie-файлы, чтобы улучшить сервисы для вас. Если ваш возраст менее 13 лет, настроить cookie-файлы должен ваш законный представитель. Больше информации
Комментарии 25
В читальном зале и картотеках ЦАМО работают самые разные категории исследователей: историки Великой Отечественной войны, ветераны войны, поисковики, а также все те, кто стремится узнать о судьбе или о боевом пути участников Великой Отечественной войны (прежде всего погибших или пропавших без вести родственников). Кроме того, архив ежемесячно даёт ответы на 22 тысячи писем и запросов, количество ответов достигает 250 тысяч ежегодно[9].
Тем не менее, исследователи сталкиваются с рядом проблем, связанными с доступом к документам по истории Великой Отечественной войны. Во-первых, многие архивные фонды 1941—1945 гг. по-прежнему недоступны и остаются на секретном хранении — несмотря на то, что в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне России» документы должны рассекречиваться через 30 лет с момента их создания (за исключением случаев, когда разглашение содержащихся в них сведений может нанести ущерб обо
...Ещёвикипедия : Проблемы поиска информации[править | править код]В читальном зале и картотеках ЦАМО работают самые разные категории исследователей: историки Великой Отечественной войны, ветераны войны, поисковики, а также все те, кто стремится узнать о судьбе или о боевом пути участников Великой Отечественной войны (прежде всего погибших или пропавших без вести родственников). Кроме того, архив ежемесячно даёт ответы на 22 тысячи писем и запросов, количество ответов достигает 250 тысяч ежегодно[9].
Тем не менее, исследователи сталкиваются с рядом проблем, связанными с доступом к документам по истории Великой Отечественной войны. Во-первых, многие архивные фонды 1941—1945 гг. по-прежнему недоступны и остаются на секретном хранении — несмотря на то, что в соответствии с федеральным законом «О государственной тайне России» документы должны рассекречиваться через 30 лет с момента их создания (за исключением случаев, когда разглашение содержащихся в них сведений может нанести ущерб обороноспособности страны). Во-вторых, в архиве продолжают действовать внутриведомственные директивы, позволяющие сотрудникам уничтожать часть документов по истечении сроков хранения[10].
Кроме того, в 1990-х и начале 2000-х гг. исследовательскую работу в читальном зале архива осложняли достаточно строгие ограничения — в частности, существовала цензура на выписки из рассекреченных документов (тетради, куда исследователи переписывали информацию, проверялись).
По состоянию на 2005 год, в ЦАМО на секретном хранении находилось 10 миллионов дел времён Великой Отечественной войны, тогда как в открытом доступе — 2 миллиона, то есть пятая часть[11]. 8 мая 2007 года министр обороны России Анатолий Сердюков подписал приказ № 181, касающийся рассекречивания архивных документов Красной армии и Военно-морского флота за период 1941—1945 гг.[12] Этот приказ предусматривает не массовое, а поштучное рассекречивание, ввиду чего весь этот процесс займёт много лет, и к тому же гриф секретности будет снят далеко не со всех документов[13]. Приказ № 181 в совокупности со внутренними положениями Архивной службы позволяет по требованию исследователя рассекречивать в относительно короткие сроки дела с любым грифом секретности за период 1941—1945 гг., для инициации процесса достаточно заявить о желании.
Историк и писатель Марк Солонин много пишет о войне. Он рассказал корреспонденту «СП», как ему работается в архивах:
— Документы Оперативного управления Генштаба КА (а это и есть та самая структура, которая разрабатывала оперативные планы будущей войны) за 1940−1941 г. г. в основной своей массе скрыты. Я не случайно использую такой «внесистемный термин». Они именно «скрыты», а не законным порядком засекречены. Более того, на мою просьбу ознакомиться с описью РАССЕКРЕЧЕННЫХ дел мне было отвечено: «Эту опись мы Вам не покажем никогда». Отвечено в устной форме, так что «приложить бумагу» я в данном случае не могу.
«СП»: — Но вы же написали несколько книг о том, что происходило в первые дни войны. Где вы брали для них материал?
— Прежде всего, позвольте заметить, что не я один писал книги о первых (и последующих) днях войны. Кроме меня этим делом на протяжении десятков лет занимались сотни, если не тысячи, историков. И до тех пор, пока не рассекречены все
...ЕщёИсторик и писатель Марк Солонин много пишет о войне. Он рассказал корреспонденту «СП», как ему работается в архивах:
— Документы Оперативного управления Генштаба КА (а это и есть та самая структура, которая разрабатывала оперативные планы будущей войны) за 1940−1941 г. г. в основной своей массе скрыты. Я не случайно использую такой «внесистемный термин». Они именно «скрыты», а не законным порядком засекречены. Более того, на мою просьбу ознакомиться с описью РАССЕКРЕЧЕННЫХ дел мне было отвечено: «Эту опись мы Вам не покажем никогда». Отвечено в устной форме, так что «приложить бумагу» я в данном случае не могу.
«СП»: — Но вы же написали несколько книг о том, что происходило в первые дни войны. Где вы брали для них материал?
— Прежде всего, позвольте заметить, что не я один писал книги о первых (и последующих) днях войны. Кроме меня этим делом на протяжении десятков лет занимались сотни, если не тысячи, историков. И до тех пор, пока не рассекречены все архивные фонды того периода, любые книги, любые концепции являются всего лишь гипотезами. Наличие длинной подписи («академик, доктор, профессор, генерал армии») ничего тут не меняет. К сожалению, эту бесхитростную мысль многие не понимают. Как я мог убедиться на собственном опыте общения с читателями, многие наивно полагают, что если автор книги — академик, то «его допустили к секретным архивам». Простите, но это же несусветная чушь. Бывают документы секретные и документы несекретные (рассекреченные). Нет и никогда не было такой категории, как «документы, рассекреченные для академиков». Нет и быть не может такого чуда природы, как «книга, написанная на основании секретных документов» (хотя ваш брат-журналист очень любит подобные выражения). Если в книге на самом деле присутствуют секретные сведения, то книгу надо срочно изъять из обращения, а автора вместе с издателем отправить в тюрьму. Вот почему уровень развития исторической науки определяется не тем, кого куда «пустили», а массивом официально рассекреченных документов.