Война ясно показывает, что человек стоит.

Кто он, человек, каков он, можно ли его уважать и доверять ему. Не в искусственно созданных условиях, а в реальных. На войне человек познает самого себя и своих товарищей. Боевые товарищи потом иногда становятся лучше всяких родственников. Братские сердца. Война человека меняет. Она показывает, что былые идеалы и кумиры — ничто. Все, кого ты раньше уважал, после войны проходят сквозь твою призму пережитого опыта и не факт, что этих людей ты будешь уважать и впредь.
Ты смотришь на человека и представляешь, а как бы он повел себя на войне? И иногда понимаешь — никак. А значит, уважения он не достоин. Ты понимаешь, что тот толстый, самоуверенный человек на черном джипе, который был твоим боссом ранее — на войне не выжил бы, растерялся, струсил, сбежал, "запятисотился" или "крысил" бы присланную колбасу от товарищей, а затем был бит и презираем. И вся самоуверенность, бравада и надменность этого типа от глупости и наглости, чувства безнаказанности. Ты начинаешь смотреть на людей по другому. И относиться к ним по другому.
Раньше он мог обмануть тебя с зарплатой, и ты смиренно принимал это — сейчас нет. Сейчас ты будешь разговаривать с ним и требовать свое, и если не хватит аргументов или он не станет слушать и отмахнется — ты найдешь эти аргументы и заставишь себя выслушать. Пусть даже силой. Даже не понимая, что ты делаешь. Как потом уверяет следствие, наступает состояние аффекта.
Война меняет человека, создает в нем обнаженный до нервов запрос на социальную справедливость. Ты начинаешь искать эту справедливость во всем. Как в детской считалочке: раз, два, три, четыре, пять — я иду искать. А кто не успел спрятаться — ты не виноват. И наступает острое неприятие лжи. Прямо аллергия появляется на ложь. И еще на канцелярщину, бюрократизм.
Несмотря на то, что ты просто требуешь свое или отстаиваешь правду — про таких как ты говорят — психологические калеки. Дескать, война мужика изломала, сделала его другим, нанесла психотравмы. Этого не отнять. Да, война сделала его другим, но хуже от этого он не стал, несмотря на то, что иногда орет по ночам и просит вызвать огонь на себя. Несмотря на то, что часто лезет в драки и способен кого-то случайно убить.
Он не стал хуже, не стал лучше, он стал другим. Просто ему первые месяцы нет места в системе координат, которые устоялись в гражданской мирной жизни. Он не находит себе места. Ему не хватает воздуха, того воздуха с озоном, сгоревшим порохом и напалмом, того мира, где вокруг Братские сердца, и он как рыба стремится выпрыгнуть из аквариума или разбить стекло лбом. Вернуться обратно, в свое лучшее время.
Но всё это когда-нибудь проходит. Со временем. Мудрый Соломон был прав. И всё это для многих еще впереди. Закончится война и сотни тысяч ребят вернутся домой уже другими. Часть из них упадет на дно стакана, кто-то найдет облегчение в наркоте, кто-то будет делать больно близким и себе, самоуничтожаясь. Но остальные будут жить и стараться изменить мир к лучшему, сделать его более простым, честным, надежным, без всякого вранья, которого и на фронте хватало.
После войны меняется мировоззрение. И меняется отношение к вещам. Когда люди стоят ночью в очереди за новым айфоном — после войны ты перестаешь понимать их. Когда люди покупают билет за полтора миллиона рублей, чтобы попасть на ПМЭФ — ты понимаешь, что это пустые, лишние люди. Ведь на полтора миллиона можно купить что-нибудь полезное, нужное. Пусть даже не себе, а помочь другому, который нуждается в помощи, пока толстопузы прожигают свое время в болтовне и развлечениях.