В ночь на 30 июля на Саур-Могилу пришла помощь. Группа разведчиков под командованием командира взвода противовоздушной обороны Урала смогла пройти сквозь сплошное кольцо окружения, привезти смену, подвезти боеприпасы, продовольствие. И еще — по просьбе бойцов привезли противогазы: за два почти непрерывных дня атак склоны высоты были настолько густо усеяны трупами солдат киевской армии и их фрагментами, что смрад гниющих останков человеческих тел затруднял дыхание. В июльской жаре трупы разлагались очень быстро. Вообще, осуществление ротации подразделений, оборонявших высоту, было относительно простым делом только в первые дни обороны, в последующем это стало настоящей войсковой операцией. Применяли рваный график ротации с тем, чтобы не дать врагу возможности устроить засаду, часть пути машины часто проходили под украинскими флагами. В ночь на 30-е машины прошли на горку только после того, как ополченческая артиллерия организовала коридор для относительно безопасного прохода техники. Первыми на высоту поднялись Мороз и Грузин. Грузин направился в окопы, занятые оборонявшимися, а Мороз побежал в подвал кафе. Грузин вышел на Сома. Появление разведчиков было для бойцов огромным сюрпризом, они знали, что пробиться к ним было практически невозможно. Еще большей радостью для раненых, укрытых в подвале кафе, было появление Мороза, для них это было просто чудом. Раненые слышали постоянные звуки боя. Забегавшие на миг бойцы успевали только оказать им помощь и очень кратко рассказать о том, что происходит наверху, поэтому они находились в постоянной готовности к любому развитию событий. Оружие держалось наготове, рядом были гранаты — живыми сдаваться они не собирались. Внезапное появление Мороза для них было чудом. Но для радости времени не было, ротация обычно проходила очень быстро, а в этот раз для смены состава были вообще считанные минуты. Быстро собрали вещи, оружие, остаток боекомплекта, перенесли раненых, передали позиции новой смене и отправились в обратную опасную дорогу. В ночной тьме машины помчались от Саур -Могилы.

До Снежного дошли без потерь. Но в пришедшие машины успели сесть не все, группе бойцов, в том числе Реве, Каме и Бумеру, пришлось уходить пешком. Они отправились по дороге на Снежное, с рюкзаками с боекомплектом на плечах, держа оружие на изготовку, стараясь двигаться как можно более бесшумно — идти предстояло мимо позиций, занятых солдатами киевской армии. В полумраке из зеленки, что окружала дорогу, время от времени в отдалении слышался лязг техники, голоса людей, еще вчера бывших согражданами одной страны, а ныне — врагов. По обочинам дороги, ведущей в Снежное, в боевом порядке, стараясь не шуметь, шли усталые ополченцы, только что выдержавшие двое суток непрерывного боя без сна и перерывов на прием пищи. Шли два или три километра, пока навстречу не вылетела на большой скорости Лада Калина, за рулем которой был Урал. Урал, увидев людей, спасать которых он и ехал, сделал резкий разворот на 180 градусов и распахнул двери: «в машину, быстро!» Покидали внутрь рюкзаки, часть людей запрыгнула в машину, захлопнули двери. Урал резко с места набрал скорость и помчался в сторону Снежного. Оставшиеся попадали по сторонам дороги — прямо на том месте, где только что останавливалась машина, упали и разорвались несколько мин, в воздухе просвистели осколки. Но тщетно — машина уже была далеко, не был ранен и ни один из оставшихся. Урал мчался на предельной скорости, не тормозя на поворотах, вплоть до Снежного, высадил пассажиров, выгрузил багаж и отправился обратно за остальными — теми, кто шел ему навстречу по опасной дороге. Он вывез и остальных. И никто не пострадал — ни те, кто уехал на машинах, ни Урал, ни те, кого он вывез. Как вспоминают, была еще одна небольшая группа, которая скатилась при эвакуации в зеленку и наткнулась там на ополченческих разведчиков, которые и вывели ее к своим. Это было еще одним чудом, явленным при обороне Саур-Могилы — ротация на позициях, находящихся в сплошном окружении врагов прошла без единой потери. Бойцы, вывезенные в Снежное, пересели на броню родных БМП и поехали через всю область в Донецк. Перед Шахтерском пришлось спешиться с БМП и пересесть в гражданский ПАЗик — проскакивать Шахтерск на военной машине было очень опасно, укропы здесь старались не пропускать ни одну движущуюся цель. Потом вновь сели на БМП и так въехали в Макеевку. Уставшие донельзя, голодные, грязные, с оружием в руках, сидя на броне боевой машины, они ехали через родной город и их не покидало острое чувство, что в защиту его жизни и они внесли свою достойную лепту.