И. Куприн об отступлении Северо-Западной армии и натянутых отношениях с Англией
Нет ничего в мире мудрее, вернее и страшнее русской поговорки:
"Пришла беда - отворяй ворота".
Божество удачи отвернулось от самоотверженной горсточки железных людей, составлявших Северо-Западную армию. Теперь уже не ошибками полководцев и, подавно, не качеству армии, а лишь стихийному нагромождению ужасных событий можно было приписывать трагическую судьбу.
Наступили холодные, дождливые дни и мокрые ночи, черные, как чернила, без единой звезды. По ночам было видно, как за непроницаемой тьмой далее полыхали зарева пожаров и бродили по небу, склоняясь к земле, длинные, голубоватые лучи прожекторов. И там же воображение рисовало невидимых бесонных героев и страстотерпцев, совершающих, ради счастья родины, несказуемо великий подвиг.
Тревожные слухи дошли об неудержимом откате армии Деникина.
Они оказались роковой правдой.
Англичане, обещавшие подкрепить движение белых на Петербург своим военным флотом, безмолвствуют, и лишь под занавес, когда большевики, в безмерно превосходных силах, теснят, окружают Белую армию и она уже думает об отступлении, лишь перед Красной Горкой появляется английский монитор и выпускает несколько снарядов с такой далекой дистанции, что они никому и ничему вреда не приносят.
Англичане обещали оружие, снаряды, обмундирование и продовольствие.
Лучше бы они ничего не обещали!
Ружья, присланные ими, выдержали не более трех выстрелов, после четвертого патрон так крепко заклинивался в дуле, что вытащить его возможно бывало только в мастерской.
Их танки были первейшего типа (времен войны Филиппа Македонского - горько острили в армии), постоянно чинились и, пройдя четверть версты, возвращались, хромая, в город. Французские "Бебе" были очень хороши, но командовали ими англичане, которые уверяли, что дело танков лишь производить издали потрясающее моральное впечатление, а не участвовать в бое. В своей армии они этого не посмели бы сказать. Они развращали бездействием и русских офицеров, прикомандированных к танкам. Один Перемикин умел заставить эти танки продвигаться в гущу боя. Однажды, когда англичане, сидевшие в "Бебе", отказались идти вперед, Перемикин слез с коня и постучал в дверцу. Вышел высокий белокурый офицер в английском военном платье.
Перемикин поглядел на него и спросил:
- Кто вы?
Тот отвечал по-английски:
- Офицер британской армии.
Перемикин гневно повысил голос.
- Я спрашиваю: какой вы нации?
- Русский, ваше превосходительство.
- Так передайте англичанам, что если ровно через три минуты танк
не двинется вперед, то я вас всех расстреляю.
Танк двинулся.
Англичане присылали аэропланы, но к ним прикладывали неподходящие пропеллеры; пулеметы - и к ним несоответствующие ленты; орудия - и к ним неразрывающиеся шрапнели и гранаты. Однажды они прислали тридцать шесть грузовых пароходных мест. Оказалось - фехтовальные принадлежности: рапиры, нагрудники, маски, перчатки. Спрашивае-мые впоследствии англичане с бледными улыбками говорили, что во всем виноваты рабочие социалисты, которые не позволяли грузить материалы для борьбы, угрожающей братьям-большевикам.
Англичане обещали американское продовольствие для армии и для
петербургского населения; обещали добавочный комплект американского обмундирования и белья, на случай увеличения армии новыми бойцами, переходящими от большевиков. И действительно, эти обещания они сдержали. Ревельские склады, интендантские магазины, портовые амбары ломились от американского хлеба, сала, свинины, белья и одежды; все эти предметы служили предметом бешеной тыловой спекуляции и растрат. В Белую армию разновременно влилось около двадцати тысяч красных солдат и жителей-добровольцев, но все они были разуты, раздеты и безоружны. К тому же их вскоре нечем стало кормить. А английский представитель в Ревеле Мэрч (или Гоф?) уже сносился по телефону с петербургскими большевиками.
Несмотря на то что железнодорожный мост через Нарву, разрушенный большевиками, был восстановлен в середине наступления, продовольствие просачивалось тоненькой струйкой, по капелькам. Не только жителям пригорода невозможно было дать обещанного хлеба, - кадровый состав армии недоедал. На требование провианта из тыла отвечали: продовольствие предназначено для жителей Петербурга, после его очищения от большевиков, и мы не смеем его трогать; изыскивайте местные средства. Удивительная рекомендация: снимать одежду с голого.
Лучше бы англичане совсем ничего не обещали, чем дать обещание и не исполнить его. Голодного не насытить хлебом из папьемаше, жаждующего не напоить морской водой.
~•———————————————-•~
Куприн А. И. Купол святого Исаакия Далматского (фрагменты). // Белая армия. Белое дело. Исторический научно-популярный альманах. № 1. - Екатеринбург, 1996. - С.138-139.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев