ПЕРЕПИСКА О.

Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ И А. П. ЧЕХОВА (1902-1904)
186. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР
23 сент.
23 сентября 1903 г.
Ялта
Здравствуй, дусик, моя половинка! Сегодня пришло от тебя два открытых письма, я очень рад и доволен. Рассчитывал получить из Москвы телеграмму, ну, да бог с тобой, я вхожу в твое положение и понимаю. Что нового придумали в театре? Не утомились? Не разочаровались?
Четвертый акт в моей пьесе сравнительно с другими актами будет скуден по содержанию, но эффектен. Конец твоей роли мне кажется не дурным (Роль Раневской в «Вишневом саде»). Вообще не падай духом, все обстоит благополучно.
...На сих днях к тебе приедет П. И. Куркин. Он расскажет тебе о том, что ему нужно, а ты подумай и дай совет. Дело весьма важное (Речь шла об организации материальной помощи нуждающимся слушательницам петербургских женских медицинских курсов. В тот же день Чехов писал П. И. Куркину. «...Пусть М. А. Щедрина вместе с Вами (или Вы один - все равно) побывает у моей жены и поговорит насчет Саввы Тимофеевича Морозова и пермского миллионера Ник. Вл. Мешкова, который теперь, по всей вероятности, уже в Москве... Сначала побывайте у моей жены...»).
Шарик растет, но еще не лает. Ты, уезжая, забыла взять свою кошку. Прикажешь прислать?
Кланяйся Вишневскому и скажи ему, чтобы он набирался мягкости и изящества для роли в моей пьесе (Чехов предназначал А. Л. Вишневскому роль Гаева, но играл ее К. С. Станиславский).
Ну. цудык, благословляю тебя. Не сердись, не хмурься, не брани своего мужа. Скоро увидимся. Как только в Москве начнутся заморозки, так и приеду.
Твой А.
187. О. Л. КНИППЕР-А. П. ЧЕХОВУ
23-ье сент.
утро
23 сентября 1903
Москва
Дорогой мой, здравствуй.
Как спишь, как чувствуешь себя? Я все о тебе думаю и мысленно одеваю тебя, целую в плечико, командую за умыванием. А тебя нет. Я одна, и ты один.
Целую тебя нежно за твое нежное письмецо. Дорогой мой! Я плакала, когда читала. Тебе не надо было ехать провожать меня, дусик. Надо окрепнуть сначала, а потом уж разъезжать. Ведь это томительно - проводы на пристани. Тянется без конца, нудно, противно.
Тебе лучше теперь?
А я сегодня проснулась уже с чисто московским, сезонным ощущением: в голове неладно, что-то везде побаливает, какие-то ниточки,- потом привыкну к этому.
Вчера утром возилась по дому. Потом пошла в театр - там опять никакой репетиции, а возня с декорациями и повышенные нервы у режиссеров. Отдала каштаны и виноград Алексеевым, подушку Немировичу - очень все довольны. Потолкалась, поболтала и пошла к маме. Там слушала Володю, т. о. его пение. Он на днях уезжает (В. Л. Книппер готовился к карьере оперного певца. Он уезжал в Дрезден для занятий с проф. Рихардом Мюллером). Пришла Эля. Я посидела у Зины, у Анны Егоровны в кухне; про Ялту рассказывала, про тебя. Потом пошла с Элей по магазинам.
...Пришла домой, и сюрприз: прислано письмо от Лужского и роль Кальпурнии - жены Цезаря. Якобы репетирует теперь второй состав, и просят меня быть готовой играть в сезоне сию роль (Эту роль в «Юлии Цезаре» Ольге Леонардовне исполнять не пришлось). А играет ее Бутова, и, говорят, неважно. Ничего не понимаю. Поговорю сегодня.
Дома сидела, читала, потом мыла голову, пила чай, ела ветчину и сыр, а часов в 10 пришла Раевская и сидела до 12 1/2. Болтала, хохотала нервически и очень хотела, кажется, узнать, есть ли ей роль в твоей пьесе, но я помалкивала. Она, бедная, не очень даровита, но не чувствует этого и терзается и мучается, что пропадает даром, без работы. Ей бы лучше уйти от нас, право. Жалко ведь, когда слушаешь ее, а сказать нельзя ей правду.
Про гамаши я сама, дусик, решила, что пошлю, и уже выложила их. Как аппетит у тебя? Как настроение?
Ну, пришел Средин, хочет писать меня. Кончаю, будь здоров, целую, обнимаю тебя несчетно раз; и кукиши целую, и глаза твои чудесные.
Дусик мой, дорогой.
Твоя Оля
188. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ
24-ое сент.
утро.
24 сентября 1903 г.
Москва
Вчера не было письма от тебя, дорогой мой. Я беспокоюсь. Тебе не надоели мои письма с дороги? Я их что-то много нацарапала. Разобрал все или нет? О, эти рыжие усы!! Как я их ненавидела! Как они пожимались, и кланялись, и, ехавши мимо церкви, сняли шляпу и крестились за здоровье Антона Павловича. Глупо и нелепо было пить шампанское с чужим для меня человеком, на берегу моря при заходящем солнце. А мне так хотелось быть одной, сидеть на берегу и передумывать все, что я пережила за последнее время. Ну, мимо, читатель, мимо.
Вчера была слякоть, сырость, холод, я мерзну все время. Днем в театре болтала с Вл. Ив., Вишневским. Сегодня буду обедать у Раевской с Лужскими и Вишневским. С Калъпурнпей меня что-то путают, я не пойму. Сказали бы прямо, что у Бутовой не идет, должна играть я, ну и понятно. А то что-то неясно.
Вл. Ив. сильно, кажется, волнуется. Вишневский все гудит, что в банке осталось всего 25000 р. Бурджалов ходит со страшно деловым видом. Про него острят, что поездка с Бутовой скомпрометировала его и что у него уже есть «прошлое».
...Была у Надежды Ив. (Н. Н. Средина), у моих старух, копировала им Федотову, когда она была у нас, и они помирали со смеху.
А в общем я ото всего отвыкла. Точно чужая брожу всюду.
«Как все нервны!» (Слова Дорна в первом действии «Чайки»).
До завтра, дорогой мой, целую тебя много раз. Ставят ли тебе воду, кладут ли чистый костюм?..
Обнимаю и глажу.
Твоя Оля
189. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ
24 сент.
24 сентября 1903 г.
Москва
Только что кончила письмо и в пачке писем нашла вдруг твое письмо, которое пришло вчера, и я рассердилась на Аннушку. Вчера, когда пришла домой, первый вопрос был - есть ли письмо? И получила ответ: нет.
Голубчик, золотой мой, не .сердись за телеграмму. Я на вокзале писала письмо тебе и уже ко второму звонку еле поспела попасть в вагон и умоляла Шапошникова послать сию минуту телеграмму. Значит, он не послал сейчас же! Прости, умоляю. Но я была такая растерянная, мне так хотелось написать тебе письмецо, а не телеграмму. Не сердись, голубчик, не пиши пессимистических писем. Ты как литератор нужен, страшно нужен, нужен, чтоб отдыхать, чтоб люди помнили, что есть на свете поэзия, красота настоящая, чувства изящные, что есть души любящие, человечные, что жизнь велика и красива.
А лиризм твой? Каждая твоя фраза нужна, и впереди ты еще больше нужен. Ох, если бы у меня был дар слова, - сколько бы я тебе наговорила!! Выгони из себя ненужные мысли. Пожалей людей и почувствуй, что ты им нужен. Не отдаляйся, а давай все, что ты можешь дать из своей богатой души.
Пиши, и люби каждое свое слово, каждую мысль, каждую душу, которую вынянчишь, и знай, что все это необходимо для людей.
Такого писателя, как ты, нет и нет, и потому не замыкайся, не уходи в себя.
Пьесы твоей ждут как манны небесной.
Посылку отправляю завтра. Все не найду мамаше гребеночку подходящую.
Целую тебя, целую руки твои и молю бога, чтоб ты чувствовал себя хорошо.
Получаешь ли мои письма?
Твоя Оля
190. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР
25 сент.
25 сентября 1903 г.
Ялта
Собака моя бесхвостая, это письмо придет к тебе, вероятно, после того, как уже получишь телеграмму об окончании пьесы. Четвертый акт пишется легко, как будто складно, и если я его кончил не скоро, то потому что все побаливаю. Сегодня мне легче, чем вчера, правда, но часов в 11 начало ломить в ногах, в спине, начался кашель. Все-таки, думаю, теперь будет становиться все лучше и лучше. Третьего дня явился ко мне твой, как ты его называешь, «враг» Альтшуллер; я не дался выслушивать, но сказал насчет утренних обливаний. Он всплеснул руками и запретил мне обливаться из губки. И теперь я умываюсь по-старому, то есть через три-четыре дня у меня опять уже будет серая шея. Два утра я не обливаюсь, но состояние моего здравия все-таки прежнее, только как будто чувствую себя бодрее.
Вчера наконец был Костя. Явился он веселый, возбужденный, серый и тощий, в темных кисейных панталонах. Мы дали ему пообедать. Он ушел и вечером пришел опять с засорившимся глазом. Я стал делать операцию, операция, кажется, не удалась, но глазу полегчало. Сегодня рано утром он приезжал за бельем. Завтра у него кончается самая трудная работа. С Михайловским ладит (Михайловский (Гарин) Николай Георгиевич (1852 - 1906) - писатель, инженер-путеец. Брат Ольги Леонардовны работал вместе с Гариным-Михайловским во время строительства железной дороги на южном берегу Крыма).
Настя аккуратно меняет мне костюмы. В самом деле, так хорошо, хозяйственно. Вообще надо пожалеть, что я женился на тебе так поздно. Когда я пришлю пьесу, то постарайся сделать так, чтобы во время чтения (в фойе) Стаховича не было.
Мне кажется, что в моей пьесе, как она ни скучна, есть что-то новое. Во всей пьесе ни одного выстрела, кстати сказать. Роль Качалова хороша (Роль студента Пети Трофимова). Присматривай, кому играть 17-летнюю, и напиши мне (Роль Ани исполняла М. П. Лилина).
Вчера я не писал тебе и вообще писал очень мало, потому что нездоровилось.
Целую тебя, моя радость, крепко обнимаю. Поклонись Вишневскому, Немировичу, Алексееву и всем православным христианам. Я замедлил с пьесой, скажи, что очень и очень извиняюсь.
Завтра придет от тебя письмо - первое из Москвы. Жду его с нетерпением.
Ну, цуцык, не забывай, вспоминай.
Твой А.