Посвящается 80-летию Великой Победы

Вячеслав Лушнов
Фото: Дмитрий Авдеев
Хозяин земли и на войне – мэргэн-батор
Зима была снежной по всей России. От берегов Амура до Камы и Москвы-реки метеослужба обещала холодную погоду. В сельском клубе села Сакачи-Алян перебираю пожелтевшие, сухие и хрупкие, как осенние листья, исторические фотографии гольдов Нижнего Амура. Женщины-культработники показывают копии удостоверений о наградах, благодарности, газетные вырезки с заметками о фронтовиках, перелистывают страницы объемных, но скудных на информацию Книг Памяти о не вернувшихся с войны мужчинах. Не снимаем верхнюю одежду, в помещении холодно, так как рядом неотапливаемый зрительный зал, откуда к нам в костюмерную поступает холодный воздух. Только здесь, за сценой, работает электрообогреватель. Всякий раз человеку, занятому темой войны, приходится ощущать и лед, и пламя… Прикасаешься к памяти о погибших — холодно, перемещаешься к ратным делам бойцов — жарко, оставляешь позади себя геройскую, но преждевременную смерть на передовой — вновь погружаешься в холод. Можем ли мы, не участники войны, разговаривая и выясняя, уточняя и отмечая, прочувствовать и выявить что-то новое о людях, сложивших головы на полях сражений? Ответ однозначный — обязаны! Сегодня мы пригласили в клуб родственников нанайцев, участников Великой Отечественной войны 1941—1945 годов.
Внимание привлек старый снимок с едва различимым изображением. Группа жителей села Сакачи-Аляна, сфотографирована с транспарантом: «Да здравствует Февральская буржуазно-демократическая революция!». Сегодня о событиях революционного переворота в России старожилы уже не расскажут. Вероятно, на внезапное свержение царского режима в стране отозвались по-своему и гольды маленького села на Амуре. Четверть века назад приезжал цесаревич на Амур, аборигены увидели доброго, с выправкой гвардейца Его императорское высочество. Ничего не предвещало перемен: государь был отцом, офицером, данной от Бога огромной силой и властью — защитник одного народа — от Невы до Охотского моря. Свой царь-батюшка — жди народ награды за службу, будешь отмечен за труд, служи, трудись, живи.
Приходит осознание, что никто уже не вспомнит о гольдах — участниках Русско-японской войны 1904–1905 годов. А гольды воевали рядом с воинами иных национальностей Дальнего Востока постоянно. Призывались в армию, уходили на фронт, участвовали в боях, многие не возвращались, а живые и невредимые радовали жен и детей. Отличие воинского духа древних гольдов, аборигенов страны «Трех солнц», отмечено в легендах и рассказах. В Стране гольдов знают, что оставленное в живых сильным, как шаман, мэргэном-первопредком одно из трех солнц светит миру и воскрешает жизнь на земле круг за кругом. С той поры их народ старается не думать о революции, о войне — мир и работа на Амуре дороже всего. Врагу не пожелаешь сделать попытку затмить солнечный свет гольдов.
В кладовой нанайской литературы найдется слово о ясачном времени недалекого средневековья, налоговом бремени царско-российского века, тяжелом времени Первой мировой войны, тягости десятилетий неустойчивого разворачивания советской власти и горькие нескончаемые годы близких и далеких сражений. Сельскому человеку идти на войну хоть на Восток, хоть на Запад одинаково: за краем — край, за далью — даль.
В годы гражданской войны с интервенцией аборигенное население Амура грабилось всеми участниками вооруженных конфликтов: белогвардейцами, красноармейцами, партизанами и интервентами. Опустошались не только населенные гольдами села, но и природные ресурсы Приамурья с юга на север, включая земли в устье Амура. Шантарские и Командорские острова были объектом добычи для промысловиков США и Японии. Период беззакония и грабежей. Военные изымали пушнину, оружие, продовольствие. Сакачи-Алян был оторван от центра Хабаровска, население было предоставлено своей доле, не снабжалось ни одной переменной властью. Рыболовство на Амуре замерло. Не хватало дели, нити, крючков, неводов, добыча прекратилась.
В клубе Сакачи-Аляна мне показывают предвоенную фотографию школьников из гольдского села Найхина. Среди них Максим Пассар, снайпер-легенда в войне с фашизмом, Герой России — в новом времени.
Все мужчины призывного возраста Сакачи-Аляна служили в Красной Армии. В воинских частях в Приморской области, затем в Хабаровском крае гольды получали военные профессии, перед убытием в строевые части проходили подготовку в учебных подразделениях. Одним из ближних гарнизонов, где дислоцировались военно-учебные части, был поселок Вятское. Мужчины учились воевать, как и в старину, дома — земля под поселком Вятское, называлась у гольдов сэнгдэ. Отсюда из учебных подразделений сакачи-алянские солдаты приходили в военные части сержантами и старшими сержантами — младшими командирами. Офицеры, начальники и командиры подразделений умело расставляли в частях обученных воевать гольдов. Гольдов отдавали в разведку, отправляли на флот, имеющих педагогическое образование оставляли при штабах.
Выпала нанайцам доля, равная с другими народами Дальнего Востока, воевать с немцами. Колхозники, охотники, рыбаки сакачи-алянцы будут сражаться против фашистской Германии и примкнувших к Гитлеру государств, предателей власовцев, гренадеров 15-й дивизии латвийских ваффен-СС, Японской Квантунской армии и других врагов Отечества, словно стаей черных коршунов нависших над общим миром. На фронте они проявят себя храбрыми и отважными солдатами — трусов и дезертиров старожилы не помнят.
В годы Великой Отечественной войны из Нанайского района было призвано в Советскую Армию более 6 000 жителей разных национальностей, в том числе более 2 000 нанайцев.
Из Сакачи-Аляна на фронт ушли 47 человек.
В село одной из первых пришла похоронка на красноармейца Николая Ивановича Донкана. Николай был призван Нанайским районным военным комиссариатом 7 февраля 1942 года, 13 августа 1942-го, неподалеку от станции Тундутово, в донской степи он, рядовой 1392-го стрелкового полка 422-й стрелковой дивизии, принял боевое крещение.
422-я стрелковая дивизия, сформированная и обученная на Дальнем Востоке, сплотила под своим знаменем тихоокеанских и уссурийских рыбаков, охотников из нанайских сел, горняков Артема и Ургала, приханкайских колхозников, рабочих с предприятий Хабаровска, Комсомольска-на-Амуре, Биробиджана. Командовал дивизией полковник И.К. Морозов, участник хасанских событий. Встретивший дальневосточников командующий 57-й армией генерал Ф.И. Толбухин поставил перед ними задачу — не пропустить прорыва противника с юга на Сталинград, вдоль железной дороги через станцию Тундутово, и на Красноармейск — через высоту 118,3, Солянку. В 1326-м, 1334-м, 1392-м стрелковых, 1061-м артиллерийском полках началась напряженная работа: днем и ночью солдаты рыли траншеи, сооружали землянки, блиндажи, оборудовали огневые позиции.
Погиб Николай Донкан 15 ноября 1942 года под Сталинградом, похоронен в поселке Щетинино Светлоярского района Волгоградской области.
20 ноября 1942 года 422 стрелковая дивизия пошла в наступление на врага…
Сохранились данные о вкладе жителей Сакачи-Аляна в Фонд обороны. Так, на 1 декабря 1941 года было собрано 265 тысяч рублей; золота, серебра и других ценных вещей на 226 тысяч рублей; 6 815 теплых вещей, которые на десяти грузовиках повезли в Хабаровск, в подарок Красной Армии. Делегацию возглавил председатель колхоза «Красный путь» Бельды Чубак, работавший в Сакачи-Аляне с 1939 по 1943 год.
Восхищает судьба председателя колхоза Чубака Алексеевича Бельды. Он организовал крепкую работу тружеников в тылу, когда с 22 июня 1941 года его родной Сакачи-Алян с колхозниками: мужчинами, женщинами — подростками, стариками и детьми стал настоящим дальневосточным центром по добыче красной и белой рыбы. Ч.А. Бельды родился в 1900 году, получил образование в школе, техникуме, стал опытным и необходимым своим гольдам человеком, земляки доверили ему колхоз. Вс1943-м ушел на фронт. Талантливый руководитель, коммунист становится рядовым 140-го стрелкового полка 182-й стрелковой дивизии. 182-я дивизия (4-го комлектования) была сформирована 5 февраля 1943 года. В боях на Псковской земле дивизия входила во 2-й Прибалтийский фронт, 1-ю ударную Армию, 14-й гвардейский корпус. Дивизия 26 марта 1944 года форсирует реку Великая у деревни Середкина-Слепни (Пушкиногорский район,Псковская область) и захватывает там Стрежневский плацдарм) глубиной 14 километров, ведет бой за населенный пункт Глыжино в 13 километрах северо-западнее поселка Пушкинские Горы Псковской области. Слева наступала 26-я стрелковая дивизия, справа — 208-я стрелковая дивизия. Противником была 15-я гренадерская дивизия ваффен-СС (1-я латвийская).
28 марта 1944 года Чубак Бельды погиб в бою, похоронен был тут же, в деревне Глыжино Пушкино-Горского района Псковской области.
В последние минуты в ленте памяти Чубака Бельды мелькнули лучшие мгновения… Амур, тайга, родные и любимые сакачи-алянцы, конкретные колхозные достижения. В тот момент гордился Чубак проделанной работой в тылу, было что увидеть герою у себя позади. Он понял, что, собственно, так и планировал когда-то, будучи председателем колхоза, отдать свою жизнь за счастье и мир родного села Сакачи-Аляна.
Биография этнического нанайца Бельды Чубака по-мужски особая — пример самоотверженности человека, сделавшего все, что было ему по силам на посту председателя колхоза «Красный путь» в тяжелые для государства и всего советского народа годы. Образ председателя колхоза, воина мог бы войти в школьные учебники, стать предметом изучения российскими управленцами. Много есть причин подумать о бессмертии солдата Ч.А. Бельды.
Колхоз в Сакачи-Аляне трудился для фронта необычно, героически, каким должен был запомниться послевоенным поколениям. Герои материально бесконечны, герои – источник добра, человек или крепость, народ или город, если источают героизм, то воспитывают поколения тысячелетиями, приумножают необходимые людям справедливые силы.
До Великой Отечественной войны в окрестностях Сакачи-Аляна росло много многолетних кедровых сосен, которые пилили на доски. Из стволов специально отобранных шаманом кедровых сосен долбили лодки, на таких однодеревках добирались в течение суток до Хабаровска. За время войны для нужд фронта весь кедрач вырубили. В тяжелые для страны годы сельчане круглосуточно рыбачили, трудились на колхозных полях и фермах, шили теплые рукавицы и чуни, выращивали табак для солдат.
Желая помочь Родине в тяжелое время, жители Сакачи-Аляна участвовали в субботниках, собирали для фронта вещи, отправляли посылки бойцам и командирам на фронт. В 1941 году колхозники выловили 1 201 центнер крупного частика, 2 545 центнеров мелкого частика, 467 центнеров лососевых рыб. На добыче рыбы были заняты 38 колхозников «Красного пути», сельским хозяйством — 24 человека. С колхозных полей было собрано 36 центнеров овса, 752 центнера картофеля, 97 центнеров овощей, заготовлено 2 500 центнеров сена. Из надоенных 4 200 литров молока 2 345 литров были проданы на колхозном рынке, 1 855 литров были употреблены внутри хозяйства.
На 1 января 1942 года в колхозе «Красный путь» на 51 дворе проживало 300 человек. Колхозники Сакачи-Аляна внесли весомый денежный и трудовой вклад в общую для всех народов СССР победу, несмотря на то, что мужчины в первые дни войны отправились воевать. Сохранилось предание, что в среде нанайцев молились духам за победу над фашистами. Так, в селе Няргиане жила хранитель Мио Ходжер Пирка — шаманка. О ней в окрестностях говорили, что она посылала на фронт своих духов, особенно Мио, которые помогли выиграть войну с немцами. Не известно, сколько сэвэнов — хранителей нанайского жилища сделано во время войны руками женщин и стариков.
Уроженец села Сакачи-Алян Алексей Николаевич Одзял ушел на войну в 1941 году, воевал на Брянском фронте, сражался в партизанском отряде, стал старшиной 183-й стрелковой дивизии. Погиб в бою во время Берлинской наступательной операции. Это случилось 12 марта 1945 года у деревни Павловице района Струмень Бельского воеводства, Польша. Там же был похоронен. Его брат, Борис Николаевич Одзял, служил в Красной Армии с 1942 года, воевал в частях Украинского фронта, в Польше, вернулся к мирной жизни в сентябре 1945 года на Сахалин. За проявленный героизм Борис Одзял награжден орденом Красной Звезды.
В 1943 году колхоз «Красный путь» получил новое название: он стал носить имя Максима Пассара — знаменитого снайпера, который до войны жил в Сакачи-Аляне. Здесь он окончил начальную школу и продолжил обучение в школе Найхина.
Долго смотрю на довоенную фотографию Максима Пассара… Кто знал, что меткий нанайский мэргэн оставит потомкам один-два снимка, сделанных фронтовым корреспондентом под Сталинградом, и останется в памяти родных, учителей и друзей сыном, братом, учеником, солдатом — вечно молодым.
«Максим рос обыкновенным мальчиком: любил, как все, зимой покататься на нартах и лыжах, летом катался на лодке. Но больше всего он любил рыбалку и охоту, был метким стрелком — попадал белке в глаз. Любил учиться», — вспоминала сверстница Максима Вера Ивановна Оненко.
В июне 1941 года Максим Пассар, узнав о вероломном нападении фашистской Германии на нашу Родину, пешком прошел 60 километров от стойбища Муху до Троицкого, чтобы попроситься добровольцем на фронт. Ему только что исполнилось 18 лет. Продемонстрировав военкому умение стрелять и проявив настойчивость, Максим был призван в Красную Армию. Вначале был минометчиком, затем снайпером. Весной 1942 года оказался под Сталинградом. Боевой счет сраженных пулей немцев он начал на Калининском фронте в том же сорок втором. На берегах озера Селигер на мушку снайперской «мосинки» Пассара попал первый фашист.
21 сентября 1942 года Максиму Пассару вручили, как лучшему снайперу дивизии, снайперскую винтовку — до этого он «охотился» с помощью обычной «трехлинейки» образца 1891 года.
29 сентября 1942 года на личном счету М. Пассара было уже 59 уничтоженных немцев, а в октябре того же года —123 врага. Только за сентябрь—октябрь 1942-го 145 снайперов, которых обучал М. Пассар, уничтожили 3 175 гитлеровцев. Но лучшим снайпером дивизии оставался Максим Пассар. Свою «охоту» он согласовывал с боевыми действиями минометчиков и стрелков. Минометчики «выкуривали» фашистов из укрытий и тем самым подставляли их под меткие пули Максима. Стрелки трассирующими пулями указывали снайперу огневые точки противника и создавали благоприятную обстановку для выбора цели. Максиму Пассару политуправление Сталинградского фронта посвятило листовку с хлесткой подписью под фотографией снайпера: «Выстрел без промаха — пассаровский выстрел. Бей по-пассаровски в сердце фашиста!»
Родоначальнику снайперского движения на Сталинградском фронте посвящали стихи и песни. В газете «Красная Армия» были опубликованы стихи Евгения Долматовского:
Слушай песню о Пассаре
на мотив дальневосточный.
Научи нас всех, охотник,
хитрости своей, сноровке.
Слава воину Пассару,
слава снайперской винтовке!
Командующий 65-й армии генерал-майор П.И. Батов 31 октября 1942 года вручил Максиму Пассару орден Красного Знамени. В ноябре 1942 года на счету дальневосточника было уже 152 уничтоженных фашиста. Он был назван лучшим снайпером Сталинградского фронта.
К 17 января 1943 года командир снайперского отделения, гвардии старший сержант уничтожил уже 234 гитлеровца. В этот день он успел истребить еще несколько фашистов, но и сам пал смертью храбрых. Посмертно он был навечно зачислен в списки 117-го стрелкового полка.
На боевом счету снайперов — Героев Советского Союза: Василия Зайцева — 225, Ивана Вежлинцева — 134, Федосия Смолячкова — 125, Владимира Пчелинцева — 102, Ивана Богатырева — 75 уничтоженных немцев. Дважды Герой Советского Союза генерал армии П.И. Батов в своих мемуарах тепло отзывался о славном сыне нанайского народа и указал, что на счету Максима Пассара 237 уничтоженных гитлеровцев.
Именем знаменитого снайпера Максима Пассара названы улицы в селах Троицкое, Найхин, Синда, Верхний Нерген.
Нельзя не отметить, что и нанайский певец Кола Бельды родился в небольшом стойбище Муху. Здесь же родились два знаменитых Пассара: Герой Советского Союза Александр Падалиевич Пассар и его родственник-однофамилец, один из лучших снайперов Красной Армии в годы войны, Герой Российской Федерации — Максим Александрович.
В апреле 2012 года в стенах Городищенского историко-краеведческого музея племянник Героя России М.А. Пассара Николай Иванович Пассар рассказывал: «…В семье моего отца были четыре брата. Воевали все. Живыми вернулись двое. Мой отец —слепым, он воевал в Сталинграде, получил ранение в районе тракторного завода. Максим был младшим; как малолетку, его не сразу пустили на фронт… Так что вся наша семья была боевая. Наш Максим воевал с любимой поговоркой: Мы люди мирные, но мы похожи на свою родную реку Амур. Если Амур забурлит — нет сил его остановить».
В Сакачи-Аляне хранят память и о тружениках тыла в годы войны, отгремевшей почти 70 лет назад.
В течение 1943 года сельчане выловили 1 158 центнеров крупного частика, 1625 – мелкого, 665 центнеров лососевых рыб. Они собрали 560 центнеров картофеля, 60 центнеров овощей, 6 центнеров табака.
