За 25 лет творчества Чехов создал более 500 различных произведений (коротких юмористических рассказов, серьёзных повестей, пьес), многие из которых стали классикой мировой литературы.
Пьесы Чехова всегда были любимы енисейской публикой. На рубеже XIX–XX вв. большому успеху постановок способствовала талантливая игра истинных подвижников театрального искусства: А. И. Кытмынова — первого распорядителя енисейского музея, А. А. Станкеева — врача, члена общества попечения о народном образовании, Р. А. Френкеля — директора мужской гимназии. Известно, что и в советское время произведения Чехова не были обделены вниманием постановщиков. В 1960-х режиссёром енисейского народного самодеятельного театра Владимиром Ивановичем Евстифеевым был поставлен спектакль «Дядя Ваня». И в дальнейшем к творчеству знаменитого драматурга обращались неоднократно, например в 2006 г. был поставлен спектакль «Медведь», в 2013 г. «Предложение». В 2014 г. спектакль «Юбилей» по пьесе А. П. Чехова, постановки режиссёра П.А. Секова, Енисейского народного театра стал лауреатом на краевом фестивале любительского театрального искусства «Рампа».
Чехов никогда не был в Енисейске, но во время своего путешествия на о. Сахалин он посетил Красноярск. Прибыл 28 мая 1890 года, под вечер, а уехал утром 29-го (9 и 10 июня по новому стилю). В Красноярске Антон Павлович пробыл сутки. В день отъезда, ожидая плашкоута на берегу Енисея, чтобы ехать дальше, в Иркутск, писатель любовался окружающими видами. Позже он написал эти памятные строки:
«Природа же, которую боготворят инородцы, уважают наши беглые и которая со временем будет служить неисчерпаемым золотым прииском для сибирских поэтов, природа оригинальная, величавая и прекрасная начинается только с Енисея.
Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея. Пускай Волга нарядная, скромная, грустная красавица, зато Енисей могучий, неистовый богатырь, который не знает, куда девать свои силы и молодость. На Волге человек начал удалью, а кончил стоном, который зовется песнью; яркие, золотые надежды сменились у него немочью, которую принято называть русским пессимизмом, на Енисее же жизнь началась стоном, а кончится удалью, какая нам и во сне не снилась.
Так, по крайней мере, думал я, стоя на берегу широкого Енисея и с жадностью глядя на его воду, которая с страшной быстротой и силой мчится в суровый Ледовитый океан. В берегах Енисею тесно. Невысокие валы обгоняют друг друга, теснятся и описывают спиральные круги, и кажется странным, что этот силач не смыл еще берегов и не пробуравил дна. На этом берегу Красноярск, самый лучший и красивый из всех сибирских городов, а на том горы, напомнившие мне о Кавказе, такие же дымчатые, мечтательные. Я стоял и думал: какая полная, умная и смелая жизнь осветит со временем эти берега! Я завидовал Сибирякову, который, как я читал, из Петербурга плывет на пароходе в Ледовитый океан, чтобы оттуда пробраться в устье Енисея; я жалел, что университет открыт в Томске, а не тут, в Красноярске. Много у меня было разных мыслей, и все они путались и теснились, как вода в Енисее, и мне было хорошо...»
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев