"Антон Палыч приглашает друзей"

ПЕРЕПИСКА О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ И А. П. ЧЕХОВА (1902-1904) 160. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР 9 апреля 9 апреля 1903 г. Ялта Дуся моя превосходная, никак не соберусь написать тебе подлиннее. Гости без конца, а когда нет гостей, то выбегаешь в сад посидеть и вздохнуть. Я с нетерпением ожидаю твоих писем и телеграмм, с нетерпением ожидаю и жажду того времени, когда наконец увижу свою актрисулю. Когда ты будешь в Москве? В какой день? Напиши или телеграфируй точно. Пьесу буду писать в Москве, здесь писать невозможно. Даже корректуру не дают читать (Чехов правил корректуру «Невесты»). Весна настоящая, все уже отцвело. Бунин уехал в Одессу, Федоров - тоже. Горький здесь. Куприн уехал, стосковался по жене. И зачем это люди женятся!! От тебя из Петербурга не было еще ни одного письма. Вчера послал тебе телеграмму, жду твоего ответа, хотя отвечать там не на что. ... 161*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ Телеграмма. 10 апреля 1903 г. Петербург «Дно» принято посредственно. «Ваня» отлично. Декорация удивительная. Выезжаю 24. 162*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ 10-ое апреля 10 апреля 1903 г. Петербург Голубчик мой, я пишу тебе карандашом в театре, в уборной. Чернил негде достать. Я весь день лежала (нездорова), кислая, играть не хочется. Пьесу все ругают, и публика и пресса. Зато Чехов нас спасает. Ты, дусик, представить себе не можешь, с какой отрадой все смотрят «Дядю Ваню». Все лезут не на «Дно», а на «Дядю Ваню». Все отдыхают, все говорят о чеховской поэзии, о его лиризме. Я счастлива. «Мещан» не будем играть. Вместо них - «Дядю Ваню». Во всех газетах говорят о Чехове, о «Дяде Ване». Алексеевы ликуют, ведь ты их излюбленный автор. Мы все ноем, как Ирина в «Сестрах»: в Москву, в Москву! Мечтаем будущую весну ехать вместе с тобой играть в Киев, Одессу. Дуся моя, я тоскую без твоих писем. Это жестоко - я ровно неделю сижу без писем. Неужели ты не мог писать в театр Суворина? Я огорчена и решила, что ты мстишь. Никто даже Христос воскресе не прислал. Сухари вы противные. И думать забыл обо мне. Ни одного письмеца к празднику! Получил ли ты от меня подарочек? По моим расчетам, ты должен был получить его в первый день. Я больше не могу жить одна. Мне противно приходить вечером в номер, одной, не с кем слова сказать. Одна - и без любви и без ласки. А так хочется. А жизнь проходит. Ну, все равно. Вчера я завтракала у кокоточной графини (Е. С. Тизенгаузен); совершенно новая для меня сфера. Завтрак был шикарный, с шампанским, с богемским хрусталем. Муж - старый жуликоватый граф, сенатор; жена - подмазанная, хорошенькая, живущая, по-видимому, своим обаянием. Лакей в аксельбантах. Мне было смешно. Никого не было, кроме д-ра Якобсона. Он, оказывается, совсем больной, у него - почки. Расскажу обо всем, скоро увидимся. Потом заезжала к Чюминой, где были и Алексеевы с Александром Леонидовичем. Там было смешно: Гриневский, Галина, дочь Но-товича, Фальковский (Гриневский Федор Алексеевич - врач. Галина (Эйнерлинт) Глафира Адольфовна (1873 - ?) - поэтесса. Нотович Осип Константинович - редактор газеты «Новости»; его дочь - Евгения Осиповна. Фальковский Федор Николаевич (1874 - ?) - драматург и театральный рецензент) etc.... Сидела недолго. Если бы погода была божественно прекрасна и ты бы приехал сюда денька на два! Как это было бы чудесно! Номер у меня чудесный, большой. Мы бы пофлиртовали с тобой. Прости за мои сухие письма, но я все откладываю до свиданья, а пишу только, чтоб ты знал, как я, приблизительно, существую. Целую и обнимаю тебя. Твоя Оля Кланяйся мамаше с Машей и Горькому. 163. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР 11 апрель. 11 апреля, 1903 г. Ялта Здравствуй, собака моя дивная, спасибо тебе большое, большое, сейчас получил от тебя два письма. А вчера были две телеграммы насчет «Дяди Вани» от Немировича и Алексеева (Телеграмма Вл. И. Немировича-Данченко от 9 апреля: «Вчера сыграли «Дядю Ваню» с большим подъемом духа и истинным наслаждением. Несмотря на трудность полутонов в огромном театре, успех был полный и превосходный. Первом действии очаровательная декорация Симова. Весь вечер испытывал истинно-художественную радость». Телеграмма К. С. Станиславского от 9 апреля: «Дядя Ваня» - огромный успех. Декорация первого акта изумительна. Все здоровы. Кланяемся»). Голова болит, кашляю, гости сидят подолгу, вчера один бородатый просидел 4 1/2 часа около моего стола, но все же чувствую себя сносно и помышляю о нашей встрече. Значит, приеду я в Москву 24-го, чтобы встретить тебя 25-го. 'Дядя Ваня' А. П. Чехова. Третье действие ...