Шарагольские байки

Такие разные мы - Ты аде пропадала? Здорово! - Здорово! В больнице лежала с поджалудочной своёй, почти 10 дëн отлежала. Лежать то чë не лежать? Лечение, процедуры назначают, за тобой стирают - убирают, жрать готово дают. - Одна в палате лежала то? - Неее, по 3- 4 в палате нас было да такая общительная компания подобралась, что я устала от их к концу лечения. Я надеялась, что оне в телефонах сидят теперь, в том году лежала даже не знала кого как зовут, отвернутся к стенке и в их денно- ношно. А ети, дева, как свиристелки: и тут, и там поспевают. "Гыр- гыр- гыр" целыми сутками. Хм, одна мадам вот тока хвастунишкой уродилась: сколько лежала, столько и хвасталась всем на свете: какая она хозяюшка прекрасная, какой дом чудесный у её, сын- отличник, муж - добытчик, доча - белокурая красавица! И петунии у её растут, и геворгины цветут, яйца- мяса невпроед, круче её во всём Новоильинске, паря, нету. Плохие в её жизни врачи да учителя. Вот как я поняла. К медикам не попасть, направление не взять, учителя на звонки не отвечают вечером да оценки не те ставят. И сама же говорит, что не хватает специалистов у их там. А я ей говорю- вы их поболе грызите, оне последние убегут, а уж с района тем более. Да ишо ей сказала : " Маленько поскромнее надо быть, доча, че имя, дитями выбражать? Ты их сегодня похвалишь, оне тебя завтра подведут. Закон жизни ". - Но и услыхала она тебя? - Не знаю, но я уже просто не могла молчать. Это одна беда веселила меня, потом друга ишо была. Чудо природы, ей богу. Она надоела мужику своëму звонить. С самого утра на телефоне, в туалет и то с телефоном идëт, но что такое? И как заведётся с раннего утра: " Саша, ты проснулся? Ты покушал? Что кушал? А носки какие одел- с ромбиком Али с полосочкой? Там на сушилке висели с ромбиком, ты их одень, оне теплее. На улице холодно. Саша, ты куда поехал? А когда приедешь? А ко мне заедешь? Долго не будь. Мне привези, что просила. Ты с кем разговариваешь? Никого домой не приводи. И шапку, пожалуйста, одень. О, господи! Меня аж в пот бросало от её. Великого терпения человек это Саша, дай ему бог здоровья. Я бы убила её. Вот уж подвадились с этой игрушкой настебываться. У нас раньше мужики на работу по темноте уходили и по темноте приходили. В ромбиках или в цветочках мы и спросить не успевали. Но в чем то же оне ходили, язвена в душу. - Наши то в портянках ходили. Но эта баба и правда вздохнуть не даёт ему. - Ой, не даёт. - А вот третья то бабëшка лежала скуповатенька, она и до слов то скупа, шибко не брякала она. Только поняла у её, что готовит она на семью тык- впритык. Сын любит позы, вот она и лепит ему их ровно три. Мужу что то отдельно варит, строго однуë порцию. - Однуë? - Однуë. Я так представила мой покойничек убил бы меня этой порцией. Ой, жрать гораздый был. Куда если идти с ëм в гости, я его прежде дома накормлю. Но это не помогало. В гостях без остановки хрубустел. Всё бедный боялся, что десерт подадут , а студень уташут. Сидит тыкат меня- скажи, чтоб студень не убирали. Отстань - ка ты пожалуста, я бы ишо не позорилась с тобой. Но а той бабе то говорю : ты, значит, экономная хозяйка, раз по порциям варишь. Она согласилась со мной, говорит, да, и поперла мне рассказывать сколь че стоит, особливо мука и яйца. Да сколько света наматыват. Ой, я думаю, зачем спросила тока, не знай. - Но, че сделашь то. Бог всех не уравнял. И мы с тобой неидеальны. - Нет, конечно, откуда идеальны. В старости совсем все идеалы потеряли. Но чужие то изъ яны виднее же. - Виднее, аха. Ладно моя, пока, отдыхай от больницы. От людей. Зато развеселили оне тебя мало мало. - Не говори, развеселили, точно.

«Чудо- баба» -Але! Але, але, моя! Как жись сказывай но… -Жись да жись — у собати, навроди, больше привилегиев, чем у меня. -Пошто? -Дык, пошто, пошто. Она хоть на улице быват, а тут сидишь на привязи день- деньской. - Хто привязал-то тебя, паря? - Коронавирус, хто. Штоб ему пусто было, всюё жись испохабил. Я уж бояться перестала дамно, наборот хочу отболеть ем да не бояться. - Все так, все так. Меня тоже он не берет, я психологичести и практичести дамно готова. Но в неволе сидеть- хуже нету. -Но ты гулять куды-то летала, ниче, что невольна. -Аааа? Ты терясси адето, язве ее. -Аааа? -Но, пошла ты! «а» да «а», я «поакать» сама могу, без тебя. -АлЁ! Слышишь счас? АХА, насилу. Я грю ты гулять летала кудыто. -Ездила но, на юбилей. В Улан- удэ, к сватье. -К Машти поди? -К ей, но. Ты как догадалась? -Но, я быдто совсем тупа. Сама трындела, трындела месяц целый, быдто нихто не знал. -Вооо, говорела што ли, я думала я покраччи поеду. -Чудо- баба, ты, Ивановна! Покраччи. штоб покраччи было, самому себе вслух бояться сказать надо, а не том, что кому-то. Но, как съездила -то? Но, ниче, браво, че напрасно, хулить не за че. Мои рыбяты все были, все до одного. Здоровы все, больши, ходят как кони. Любо- дорого посмотреть. А ихни -то как мыши, сваттини, маленьки, сухи, с варежку ростом, гонор один у их. -Но счас не про то. Гонор. Они все теперь с гонором, палец в рот не положь никому. В етим гуляли, в кафетерии? -Не, ты чё! Нельзя в кафетериях, буфетах. Ишо говорит, што не тупа. Тупа в пух-прах. -Тьфуты, правда-то. Кого надарили? -А все в конвертах теперь, все засекречено. Хошь тыщу положь в его, хошь сотку. До утра забудут кто сколь клал. Открытку протянут и все. Андрэйка мой пять тыщ положил, я говорю ему: «Ты на што столь димно даёшь? Учисси ишо.». Он говорит: «Ты, мать, даже не сумлевайси, таперь все по столь дарят». Но не знай, чисто полминималки на именины отдать, както шибко роскошито. -Но ты, поди, полюбилея сидела, оплакивала этих пять тыщ. - Да, никого, че мне оплакивать, он молодой, заробит ишо поди ли чё ли. -А учится -то аде он? Ты говорела, нако, што робит он, служит. -Да, служит, учится заочно на учителя географии. - Во, сегодня служит, а завтра еоргафию. Нескладно как-то. -Не, он служит для корочти, для должности, лишь бы высшее было образование. -Зато и поступил на еоргафию што проще там. -Но. Да работать надо, служить, в командировки ездит походя, учится, я ему говорю: «тяжело теперь, надо было после школы сразу учиться», а он говорит: «Не переживай, мать, все схватим!». Но смотри сам, говорю. Схвати да не перехвати лишку. -Ничё, организм молодой, все выдержит. Нам, правда, переживать об их. Да и ни об чем шибко не надо переживать, оно как должно быть, вроде, так и будет. -Это я согласна. -А Надька ихна живет с мужиком? Живёт, пошто нет- то. Это ты с кысками однеми живешь, остарела. - Ишо не вечер, гляди да сойдусь с каким стариком. А ниче против не имею, выходи, отчуди на старости лет. Кому тока ты сдашься, не знай. Вредна, упряма, постыла. Нынче с этим коронавирусом совсем вредна стала. - Ты не луччи, однако. Помру, ишо спомянешь меня не раз и не два. Сразу потеряшь постылу. Я уйду в хороший день, снежок пушистый будет лететь, земля уж остынет, зимой уйду. -Зимой-то ладно, хоть вонять не будешь лежать. Ты, погоди ишо умирать. По таперешней системе возле гроба два человека будут стоять. Небраво. много нельзя народу. -Оно, нако, меня уж не будет волновать сколь народу будет. Лишь бы дети приехали проводить в последний путь. -Чудо-баба, как они не приедут -то? Але! Че, преставилась уже? Але! -Але-але, это я плакала. -Об чем? -Обо всем. О жизни нашей скоротечной, жалкой. У нас, у старых- одна радось - поговореть, повидаться на праздник, а и ту забрали... - Ладно, у меня ухо прыстало уже с тобой говореть. Пока, погоди помирать ишо. До Паски можа жизь наладится. -Но, ладно, не буду. Ты звони хоть мало- малешно. Да сама не помирай.

Страх силы отнимает - Алё! Прывэт, моя бравыя! - Прывэт- прывэт, моя! А ето хто звонит? - Алё, ты отключилась али чё ли? Ей! - Да, да! Чё, не померла ишо от коровьего вируса? -Неее, я пошто помру- то? Не от коровьего, а от коронного. Ивановна! - Но, я ето знаю. Не совсем, поди, тупа. Я сама его так обзываю. Свиной грыб был, птичий был, таперь короввий прыцапился. Какой, дева, суровый! Сколь людей уж перемерло. Ты смотрышь телевизер? - Смотрю, моя, как же. А КОВО боле делать? Нам, старым, вылазить совсем нельзя. Одна радось- телевидение да и не радось- тоже, в том числе. Я кажный раз плачу, людей жалею. Ето кака беда, а, по земле ходит? Господи помилуй! Но, стары мрут ишо тудым- судым, но детям за что? - Ой, не говоры, не знай за чё.Мошно было б свою жись отдать, Аха, я бы не думая отдала. Ты в магазине- то бывашь? Хлеб есь там? - Но, рэдкий раз хожу. Вчара ходила, тово- ново взяла, хлеб был. Шибко не хожу. Последню нашу отраду- общение и ту забрали. Тебя хотела в гости позвать, можа, шалкнешь через два праулка? У меня индийски фильмы есь... - Кати? Индийсти? Я их не обожаю. - Но, Кадышеву могу включить, у меня на флешти есь она, чё то ее не слыхать стало. - Кадышеву люблю, но к тебе не пойду. Путин ругатся, сидити, говорит, смирно - Каво он ругатся? Сколь он у власти, я ни разу не видала, чтоб он вздыбарился на кого. Но, хоть и ругатся, он тебя тут как засекет? Ты не днём, а вечером иди когда все окошти закроют. У меня вино есь грушево в коробти, я с 8 марта его допить не могу. Там ишо димненько. - Ты так сопьесси пока сидим за апрель. - Но, Каво болташь? Нашла ханыжку. С молоду с вином не сбаловалась, щас пошто буду? Я после бани стопку да и всё. Прыди, посидим- поокаем. - Не, не пойду, не обижайся даже. Я в своей хамагаловти лучше просижу, пережду холеру ету. Да, вечером я в жись по людям не ходила. Чё за гости вечером? Вечером отдыхать надо. Я окошти запечатываю, на гайнушку пластом падаю, "Эденка" смотрю, новости послушаю и "аля- улю". А утром в 6 часов "как штык"! Когда, думаю, ишо полежала бы, но кака- то привычка вставать. Воля- нехотя встаю. - Дак, я ниче не имею, я тоже не люблю по ноче ходить, но как говорят умны люди "в свети последних событий" планы мошно и поменять. - Не, моя, не пойду. На Пасти, можа, но не обещаю. - Но, ладно, а ето ты слыхала, чё в Москве баба одна учудила? - Не, но- Ка, посвяти. - 65 тыщ в микроволновти спалила, от коронного вируса их хотела очистить, а оне сгорели. Это мене внучка сказывала. - Вооо, чё есь- то! Вот упуть! Ето в Москвах таки дуры живут?Беду, вой чё. Кому ись нечего, а хто такой х..страдат. Матушти родные. - Вот так, моя браинька, быват. Кати- то люди пошли нескладны до праху, на деньгах помешались. Мы раньчи жили "от получти до получти" и горя не знали. "Автолавка" прыдет, наберём колготков одинаковых да ковров, у всех как один, и никогда в чужой кошель "нос не совали". Вспомнишь Советский союз добрым словом. А щас у их всего битком и злы все как собаки. - Вот, в чем и дело! Мы жили все одинаково, одинаково бедно. По нонешним меркам, но нам хватало и было счастье. А теперь не знают куда запихать ети деньги: губы надуют себе как у коней, космы красют в зелёный цвет, когти как у кысок. Прости Господи. - Аха, едут за женихами, а сами картошку чистить не умеют, ишо хвастают сидят на всю страну, мол, ишо не научилась. - Имя с такими когтями мошно ее без ножика чистить, картошку- то. Хлесь- хлесь- и готово. Ой, но ладно, хто то идёт ко мне- ворота буцканули. Но, эта х..то пройдет да прыхрди, но. Да шибко не паникуй перед болезней этой. Нам с тобой чё? Мы Крым- Рим прошли. Не бойся, страх силы отнимает. Пока, моя бравыя. - Пока, живы будем, не помрем.

Расстояния -Че, прышла? Насилу то, но сказывай как житуха? -Да нормально все. -Нар -маль -на! Не пережить эти ваши «нармальны», када так сказываете, значит, навоборот все. Поробить изявишь жаланию? -Ну давай. Щас. Погодика, 5 секов. Таши пока лопату с амбарушти. Че-то ты кака-то смурна-грустна-бледна. Вали-ка по берегу походи, подыши, язва с ей, с етой работой, не убежит. Вали погуляй. Я молода была када как лесли че накатится прысталь- лихотень сразу из избы уходила. Тожно по делу, а када и так выйду постою, на Чикой посмотрю.В мугуте была- сПодбалая до Заверняихи ходила пешкодрапом как вы говорите таперь. Ето щас как представлю — помилуй Бог- такая даль. Километров 6 поди туды-суды бует. Или боле...Ты меня слухашь, не, алло! -Да! - И не уставала при том. Кровь играт, тело дышит. У нас такой благодатный край- грэх великий не замечать этого и в стенах киснуть, думы думать горькие. Весной вутром выйди, аха, вой, воздух — хоть ложкой ешь! Сладкий, душистый, пряный! Сколь сил набраться можно. А вы сяли за кампутеры да пеналы от ушей не отлипаете, вот и здоровия нету у вас. Тут уж Малышеву спрашивать не надо. Вывод следовает такой. Дак вот, но че то же другое хотела я сказывать, запамятовала опеть. А вот че: раньчи по 6 километров в день ходила, на Хутор слетать — как будто так и надо. Стареть стала до магазина насилу сползаю, но ползала. Потом на берег только стала спускаться, потом до праулка, теперь за ограду и то не кажный раз. За ограду тяжело выходить стало , до амбару хожу или до садка. И так, день ото дня расстояния мои сокрашчаются. Осемьдесят пятый год живу, шутка что ли? Но сколь может человек делать на етой земле, столь и надо. Не через силу, по желанию, по тихонечку шевелиться. И ето не только расстояниев касаемо. И с работой также: молода была, спать ложусь, вой, сколь планов прокручу в голове и все от и до сделаю, все че намечу, в один день и пирогов настряпаю и в избе смою и баню истоплю, намоюсь, после бани ишо вина напьюсь и как заново родилась. Утром встанешь- самовар чая выпью и браво, ни в жись не похмелялась я. Уй, в такую пору как шитяс после страдинушти пирогов настряяяпаюю- 4 протвиня. И с морковью, и с капустой, и с картошкой и с черемухой тарти заверну. Да и не я одна така удала была. Все бабы стряпали. Запах во всю улицу стоял! Таперь редкий раз пахнет хлебом в улице. Табачком иной раз наднесет, по улице лесли кто идет курит (да хархат тут же на землю матушку), не надо на землю плевать, она кормилица наша. Но и че я куды вела сбилась опеть. Ты щас упадешь с етой табуретти. Не усни хоть. Но и то,то, то намечу, все переделаю….Аха. А таперича раным рано ложусь, с курицами, дел не прыдумываю, не, уже ложусь да думаю: «Проснуться бы...». Вот и все мое дело на день грядушчий. А не проснусь так и не надо. На все воля Божия. Чемодан к смерти собрат дамно, ева он, под кроваттю стоит, все добренько. Деньди отложила, тебе не скажу аде лежат, а то ты сразу прыдумашь куды их спустить. Сережти золоты купила тебе, все, носи и помню баушку. Вам то уж обижаться на меня...На стол наладити, бабы помогут, а добро ето пропади оно пропадом. Стулля ети да кресло с собой не поташу. Но ладно, я тебя уж усыпила, вали походи но, тошно смотреть на тебя. Стой она , ета изба, черта ей сделатся.

Ах, какая женщина! - Тук- тук! - Ой, чуть не обоссалась, хто там? А, это ты скребесси с утра поране? - Я, аха. Прывет! - Прывет! Ползи скоре, покрывалом закину дверь, а то дует падла. Падай но, отпыхтись. - Тебя аде то не видать было уж сколь ден, вот и думаю сходить попроведать тебя. - Мм, ты ить када нить придёшь к студеным ногам, по неделе глаз не кажишь. Хвораю дак никого нету, а как в город съезжу, ты тут как тут. Ты увидала, поди, как я с микрика слазила вот и ползёшь. - Неее, не видала. Печка вчара не топилась, видала. А ты откудов слазила не видала. Ты как не боишься картошку заморозить? - Ой, да там говна её картошки то, ведра два, нака, осталось, нонче много не засыпала я. Итак всюë то жизнешку просидела про караулила картошку, скота, детей. Люди зто на курорт по путевке, хто куды, а я всё за картошку держалась, всё рамно голодовали мы. То ворота красить надо, то избу белить, то садок замазать, всё лето с этой краской как дурак с Красной торбой. Вот, а че люди скажут? Вдруг скажут, что страшно живём. А о себе никогда и не думали. - Так, и не ты одна, все держались. А как? На кого детей повесишь, скота оставишь? У всех своего хватат. У нас и не принято было о себе думать. - Да, да, всё так. Да хоть маленько для себя пожить, не думать об этой картошке, мать её ети. - А в городе каво творыла, как для себя жила? - Ой, уйди, но. На УЗИ ездила. Почки левой тисту признали. Я дамно имела подозрение, что она худларит у меня. Большой девти позвонила, она меня записала. Да к врачу потом сходили. - И че дохтор назначил? - А, че, диету, уколы, таблетки. - вот мне, паря, тожить надо было стаскаться до УЗИ, но мне печаль, не доехать. - А че не доехать то? Едь да едь. Запись надо тока крайно да сопровождение. Чаю налить тебе? - Но плесни 2 капли. - Хокей, ровно 2 плесну. - Хто бует меня сопровождать? Оне на работе. -Ой, мошно в выходные записаться, ты че? Звони, проси, настаивай.. И к врачу в выходной можно сходить. Съездишь, диагноз поставят, гляди да подмандерят тебя. Ишо лет на 5. - Куда на 5 то? Сдохнуть уж можно. Не болтай. Всякое живое существо к жизни стремится. И ты стремись. - Но, каво набрала? Хвастайся! - А, каво, сапожишки справила, покрывалу да очки на дальность. - Сапоги зимни? - Зимни, аха. С широкой голяшкой. - Но, обмывать надо, чтоб носились. - А я обмыла уже вчара. Чекушку с города привезла, тяпнула, печку затопила. Потом внучка пришла,, я говорю ей:"Включи- ка мне песню "Ах, какая женщина! Мне б такую.. ". Поплясала. Потом " Деревня моя, деревянная дальняя" И ишо эту люблю "такого снегопада". У меня он один и тот же репертуар. Мне если повеселиться, то никого не надо. Я сам себе режиссёр. Вот ишо песни научусь включать, то совсем ладно будет. У меня и щас Есь зун грамм, ты будешь? - неее, я не любитель, ты же знашь. Жалудок болит ишо, спасу нет. У тебя есь номера УЗИ - Музи то? Дохторов... - Есь, на пожалуста, звони, с жалудком то лампочку глотать скажут. Очень мерзкая процедура, но а че сделашь? - так вот, уже и жить то нет стремления, а смерть не берёт. - Не, ты каво с этой смертью привязалась то? Тут мы временно, на земле, а туда уйдём навсегда. Успеешь там набыться. Живи пока живётся. - Ну да, ладно, пойду я. Пока, моя. - Пока. Не пропадай да печку мою поглядывай, вдруг отплясали ножти да отпел голосок... - Пока, не смеши.

Я не люблю,когда ругают мою Родину То место,где живу я ,где росла Быть может для тебя она-уродина А я ей свое сердце отдала Я не люблю,когда ругают мою Родину За грязь,отсутствие дорог и комаров А я люблю за речкой брать смородину И в сапогах резиновых доить коров И пусть мы не всегда живем "с наличкою" Не плачем мы,не стонем,не ревем И мы здесь не у черта на куличках А у Христа за пазухой живем Е. Кожевникова.

Дамдинка??? -Хто там? Юлька, ты? - Я, привет! - Чё, отдыхашь седни? - Отдыхаю. - Но, сулиха недахе- родна сестра, паря. - О чём это ты? - Во чём ето ты? Во чём- во чём - картошку выташить надо было, я тебе сколь ден назад говорела. Там было бы кого вытаскивать, горе одно. Никак не идёшь с ответом. Пошто? - Ну, горе- не горе, а одной- то мне не справиться. - Не, а Наташка- то аде? Ты хучь ходила до её? - У неё Данилка маленький, какой с неё помощник? - Дамдинка? Чё он маленький- то? Год ребёнку, настояший уже стал. С собой его пушай тащит, я уж водиться буду мало- малешно. Вали, но! Сказывай, что зову её. - Ладно, схожу. Прошёл час. - Но, идети? Вой, мои- то браиньти! Иди, моя, к баушти. Тятя родимый. Походит каку беду на отца. Падайти, девти, в подполлю, сонушка в ж...у уперлось дамно, а у нас ишо ничем ниче. Доставайти картошку! Юлька, вали в садок, открой продушину, в подполе светло сделатся. Одна в подпол, друга- таскать. Я в ограду поползу. Иди, Дамдинка, " ноги купил" уже? - Почему Дамдинка- то? Данила! - Х...ла!!! Я соткуль знаю Данилка, Дампилка ли, как могу, так сказываю. Как- то назовут нескладно. Надо было дедуштино имя дать! - Имя как имя! Дамдинку какого- то придумала! - Вы, однако, прыдумали, не я. Есь тако имя! Я знавала мужика одного- Дамдин Вампилыч звали- хороший был мужик, справедливый. Все по делу говорел. На фирму как- то к нам прыехал, а мене девти говорят, что он тока по- бурятсти умет. Вали, Креска, скажи ему:"Би шамда дуратэйб!". Но я и сказала. Сама- то думала, что ето значит "Драстути , то- се". Он бедный растерялся, весь багровый сделался, но сам, навроде, понял в чем дело. Девти- то хохочут стоят. Змеевки. Как взялась я их потом шалкать, вот осердилась на их как узнала, что в любви прызналась ему. Подставили меня уродки. Молода была, а по молодости чё- сперва делашь, потом мозгу гоняшь. - Е, но чё? Стаскали? Я как радио брякаю сижу. Вой чё, он пошто плачет, парнишка- то? Наталля, дай ему титьку! - Он сытый. - Ммм, а кого надо тадась? Иди суды, пошли оне, ети зверюшти! Хрушку отбирайти да в мешок сыпьти, битком не надо! Вам не уташить бует, по полмешочку и боле. В амбарушку прыти её, Колька прыдет, в подвал спустит. Мелконьку тоже туды же. Картошка так себе нонче, но одной мене " за глаза ". Делайти делу да чай пойдём пить. Яишницу сожарю вам, так уж и быть- побалую. Че, прыстали, поди? Вы жиденьти кати- то, ей Бох. Я раньчи в могуте была- с Подбалаю до Заверняихи к тяти ходила. Ишо рэбятишек с собой таскала, ни колясти, ни поколясти не было, не том что щас. - Каждый день ходила? - Но, не пошто кажный- то? Я че буду опостылять имя? В праздник какой или в выходной, но частенько бегала. Витьку на руках перла, он даче тока толстой был, сырой, сам идти долго не хотел, вот и таскала лет до трёх. Он на мене, Петька рядом бежит. К рэчти спустимся, посидим на камне, воды попьем да дальше. Вас- то теперь сто метров не заставь пройти. Юлька как Дарья в " Тихом доне " тока пудриться и знат. Домажешь харю, остарешь раньчи времени али рак заработашь. - Какой ужас! Я, во- первых, пудрой не пользуюсь, во- вторых, наоборот, надо ухаживать за кожей. - Ухаживать за огородом надо, за избой, а не за чем не годно."Во- первых, во- вторых "- язык- то у тебя ой- е- е. Палец в рот не клади. Но, сор собирайте да в тележку черпачком, ведры на заплот опрокиньти да ись пойдём. Чай сама налью, вы какой-то жидовский делатитм. Хлеба рэжь, много не надо- засохнет. Дамдинкоооо, иди, моя. - Данилка! - Но, Дампилка, Дампилка, вас не переспоришь.

На сердитых воду возят... - Хто ето? - Здравствуйте! - Драствуй, Драствуй! Не прызнаю тебя в гриме, Валя, ты ли чё ли? - Я, ага. - Ууу, дорогой гось, паря! Садись! Аде потерялась? Полгода, боле, нака, не была. Тадась Юльку посылала за тобой, ты быдто осердилась на меня, на дуру стару. Чё получилось- то? - Дак, а чё? (Опускает глаза). Она, внучка твоя, на учебу ездила, мы тут по- соседски прибегали, где воды принести, где чё... - Но, но, было дело, как жить. Я всегда сказываю:"Бог да добры люди мене пособляют" - Да мы никогда не отказываем в помощи, от нас не убудет, тока, вы, баушка, потом пошто- то сказали, что те- други пособляли вам да Валентина мало- мало грядки прыскала. Все вот помогали с ваших слов, а я мало-мало. - Вооо, но брякнула не подумамши, язвена в душу. Стара я, пошто не понимаити? Скидку на возрас делаити, но. - Мы делаем, но на старости оно можно всё свалить. Мы уж с дедушкой решили, что опостылили тебе, вот ты и хочешь нас "отжить". - Но, не болтай чё не годно. Я промеж всего околодку боле всех вас почитаю, я чё же буду вас "отживать"? Мене в моем положении за худу собачешку держаться надо, не том что за умных людей. - Дак, не знай, обидно нам было от таких ваших слов. - Но, ето, вы простите меня, погань нескладну да уж поверь моему слову- не хотела я вас задеть, Бог на стене, не хотела. Разболокись али чё ли, чаю по стопочти выпьем, я дача оладушти скинула на жиру бараннем. - Я жирно не ем, поджелудочная у меня. - Но, с одной ниче не бует, поджелудошна- худо дело. Щас чиник долью. - Я, ева, баушка, варенье из кислятника принесла, с подполья дача достала, мы не проедаем с дедом все заготовки. - Вой, оне мене же ишо таскают, змеюти. - Ладно, кто старое помянет... - Аха, не шибко старо- то.Окошти выташила? - Мм, на той неделе ишо, я рано вытаскиваю, люблю таку пору, вёсну. Рамы вторы выдернешь, браво- просторно, а осенью вставишь- уютно станет в избе. - Все так, все так. Я ей говорю выдернуть надо, а ей всё недосуг. - Давайте я вам выдерну их, полчаса делов. - Но, отцапись. Ишо чё не хватало, ей, кобыле чё делать? Мы итак на вас"повесились". Я ето всё забываю тебя поспрошать (снимает платок, чешет макушку), ой чё в бане сто лет не мылась, зудучка кака- то навязалась. Книга есь у тебя - "СОЛЬ ЗЕМЛИ"? , давно заповедую её, не могу потрафить. Охота почитать. "Угрюм- рэку" - "до дыр" дочитала. Правда, говорят "до дыр" - Ой, а я не знаю, у меня дедушка- книголюб, а я тока "Ленинское знамя" читаю. Надо поискать дома. У Галины- то нету? - Нету, кому-то дали да сразу не забрали, "ушла" книга. - У неё "Роман-газеты" должны быть. - Но, есь Аха. Чё думашь, "у попа живу да поповских коров не знаю"? Мене именно "Соль земли надо", вишь чё. Брава книга, шибко Брава. - Но, я, баушка, не обещаю, Но посмотрю дома. Юля в школе в библиотеке может взять, поди. - Пошла она, ета Юля. Ей что в лоб, что по лбу. Тожа в пору обидеться на ее, тока и знат в етой школе торчать. Я ей говорю:"Ты зубы - то начинай казать, оне сели на тебя да поехали. Щас поддашься, потом так и будут везде тыркать.Она тока передо мной молодес дёргаться, а там, навроде, нос под хвос". Во, идет, 100 лет бует жить , всем надоес. -Здравствуйте! - Привет начальству! - Я не начальство. - Да я знаю. Раньше на селе учителей начальством звали, первыми людьми были. Сейчас все по - другому стало. -Пере...ли всю жись, чё там говореть. - Но, ладно, пойду я, серет уже. - Посиди ишо. -Не- не, пойду. - Но, не серчай на меня боле. На сердитых воду возят. Вой, опеть наболтаю щас на статью. -Ладно, не буду. До свидания.

