ОКТЯБРЯ.
Самое громкое убийство ХХ века.
Мифы и реальность репрессий в истории
Страны Советов.
(продолжение)
Но вернемся к событиям 30-х годов.
Если окинуть
взглядом историю партии большевиков, то мы без труда увидим, что далеко не все
видные деятели партии правильно понимали марксизм и диалектику, а зачастую и
просто не понимали их. Они оказались неспособными осмыслить передовую
революционную теорию и легко поддавались влиянию самых различных веяний.
Кратковременное просветление сознания у них происходило лишь после
теоретического «разжёвывания», проведённого В.И. Лениным. А некоторые наиболее
честолюбивые и самовлюблённые из них упорствовали в своих заблуждениях и
отказывались понимать любые самые правильные и убедительные доводы и рассуждения,
не понимая, что далеко отстают от В.И. Ленина в познании и осознании законов
развития общества, и тем самым становились на сторону врагов пролетариата, на
сторону контрреволюции (наилучшим примером такого деятеля являлась одиозная
фигура Троцкого, ставшего предателем и врагом народа). А, как известно, «… роль передового борца может выполнить только
партия, руководимая передовой теорией». (В.И. Ленин «Что делать?» п.с.с., т.6, с.25)
«Без революционной теории не может быть и
революционного движения». (В.И. Ленин «Что делать?» п.с.с., т.6, с. 24)
«Приведём замечания Энгельса по вопросу о
значении теории в социал-демократическом движении, относящиеся к 1874 году.
Энгельс признаёт не две формы великой борьбы социал-демократии (политическую и
экономическую), - как это принято у нас, - а три, ставя на ряду с ними и
теоретическую борьбу». (В.И. Ленин «Что делать?» п.с.с. т.6, с.25)
«Наша партия есть сознательная выразительница
бессознательного процесса». Именно так». (В.И .Ленин «Шаг вперёд, два шага
назад» п.с.с. т.8, с. 260)
Величайшая
ответственность этой роли подразумевает и глубочайшее осмысление революционной
теории (чтобы быть в состоянии выполнить эту роль, чтобы оказаться её достойным). Поэтому В.И. Ленин напоминает
слова Энгельса: «В особенности обязанность
вождей будет состоять в том, чтобы всё более и более просвещать себя по всем
теоретическим вопросам, всё более и более освобождаться от влияния
традиционных, принадлежащих старому миросозерцанию, фраз и всегда иметь в
виду, что социализм, с тех пор как он стал наукой, требует, чтобы с ним и
обращались как с наукой, т.е. чтобы его изучали. Приобретённое таким образом,
всё более проясняющееся сознание необходимо распространять среди рабочих масс с
всё большим усердием и всё крепче сплачивать организацию партии …» (В.И .Ленин «Что делать?» п.с.с. т.6,
с. 27)
Осмыслить до
необходимой глубины диалектику и марксизм получилось только у И.В. Сталина, что
сделало его последовательным и верным марксистом-ленинцем. Это, к великому
сожалению, мы стали понимать совсем недавно, после 1991 года. После смерти В.И.
Ленина «разжёвывателем» революционной теории стал И.В. Сталин. Деятели партии,
упорствующие в своих заблуждениях, которые ставили себя даже выше Ленина, не
могли согласиться с лидирующей ролью Сталина, не могли оценить его научное
превосходство, чем и доказывали свою несостоятельность как марксистов так и
руководителей партии. И.В. Сталин руководил партией на истинно научной основе,
и практика подтвердила правильность этого руководства, поэтому его авторитет для
большинства членов партии был непререкаем.
Мы уже
говорили об обострении классовой борьбы в 30–е годы, вызванном наступлением сил
социализма на оплот капитализма – мелкого хозяйчика. Порождённая этим
гигантская мелкобуржуазная приливная волна накрыла с головой всех и вся.
Создалась критическая обстановка. В этих условиях только железное единство и
воля партии могли позволить революции выстоять под напором контрреволюционной
стихии. Верный ленинец И.В. Сталин помнил мысли и идеи В.И. Ленина и убеждён
был в их правоте, поэтому, в создавшейся ситуации и при всё нарастающей угрозе
развязывания войны против СССР, решил воспользоваться одной из них.
«Вопрос встал действительно громадного
значения: во-первых, вопрос принципиальный, совместимо ли вообще назначение
отдельных лиц, облекаемых неограниченными полномочиями диктаторов, с коренными
началами Советской власти; во-вторых, в каком отношении стоит этот случай –
этот прецедент, если хотите, - к особенным задачам власти в данный конкретный
момент. И на том и на другом вопросе надо очень внимательно остановиться.
Что диктатура отдельных лиц очень часто была в истории
революционных движений выразителем, носителем, проводником диктатуры
революционных классов, об этом говорит непререкаемый опыт истории. С буржуазным
демократизмом диктатура отдельных лиц совмещалась несомненно. Но в этом пункте
буржуазные хулители Советской власти, а равно мелкобуржуазные подголоски,
проявляют всегда ловкость рук: с одной стороны, они объявляют Советскую власть
просто чем-то нелепым, анархичным, диким, старательно обходя все наши
исторические параллели и теоретические доказательства того, что Советы суть высшая форма
демократизма: начало социалистической формы демократизма; с другой же стороны,
они предъявляют к нам требования более высокого, чем буржуазный, демократизма и
говорят: с вашим, большевистским (т.е. не буржуазным, а социалистическим),
советским демократизмом личная диктатура абсолютно несовместима.
Рассуждения из рук вон плохие. Если мы не анархисты, мы должны понять необходимость государства,
то есть принуждения для перехода от капитализма к социализму. Форма принуждения
определяется степенью развития данного революционного класса, затем такими
особыми обстоятельствами, как, например, наследие долгой и реакционной войны,
затем формами сопротивления буржуазии и мелкой буржуазии. Поэтому решительно никакого принципиального противоречия между
советским (т.е. социалистическим) демократизмом и применением диктаторской
власти отдельных лиц нет. Отличие пролетарской диктатуры от
буржуазной состоит в том, что первая направляет свои удары против
эксплуататорского меньшинства в интересах эксплуатируемого большинства, а затем
в том, что первую осуществляют и через отдельных лиц – не только массы
трудящихся и эксплуатируемых, но и организации, построенные так, чтобы именно
такие массы будить, поднимать к историческому творчеству (советские организации
принадлежат к этого рода организациям).
По второму вопросу, о значении именно единоличной
диктаторской власти с точки зрения специфических задач данного момента, надо
сказать, что всякая крупная машинная индустрия – т.е. именно материальный,
производственный источник и фундамент социализма – требует безусловного и
строжайшего единства воли, направляющей совместную работу сотен, тысяч и десятков
тысяч людей. И технически, и экономически, и исторически необходимость эта
очевидна, всеми думающими о социализме всегда признавалась как его условие. Но
как может быть обеспечено строжайшее единство воли? – Подчинением воли тысяч
воле одного.
Это подчинение может, при идеальной сознательности и
дисциплинированности участников общей работы, напоминать больше мягкое
руководство дирижёра. Оно может принимать резкие формы диктаторства, - если
нет идеальной дисциплинированности и сознательности.
Но, так или иначе, беспрекословное подчинение единой
воле для успеха процессов работы, организованной по типу крупной машинной
индустрии, безусловно необходимо». (В.И. Ленин «Очередные задачи
Советской Власти» п.с.с. т.36, с.198 – 200)
Таким
образом, чтобы вся страна работала как «крупная
машиностроительная индустрия» (как самая передовая и эффективная форма
организации труда), необходимо было отстроить весь механизм управления и,
прежде всего, партию как передовой отряд социализма. Чтобы устранить колебания
и неустойчивость рядов партии необходимо было подчинить волю коммунистов воле
одного, самого сознательного и глубокомыслящего как говорят сегодня - лидера
партии, обладающего достаточно сильной волей, чтобы довести до конца начатое
дело. Таким Вождем в партии большевиков,
несомненно, являлся именно И.В. Сталин, который с честью и выполнил взятые на
себя обязанности. Единоличный диктат в партии превратил её в монолит. Но это не
значит, что все коммунисты вдруг озарились прозрением и стали сознательными и
глубокомысленными строителями социализма. Это значит, что коммунисты, кто
сознательно, а кто вынужденно, стали проводниками воли диктатора –
сознательного и глубокомысленого строителя социализма, что устраняло
возможность отклонений от научно обоснованных направлений решения встававших
проблем и задач, неизбежных при коллегиальности вырабатываемых решений,
обусловленных состязательностью более сознательных и менее сознательных
руководителей партии. Для такой состязательности времени не оставалось, тем
более, что сознательность и глубина мышления многих руководителей партии были
не на должной высоте. Тех руководителей и членов партии, кто не понимал
происходящих процессов и неправильно их оценивал, в силу своей теоретической
невежественности, мелкобуржуазной сущности, упорствовал в своих заблуждениях и
не подчинял свою волю воле диктатора, активно противодействовал этому,
воспитывать и перевоспитывать (как бесплодно воспитывали и перевоспитывали
десятилетиями троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев, каменевцев и прочих, вместе
с их лидерами), времени не было. Партия не могла себе позволить такую роскошь.
На пороге стояла война. Учитывая огромный вред, который эти деятели приносили
делу построения социализма, и длительность работы по их перевоспитанию (тем
более, что ранее на практике эта работа
показала низкую результативность), они совершенно справедливо рассматривались
как враги народа и подвергались наказанию, предусмотренному законодательством
диктатуры пролетариата, находящейся в империалистической блокаде.
Изучая историю
нашей партии, мы обратили внимание на то, что внутри партии сложились три
группы. Первая – собственно само ядро ленинцев, которые работали на созидание,
на строительство социализма в стране. Вторая – так называемые «левое» и
«правое» крылья партии, которых много позже назвали троцкистами,
бухаринцами и т.п. Третья – никто
всерьез эту группу так и не рассматривал. Эту группу коммунистов выдвинула на
видные позиции в партийной иерархии Гражданская война. Эти люди были преданы
Советской власти, которая и выдвинула их на руководящие высоты. Они были
незаменимы во время войны там, где необходимо было махать шашками или поднять
за собой в атаку красноармейцев. Но во времена мирного созидания эти люди
оказались профессионально непригодными, ведь для организации производства
необходимы были знания несколько другого порядка нежели в военном деле. А
признать свою профнепригодность в условиях мирного строительства, в условиях
огромных успехов наступления социализма на всех фронтах им уже не позволяли
гордыня и прошлые заслуги перед Советской властью. Многие такие партийцы для
того, чтобы не потерять свою «значимость» в руководстве страной, продолжали по
инерции «шашками махать» направо и налево, выискивая порой даже огульно везде
врагов народа. Вот в этом и скрывается кризис 37 года. Приходилось проводить
регулярно партийные чистки. Вот, что говорил тов. Сталин:
«Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно
когда они достаются сравнительно “легко”, в порядке, так сказать,
“неожиданности”. Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: “Мы
все можем!”, “Нам все нипочем!”. Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем
у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется
способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои
силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки “в два
счета” разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет
места для заботы о том, чтобы закрепить
достигнутые успехи и планомерно использовать
их для дальнейшего продвижения вперед. Зачем нам закреплять достигнутые успехи,
– мы и так сумеем добежать “в два счета” до полной победы социализма: “Мы все
можем!”, “Нам все нипочем!”.
Отсюда задача партии повести решительную борьбу с
этими опасными и вредными для дела настроениями и изгнать их вон из партии…
Один из таких ретивых “обобществителей”
доходит даже до того, что дает приказ по артели, где он предписывает “учесть в
трехдневный срок все поголовье домашней птицы каждого хозяйства”, установить должность
специальных “командиров” по учету и наблюдению, “занять в артели командные
высоты”, “командовать социалистическим боем, не покидая постов” и – ясное дело
– зажать всю артель в кулак.
Что это – политика руководства колхозом
или политика его разложения и дискредитации?
Я уже не говорю о тех, с позволения
сказать, “революционерах”, которые дело организации артели начинают со снятия с церквей
колоколов. Снять колокола – подумаешь какая ррреволюционность!
Как могли возникнуть в нашей среде эти
головотяпские упражнения по части “обобщеотвления”, эти смехотворные попытки
перепрыгнуть через самих себя, попытки, имеющие своей целью обойти классы и
классовую борьбу, а на деле льющие воду на мельницу наших классовых врагов?
Они могли возникнуть лишь в атмосфере
наших “легких” и “неожиданных” успехов на фронте колхозного строительства.
Они могли возникнуть лишь в результате
головотяпских настроений в рядах одной части партии: “Мы все можем!”, “Нам все
нипочем!”.
