Русский язык: в чём его сила? Мода на англицизмы: чем это опасно? Как заимствования угрожают русскому языку? Культурная деградация: что будет дальше? Страшная угроза для России: русский язык вымирает?
Ко Дню Победы! Я сегодня до зари встану. По широкому пройду полю... Что-то с памятью моей стало, Все, что было не со мной - помню. Бьют дождинки по щекам впалым, Для вселенной двадцать лет - мало, Даже не был я знаком с парнем, Обещавшим: "Я вернусь, мама!" А степная трава пахнет горечью, Молодые ветра зелены. Просыпаемся мы - и грохочет над полночью То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны. Просыпаемся мы - и грохочет над полночью То ли гроза, то ли эхо прошедшей войны... Обещает быть весна долгой, Ждет отборного зерна пашня... И живу я на земле доброй За себя и за того парня. Я от тяжести такой - горблюсь, Но иначе жить нельзя, если Все зовет меня его голос, Все звучит во мне его песня.
Хмурое небо Над курганом печальным. Дождь, словно слёзы, На плите с именами. Огонь у подножия - Вечная память О тех, кто погиб, Жизнь даруя нам с вами. Рыдали их души Над землёю разрытой... Давно земли раны Травою прикрыты. Покоится боль Под плитой из гранита. Но никто не забыт И ничто не забыто. Ирина Романенко Свидетельство о публикации №118050809682
Казнь поляками охранницы концлагеря Элизабет Бекер (20 июля 1923 – 4 июля 1946), проработавшая охранницей в Штутгофе около 4 месяцев в конце 1944 — начале 1945 г. Повешена в Польше, две недели не дожив до своего 23-летия. Элизабет родилась в Данциге, тогда на 98% населённого немцами, но отделённого от Германии по условиям Версальского договора в угоду Польше. С 14 лет Элизабет была в Гитлерюгенде, работала с 16 лет. По призыву 5 сентября 1944 г. угодила охранницей в Штутгоф. 15 января 1945 г, за 10 дней до эвакуации концлагеря, она просто убежала домой, где её через пару месяцев и арестовала польская полиция — 13 апреля 1945 г. Писала несколько писем о п