Опять пряженники? - Фууу, слава Бох - наелись! Добро бы как змеям раз в трыдни ись, вот благодать бы была, паря. А тут етот стол караулишь всю дорогу, одна работа – варыть, мыть, стряпатить. Че, напилась чаю? - Да. - Нашто чашку опрокидашь как на поминках? Чиничок долей да сполосни плашти, мой бэркэл не забудь, но. Верой и правдой служит мене столь годов! - На нем уже цветов не видно, пожелтел весь от старости твой бэркэл, а ты все пользуешься им. -А мене кого из светков делать, а? Скажи на милось! Не протекат да и ладно. Мой, но. Я мечту однуё загадала, не знай – поддержишь меня али не… -Нет, не поддержу. У меня свои дела. -Но, куды- туды! Часа два выдели старухе, я боле-то не прошу. -Нет у меня и двух часов, понимаешь, в школу идти надо. -Опеть в школу? Не, вы ково там городити, ничё не пойму. До Нового года ёхор ладили неделю, боле дажить. Ночь-полночь в школу ету, штотакое? Шитяс каникулы, ково там делать? -Есть работа кое- какая. -А я тебе баушка кое-какая! Каво там в школе етой, но? Она, учеба ета, кому идёт, дак идёт, а уж если не дано, то хучь обосс…сь перед ём, он не поймет. Мои все быдто ниче учились, но одному тока не давалось знанье. У него аде «а», там «о», аде «в», там «ф». Из-за его одного тока в школу летала, алёхонька стояла на собраниях. Он ишо хулиганистый был до праху. Взялся как-то частушти про учителей сочинять. Про одну как-то склал, значит, следуэшчее (век не забуду): Как на уроке геометрии Катя стала объяснять Как подымет одну руку Штаны чёрные видать. Вот такой ерундой маялся, как я его не убила в тот день, не знай. Он, идол, ишо догадался ей на уроти сказывать вот ету. -Ясно, ладно я пойду. -И чё, не верташься назадь? - Нет, скорее всего. - Юлька, вы меня сдайти в детдом да не майтись. Них…, не я перва, не я последня. Чем галиться надо мной. Так трудно я их подымала, одна, мошно сказать, всем свадьбы сыграла, хто мог, тот выучился. А отдачи, паря, никакой пошто-то. Всем как че надо, так баушка вынь да положь, «дай как драствуй», а вы-то никак. -Ладно, какая мечта у тебя? -Ааа? Чё, доча, бормочешь? Мечта-то? Хой, да было бы каво, Сама не поймёшь как сделашь. Я боле того рэву, а сама всё пошти и сделаю. -Нууу! - Гну! Да прыженничков бы постряпать маленько да фильтисон, там голова свинячья болталась на крыльце. Аха, моя. Ты у меня удала так-то, у тебя зан мой, не брэзгливый. Я раньчи, паря, никакой ить работы не гнушалась… -Опять пряженники? На Рождество же стряпали! -Но и чё? Исстряпалась ты вся насквозь? Осерди надо перырабатывать, оне избыгают. Скоро весна. Там кусок мяса какой есь тоже надо измолоть, пропадёт, всё на свети пропадёт, ничё доброго не бует. -У меня вообще никакого желания нет сегодня со стряпней – мясом возиться. Пирожки с ливером- это вообще долгая история. -Но, пожалуста, дева, стряпано охота до смертушти. -Ладно, я щас занесу осерди, поставлю пока варить. С работы вернусь, измелю. Как раз сварятся они. Ты тесто пока поставь. -Но, зэй. Ты по путе в сельмаг зайди да ету «Милору» возьми, маслечко. Его всё рекламирывают, а то на чём жарить буешь. -Хорошо, ладно. -Ладно, так ладно. Все важны- деловы сделались, всех уговаривать надо. Пока своего добиваюсь, прыстану на сто рыдов. Но, нака, добиваюсь. Пирожочков с осергами как не затеять в экую стужу, грэх великий, грэх.