Они
могли возникнуть лишь в результате того, что у некоторых наших товарищей
закружилась голова от успехов, и они лишились на минутку ясности ума и
трезвости взгляда» - В это же время в своих выступлениях и публикациях Иосиф Виссарионович
постоянно предупреждает о нехватке своих собственных кадров, преданных
Советской власти из числа пролетариата и крестьянства, которые способны были
вывести страну на передовые позиции в мире. Не случайно Сталин к 30-м годам
вынужден был выдвинуть лозунг – КАДРЫ
РЕШАЮТ ВСЕ! - «Искусство руководства есть серьезное дело. Нельзя
отставать от движения, ибо отстать – значит оторваться от масс. Но нельзя и
забегать вперед, ибо забежать вперед – значит потерять массы и изолировать
себя. Кто хочет руководить движением и сохранить вместе с тем связи с
миллионными массами, тот должен вести борьбу на два фронта – и против отстающих
и против забегающих вперед». (И.В.Сталин «Головокружение от успехов: К вопросам колхозного движения»,
Сочинения т.12, стр..191-199)
Достаточно популярно ситуацию, сложившуюся в
стране к 1937 году, прокомментировал Анатолий Вассерман, политический
консультант, участник телешоу «Своя игра». Чуть ниже мы приведем его
высказывание более подробно. Хотелось бы обратить внимание читателя на
признание, сделанное им. В частности, Магистр телешоу Вассерман подчеркнул, что
он до недавнего времени был ярым антисталинистом. Только столкнувшись с
работами Сталина, он смог переосмыслить деятельность, как модно сегодня
выражаться, – лидера партии большевиков. Результат его переосмысления мы и
предлагаем вашему вниманию:
«Разговор о личных и деловых качествах Иосифа Виссарионовича Джугашвили я
хочу начать с небольшой цитаты. Эта цитата - комментарий к одной из фраз,
сказанных Джугашвили на торжественном заседании, посвященном 26-летию
Октябрьской революции: «Советский строй
оказался не только лучшей формой организации, – говорит Сталин. – Да, в течение
всех пяти тысяч лет нашей исторической эры, мир еще не знал такой организации!»
«Ни
Египет, ни Древний Рим, ни Византия, ни Средние века, ни эпоха инквизиции,
никто не знал организации, которую подарил Сталин народам Советского Союза.
Предатели и провокаторы, палачи и шпионы, пытки и убийства, застенки,
концентрационные лагеря, сексоты на улицах, сексоты на службе, сексоты в
собственной семье, плеть и приклад, пуля и яд, деньги, пахнущие кровью, и
кровь, пахнущая деньгами, – вот лучшая форма Сталинского строя».
Это было сказано 12 ноября 1943 года в передаче
радио Берлина на русском языке. Автора назвать трудно. Ясно
только, что он служил в ведомстве лучшего
пропагандиста той эпохи, доктора философии Йозефа Пауля
Геббельса. Так что, как видим, тезисы, с которыми мы до сих пор сталкиваемся,
имеют достаточно давнюю историю.
Картина в целом была, действительно, достаточно
страшной, как собственно и следует ожидать в стране всего лишь за четверть века
до того пережившей громадную революцию. Вспомним, что во Франции эпоха
революции началась в 1789 году, а закончилась только в 1871г., и за все это
время там довольно регулярно случались потрясения, каждое из которых по
воздействию на жизнь, было сопоставимо с нашей Октябрьской революцией.
Опыт любой революции показывает, что значительную
часть ее деятелей приходится просто убирать с политической арены буквально через
считанные годы. Потому что это люди, которые так хорошо научились ломать, что
уже не умеют строить. Во Франции период кровавого террора занял примерно год и
завершился истреблением тех, кто им руководил. У нас период кровавого террора
был во время Гражданской войны, но был и рецидив этого террора, он начался с
февральско-мартовского пленума ЦК Всесоюзной Коммунистической Партии
большевиков.
Пленум этот проходил вообще-то очень интересно. Его
стенограмма читается буквально как детектив. Политбюро, во главе с Джугашвили,
предложило на утверждение Пленума достаточно обширную и развернутую программу политических реформ в стране (Эти выводы
были подтверждены выше, где Сталин постоянно в своих выступлениях и публикациях
призывал к изменению подхода к руководству производством, народным хозяйством,
доверенным партией участком работы. Особо жестко по этому поводу выступил
Сталин в своей работе «Головокружение от успехов». – авт) . Нацеленную, грубо говоря, на забвение всего, что было в Гражданскую
войну, всех последующих всплесков классовой борьбы, включая, скажем,
коллективизацию и объединение всего народа, ради решения насущнейших
экономических задач и задач общегосударственного строительства.
