Три красные бумажки, три замечательно хрустящие, новенькие бумажки, три десятирублёвки оцепенели в руке моей матери. Словно азартный, но не решительный игрок мать то опускала руку с зажатыми в ней деньгами к прилавку, то возвращала её к осиротевшему, бессмысленно-пустому кошельку. Замешательство продолжалось безгранично долгую минуту и в конце концов отец вырвал деньги и бросил их на прилавок, сердито перебив её раздумья: - Да сколько ты!... - Грузите! Грузчики, до этого пережидавшие неловкую сцену в стороне, ухватили с четырёх углов огромный деревянный короб и понесли его к фургону с надписью "Автолавка". - Послушай, Уля, - отец оправдывался за резкость, которую он допустил в присутствии п