Думаю, что теперь в Москве мне будет удобно. Есть своя комната - это очень важно, нет Ксении, которая по вечерам угнетала меня кабацкой игрой на гармонике. Но вот беда: подниматься по лестнице! А у меня в этом году одышка. Ну, да ничего, как-нибудь взберусь. Читал сегодня в «Русск. слове» о первом представлении «На дне», о массе публики, об истерике и проч. Заметка показалась мне беспокойной (В «Русском слове» 8 апреля 1903 г. напечатано сообщение из Петербурга: «В Малом театре пьесою М. Горького «На дне» открылись спектакли Московского Художественного театра. ...Сначала пьеса прошла довольно скучно, при очень сдержанных поощрениях публики, но после 3-го и 4-го актов начали усиленно вызывать актеров. Во время 3-го акта произошел инцидент, всполошивший весь театр. Во время сцены убийства, когда Василиса зовет полицию, на галерее раздался сильный истерический крик, и этому крику ответили несколько истеричек в партере; вышла очень тяжелая, неприятная сцена»). Василиса - О. Л. Книппер, царица Анна - Н. Работкова. 'Василиса Мелентьева' А. Н. Островского. Московское Филармоническое училище. 1898 Получил от Маши Смирновой длинное письмо, просит написать ей что-нибудь (Смирнова Мария Сергеевна - племянница К. С. Станиславского). Сегодня будет у нас писатель Кожевников (Кожевников Петр Алексеевич (1872 - 1933) - печатался в «Русских ведомостях», «Курьере», «Русской мысли»). Получил рукопись для прочтения. Одним словом, хоть пулю в лоб. Будет ли у вас актриса для роли пожилой дамы в «Вишневом саду»? Если нет, то пьесы не будет, не стану п писать ее. В Ялте ветер, прохладно, дождей нет, в саду остановился рост. А после холода и ветра наступит знойная жара. Здесь Маклаков, Шехтель (Шехтель Франц (Федор) Осипович (1859 - 1926) -архитектор. По его проекту строилось нынешнее здание Художественного театра). Давно уже здесь Л. Андреев, но у меня не был. И Пятницкий здесь. Ну, дуся моя родная, пора нам в Швейцарию ехать, собирайся! Целую тебя,господь с тобой. Твой А. 164*. О. Л. КНИППЕР - А. П. ЧЕХОВУ 11-ое апреля, ночь. 11 апреля 1903 г. Петербург Все нет и нет писем от тебя! Это более чем жестоко. Я не знаю, злиться мне или обижаться. Не писал писем, потому что не знал адреса? Да разве я просто частное лицо в Петербурге, которое нельзя найти? Ну, как хочешь. Надоела мне эта капитель с адресами. Глупо ужасно, и мелко. Приехали сюда с «Дном» и выезжаем на «Дяде Ване», на который спрос огромный. Все идет на «Дядю Ваню». О «На дне» никто и слышать не хочет. Что-то странное, все-таки. Может не нравиться, но зачем же так громить! Везде говорят о Чехове, точно новую пьесу привезли. Принимают великолепно. Галдят, орут. Сегодня подали венок Вишневскому, корзину цветов Лилиной и корзину роз Книппер. У меня в цветах лежала карточка Кореневой. Кажется, это курсистка, если не ошибаюсь. Трогательно. Я знаю эту фамилию по письмам. Посылаю тебе вырезки из газет. А что «Вишневый сад» поделывает? Я из деликатности молчу и не спрашиваю, но жажду знать. Это не любопытство, во всяком случае, а чувство потоньше и поинтереснее. Сегодня лето совсем. Тепло. Весь город сияет, все бодрые, веселые. Я бегала пешком с Вишневским, заходили к Лужским, где застали Дарских, много говорили о тебе. Ольга Михайловна очень просила тебе кланяться. Она стала кругленькая. Он славный; я рада была его видеть (М. Е. Дарений был в труппе МХТ со дня его открытия. Он играл Шейлока. Позднее перешел в Александрийский театр, где был актером и режиссером). Во вторник они везут меня в Александринку. Идет «Победа» («Победа», сцены в 4-х действиях В. О. Трахтенберга). Играют первачи. Я ведь никого не знаю. Мне интересно. В три часа решили кататься с Марией Петр., но я опоздала и она уже ушла. Я взяла Бутову, доехали до Летнего сада, прошли его, сели на извозчика и дважды проехали по набережной среди самой изящной публики. Мне напомнило это катанье заграничную жизнь. Солнце, тепло, хорошие экипажи, нарядные дамы... Обедаем и ужинаем вместе, поддеваем нервничающего Вишневского. Много говорим о нашем милом, любимом Чехове. Мария Петровна тебя очень любит. У меня в номере на окнах - розы, на письменном столе - корзина роз, на другом столе - деревцо сирени. Видишь, как славно. Только тебя не хватает. Я все мечтаю, что если погода будет, как сегодня, что ты приедешь прямо сюда и мы хоть два дня проживем здесь шикарно. Что ты на это скажешь? Увидел бы «На дне» и «Дядю Ваню». Ответь телеграммой. Не скупись. «Мещане» не идут. Вместо них идет «Дядя Ваня». Целую тебя тысячу раз, крепко и горячо, хочу заснуть у тебя на груди, хочу твоей нежной ласки, твоих глаз лучистых, всего тебя хочу. Твоя собака 'Мещане' М. Горького. Четвертое действие. 1902 165. А. П. ЧЕХОВ - О. Л. КНИППЕР Телеграмма 1-2 апреля 1903 г. Ялта Черномордик здоров, много ест. Выезжает 22.