СОРАТНИКИ ГЕНЕРАЛА АРМИИ ИВАНА КИРИЛЛОВИЧА ЯКОВЛЕВА:

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ ИВАН ФИЛИППОВИЧ МЕЛЬНИК, НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ КАДРОВ ГУВВ МВД СССР
ЧАСТЬ 2
"АТТЕСТАЦИИ ИВАНА МЕЛЬНИКА"
Борис Карпов
Журнал "На боевом посту", № 6, 2012 г.
ВЕТЕРАНУ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ В ОТСТАВКЕ ИВАНУ ФИЛИППОВИЧУ МЕЛЬНИКУ В ИЮНЕ 2012 г. ИСПОЛНЯЕТСЯ 90 ЛЕТ
Командующий войсками Сибирского военного округа генерал-полковник Пётр Кириллович Кошевой нередко приезжал в свои части внезапно, без предупреждения. Любил лишний раз проверить бое- готовность, порядок и дисциплину, после чего дать объективную, зачастую нелицеприятную для подчинённых оценку.
Так и случилось в тот раз... Командующего встретили начштаба 85-й мотострелковой дивизии полковник Я.М. Шаевич и начальник политотдела подполковник И.Ф. Мельник. Дивизия готовилась к инспекторской проверке, и командующий спросил напрямик:
– Готовы?
– Нам бы, товарищ командующий, ещё пару недель, – откровенно сказал начпо, – подтянуть бы техническую подготовку и стрельбу танковых батальонов стрелковых полков, тогда будем готовы на общее "хорошо".
– Ну-ну. – Генерал-полковник Кошевой задумался. Офицеры дивизии переводили взгляды с невозмутимого лица командующего на две его Золотые Звезды – свидетельство геройски выигранных сражений, с которых минуло всего-то пятнадцать лет. – Передайте комдиву, что инспекторская будет через две недели.
Иван Мельник не успел в душе порадоваться, что нежданно- негаданно выпросил-таки две недели на подготовку дивизии, на устранение недочётов, ликвидацию узких мест, как вдруг генерал Кошевой задал ему вопрос на засыпку:
– А сами-то готовы? Офицеров дивизии знаете, уверены в них? Можете дать характеристику каждому?
– Знаю всех, – доложил Мельник, – большинство мне знакомы достаточно хорошо, а недавно назначенных изучаем, помогаем им врастать в коллектив…
– Ну-ну, проверим ваше знание кадров. Начнём с командиров рот 59-го стрелкового полка. – Командующий испытующе посмотрел на под- полковника. Мельник полминуты собирался с мыслями. Офицеров-то он знал достаточно хорошо, но вот с какой целью командующий устроил этот экзамен-экспромт на виду у всех?..
– Командир первой роты 59-го стрелкового полка старший лейтенант Шабалин. Очень старательный офицер. Рота по стрельбе, по тактике, физподготовке имеет твёрдую хорошую оценку. Семья – четыре человека. Двое детей, оба ходят в наш гарнизонный детсад… Мельник так же чётко перечислил командиров второй, третьей рот, дал им объективные характеристики.
– Достаточно по 59-му, – остановил его командующий, – а что в 141-м? И 141-й стрелковый, и танковый полки были словно построены для смотра в чётком докладе подполковника Мельника. И строй этот генералу Кошевому глянулся:
– Достаточно. Вы действительно знаете каждого ротного, товарищ Мельник?
– Так точно, товарищ командующий. И взводных, и замполитов знаю – работал в каждой роте. Кроме того, мы с комдивом, как правило, бываем на каждой стрельбе…
– Хорошее правило. – Генерал Кошевой чуть задумался, а потом вдруг сделал вывод, который присутствующим тогда мог показаться лишь дежурной генеральской шуткой, ободряюще-поощряющей офицера, и не более того: – Быть вам, товарищ Мельник, начальником ГУКа!
Прозорлив оказался командующий, сам ставший спустя несколько лет Маршалом Советского Союза: Ивану Филипповичу Мельнику суждено было на самом деле стать начальником Главного управления кадров… Правда, не в Министерстве обороны, а в Министерстве внутренних дел СССР…
* * *
Христина Игнатьевна молчаливо стояла у печки, сердобольно и тревожно вглядываясь в лицо своего ненаглядного сыночка Ивана. Тот только-только вернулся из райвоенкомата. Что там сказали военные? Ивану-то восемнадцать сравнялось – призывной возраст, а год на дворе 1940-й, когда у всех ещё на слуху и Халхин-Гол, и Испания, и финская… И опять "на границе тучи ходят хмуро"…
– Что сказали? – Иван был возбуждённо весел в предвкушении скорых перемен в своей молодой жизни. – Сказали, что коли в авиационное училище не прошёл, то скоро направят в другое. А нет, так и в солдаты пойдём – в октябре обещали повестку прислать.
Филипп Терентьевич, отец, высказался со свойственной ему иронией, но по-крестьянски мудро:
– Ты, сынок, если в училище, так уж в то просись, где учат стрелять из дальнобойных пушек – они всё ж подальше от передовой стоят.
А мать сквозь навернувшиеся в предчувствии скорой разлуки слёзы сказала:
– Ты же учителем хотел стать, сынок… У тебя ж аттестат с одними пятёрками… Ну да Бог поможет!
1 октября 1940-го трёх новобранцев из украинского села Городница – Ивана Бурлаку, Михася Рудого и Ивана Мельника – провожала шумная ватага одноклассников, молодых сельчан, среди которых невесёлыми были лишь родственники призывников.
Ласковая мама на прощание обняла Ивана, прошептала, что прощает его комсомольские "шалости", и добавила, перекрестив: "Храни тебя Бог!"
Те "шалости" его комсомольские раскрылись, когда Ивану после выпускных экзаменов в ладыженской школе надо было ехать на комиссию в Харьковское авиационное училище. В числе прочих документов должен был он представить и комсомольский билет, который целых три года преспокойно хранился… на божнице, за окладом иконы Богоматери. А дело всё в том, что мать Ивана, женщина глубоко и преданно верующая в Бога, не одобрила поступление сына в ряды молодых безбожников, поначалу грозилась даже "квиток" комсомольский изничтожить. Самым надёжным местом, где тот документ можно было сберечь, Иван и посчитал красный угол в хате – книжечка с буквами "РКСМ" была в полной безопасности… за окладом иконы…
21-я дивизия войск НКВД дислоцировалась в Ленинграде и вокруг него. Иван Мельник попал в 14-й Краснознамённый полк, прошёл курс молодого бойца, окончил полковую школу, стал командиром отделения. Заметив в пареньке похвальные качества – прилежность в боевой и политической учёбе, бескорыстие в отношениях с товарищами, инициативу и творчество в общественной работе, его хотели направить в военное училище, но…
Но 22 июня в 4 часа утра полк подвергся мощной бомбардировке – война! В тот же полдень бойцы полка заняли оборонительные позиции на границе.
Фашисты знали, что на их пути к Ленинграду встали наиболее боеспособные части Красной Армии и войск НКВД. Поэтому бомб и снарядов агрессоры не жалели. На позиции 14-го полка и соседей металл сыпался смертоносным ливнем. Первые потери убитыми и ранеными были очень горьки. Погиб школьный товарищ Ивана красноармеец Володя Кучмий…
2 августа полк получил приказ выйти в район Хиитола, ликвидировать прорвавшегося противника и обеспечить выход из окружения 198-й и 142-й стрелковых дивизий.
Задачу выполнили. И снова заняли оборону. Потом перешли в наступление, закрепились на рубеже, отбитом у врага… Бои местного значения – как изматывали они! Всё на крови, на нерве, на отваге…
Много лет спустя самый известный и самый опытный архивист внутренних войск полковник В.Д. Кривец обнаружил донесение за подписью комдива М.Д. Папченко о боевых действиях 14-го полка, часть которого здесь процитируем:
"В непрерывных боях иссякали силы поредевших подразделений полка, кончались и боеприпасы. А вражеским атакам не было конца. В эти критические дни совершили бессмертные подвиги старший политрук Н. Руденко и санинструктор А. Кокорин. Погиб командир полка Н.А. Воробьёв. В боях отличились многие воины. Среди них – командир отделения И.Ф. Мельник, который был ранен, возвратился в строй и продолжал сражаться с фашистами".
То было его первое ранение – до сих пор шрам от него виден на лице ветерана, а осколок миллиметров в 7-8 и сегодня удивляет врачей, рассматривающих рентгеновский снимок.
За участие в тех боях командир отделения Иван Мельник был представлен к награде – так объявили перед строем.
А окопной жизни, казалось, не будет конца. Хотя, конечно, рассуждали меж собой бойцы, уж лучше такая постылая окопная жизнь, чем… О плохом старались не говорить, хотя думы тяжёлые порою придавливали.
– Как настроение, Ваня?! – К его стрелковой ячейке подошёл старший политрук Крохин. Не дожидаясь ответа, сообщил: – Вот что, комсорг, ты назначен заместителем политрука роты. Завтра на рассвете снова пойдём в бой. Понимаешь свою новую задачу?
– Кажется, понимаю. – В душе Ивана поднялась горячая волна неведомых ему прежде чувств, где и радость от оказанного доверия, и ответственность перед командирами и комиссарами, и желание как-то взбодрить своих ребят, приткнувшихся до атаки в окопе. – Пойдём в атаку дружно, товарищ старший политрук! Получат от нас фрицы!
Получали фрицы под Ленинградом крепко. Но доставалось и нашим. 17 сентября бои достигли высшего напряжения, когда при поддержке авиации и артиллерии немцы попытались крупными силами прорвать оборону с юга. Не вышло! Воины-чекисты дрались отважно, о чём даже маршал Победы Георгий Жуков не забыл написать в своих "Воспоминаниях и размышлениях": "Нужно отдать должное нашим героическим воинам: они правильно поняли приказ и добросовестно выполнили его. Мощным огнём и непрерывными контратаками войска фронта вынудили гитлеровцев перейти от наступления к обороне. В отражении удара врага через Лигово на Ленинград особенно отличились 21-я стрелковая дивизия НКВД полковника М.Д. Папченко, 6-я бригада морской пехоты полковника Д.А. Синочкина и 7-й истребительный авиационный корпус полковника С.П. Данилова…" Наших назвали первыми среди лучших!
А новоиспечённый замполитрука Иван Мельник в тех боях получил второе ранение и, как ни просил оставить его в медсанбате своей дивизии, был отправлен на долгое лечение в курганский эвакогоспиталь…
Комиссия за комиссией выносили своё категоричное – "ограниченно годен", что означало для него продолжение службы в запасной стрелковой дивизии, которая готовила для действующей армии роты, батальоны, артдивизионы.
* * *
Особым знаком судьбы считает сегодня Иван Филиппович своё первое по-настоящему высокое назначение – начальником политотдела дивизии, на полковничью должность – в 85-ю мотострелковую дивизию СибВО, с которой мы и начали это повествование. Дело в том, что она носила наименование "Краснознамённая Ленинградско-Павловская" – его побратимы по обороне Ленинграда словно продолжали оставаться с ним в одном строю, хотя…
В наших разговорах Иван Филиппович не раз с горечью и гордостью, сокрушённо и проникновенно- благодарно повторяет: "Моё многострадальное поколение повыбито войной. Из ребят 1920 – 1923 годов рождения мало кто остался, почти все погибли… В нашей Городнице памятник поставлен не вернувшимся с войны – почти двести фамилий на нём, и соседи мои, и одноклассники: Сашко Пирожак, Трохим Белоус, Захар Бурлака, Иван Бурлака, Михаил Рудой…. Ой, много ж забрала война!"
Война по-своему распорядилась и его судьбой – Иван Мельник стал кадровым офицером. Окончил Военно-политическую академию им. В.И. Ленина, Высшие академические курсы при Академии Генштаба. Службу прошёл как положено, ступень за ступенью: рота, батальон, полк, бригада, дивизия, штаб и политуправление военного округа. По стране тоже поездил: Белоруссия, Урал, Сибирь… Начальником политотдела дивизии стал в тридцать пять лет.
В мирные годы служба офицерская, если в общих чертах, известна – боевая учёба. Роль же политработника иным "перестройщикам" из сегодняшнего дня представляется не более чем политическим лекторием. А ведь истинный комиссар, замполит всегда был правой рукой и опорой командира. Замполит того самого 14-го Краснознамённого полка 21-й дивизии войск НКВД подполковник И.И. Агашин – чем не пример для подражания! С оружием в руках поднимал бойцов в атаку, не уходил из окопов в обороне, снайперские команды готовил. А на груди – орден Ленина, два Красного Знамени…
В Сибирском военном округе, тыловом, глубинном, начпо дивизии Ивану Мельнику в кабинете засиживаться не приходилось. Части дислоцировались в Новосибирске, Красноярске, Юрге, где проходили постоянные учения, проверки. В те годы шло активное перевооружение Сухопутных войск. Надо было осваивать новые танки, ракетные установки, приборы ночного видения и прочее, прочее, без чего армия не может считаться современной и быть боеспособной.