Большинство выступавших на Пленуме, это были в
основном руководители областного и республиканского звена партии, вообще никак
не отзывались об этой программе, зато очень охотно говорили о том, что вот
конкретно в их регионе классовая борьба еще не закончена. Наоборот, обнаружены
новые ее вспышки и обострения. Накануне последнего дня Пленума Первый секретарь
Западно-Сибирского краевого комитета Эйхе вообще обратился к Политбюро с
письмом, где сказал, что в его крае доблестные чекисты разоблачили большой
заговор среди сосланных туда кулаков, и ему срочно нужны чрезвычайные
полномочия для подавления этого заговора.
Если бы Политбюро проигнорировало письмо, он бы обратился
непосредственно к Пленуму, а расклад сил на Пленуме был уже ясен. По этой же
причине Политбюро согласилось на создание чрезвычайных органов на местах, с
оговоркой, что эти органы должны представлять в Центр свои соображения по размаху
заговора. И Центр вправе сократить их запросы. Это знаменитые расстрельные
списки, которые подписывало все Политбюро. Эти списки шли с мест. И все, что
наверху могли сделать, это кого-то из списков вычеркнуть. Например, маршала
Егорова, Джугашвили, который лично с ним был знаком по польской кампании 20-го
года, вычеркивал из списка дважды. Какой именно компромат ему представили на
третий раз, к сожалению, остается неизвестно.
Вот так и
начался знаменитый большой террор. Начался он на самом деле, прежде всего
потому, что большая часть партийных руководителей среднего звена, это были
ветераны Гражданской войны, умеющие ломать и не умеющие строить. И они
стремились делать то, что умели. Но уже к концу 38-го года тот же Джугашвили с
помощью одного из немногих республиканских партийных секретарей, не
поддавшегося всеобщей истерии, Лаврентия Павловича Берия, сумел перевести
большой террор в большую чистку. Истребление рядовых граждан практически
прекратилось, зато были истреблены почти все инициаторы большого террора. Тот
же Эйхе, например, попал в заключение одним из первых среди областных партийных
секретарей.
Размах
репрессий в Западной Сибири, которой руководил Эйхе, действительно приближался
к размаху репрессий в Москве и Московской области, которыми руководил Хрущев.
Известно, что на какой-то десятой или двенадцатой заявке Хрущева на
дополнительные репрессии Джугашвили лично наложил резолюцию - «Уймись, дурак!».
И вскоре после этого Хрущев организовал себе перевод из Москвы в Киев. И таким
образом не ответил за то, что творилось в Москве.
Сейчас идут очень бурные споры по поводу того, что в
методическом пособии к одному из вариантов учебника истории сказано, что Сталин
был эффективным менеджером. Но, к сожалению, не все понимают, что вкладывается
в эту фразу. Большая часть народа считает, что это означает будто бы он
эффективно использовал репрессии для продвижения неких общегосударственных
целей. Так вот я бы очень хотел работать под руководством такого менеджера,
потому что он брал не репрессиями. Он брал проникновением в суть дела и
обширными консультациями со всеми специалистами, так или иначе связанными с
решаемым вопросом.
Эффективность руководства Джугашвили не имеет ни
малейшего отношения к репрессиям. Репрессии были делом рук тех, кто не хотел
пользоваться эффективными методами управления, кто вообще не знал, что значит
управлять эффективно. И кого, в конечном счете, именно за эти репрессии
Джугашвили истребил. Честно вам скажу, познакомившись со списками тех, чье
истребление Джугашвили утверждал поименно, я с большей частью его решений
вынужден согласиться.
Сможем ли мы сейчас воспользоваться теми
же методами управления, которыми пользовался Джугашвили? Да, скорее всего,
сможем, поскольку, повторяю, это методы очень хорошего менеджера. Сможем ли мы
сейчас воспользоваться теми методами, которые имеет в виду наша массовая
пропаганда, говоря о Джугашвили? Нет, не сможем. Потому что эти методы
контрпродуктивны. Потому что они ухудшают положение страны в целом и каждого
человека в частности. Я очень надеюсь, что прибегать к каким бы то ни было
репрессиям нам не придется, как не прибегал к ним, вопреки всем легендам, Иосиф
Виссарионович Джугашвили».
Нам кажется, что достаточно убедительно и емко прокомментировал Вассерман
ситуацию 37-го года.
Мусульбес
Нугзар Владимирович.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев