Предыдущая публикация
Володина Оксана.
Настоящий тыл
Сначала на фронт ушел родной брат, потом муж. Оба – добровольцами. А женщины - жена, мама, дочери - остались дома вязать окопные сети и делать блиндажные свечи. Оксана вяжет и читает молитву, чтобы архангел Михаил сберег человеческие жизни там, на «передке». Женщины стали настоящим тылом для настоящих мужчин.
ФАКТЫ ОБ ОКСАНЕ:
01 Оксана - водитель в штабе волонтеров #МЫВМЕСТЕ. Во время пандемии возила бабушкам на самоизоляции лекарства, сейчас в семьи военнослужащих доставляет продукты
02 Волонтёрством занимается вся женская половина семьи: мама Оксаны печёт и вяжет, дочь Алёна вяжет вместе с бабушкой и пишет письма поддержки на фронт
03 Как жена военнослужащего, Оксана многое понимает в «армейской кухне» и не может оставаться в стороне от поддержки участников СВО.
- У вас ведь целый семейный подряд?
- Да. Мама моя Любовь Петровна Медарь связала уже более 50 пар тёплых носков. Они с дочерью Аленой ходили по секонд-хендам за старыми шарфами и свитерами, так хозяйки магазинов эти вещи отдавали бесплатно, когда узнавали, на какие цели. Мы вечерами их распускали, и Алена с мамой вязали. Носочки из цветных ниток – для волонтеров и детей. Немаркий и однотонный цвет – для бойцов на СВО. Брат, когда вернулся оттуда, подсказал: «Мама, подлиннее надо носки, чтобы не уползали под берцы».
- Брат в отпуск пришёл?
- Он вернулся с тяжелыми ранениями. Посмотрел, что я вяжу, и сказал: «Сестра, это окопные сети, именно они спасают жизни. Утром открываешь глаза, а сеть вся увешана грантами ВОГ (выстрел с осколочной гранатой), они висят, как гирлянды». Сначала ходила плести сети в ДК. Потом попросила мужа сделать мне стойку и уже дома занялась.
- Дети тоже помогают?
- Младшая дочь-третьеклассница у нас копия отец. Её зовут Владимира (ударение на предпоследний слог). Она Владимира Владимировна. Муж мой – тоже Владимир Владимирович. Тезка президента. Дочь по темпераменту ураган. Наверное, будет летчиком-испытателем. А у дочери Алёны даже девочки-одноклассницы приходят к нам домой, помогают. «Тёть Оксана, а так правильно?», спрашивают. Всё только под моим присмотром. Я пару сетей с небольшим браком переделывала, теперь очень ревностно отношусь. Мне брат сказал, что коптеры видят разметку сети, и тут нельзя сделать пропуск, это может стоить жизни.
- В ассортименте у вас не только носки и сети…
- Девочки из швейбата показали, как плести браслеты из паракорда - это шнур из нейлона, как парашютная стропа. Чуть шире фенечки. Дергаешь шнур – и он разворачивается в веревку длиной 5 метров. Её можно использовать как шину при ранении, к ней можно привязать груз. Есть ещё пояса – те длиной 25-30 метров, выдерживают вес 250 килограммов. Этими поясами можно вытащить наступившего на «лепесток» бойца.
- Как вы много знаете армейской кухни…
- Я жена военнослужащего. И муж у меня ушел на СВО добровольцем.
- Оксана Юрьевна, а когда вы стали «волонтёрить»?
- Волонтерить начала еще в Мурманской области, где служил муж. Я входила в женсовет. Мы пекли булочки и пирожки. Продавали их, на вырученные деньги покупали подарки ветеранам войны. По-другому я и не представляю. https://my_vmeste.aif.ru/heros/12/ https://my_vmeste.aif.ru #аиф #мывместе #ири #насмного_мывместе
Следующая публикация
Комментарии 32
когда Cтpeляют тaнки по жилым кварталам,
И ржавчиной окрасилась вода,
И плачет мама над yбитым малым,
И в воздухе опять cнapяда свист,
И над убежищем посыпались обломки,
И буква Z шевелится, как глист,
И кланяются гопнику пoдoнки,
И города разбитые горят,
И за кордон бежишь как таракан ты,
И русские слова свернулись в яд
Классической имперской пропаганды?
«Молчи, молчи», — летит со всех сторон
Мудохтанье зашуганных ворон.
Молчит Россия, сшита из кусков,
Как будто жуткий монстр Франкенштейна,
Диктaтop вынул ноги из носков,
Да он бы paздaвил давно как вшeй нас,
Обиженный, что не внушает страх,
А только oмepзeние.
И жало Он сморщенное трогает в штанах,
И сняв штаны, ползёт под одеяло,
Не думая с любовью ни о ком,
И ощутить чужой не в силах боли,
В убогом бункере с бетонным потолком,
Не бог и не герой, а вроде моли.
«Терпи, приспособляйся, как и мы», — Шипят из тьмы насельники тюрьмы.
Ну, можно приспособиться.
В золу Пускаю корни посреди геенны,
Изломанный по каждому уг...ЕщёЗачем нужна поэзия,
когда Cтpeляют тaнки по жилым кварталам,
И ржавчиной окрасилась вода,
И плачет мама над yбитым малым,
И в воздухе опять cнapяда свист,
И над убежищем посыпались обломки,
И буква Z шевелится, как глист,
И кланяются гопнику пoдoнки,
И города разбитые горят,
И за кордон бежишь как таракан ты,
И русские слова свернулись в яд
Классической имперской пропаганды?
«Молчи, молчи», — летит со всех сторон
Мудохтанье зашуганных ворон.
Молчит Россия, сшита из кусков,
Как будто жуткий монстр Франкенштейна,
Диктaтop вынул ноги из носков,
Да он бы paздaвил давно как вшeй нас,
Обиженный, что не внушает страх,
А только oмepзeние.
И жало Он сморщенное трогает в штанах,
И сняв штаны, ползёт под одеяло,
Не думая с любовью ни о ком,
И ощутить чужой не в силах боли,
В убогом бункере с бетонным потолком,
Не бог и не герой, а вроде моли.
«Терпи, приспособляйся, как и мы», — Шипят из тьмы насельники тюрьмы.
Ну, можно приспособиться.
В золу Пускаю корни посреди геенны,
Изломанный по каждому углу,
Где выщерблены выcтрeлaми стены,
Растёртый в порошок, башка — горшок,
Как пёс голодный, в темноте я вою,
Болтаюсь за плечами, как мешок,
Тащусь костлявой тенью за тобою,
Ни совести, ни чести, ни ума,
Хриплю в подвале пленнику устало:«Тебе чего, поэзия нужна?
На, получи для рифмы по eбaлу!»
Таких бoйцoв в России легион,
Откажется один на миллион.
Язык — мой враг, но я-то не в бреду
И кое-как отслеживаю темы,
Да только что с того, что я в аду
Стал для чертей предателем системы?
Кому я так помог? Кого я спас?
От сообщений распухает личка.
Дрожит стекло — но далеко от нас
Сейчас вoйнa, а близко — электричка.
Лишь небо бородато, как чeчeн,
И всё мечусь, мычу, не чуя в горле рези я: «Зачем нужна поэзия?
Зачем Нужна поэзия? Зачем нужна поэзия?»