Россия по-разному встретила известие об убийстве царской семьи. В. Н. Коковцов, бывший Председатель Совета министров Российской империи, писал:
«На всех, кого мне приходилось видать в Петрограде, это известие произвело ошеломляющее впечатление: одни просто не поверили, другие молча плакали, большинство просто тупо молчало».
21 июля 1918 г. Патриарх Тихон от лица всей православной России решительно осудил убийство царской семьи и содеявшую ее новую власть:
«Наша совесть примириться с этим не может и мы должны во всеуслышание заявить об этом, как христиане, как сыны Церкви. Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: “Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие его”».
Убийство последнего российского императора значительно осложнило обстановку на Урале. Мятежи вспыхнули в Оханском, Осинском, Кунгурском, Красноуфимском, Чердынском, Шадринском и др. уездах Пермской губернии. Взбунтовалась не только мелкая буржуазия города и деревни, но и часть среднего крестьянства и отдельные слои рабочих.
Восставшие жестоко расправлялись с большевиками. Так, в селе Сепыч Кунгурского уезда были расстреляны 46 советских работников, в Кизганбашевской волости Уфимской губернии – 300 человек. При приближении к Екатеринбургу чехословацких войск, пользуясь начавшейся у большевиков паникой, антибольшевистские силы захватили городскую тюрьму и ночью на 25 июля арестовали не успевших скрыться партийных и советских работников.
25 июля в город вступила Екатеринбургская группа войск Чехословацкого корпуса. 26 июля представителям новой власти передали ключи от дома Ипатьева, около него тут же выставили караул. Осматривая дом, в полуподвальном этаже обнаружили комнату, где произошло убийство: нашли следы от штыковых ударов и пулевых отверстий в стенах, а также следы неполной замывки пола и стен от крови, которой было очень много.
Комментарии 2