- ГОСПОДИ, КАК ОБЪЯСНИТЬ ПРО ФОРШМАК, КОГДА ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ ПРО ЦИМЕС?

Селедка для форшмака. 2014
Еврейская кухня
Эдуард Резник
Ребёнка питает воображение. Нарисуй ему картинку, вызови слюноотделение, и шнурки пойдут, как спагетти. Мама это понимала.
- Не хочу! - заливал я слезами манную кашу. – Не хочу!
"Да, это не форшмак!" – восклицала мама и грустнела. "Ах, форшмак, форшмак!" – качала она головой, погружаясь в воспоминания.
Отодвигая тарелку, я заинтересованно моргал.
- Ты хочешь спросить, что такое форшмак? - подбоченивалась мама.
Я кивал.
- Хочешь знать, что такое форшмак?!
- Да.
- Форшмак!.. – она закатывала глаза.
Мне было восемь, а она закатывала глаза: "Ах, форшмак, форшмак!".
- Что это? Что?! – терял я терпение.
Глаза мои становились, как два пятака, слюна срывалась. Интуиция подсказывала слюне, что это едят, и она срывалась непроизвольно.
- Ты действительно хочешь знать, что такое форшмак?! – нагнетала мама.
Праздник в шалаше, 2001
Она произносила слово так вкусно, что её хотелось укусить.
- Да. Хочу. Да! – я повисал на её халате, смотрел снизу вверх и капал.
- Форшмак… – она причмокивала. Мне было восемь, а она причмокивала. – Это даже вкуснее, чем цимес. Знаешь, что такое цимес?
- Нет!
- Так вот форшмак вкуснее.
- Но что это, что?! – изводился я.
Мама расстраивалась.
- Господи, как объяснить про форшмак, когда ты не понимаешь про цимес?
- Не объясняй. Сделай! – сглатывал я, как могут сглатывать только любопытные до еды дети.
- Как? – разводила мама руками. - Из чего?
- А из чего его делают?
- Из селёдки, конечно, глупый ты ребёнок.
- Так у нас полно селедки! – бросался я к холодильнику.
Но мама бледнела.
- Сейчас же забери свои слова обратно! Что ты называешь селёдкой? Не смей! Разве из этого можно сделать форшмак?! Она солёная – да. Возможно, она даже когда-то плавала. Но разве из этого можно сделать форшмак?.. Изжогу из этого можно. Гастрит. Памятник достижений народного хозяйства, только не форшмак.
- А из чего ж? – трясся я. – Из чего ж?
- Говорю же, из селёдки, глупый ты ребёнок.
Большая рыба. 2013
- Из какой?! – обсасывал я пальцы.
- Ты спрашиваешь меня, из какой селёдки?
- Да. Я спрашиваю. Да!
- Из какой селёдки делают форшмак!? – взвинчивала мама.
- А это "К" или "Г"? – изнывал я.
- Какое ещё "Г"?!
- ФоршмаГ или форшмаК?
- Боже! Леня, ты слышишь, этот еретик назвал форшмак "Г"!
- Не доводи ребёнка! – отзывался отец. – Сделай чёртов форшмак и не доводи!
- Но это же будет гадость!
"Гадость" она произносила с украинским "г", звучащим как "х". "Это же будет хадость!".
- Сделай гадость, - умолял я. – Сделай мне гадость!
- Но это ж всё равно, что кугель без мацы!
- Кугель? – таращился я.
За здоровье Мордехая, 2003
- Боже, Леня, он не знает, что такое кугель! – хваталась она за грудь. - Ты спрашиваешь меня, что такое кугель?
- Да. Я, да!
- Спроси ещё, что такое креплах!
- Спрошу! – всхлипывал, сидя в слюне по пояс.
Вечер, 2012
Мама умела довести.
- Спрашивай хоть до завтра. Но знай, что ни креплах, ни латкес, ни кугель, ни даже цимес не сравнятся с настоящим форшмаком… Если б ты знал, что это такое. Если б ты только знал…
- Дай уже что-нибудь! – ревел я, сплевывая обглоданные ногти. – Дай уже, дай!
И мама пододвигала кашу.