Уверенно водить танк, метко стрелять и днём, и ночью в дивизии обязаны были все офицеры, политработники – не исключение. Сколько лет прошло, а Иван Филиппович и сегодня вздыхает (словно с облегчением от того, что не подвёл сослуживцев на инспекторской): "Да уж, на вождении танка попотеть пришлось!"
Случались и по-фронтовому драматичные ситуации, когда приходилось вызволять людей из смертельной опасности. В феврале 1959-го дивизия проводила плановые учения под руководством командующего войсками округа. Нужно было выдвинуться в район севернее Бердска, что километрах в 35 от Новосибирска. Минус 20 для тех мест – нормальная погода. И в тот раз движение полковых колонн проходило штатно, как вдруг… Подул северный ветер, повалил снег, замела пурга. Столбик термометра предательски пополз вниз: – 25, – 30, – 35! В 21.00 Мельнику позвонил командующий: "Командира и замов я отпустил два часа назад, приказал доложить о прибытии. А доклада нет! Где они? Ищите!"
Гусеничный снегоочиститель на тот момент был самой быстрой техникой – начпо и выехал на нём в поисках своих офицеров. Луч фары едва пробивал снежную завесу. Минут через двадцать заметили увязшие по пояс в снегу фигуры. Ещё бы четверть часа и… Вывезли командование дивизии и тут же стали принимать меры по обогреву личного состава. Наутро выяснили с изрядным облегчением, что всё обошлось – из тысяч задействованных в учении только девять солдат… легко поморозили кончики носов. Та тревожная ночь была для Мельника очередным испытанием на прочность.
А были у него и испытания "на прогиб" – на прогиб перед начальством. Как часто бывает, что начальник явно, очевидно для всех не прав, но подчинённые угодливо гнутся и заискивающе поддакивают, подхалимски улыбаются.
Так случилось, когда новый командующий войсками СибВО генерал-полковник Г.В. Бакланов при разборе учений, якобы усмотрев очковтирательство, устроил разнос одному из командиров полков и тут же вынес приговор – снять полковника с должности. Мельник, прекрасно знавший и офицера, и все обстоятельства мнимого проступка, встал на защиту сослуживца. Командующий вскипел, гнев свой на милость не сменил, но обратил его теперь и на начальника политотдела. Благо и комдив, и член военного совета – начальник политуправления округа не стали молчать – сплочёнными усилиями защитили и командира полка, и начпо дивизии…
* * *
В августе 1961-го Мельника вызвали в ЦК КПСС. Военные знали – там решалась судьба офицеров и генералов, назначаемых на дивизию и выше. Куда прочат его, Иван Филиппович пока не знал, даже не догадывался. После долгого обстоятельного разговора заведующий отделом административных органов Н.И.Савинкин открыл карты:
"Ваша кандидатура, товарищ Мельник, в ряду с другими рассматривается на должность инструктора нашего отдела".
Сомнения были и у него (хотел служить в войсках), и у жены (она предпочитала суровую Сибирь суматошной Москве), но всемогущий ЦК был непреклонен: "Вы нам нужны. Мы вам доверяем ответственный участок".
Участок ему достался действительно серьёзный: стал курировать главный штаб Сухопутных войск, Военную академию им. М.В. Фрунзе, Военную академию химической защиты, Уральский, Сибирский, Забайкальский и Дальневосточный военные округа.
Каких-то необычайных льгот и привилегий у цековских работников не было. Мельник получал там 300 рублей, тогда как его жена, кандидат наук, 320 рэ! За воинские звания денег цековским офицерам в штатском не полагалось, никаких дач и бесплатных обедов не было. Разве что на лето и на выходные можно было выехать в свой пансионат с полной оплатой услуг.
В ЦК КПСС тогда действительно решалось всё – и партийные, и государственные, и экономические, и военные вопросы. Так было, и из истории великой страны этого не выбросить. И подавляющее большинство работников ЦК были людьми честными, преданными Отечеству…
Много, очень много полезного дали Мельнику шесть лет работы в ЦК: приходилось решать вопросы с первыми лицами Вооружённых Сил, союзных республик. С членом политбюро ЦК КПСС, первым секретарём ЦК компартии Украины В.В. Щербицким обсуждали, как поскорее обеспечить жильём офицеров, с Маршалом Советского Союза Р.Я. Малиновским утрясали кадровые неурядицы, вызванные передислокацией мотострелкового корпуса из тёплого Краснодара в Дальневосточный военный округ.
В ту пору существовало негласное правило: после 5-7 лет работы кадровых офицеров в ЦК возвращать их в войска на должности ступенью-двумя выше, нежели у них были до прихода на Старую площадь. Так вот, Ивану Мельнику для продолжения службы предложили два заманчивых варианта – Чернигов и Кишинёв. Во-первых, поближе к родным местам, во-вторых, должность очень высокая – член военного совета армии.
Но не успел Иван Филиппович посоветоваться с семьёй и сделать выбор, как ему предложили третий, совсем неожиданный, вариант продолжения карьеры – должность заместителя начальника внутренних войск по кадрам. Место службы – Москва, звание по штатному расписанию – генерал-лейтенант. И снова сказали решительно-строго: "Мы посоветовались и решили…"
О том периоде в истории внутренних войск МВД СССР написано уже немало, этот отрезок на их двухвековом пути справедливо называют "эпохой Яковлева". Генерал- фронтовик, из танкистов, Иван Кириллович Яковлев сумел отладить огромный, многосложный, противоречивый войсковой организм. Внутренние войска зауважали и руководители страны, и армейские генералы, и простые советские граждане. ВВ МВД СССР перестали быть военной структурой "второго сорта".
Единомышленниками, сподвижниками генерала И.К.Яковлева стали в те годы генералы-фронтовики Ф.В. Бубенчиков, А.Г. Сидоров, И.Е. Зюкин, И.Ф. Мельник…
Завотделом административных органов ЦК КПСС Н.И. Савинкин был, безусловно, прав, когда напутствовал Ивана Филипповича: "Давай, иди. Работать ты умеешь. Доверяем самый ключевой участок – кадры". Тогда не принято было вслух напоминать сталинское изречение – "кадры решают всё".
Опытный политработник Мельник стал непревзойдённым кадровиком. В войсках не хватало офицеров. Офицерам не хватало образования. Когда был введён институт прапорщиков, надо было озаботиться их подготовкой, расстановкой. Со временем пресловутую "конвойку" перестали считать унизительной для офицера службой. Войска подняли голову, расправили плечи. В том была и значительная заслуга генерала Мельника.
И вот новое повышение – замеченный высшим руководством страны, он был назначен начальником ГУКа союзного МВД. Время было сложное – один за другим уходили в лучший мир генсеки, кадровая чехарда царила на всех уровнях. И генералу Мельнику пришлось работать при двух министрах – В.В. Федорчуке и А.В. Власове, людях совершенно разных и на правоохранительном поприще не добившихся весомых результатов, не снискавших ни почестей, ни славы. Генерал-лейтенант Иван Филиппович Мельник старался предметно и профессионально влиять на все сложнейшие процессы, происходящие во всех органах и службах своего министерства, своих внутренних войск. Трудился честно и беззаветно до дня ухода в отставку 31 декабря 1986 года...
* * *
Накануне 65-й годовщины Победы советского народа в Великой Отечественной войне в его квартире раздался телефонный звонок. На проводе был районный военкомат. Уточнив некоторые паспортные данные, расспросив о прохождении службы во время войны, чиновник (теперь там работают гражданские люди) сообщил: "Найден ваш орден Красной Звезды. Вас ведь представляли к награде?"
"Да, представляли", – произнёс он, и голос сорвался от волнения. Вспомнились бои под Ленинградом…
Через несколько дней ему вручили вторую Красную Звезду.
За время его долгой службы старшие командиры и начальники написали на него десятки аттестаций – при повышении в должности, представляя к поощрениям и наградам. Как и в первом его серьёзном документе – школьном аттестате зрелости – слово "отлично" встречалось чаще других. Он, воспитатель войсковых кадров, привык сам и учил других видеть в людях прежде всего хорошее…
Борис КАРПОВ
Фото Владимира НИКОЛАЙЧУКА
и из семейного альбома И.Ф. МЕЛЬНИКА
Источник: http://www.vvmvd.ru/veterani_files/06_2012.pdf