- Мама, а как лучше.... сначала мыть окно, а потом стирать шторы, или сначала стирать, а потом мыть окно? - А шо это тебя... чистота замучала, шо ли? - Ну, я так думаю, шо уже пора. - Ну, пора, так пора. Ларочка, лучше всё делать одновременно. У тебя есть такая возможность? - Ну, я не знаю. Хотела сделать генеральную уборку. - Здрасте! При чем здесь генеральная уборка и окна. Это совсем разные вещи. - Как разные? - А так! Окна моются, когда хорошая погода, но когда не холодно и не жарко. То есть или весной, или осенью. Шторы стираются, когда... первое, мало стирки, второе, когда твой муж дома. Тем более, шо ты купила фуфловые шторы. - Ну, вот вы опять. Чем вам наши шторы не нравятся? - Не 'в
Лев Дуров: «Что Никулин, что Ширвиндт – жуткие люди, оба негодяи. Я, например, никогда не ношу галстук. Знаете, почему? Однажды мне позвонили по телефону и сообщили, что я награждаюсь каким-то орденом, и должен приехать в «Белый дом» в назначенный час 24 апреля. Я вымыл шею, надел галстук, и поехал. Приезжаю, а часовые интересуются: вы что здесь? Я сказал, за орденом приехал. А они в ответ: сегодня не наградной день. Я попросил уточнить: приглашали-то из администрации Президента! Они стали звонить, и чем больше, тем у них погоны сильнее в недоумении подниматься стали: знаете, Дуров, в администрации президента перевернули все наградные листы на полгода вперед, вас там нет…
Ну я начал спускать
Ты ушла сегодня утром, моя дорогая, любимая Зоечка. Почти 2 месяца ты боролась за жизнь, ты была такая сильная, мудрая, стойкая, лучезарная и необыкновенная. Два с половиной года назад я в последний раз был у тебя в гостях, в твоём гостеприимном, старомосковском доме на Патриарших. Я так любил бывать у тебя, ты умела дарить радость. Ушла старейшая артистка театра Сатиры, последняя из могикан того великого театрального коллектива, который ныне составляет славу России. До 100 летия родного театра, равно как и до своего 95 - летия Зоя Николаевна Зелинская не дожила полгода... Народная артистка России Зоя Зелинская была не просто звездой театра Сатиры, она была его большой планетой. 70 лет Зоя
Я лежала на сохранении много лет назад, к моей соседке по палате постоянно ездил муж...
Мы были такими молодыми, что нас трудно было назвать женщинами. Но называли: в больнице всех так называли. Мы все ждали рождения ребёнка в палате на двенадцать человек.
Называлось это "лежать на сохранении". И была такая некрасивая Света с большим животом. Ну, у всех был живот, все были не очень красивые - там ни душа, ни зеркала не было. Но Света была нехороша собой и очень полная, отёкшая.
Палата была на первом этаже. Мужья приходили к женам и разговаривали через подоконник. Телефонов не было, и женщины гадали и тревожились: придет ли их муж? Не ко всем приходили. Это понятно; работали все, ехать далеко
А ПОТОМ Я УМЕР. НОЧЬЮ. ТИХО. ВО СНЕ...
Из детства я почти ничего не помнил. Только вот одно. Вечер, наверно, ночь. Я должен спать, а не сплю. Мы с мамой живем в однушке на метро Аэропорт. Моя часть комнаты – отгорожена стенкой – стенка из лакированного темно-коричневого шкафа. Когда его нижняя дверка чуть приоткрыта, то она отражает телевизор, который включен в маминой части комнаты. Мне смотреть телевизор нельзя, но чуть приоткрыв лакированную дверцу шкафа, я смотрю его отражение.
Ночь. Работает телевизор. У нас всегда работал телевизор. Я смотрю его отражение в чуть приоткрытой дверце. А мама не смотрит, она здесь, у меня в половинке, за секретером. Пишет. Лампа освещает её лицо. Мам
Актер Василий Лановой сказал о ней: "Ее знал весь народ. Ее звали в деревнях – "наша красавица". Немногие актеры вызывают такое чувство. Она была редким созданием природы".