ГЕРОЙ СВОЕГО ВРЕМЕНИ (дневник сантехника)

Всем нам, рождённым в СССР и пережившим это время и всем моим добрым феям и музам, не зависимо от их принадлежности к той эпохе - посвящается… 14 декабря 1990г. Пятница: …Сидя на списанном ещё в эпоху развитого застоя из приёмной шефа и уже изрядно продавленном диванчике нашарил среди стопки всякой служебной макулатуры девственно чистый ежедневник на уже заканчивающийся год. Эту цвета артериальной крови книжицу с золотым тиснением «Делегату …надцатой (числительное выражено в римских цифрах, а я их сходу не воспринимаю) районной отчётно-выборной конференции» мне вручили в конце прошлого года, когда, оказав большое доверие в добровольно-принудительном порядке отправили туда представлять союзную молодёжь нашей конторы. Меня туда заслал наш парторг, посулив три дня отгулов, буфет и книжную лавку. Ему, видети-ли, хотелось, чтобы наш коллектив был представлен вполне интеллигентным лицом молодого рабочего… Для пущей схожести с гегемоном мне было настоятельно запрещено в регистрационной анкете упоминать о своём высшем гуманитарном и так же настоятельно рекомендовалось написать о заочном обучении в техникуме… Что поделать – комсомол и партия у нас рабоче-крестьянские, а интеллигенция – так себе – прослойка, или выражаясь сантехническими терминами – прокладка… Я честно высидел три дня, где действительно в перерывах между занудно-из-пустого-в-порожнее-призывного-и-в-итоге признать-удовлетворительным был и буфет (так себе, и бутерброды с ветчиной и красной икрой - заветренные), и книжная лавка, в которой среди всякого агитационного хлама я выловил «Похождения бравого солдата Швейка», трёхтомник Ефремова, Карнеги, неплохое издание стихов Тарковского.., в общем, свою месячную зарплату потратил с толком… Завершилось всё банкетом, на котором обкомовско-райкомовский партийный истэблишмент пытался организовать хоровое исполнение песен «времен очаковских – каховских и тачанковских…», удавалось слабо… Но после третьего тоста во здравие боевого авангарда мирового пролетариата, какой-то из далеко не последних (по нумерации) секретарей начав довольно вяло «…С чего начинается Родина…» и не услышав мощного хора в поддержку, скомкал песню, сам себе налил, выпил, занюхал рукавом и неожиданно-пронзительным фальцетом грянул «…Виновата ли я…», откуда ни возьмись взялся баян… Дальше - неописуемо… Потом была дискотека. Лысые партийные бонзы лихо отплясывали гопака под «Чингизхана», делегация пэтэушников в самом тёмном углу добавлялась принесённым с собой «красненьким», а более трезвая часть союзной молодёжи жалась к стенам от этого разгула «бесполезного и беспощадного»… Веселье плавно сошло на нет когда стали разъезжаться на чёрных «Волгах» секретари и инструктора, прихватывая с собой по паре бутылок со стола и по подвыпившей комсомолке (в основном из учащихся техникума общественного питания) из круга танцующих. Очевидно, для более тесной смычки поколений марксистов-ленинистов и внедрения демократического централизма непосредственно в массы… С тех пор я уже успел выйти из славных рядов по банальной причине истечения комсомольского возраста (стареем…) ни разу не использовав этот блокнот ни по прямому, ни по косвенному назначению. А что, переплёт твёрдый, бумага хорошая (не пожадничали), даты и дни недели обозначены… Не зафиксировать ли мне на бумаге эти последние две недели завершающегося предпоследнего десятилетия ДВАДЦАТОГО ВЕКА? «И потянулось перо к бумаге…» как частенько пишут внештатные корреспонденты районных многотиражек… 17 декабря 1990г. Понедельник: Пришел на работу как обычно в 7:30. Работать лень, выходные с Серёгой халтурили у богатенького буратины – ваяли водопровод из оцинковки. Пошабашили нормально – взяли по сотке на рыло, а это - половина моей зарплаты, как раз что бы раздать мелкие долги. Надо бы отдохнуть. Закрылся в подсобке, позвонил шефу, сделал жалобный голос и сказал, что после вчерашнего перебора (а кто проверит?) - я сегодня не боец… отработаю в любое время…, но если что срочное, то я на месте…, и далее в том же духе... Шеф – хорошо выпить далеко не дурак (и, судя по голосу, сам провёл выходные весело), так что отнёсся с понятием, но злоупотреблять его добротой не стоит. До 12:00 спал, опять снился Жираф… Что за наваждение, если сплю на работе, то обязательно снится эта непонятная гадость… Потом читал Сартра в подлиннике, сделал несколько закладок, дома надо полазить по словарям. Теряю квалификацию… 18 декабря 1990г. Вторник: Пришел на работу как обычно в 7:30. Повесил на дверь табличку «На объекте», закрылся до 9 утра. И какая падла стучит? Ведь ясно написано, что меня нет, а для заявок на двери висит почтовый ящик (кстати, надо туда заглянуть, наверняка за вчерашний день насовали всякой дряни). Стук прекратился, выжидаю 3-и минуты и тихонько приоткрываю дверь... - Оп - па, попался..! За дверью отвратного вида охранник (явно – бывший прапорюга, выпертый со службы за болезненное пристрастие к вверенному имуществу). Охранник не наш, он из кооператива, который гордо именуется «Кооперативно-хозрасчётный коммерческий научно-внедренческий центр «Гермес» и арендует в нашем здании половину 3-го этажа. Кстати, а знают ли господа-товарищи кооператоры-арендаторы, что у древних греков Гермес был не только (и не столько) богом торговли, но и воровства…? Скорее всего, не знают, но подсознательно чувствуют, а вор должен сидеть… На лице охранника читается явное удовлетворение успешно проведённой засадой (чекист [цензура]в!!!). Не долго препираюсь на тему разделения полномочий между арендаторами и хозяевами (могли бы и доплачивать мне за обслуживание их сортиров со своих коммерческо-внедренческих барышей), но, понимая, что деваться некуда, тащусь на их этаж прочищать забитый унитаз. У меня в руках пластмассовый «дипломат» с инструментом и вантуз (который я беру только для того, чтобы занять обе руки). Отставной прапор тащит за мной свёрнутый в кольца 12-ти метровый трос для прочистки канализации, который я всучил ему в отместку и безуспешно пытается не вымазать руки и новенький «камуфляж». Придя на место, определяюсь, что работы немного, но, запугав нашего завхоза, я потребовал запереть все санузлы по стояку до 12-го этажа, и отключил воду по всему крылу (из вредности). Времени на прочистку ушло пять минут. Ещё полтора часа я сидел за закрытой дверью на унитазе, так как больше сидеть было не на чем. «Благородный муж не стремится к уюту.» - говорят мудрые китайцы… Дремал, курил, читал «Бухгалтерский вестник» за прошлый месяц с выдранными страницами, который был засунут за трубу (а на туалетную бумагу, потратиться слабо?). Что бы не беспокоили, я выпустил из-под двери большую часть троса, разложил его по коридору и одной рукой шевелил его, изображая кипучую деятельность, ногой в это время я копался в открытом «дипломате» с инструментами, создавая своей «работе» достойное звуковое сопровождение. Разрешил открыть туалеты и включил у вредоносных кооператоров воду только через два часа после обеда, пусть знают, как занятых людей беспокоить. Решил нажаловаться шефу на безобразное поведение арендаторов и отпроситься пораньше домой. Вылезать из подвала, переться на второй этаж без лифта – лом. Звоню по внутреннему телефону в приёмную. Томное «А-ало-у» - верный признак, что секретарша меня не узнала (значит – разбогатею), на просьбу соединить с шефом задаёт самый идиотский секретарский вопрос: - Как Вас представить?... Как – как? Голым, на коне и с аквалангом, вот как… (это я не вслух…). Шеф сегодня добрый, он не против, но попросил вечерком забежать к нему домой подключить стиральную машинку и, заодно перевести инструкцию с английского на ему понятный… Сколько же мне надо копить на такую..? Как говорится: кесарю – кесарево, ну, а кое-кому – слесарево… 19 декабря 1990г. Среда. Опять не выспался. Обмывали с шефом запуск стиральной машины, пили коньяк, клялись в вечной дружбе.. Потом я сделал за его сына – балбеса перевод с немецкого, за это ещё выпили, и спорили о влиянии байронизма на раннее творчество Блока, вернее я спорил сам с собой, а шеф в силу сильной алкогольной усталости, просто соглашался с любыми моими доводами как «за», так и «против». Вот уж, точно: “In vino veritas”… Пришёл на работу в 9:00. Ящик с заявками переполнен. Беру первую наугад. Ага, позавчерашняя – туалет в левом крыле 3-го этажа.. Уже исправлено… Заявку в мусорную корзину… Что там дальше? Сорван кран в лаборатории (щас, попрусь я к вам на 8-ой этаж без лифта)… Опять унитаз забился, но уже в правом крыле 6-го этажа… Во, заявка из буфета… С этим лучше не ссориться. Бегу – бегу, мчусь быстроногим джейраном… В обеденный перерыв припёрлись сантехники из ЖЭК-а, на территории которого находится и вверенный мне «building». Зовут этих деятелей Харя и Митрич. Так они представились год назад при нашем знакомстве, так обращаются и друг к другу, я к ним вообще никак не обращаюсь, потому что они редко приходят порознь и представляют из себя, слаженный коллектив. У меня они частенько прячутся от своего начальства, незлобно выпивают, играют сами с собой в домино и разговаривают исключительно либо о бабах, либо о своей работе. Каждый раз они предлагают с ними выпить, а поскольку пьют они только самогон, то мне приходится объяснять, что на работе – ни-ни…, разве что после… Я среди них «терциус гауденс», как говаривали древние латыняне, а если проще, то - «третий радующийся»… Они ребята не жадные, и каждый раз оставляют мне мою долю «сухим пайком», которым я потом с ними же и расплачиваюсь за их услуги. В отличии от меня – они сантехники профессиональные и чуть ли не потомственные, универовским образованием как я, не отягощены, поэтому в случае серьёзных поломок - просто незаменимы, да и кое чем, что плохо лежало на их жэковском складе (пакля, муфты, прокладки там всякие) охотно меня снабжают. Сижу в углу, читаю Оруэлла, обложку завернул в газету, чтобы не доставали лишними вопросами. На вопрос: «Что читаешь, чем глаза портишь?», отвечаю: «Лука Мудищев» в подарочном издании»… Ржут и с расспросами больше не лезут. Сгонял в бухгалтерию, скинул из радиатора воздушную пробку, попил с молоденькими кассиршами чаю, выпросил у главбухши «Воспоминания о Рахманинове», обещал вернуть через 2-а дня (щас…, разбежался) и спёр с её стола рулон скотча и карманный календарик с рекламой «Госстраха». Вернулся в свою подсобку. На двери висит пришпиленная кнопкой грозная бумага, написанная рукой шефа (и не лень было ему свою секретутку со второго этажа ко мне в подвал гонять?) «Срочно устранить аварийную обстановку в вычислительном центре!!!» Нет бы просто найти меня и культурно попросить.., а то – «Спасатели, на вылет..!!!» Прусь к компьютерщикам, докладываю: - Чип и Дейл по вашей заявке… и далее по тексту… На мой вопрос: - Что за чрезвычайная ситуёвина приключилась? Нестройно, но все вместе отвечают: - Унитаз… - Опять унитаз... Мать вашу, Биллы Гейтсы [цензура]вы, вы что, срёте в эти ваши унитазы??? Иду смотреть (глаза б мои эти унитазы в упор не видели)… Тихо фигею.. Эти яйцеголовые высыпали в сливное отверстие тубу отработанного копирного тонера, а эта [цензура] в воде не тонет (подозреваю, что и в огне не горит, и сквозь канализационные трубы не проходит).. Объясняю, всё, что я думаю о самих компьютерщиках и об их родственниках по женской линии до 4-го колена, заставляю написать объяснительную, опечатываю конфискованным в бухгалтерии скотчем туалетную дверь, и в воспитательных целях, отключаю воду по всему этажу. Спускаюсь к себе в подвал, бужу спящих Митрича и Харю (интересно, а снятся ли им Жирафы.., спросить, что ли?). Выпроваживая, дарю календарик, принимаю заверения в вечной дружбе... Уф, ну и денёк... Где там мой Оруэлл..? 20 декабря 1990г. Четверг. Припёрся на работу в 7:30 злой как чёрт, выгреб из ящика все заявки, не читая, скомкал и выбросил в урну. Вчера вечером мы с Серёгой устанавливая нашему богатенькому заказчику сантехнику, раскололи дорогущий финский унитаз ([цензура].., опять унитаз..). Теперь надо платить компенсацию хозяину, а это - добрая половина нашего заработка. Есть, правда, ещё вариант… Запираю свою подсобку, вешаю табличку, сдаю вахтёрам служебную записку с разрешением выхода за территорию, подписанную шефом (я их спёр целую кучу в его приёмной, когда чистил там от сухих листьев кондиционер) и отправляюсь ловить по необъятному участку Харю и Митрича. Неожиданно легко нахожу их в дежурке ЖЭКа, обрисовываю ситуацию и заручаюсь обещанием при помощи 2-х литров водки на коррумпирование жэковского кладовщика и литра самогона непосредственным исполнителям (т.е. Харе и Митричу), они добудут не то что финский унитаз, а хоть ракету СС-20. От межконтинентальной ракеты я отказался, но до кучи попросил десяток фторопластовых прокладок на полдюйма и сгонов на три четверти с контргайками, а то наш завхоз (ой, извините, он именуется - заместитель директора по административно-хозяйственной части) сильно раздражается, когда я к нему бегаю за такой мелочёвкой, он у нас – птица большого полёта, и я приберегаю для него более серьёзные вопросы. В качестве аванса вручаю Митричу его же бутылку самогона. С резко улучшившимся настроением возвращаюсь на работу, хватаю разводной ключ, срываю скотч с дверей туалета компьютерщиков, откручиваю смеситель с их умывальника (воды у них всё равно нет), опечатываю их дверь по новой, шлю в задницу их начальника и иду ставить их смеситель в лабораторию. В качестве компенсации за затраченные усилия выпиваю у них всё молоко, выдаваемое лаборанткам за вредность (их собственную что ли?), забираю пачку чая со слоном и свежий номер «Огонька», подписываю у завлабши наряд, и, прихватив пришедший в негодность смеситель, удаляюсь восвояси. У скряги – завхоза (который зам. по АХЧ) под этот наряд мне удалось выпросить новый смеситель, старым я размахивал перед его носом, а потом сунул в свою сумку вместе с новым. Пока колдовал в своей подсобке, пытаясь реанимировать негодный смеситель (да, не с моим дипломом филфака…, щас бы Митрича..). Дверь пинком открылась, и за порогом нарисовались счастливые рожи Митрича и Хари (весело получилось – «рожа Хари», но лицами это называть язык не поворачивается). Вот уж, действительно, на ловца и зверь… Под мышкой у Хари что-то тяжёлое обёрнутое мешковиной, Митрич, заговорчески закатывая глаза, срывает мешковину и ставит на пол настоящие сантехническое чудо. Мы с Серёгой спасёны… ЖЭК-овские дерьмотолкатели (это их формулировка) начинают водить вокруг меня хороводы, мелодекламируя на мотив забытой мной детской песенки: - Штой-то краны течь хотять.. Что в переводе с сантехнарского на общечеловеческий может означать что-то типа «трубы горят…», «плесните колдовства…», в общем, эквивалентов – масса… Пока я суетился, вынимая запрятанные по углам бутылки, пока расстилалась по столу газетка, открывалась банка с красной рыбой («Килька атлантическая в томатном соусе») и нарезалась всякая закуска, Харя в два счёта привёл мёртвый смеситель в рабочее состояние, причём с использованием запчастей, выуженных из собственной сумки. Да, для потомственного сантехника это – что два пальца освистать… На прощание Митрич в знак огромной признательности получил от меня новый смеситель. Со своей стороны он произнёс тост: «Завсегда..!». На большее его красноречия не хватило, Харя к этому времени вообще мог только согласно кивать и мычать в нужных местах. Заперся у себя и до конца рабочего времени с упоением переводил Сартра… Стучали в дверь - не отзывался, молча показывал дулю через закрытую дверь. 21 декабря 1990г. Пятница. Настроение бодрое. Вчера по дороге с работы зашёл к знакомому букинисту, он отложил для меня «Толкование снов» Фрейда 1936 года издания на французском языке. Давно охотился за этим экземпляром. Надо срочно где ни будь добыть денег!!! Прусь в вычислительный центр с отремонтированным вчера смесителем, устанавливаю его на место, вычёрпываю гадкую чёрную жижу из унитаза и подключаю воду. Начальник ВЦ подписывает мой наряд и под угрозой повторного длительного отключения от благ цивилизации указывает в наряде кроме установки нового смесителя ещё и замену раковины. С этим актом и вытащенным из дальнего угла подсобки металлическим и фаянсовым ломом иду к завхозу (пусть будет завхозом) менять всё это на новое оборудование, а с ним – обратно, в свою «норку». Запас кармана не протрёт, он есть и пить не просит.. (дальше про монаха - неприлично, но весело). Ближе к обеду, по собственной инициативе я перебрался в техническую библиотеку. У них всегда можно взять какое либо чтиво (только не техническое, у меня на него аллергия), а ещё в пятницу библиотека закрывается на 2-а часа раньше и по этому поводу в обед они балуются чаем с домашними пирогами. До обеда я успел развоздушить батареи отопления, починить 3-и розетки (не звать же на чай электрика), в общем, свой кусок пирога я честно заработал. За чаем читал наизусть Гёте по-немецки: «Űber allen Gipfeln ist Rűh', in allen Wipfeln spurest du…», потом – вольный перевод Лермонтова: «Горные вершины спят во тьме ночной, Тихие долины полны свежей мглой…», а потом, то, что получилось, когда немцы перевели собрание сочинений Лермонтова… Программа 6-го класса средней школы, но девушек всегда впечатляет. Из библиотеки меня вытащил завхоз. Оказывается, у нас в здании на 10-ом этаже начинают работать паркетчики из СМУ УВД (делают гадко, но зато – дёшево), к моим прямым и непосредственным обязанностям это не имеет никакого отношения, но я должен постоянно находиться при них и пресекать любые попытки чего-нибудь спереть. Меня представили паркетчикам, как инженера по эксплуатации здания (ого, это название мне нравится гораздо больше, чем сантехник, надо настоять, чтобы шеф так и записал в штатном расписании и, заодно, подбросил к окладу). Паркетчики отнеслись ко мне уважительно но, намекнув на то, что ни одна хорошая работа в пятницу после обеда не начинается, засобирались домой. В качестве превентивной меры я скомуниздил из их ящика молоток и пассатижи. Забегал Харя, принёс обещанные прокладки и сгоны, сильно смущаясь, сообщил, что «…в полях засуха…»… Получив свой же самогон и бывшие пассатижи паркетчиков в подарок, с благодарностями и с заверениями: «Да мы тебе.., да хоть когда…» потомственный сантехник удалился. До конца рабочего дня изображал деловую активность сидя у себя в подвале за запертой дверью с вывешенной дежурной надписью и периодически легко постукивая по отопительной магистрали вновь приобретённым молотком. Если не молотить по трубе со всей дури и с небольшой периодичностью, то звук этот не сильно раздражает слушателей и создаётся полная иллюзия производства каких то ремонтных работ. Так как это занятие не требует большой концентрации умственных усилий, но и не позволяет отрешиться полностью, за Сартра я не взялся, а рассматривал картинки в трофейном «Огоньке». Вот и закончилась ещё одна трудовая неделя, потом - выходные и всё по новой.. Но это совсем другая история.. 24 декабря 1990г. Понедельник: В выходные мы с Серёгой ударно трудились на ниве свободного предпринимательства, установили и обвязали у нашего доморощенного Рокфеллера чугунную ванну . По этой причине сильно напрягаться на работе я не собираюсь. Прихожу в костюме, белой рубашке и галстуке, которые не одевал со времён похода на районное сборище комсомолистов (я же с сегодняшнего дня – временно исполняющий обязанности инженера по эксплуатации паркетчиков). Вахтёрша в шоке, и впервые долго сверяет мою наружность с фотографией в пропуске. До прихода паркетчиков успеваю выклянчить у завхоза в постоянное пользование нехилый комплект измерительного инструмента, якобы для контроля качества выполняемых работ. Паркетчики приходят без опоздания, но в неполном составе и со следами явного вчерашнего перебора. Неожиданно для меня, довольно шустро начинают работать. Я хожу, грозно надувая щёки, помахивая стальной метровой линейкой, и время от времени проверяю отвесом воображаемую вертикаль. Через полчаса, войдя в роль, я начинаю прикладывать уровень к свежее-проциклёванным участкам и грозно качать головой (мол, ай – яй - яй, как не стыдно, господа пролетарии). Паркетчики смущаются и обещают при втором проходе всё исправить… Знать бы мне, что надо исправлять? Ближе к перерыву мне этот цирк надоел, отправляю работяг в буфет обедать, отволакиваю весь мерительный инструмент от греха подальше в «норку» и бегу в техбиблиотеку. Переждав, пока выскажутся все мнения по поводу моего внешнего вида (начиная от «..а я Вас сразу не узнала…» и «..почему бы всегда так не выглядеть..?» до «… и говно в таком прикиде толкать будешь?»), я перешел к главной цели моего визита: выпросил списанный и предназначенный к уничтожению «Справочник производителя отделочных работ в строительстве. Издание 4-е дополненное и переработанное», по формату идеально похожий на моего Оруэлла. Выдрал из обложки содержимое, а свою книгу замаскировал под «Справочник», собрал «инженерный» инструмент, выдернул из аптечки в приёмной клок ваты и к приходу паркетчиков восседал в центре комнаты на стуле с заткнутыми ватой ушами, повесив отвес на одинокую лампочку, и читал умную книгу. Работа закипела. Дважды прибегал завхоз и изображал из себя зама по АХЧ. В первый раз попытался отнять у меня моё чтиво, но после того, как я продемонстрировал ему обложку и произвёл весь комплекс шаманских действий с линейкой, уровнем и отвесом, он с фразой: «Ну-ну, молодец, вникаешь...», удалился, забыв о цели своего визита. Вспомнил, прибежал опять, пытался отправить меня чинить какую-то гадость. После того, как я предложил ему заменить меня на посту контроля качества производства паркетных работ, он, тоскливо глянув на фальшивый «Справочник», бессловесно ретировался. 25 декабря 1990г. Вторник: В своих изысканиях в области НОТ (была лет несколько назад на производстве такая фишка – научная организация труда, даже в универе писали какой-то реферат на тему: «Учёт антропологических и психометрических данных индивидуума..», дальше не помню), я решил не останавливаться. Утром я запер паркетчиков в кабинете, где они непосредственно работали, пообещав выпускать их по надобности в туалет и выводить на обед, курить разрешил не сходя с рабочего места, а сам уселся читать в коридоре, предварительно перекрыв оба входа на этаж от внезапного вторжения. На этот раз под обложкой «Справочника, переработанного и дополненного» скрывался «Государь» Макиавелли. После обеда я пошёл ещё дальше (нет-нет меня никто никуда не посылал) и ещё более научно организовал труд (свой и паркетчиков). Работники были заперты без права до конца рабочего дня выходить из помещения, но им было дополнительно разрешено мочиться из окна, выходящего во двор. Сам я тем временем заблокировал стульями возможные пути проникновения на пустующий этаж и по внешней пожарной лестнице перелез на соседний. Циклевальная машина, хоть и очень шумная, но чертовски удобная вещь, во-первых, своим звуком она чётко изображает кипучую деятельность, а во-вторых, в случае чего, позволяет слепить классную отмазку: «мол, работали люди, когда Вы на этаж ломились, я не слышал...», и в таком же духе… Да, надо бы придумать, зачем я весь этаж запираю. Пошёл в группу разработчиков, накинул поверх своего костюма белый халат, чтобы не отличаться от его коренных обитателей – мимикрия называется. Пили кофе, метали из-за кульмана дартс в портрет Лигачёва (он у них для этого специально приспособлен). Дважды заходил руководитель группы, увеличения штатного состава не заметил (этих разработчиков, как и молдавских гастрабайтеров зимой на стройке никто не считает), а постоянное их безделие вообще никого не удивляет. Вернулся на своё временное рабочее место, освободил паркетчиков, прикинул, подходит ли к моим деяниям статья УК РСФСР «Незаконное взятие под стражу» (или что-то в этом роде). Завтра надо взять в библиотеке «Комментарии к уголовному кодексу», заодно выяснить номер статьи и меру наказания. Можно, конечно, по этому поводу проконсультироваться в юротделе, но… всё это будет завтра. У выхода парторг записывает всех пойманных в народную дружину, а просочусь-ка я через пожарную дверь… 26 декабря 1990г. Среда: Звонили паркетчики и предупредили, что у них сегодня дают получку, и они на час задержатся (кстати, а почему не дают получку у нас?). Эту новость сообщила мне шефова секретарша и потащила меня в отдел кадров продемонстрировать подтекающую батарею (я что, текущих батарей не видел?). Со словами: «тут как раз на часок работы..» она бросила меня на съедение мерзким старым тёткам (и где их только набирают, наверное, специально для отделов кадров в специальном кадровом питомнике выращивают, в техбиблиотеке дамы на два порядка лучше). Они, видите ли, устали мисочку подставлять.. Вбыв бы клятих..! Провозился 2-а часа, весь измазался, а ведь я всё ещё в образе инженера-надсмотрщика. Устал. Быстро же я отвык от физического труда и пристрастился к руководящей работе. Сидя в буфете во время перерыва понял, что паркетчиков сегодня мне не дождаться, хотел пойти включить ихне-шлифовальную тарахтелку и повторить свой вчерашний манёвр, но не успел. Прискакал лихим галопом посыльный от вахтёров и сообщил страшным голосом выпучив глаза, что из под дверей бойлерной валит пар (по его виду можно было предположить, что, по меньшей мере, у нас на хоздворе высадился десант инопланетян). Это обстоятельство заставило меня срочно менять свои планы. Нет, я не сильно проникся всей серьёзностью катастрофы (ну парит через свищик в паропроводе, или вентиль какой там разболтался… с кем не бывает?), просто если всё это безобразие оставить до утра, то там за ночь на полу наберётся изрядный бассейн, а за стеной этой сраной бойлерной – моя подсобка с кучей барахла, которое дорого мне не только как память, а вообще дорого (в обоих смыслах этого слова), и допустить потопа на своей территории мне не позволит моя комсомольская (хоть и бывшая) совесть. Да, надо на досуге разобраться с этой фразой, а то не понятно, то ли комсомолец я бывший, то ли совесть у меня бывшая… Неувязочка. Переоблачаюсь, принимая снова вид нормального учрежденческого сантехника, и набрав побольше воздуха, ныряю в заполненное паром пространство. Да, хорошая штука баня, в следующем году опять пойду. Пока нащупал вентиль, пока перекрыл подачу, пока всё это ещё минут пять свистело, парило и булькало – вымок до нитки. Осмотрелся, положение хуже предполагаемого – сорвало манометр с напорной магистрали. Есть два варианта: заглушить систему и оставить всё здание без отопления на ночь, либо биться в одиночку до победного... Выбираю второе (в жизни всегда есть место, и прожить её нужно там). Стравливаю давление из обратки, вместо разлетевшегося в хлам манометра вкручиваю заглушку (до утра точно должна простоять)… Пока мы на пару с уборщицей вычёрпываем воду из бойлерной, система разгоняется и выходит на рабочий тепловой режим. Топаю пешком на 12-ый этаж спускать воздух из расширительных бачков. Дело сделано, настенные часы в коридоре показывают 22:17, во всём огромном здании только вахтёр на выходе, да я… Пользуясь случаем, снимаю со стены 2-а огнетушителя (один с лестничного марша, другой из коридора 6-го этажа) и тащу их к себе в «норку». Вся одежда и обувь мокрые, развешиваю всё по трубам в бойлерной, ставлю чайник на электроплитку и запираюсь в своей подсобке, пожалуй, единственном не опечатанном на этот час помещении. Что-то там оставалось от гостинцев Митрича и Хари... …Под тяжкий вздох хлопну стакан, Сам себе Бог, сам себе пан… В душу залез, там - тёмный лес, В лесу - дупло, в дупле тепло… Согреваюсь и перехожу в состояние лёгкой невесомости… Впервые мне не приснился Жираф… 27 декабря 1990г. Четверг: Проснулся рано, написал служебную записку с изложением своих геройствований, и иду в приёмную караулить шефа, аккуратно намекаю на то, что отгул бы мне не помешал. Шеф внимательно выслушал, поблагодарил за проявленные мужество и героизм, и напомнил о прошлом понедельнике.. Паркетчики и сегодня не явились. Отправляюсь прочищать загаженные за время моего «иженерствования» санузлы. С забитой раковиной справился быстро, а с двумя унитазами пришлось повозиться. Особенно меня озадачил сортир на территории конструкторского отдела, пришлось даже вскрывать лючок прочистки… И какой же гадости я оттуда не повытаскивал…!!! Интеллигенция сраная…, нет, все- таки права была балтийская матросня …!!! Как-то в детстве при посещении поликлиники меня сильно впечатлил стенд с разными инородными телами, извлечёнными из функциональных отверстий человеческого организма. Пора и нам обустроить подобную «скунс-камеру»... Поймал завхоза и предложил создать и обучить поэтажные народные сантехнические дружины, и, вооружив их тросами и вантузами, заставить хотя бы с мелкими засорами справляться самостоятельно. Заодно выдвинул мысль – издать и утвердить свод правил обращения с местами общего пользования и ознакомить всех работников под роспись. Идея об инструкции ему понравилась, а о дружинах просил больше не заикаться, скорее всего, не смог придумать, где найти столько вантузов. Разработать проект инструкции он поручил мне (да, уж, инициатива наказуема, и не только в армии…). У себя в подсобке начинаю писать: «Для дальнейшего недопущения и во избежание повторения случаев нецелевого использования..» Тьфу, чёрт, не с моей же романо-германской специализацией опускаться до такой канцелярщины… Душа просит чего-то более возвышенного и действенного. За пятнадцать минут в черновом варианте рожаю и записываю огрызком карандаша нижеследующее: ЛЮДИ, БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ!!! Доблестный Рыцарь иль Милая Дама, Будьте, пожалуйста, Вы благодушны… Внемлите голосу Высшего Разума, Вслушайтесь в отзвуки века грядущего И не забудьте Вы нас – милых грешников, И помогайте нам сердцем и разумом. Просим Вас слёзно, ведь это не сложно Вам В урну бросать те предметы, которые Вы соизволили доблестно пользовать В этом убогом на вид заведении: Вату, бумагу, кондомы, тампоны, Прочие мелочи (кроме фекальностей)… Радости нам предоставите массу Вы, Только прислушайтесь к нашим стенаниям… P.S. Если какая-то [цензура] найдётся И в унитаз бросит то, что не нужно, Будет страдать она вечности вечные, Карою страшною жизнь обернётся… ____________________________________________________ Ай, да я, ай да сукин сын!!! Остаюсь вполне довольным собой, и с черновиком иду в приёмную. Зная, что шеф на совещании в главке, сообщаю секретарше, что в буфет обещали завезти сосиски, и немного поломавшись для вида, милостиво соглашаюсь покараулить вверенное ей помещение. Выждав полминуты и заперев изнутри дверь, быстренько печатаю на фирменном бланке нашей славной орденоносной конторы со всеми его реквизитами датами номерами вх. и исх. свой опус в 2-х экземплярах. Как это не странно, секретарша возвращается с сосисками и радостной новостью о том, что сегодня наконец-то выдадут зарплату и задержанную с прошлого квартала премию. Несу один экземпляр инструкции на утверждение к завхозу (нет, для такой процедуры я его повышаю до зама по АХЧ). Сдержанно смеётся, утвердить отказывается и просит подарить на память. Я сегодня добрый, сделав дарственную надпись и поставив авторский автограф, вручаю ему своё произведение. Сразу после обеда жизнь даёт трещину: вызвали в Первый Отдел!!! Отставной гэбэшник, брызгая слюной, тряс дарёной инструкцией (завхоз – [цензура], заложил со всеми потрохами) и намекал на то, что дискредитация доброго имени уважаемой организации, выразившейся в циничной форме, не останется без внимания компетентных органов. Потом, понизив голос почти до шёпота и продолжая сверлить мой лоб бесцветным взглядом произнёс: «Надо ещё разобраться, почему это Вы, молодой человек, с Вашим - то образованием отсиживаетесь в нашем подвале…». Не очень-то мне удаётся отсиживаться, а нашёл бы ты мне, старый пердун, место, где бы мне за мою филологию платили две сотни в месяц – летел бы я отсюда шибче ветра. Вслух я этого, конечно, не произносил, но создавалось впечатление, что этот сталинский сокол в озвучке и не нуждается, а считывает мысли прямо с моей подкорки. Сверля меня глубоко посаженными глазками цвета нержавейки, он демонстративно вложил мои вирши, заверенные моей же размашистой личной подписью и фразой «На добрую память Главному Администратору и Хозяйственнику от Автора» в серую папочку на тесёмочках с моей фамилией и инвентарным номером, выведенными жирной чёрной тушью рубленым почерком ротного писаря. Эх, знать бы какие ещё бумажки, кроме копии диплома, справки из райвоенкомата о постановке на учёт и автобиографии, которые при приёме на работу были вложены в тогда ещё, пустую папку, накопились там за два года моей работы в нашей конторе… Почему-то память услужливо выдала на-гора, мелкий эпизодик, который во время собственноручного написания автобиографии показался мне шибко остроумным. В графе «Какими иностранными языками владеете и в какой степени?» я абсолютно в соответствии с истиной написал: «немецкий, французский - свободно, английский со словарём», потом приписал: «арабский – читаю… числа…»… действительно арабские цифры я воспринимаю лучше римских, но вот как это понимание оценят (или уже оценили?)..? Да и с арабами у нас, кажется, очередное охлаждение… Хорошо, что в графе: «Правительственные награды» честно поставил прочерк, а не написал какую ни будь фигню про Большой Орден Носорога 4-ой степени, да и отвечая на вопрос: «Находились ли в плену или на оккупированных территориях?» скромно промолчал.., а ведь хотел ляпнуть чего ни будь экзотического… На прощанье чекист, выдерживая вахтанговские паузы, пространно намекнул на определённые выводы и действия, которые чего-то там не замедлят… Догадываемся мы об арсенале ваших выводов и действий – троцкистский заговор, дело врачей, статья 58-я прим. с поражением в правах, и без права переписки, ГУЛАГ, Беломорканал… Ой, это я через край хватил - нервы…, ну - уволят (хочется надеяться, что этим и ограничится…). «Благородный муж встречает гнев и милость высших с равным достоинством»… Галопом бегу в свою «норку», надо срочно подальше запрятать весь «самиздат», а главное – дневник. По Солженицыну можно хотя бы отпереться – мол, не моё, подкинули.., а дневничок то собственноручно писан… А может – сжечь..? Не, рукописи, вроде как, не горят.., а если и горят, то [цензура]во… До конца дня в дурнейшем настроении слонялся по этажам с полным набором инструментов и обозначал свою необходимость, сам и не заметил, как выполнил кучу полезной работы, которую в штатном режиме растянул бы на неделю. Не обрадовал даже ритуал ежемесячной постановки подписи в графе «Сумма прописью». Каким-то чутьём уловив моё состояние, явились Харя с Митричем, причём с выдачей жалованья в нашей конторе их приход никак связать нельзя – выпивку и закуску в изрядном количестве они притащили с собой. Впервые напился вместе с ними. Митрич понимающе подливал и приговаривал: «Не горюй, паря, нету у них ужо той власти, не тридцать седьмой…». Успокоил, психолог [цензура]в… В случае осложнения событий обещал вмешать в дело гэбэшных сантехников, а уж те на начальство повлиять смогут, те, хоть и начальство, и при красивых погонах, и при крупных звёздах, а в дерьме и без воды сидеть не любят, как и простые смертные… Ещё обещал взять в свою бригаду… А ведь и правда, возьмёт – чем, собственно говоря, не вариант… «Когда мир предстаёт совсем чёрным, благородный муж ищет в нём белое пятнышко»… 28 декабря 1990г. Пятница. Пришёл на работу на пятнадцать минут раньше звонка. Попёрся изображать активность на административном этаже, был пойман парторгом: - Вот что, молодой человек, я тут вписал Вас на следующий месяц в график нашей школы Марксизма – Ленинизма. Прочтёте цикл лекций по утверждённой тематике, очень Вас попрошу.., а сам в глаза внима-ательно так смотрит… Не иначе, как его чекист подослал… Впервые не отказываюсь. По внутреннему телефону позвонили из мозгового центра нашей конторы – аналитического отдела, вызвали на ремонт сложной поломки в мужском туалете и напомнили, что за прошлую неделю поставят прогул… Это как раз то что мне нужно для того что бы немного отвлечься от мрачных мыслей. Хватаю первый попавшийся под руку инструмент и бегу. Откуда такое служебное рвение? А дело в том, что аналитики – народ интеллигентный, аккуратный, туалетами пользуются правильно, краны не срывают, толчки не забивают и даже мимо писсуаров не ходят. Просто в октябре, после массового приезда из колхоза у них начался не менее массовый психоз, и они учредили конкурс с каким-то для меня пока загадочным призовым фондом на лучшую надпись в туалете, а в качестве главного и единственного арбитра выбрали меня – самого важного туалетного работника конторы (кстати, и меня за объективное судейство обещали поощрить). На праздновании нового года я должен огласить победителя, вернее зачитать его мини-шедевр, поэтому каждую пятницу до обеденного перерыва участники вывешивают на стенах кабинок, над писсуарами и в прочих подходящих к надписи местах распечатанные на одном и том же принтере свои анонимные творения, а я должен срочно их оценивать, потому как с приходом уборщицы эти опусы свою жизнь прекращают, а я и так прошлую пятницу (то есть конкурсный день) пропустил. Ну, что же, мастерство растёт. Если в первые недели появлялись таблички – указатели типа «Срать здесь!!!», «Если ты посрал, зараза – дёрни ручку унитаза!!!», «No smoking.No ****. Only pising. Only kaking» и им подобные, по сути – правильные, но по форме – не совсем форматные для литературного конкурса, то сегодня есть что отметить: над писсуаром - «Не льсти себе – подойди ближе», над соседним – «Не бросайте бычки в наши писсуары, мы же не писаем в ваши пепельницы…»… Что-то похожее было мной отмечено пару недель назад, посмотрю в своём блокнотике… Ага, вот – «Не бросайте бычки в писсуары, они намокают и плохо прикуриваются»… те же уши, только - вид сбоку. Над унитазом красуется – «…К нему не зарастёт народная тропа…». Ах, Александр Сергеевич – истинно народный поэт… А вот это – серьёзная заявка на победу: над урной с бычками и под штатной табличкой «Место для курения» красуется – «Не курящий мужчина оттягивает свой конец, курящая женщина кончает раком!!!»… В тайне я надеялся на то, что в последний конкурсный день никто не сможет переплюнуть текст одного из ноябрьских объявлений, которому я уже заранее отдал «Букера» или там какого «Оскара» (не знаю, что они сами себе заготовили). Сие произведение было пришпилено у окна и гласило: … Впрочем, пусть остаётся интрига, на то он и конкурс… Зовут к секретарше, она протягивает мне какой-то лист и просит расписаться в приказе… - Ну, всё, писец, допрыгался… (это я сам себе). Читаю приказ, и от сердца резко отлегает, я всего лишь назначен в состав комиссии по инвентаризации и уничтожению пришедших в негодность материалов и оборудования, причём в приказе я снова обозначен, как инженер по эксплуатации здания – тенденция, однако. До конца дня я таскаю, а завхоз (прячет глаза, падла) и две девочки из бухгалтерии жгут во дворе всякое тряпьё и деревяшки, а также кидают в контейнер для металлолома всё то, что не горит. Две стопки книг из техбиблиотеки тащу к себе в норку, ну, не могу я участвовать в сожжении книг, туда же отправляются килограмм эдак, двадцать макулатуры – это будет обменяно на какую-нибудь подписку. В лаборатории списали кучу битой стеклопосуды, два вдрызг разломанных стула и вполне ещё годный микроскоп, который, естественно, в контейнер с ломом не попадает – подарю Митричу для его внука… Костёр догорает, ставлю свои подписи во всех актах, получаю в подарок от иуды-завхоза книжный стеллаж (немного подержанный, но ещё - ого-го), который, судя по документам только что сгорел синим пламенем… Как говориться – с паршивой овцы воды не пить… (это я так про завхоза). 29 декабря 1990г. Суббота. Сегодня 29-е декабря, мы работаем за 31-е, которое в этом году будет понедельником – ну что ж, вполне гуманно. Прихожу на работу в образе инженера-смотрителя, до синевы бритый и с запахом приличного парфюма. Настроение почти праздничное: во-первых – вчера приобрёл у букиниста двухтомник Камю, записался на Стругацких и наконец-то выкупил отложенного Фрейда, во-вторых – наказание по идеологической линии откладывается на следующий год, а это - вселяет уверенность и обнадёживает (и вообще, я читал, что КГБ и КПСС вот-вот упразднят – врут, конечно, но приятно). Ну, и какая сегодня может быть работа? Во всех службах праздник, шеф ходит по отделам и всех поздравляет лично. Меня он застал в техбиблиотеке, жал руку, желал успехов и заговорчески подмигивал (на что-то намекал, должно быть… а может, мне это показалось?). Пили шампанское, я танцевал с начальницей фигурный вальс под «Квинов» (никогда раньше бы не подумал, что «We Are The Champions» – подходящая для этого мелодия). Потом девчонки затеяли игру в детсадовский утренник – все по очереди выходили к ёлочке, и рассказывали Деду Морозу стишки типа «…мама спит, она устала…», за что получали заранее заготовленные подарки. Дедом Морозом, естественно назначили меня. Когда выступающие закончились, меня разжаловали до звания простого дошколёнка, я объявил всех Снегурочками перезрело-недо…деланными (последнее слово я вслух не произносил), взгромоздился ногами на стул стал лихорадочно вспоминать что ни будь соответствующее, в голову пришло только: «К нам сегодня приходил зоонекропедофил…»… Секунду подумав, я громко объявил: - Саша Чёрный. «Колыбельная для мужского голоса», и подражая декадентским интонациям начала века продекламировал явно недетское: Мать уехала в Париж… И не надо!.. Спи, мой чиж. А-а-а! Молчи, мой сын. Нет последствий без причин. Чёрный, гладкий таракан Важно лезет под диван. От него жена в Париж Не сбежит, о нет! шалишь! ………………………………. Из библиотеки меня вытащили запыхавшиеся аналитики. Оказывается у них всё уже готово для чествования победителя конкурса туалетного плаката, а главного судью приходится, чуть ли не с собаками выискивать. Действительно – готово всё, и готовы (в хорошем смысле) все. Стол накрыт, аналитики и… аналитикши, то есть аналитики обоих полов в самых невероятных карнавальных костюмах и в самом наипараднейшем настроении ждут объявления моего вердикта. На отдельном столике, перевязанная крест на крест красной ленточкой с огромным бантом, стоит шикарная японская двухкассетная магнитола… Интересно, это и есть гран-при, или это мне за честность и неподкупность… Гомон смолкает, я внимательно оглядываю ряды аналитиков мужского пола одетых в пиратов, арлекинов, волков и прочую карнавальную живность, пытаясь по каким либо приметам вычислить автора наилучшей миниатюры, и после мастерски выдержанной паузы, нарушив гробовую тишину, я объявляю: - Первая, единственная и главная премия: - «Товарищи жильцы!!! Не выбрасывайте ночью мусор из окон – дети днём его подбирают и надувают!»… Последние слова тонут в громе оваций, значит, я в своём выборе не ошибся, как говориться: «глас народа – глас разума»… А дальше следует совершенно невероятная картина: автором оказывается очаровательная, маленькая, краснеющая, то ли от гордости за победу, то ли от смущения, девушка с копной невероятно рыжих волос, огромными зёлеными глазами, с чуть грустным, немного расфокусированным от лёгкой близорукости или шампанского взглядом и в костюме то ли доброй (очень доброй) феи, то ли сильно стилизованной Красной Шапочки… В дополнение к костюму у неё в руках была настоящая корзинка с настоящими наивкуснейшими пирожками, которыми я был моментально накормлен… Интересно, а как она пробиралась и размещала своё объявление в мужском туалете?.. Магнитола, конечно же, заслуженно досталась ей, главный арбитр (то есть я) исполнил с победительницей танец, да какой танец – новомодную «ламбаду», виденную ранее только по телевизору. Вернее настоящую «ламбаду» исполняла только она, я же топорно пытался следовать её движениям, что больше напоминало брачную пляску носорога (надо будет дома порепетировать)… Остальная карнавальная массовка жалко под музыку топталась вокруг. Потом один из аналитиков в колпаке Санта Клауса на голове и с носом Карибского пирата на резинке (больше похоже на панковатого Буратино), поднеся ко рту импровизированный микрофон, роль которого исполнял гранёный стакан, подражая ведущим комсомольских дискотек полу-проговорил, полу-провыл: «А теперь для нашей очаровательной победительницы шведский вокально-инструментальный ансамбль «АББА» исполнит песню с говорящим названием: “The Winner Takes It All”, что в переводе с вражеского на человеческий означает– «Победитель Забирает Всё Своё И Чужим Не Брезгует!!!»… И мы опять танцевали… Кто-то там, из мыслителей, называл танцы «вертикальным выражением горизонтальных желаний»,- полностью согласен… Отползая от аналитиков, забыл поинтересоваться у устроителей конкурса обещанным мне призом, хотя я, кажется, его уже получил... Главное, я записал её телефон, узнал, что зовут её – Юля, выяснил, что она – прошлогодняя выпускница нашего универовского мех-мата, двадцать три года, Лошадь и Водолей, а главное - она ещё не решила, где и с кем встречать Новый Год… Поднялся к разработчикам, они танцевали агрессивно притопывая и скандировали синхронно с магнитофонным Цоем : «…Пе-ре-мен..! Мы ждём перемен!!!» Да, уж, это точно в дырочку… Хотел пойти и плюнуть в пьяную морду завхоза, потом передумал – праздник всё-таки… Насколько мог аккуратно, борясь с частично присутствующими в организме алкогольными парами, переписал с бумажки Юлин телефон в записную книжку… Ах, Юля, Юлечка, Юленька, Юлия, Джулия, Джульетта.., «…Нет повести печальнее…», стоп. Откуда такой пессимизм… К обеду все - кто тихонько, а кто и с шумом расползлись по домам. Последним, как и положено, отбыл шеф. Я прошёлся по пустым этажам, перекрыл во всём здании воду, придавил отопление до дежурной нормы, забрал свой дневник, сдал ключи от подсобки и бойлерной вахтёру. По дороге домой поймал себя на мысли, что сам себе тихо намурлыкиваю : «… перемен, мы ждем…» на мотив аббовской композиции про победителя, который что-то у кого-то забрал, забирает или только собирается забрать… Тюфу, прилипло… А вообще, что-то и вправду меняется, то ли во мне самом, то ли в окружающем мире. Непонятно только, к добру или к худу.., а петь надо: «Маленькой ёлочке холодно зимой…», ведь послезавтра – Новый Год, Новый 1991 Год…. А ровно через десять лет и 2-а дня – СЛЕДУЮЩЕЕ ТЫЯЧЕЛЕТИЕ… Даже не верится… Эх, заглянуть бы хоть одним глазком «что век грядущий нам готовит», куда заведёт нас нарождающаяся демократия во главе со своим боевым авангардом… Может, и вправду партии и КГБ к тому времени не станет, запретят, закроют и предадут анафеме? Вряд ли, скорее всего они скопом покаются, посыплют голову пеплом, всех объявят безвинными жертвами и реабилитируют, потом пару раз реорганизуются, переименуются, объявят на весь мир о создании политической жандармерии нового типа, что ни будь вроде тайной охранки с человеческим лицом… Хорошо – коли так, а то, как писал картавый кремлёвский мечтатель: «…в России ни один важный вопрос не решается голосованием, все важные вопросы решаются войной…»… А что, с них станется, затеют маленькую победоносную бойню на какой ни будь национальной окраине, или прокатятся танками по Москве и саданут по Кремлю бронебойными… А может – и то и другое сразу… Не хотелось бы, но время покажет… Мне исполнится тридцать восемь, моему другу Серёге стукнет полтинник (аж не верится).., ах да, Юленьке - тридцать три… Шеф, очевидно, спокойно досидит до пенсии в своём кресле. Претендентов его спихнуть вроде как на ближайшее десятилетие не просматривается, а повышение ему не грозит – вышестоящие товарищи шибко не ценят его нежелание перед ними прогибаться… Если конечно нашу славную контору к тому времени не разгонят, или арендаторы-кооператоры каким либо хитрым манером у нас всё здание не отнимут. «Была у Зайки избушка лубяная, а у Лисички – ледяная…». Отставной гэбэшник из первого отдела к тому времени отправится в мир иной на встречу со своими вождями, если они – эти сталинские соколы вообще умирают, похоже, что они вместе со своим лысым вождём «живее всех живых». Может, наконец, я вернусь к филологии, доучусь в аспирантуре, позащищаю от всех нападающих всевозможные диссертации..? Или продвигаться дальше по сантехнической линии? Открыть свой унитазно-смесительный кооперативчик по оказанию всяческих услуг населению, взять на работу в качестве главных специалистов Митрича с Харей?.. – сейчас это можно, модно и даже прибыльно… Хотя, если в моей будущей визитке вместе с названием фирмы типа «Кооператив «Фекал» (или на английский манер “Feе-Call Corporation”) под наименованием должности – Генеральный Директор будет красоваться - «доктор филологических наук» - получится, по крайней, мере весело… Стоп, у меня есть более реальные и ближние планы, которые надо начать воплощать в жизнь уже с завтрашнего дня… Впрочем, всё это я запишу завтра…

https://cont.ws/@vv900535441/2212557