Мой дядя во время корейской войны находился в Китае и много интересного рассказывал об этом народе.

Надо заметить, что это было самое начало 50-х г.г. прошлого века, когда большинство населения там банально голодало. В первую очередь дядя отмечал честность китайцев. Несколько раз они (молодые офицеры) ради шутки брали чемодан, набивали его всякой ерундой, а потом шли на вокзал и оставляли этот чемодан прямо в центре многолюдного зала или на перроне. Придя за ним через несколько часов, они ВСЕГДА находили свой чемодан нетронутым на том же самом месте. Поскольку у наших офицеров деньги водились, а китайские товары были по их меркам весьма дешёвыми и качественными, то после совершение какой-нибудь покупки офицер сразу от неё освобождался. Просто выходил на улицу, подзывал первого попавшего на глаза китайца, передавал ему свою покупку (а это были порой весьма крупные вещи, к примеру ткани покупались сразу большими многометровыми отрезами) и называл адрес, куда нужно её доставить. Деньги за работу выдавались сразу на месте, т.е. вперёд, хотя их сумма исчислялась в мелких монетах. В течение дня могло быть совершено несколько покупок в разных местах и соответственно для их доставки нанимались разные люди. Но НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО СЛУЧАЯ, ЧТОБЫ КУПЛЕННЫЕ ВЕЩИ НЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ПО УКАЗАННОМУ АДРЕСУ. И ещё одна интересная деталь касается неумения китайцев признаться в том, что они чего-то не могут сделать. Наши парни заметили, что если в китайском ресторане заказать какое-нибудь блюдо, которого заведомо нет в меню, то хозяин ресторана будет бесплатно угощать гостя, пока его прислуга будет искать по всему городу необходимые продукты. Наши этим нередко пользовались, заказывая, к примеру, осетровую уху. И потом отъедались в течение 1,5-2 часов, пока китайцы добывали и готовили этот деликатес. Конечно, за прошедшие с тех пор три четверти века Китай сильно изменился. Возможно, в чём-то изменились и сами китайцы. Но рассказы моего дяди на всех наших родственников производили в то время очень сильное впечатление. Сам он китайцев уважал.