В 1944 году при средней добыче на одного рыбака-колхозника 80 центнеров, было добыто 139,7 центнера рыбы. Посевная площадь колхоза в 1944 году составила 21 га, хотя планом было предусмотрено 19,5 га. Эти цифры совсем не скупые для маленького нанайского села. Они говорят о самоотверженном труде жителей Сакачи-Аляна.
До 1944 года в Сакачи-Аляне просуществовала лисоферма. Если в 1942 году на лисоферме жили пять лисиц и два енота, то в отчете колхоза «Красный путь» за 1944 год данные уже отсутствовали — в годы войны не хватало мяса для их корма.
Все жители Сакачи-Аляна узнаваемы по родам, по фамилиям. В каждом роде в прошлом столетии были свои герои, воины-нанайцы.
Первыми в списке ушедших на войну стоят мужчины Сакачи-Аляна из гольдского рода Актанка. Вот несколько скупых строчек о людях, чьим священным прародителем был амурский тигр.
110-я стрелковая дивизия, в которой воевал сакачи-алянец Борис Васильевич Актанко, сформирована в июле 1941 года в Москве как 4-я дивизия народного ополчения Куйбышевского района. В конце сентября 1941 года была преобразована в 110-ю стрелковую дивизию. В ходе войны входила в состав 24-й, 49-й, 31-й, 33-й армий, в мае 1943—мае 1945-го — в 11-ю гвардейскую армию. Участвовала в Московской битве, в Ржевско-Вяземской (1943 год) и Орловской наступательных операциях, в освобождении Белоруссии. В то время, когда в ней служил дальневосточник Борис Актанка, командиром был генерал-майор Г.Б. Петерс. В марте 1943 года в бою с немецкими захватчиками старший сержант 110-й стрелковой дивизии Б.В. Актанка пал смертью храбрых.
Капитан 1108-го стрелкового полка Юрий Тимофеевич Актанко. Сражался в частях Мичуринского 1108-го стрелкового полка 331-й Брянской пролетарской дивизии. Полк был сформирован в ноябре 1941 года. Первоначально дислоцировался в так называемых «панских кустах» (лес на окраине Мичуринска между городом и селом Панским). Полк участвовал в Московской битве, Ржевско-Вяземской, Смоленской, Белорусской, Восточно-Прусской и Пражской наступательных операциях. За боевые заслуги в сентябре 1943 года дивизия была удостоена почетного наименования «Смоленская» и награждена двумя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Суворова II степени.
Бесстрашный офицер Юрий Актанко погиб в бою под Калининградом в марте 1945 года. Его имя, как и других воинов-сакачиалянцев, защитников Отечества, павших на фронтах Великой Отечественной войны, занесено в третий том Книги Памяти Хабаровского края. В Книгу Памяти занесено и имя о Филиппа ВасильевичаАктанк, 1922 года рождения, погибшего в 1941 году, похороненного в Белоруссии.
Два парня росли в русской семье Филиппа Богдановского: Леон и Демьян. Леон Богдановский стал красноармейцем в 1941 году, принимал участие в форсировании Днепра, Победу встретил в Венгрии. Приехал работать в Сакачи-Алян, был активистом по восстановлению довоенных уровней работы в колхозе, возглавил колхоз имени Максима Пассара в 1948 году. Не пришел с войны Демьян Филиппович, старший сержант 35-го стрелкового полка — погиб в бою 19 апреля 1945 года, похоронен в Германии у села Запциг.
В Центральном Архиве Министерства обороны Российской Федерации хранится донесение от 1 февраля 1944 года о потерях. Донесение составлено штабом 41-й стрелковой дивизии. В списке воинов, отдавших жизнь за Отечество, значится Яков Семенович Оненко, 1921 года рождения, старший сержант, заместитель командира взвода, призванный Нанайским Районным военным комиссариатом. Последнее место службы — штаб 41-й стрелковой дивизии. Убит 25 декабря 1943 года, похоронен в деревне Малые Козловичи Рогачевского района Гомельской области, Белоруссия.
В одной из колонок донесения значится отец Якова — Семен Урулегаевич Оненко, получатель похоронки в далеком дальневосточном селе Толубуево Хабаровского края Нанайского района.
Последним источником информации о жителе Сакачи-Аляна красноармейце Я.С. Оненко считаются номера архива: 58 — н.ф., номер описи — 18 002, номер дела — 245, номер донесения — 6370…
Вот так, за номерами военных архивов в Подольске и Владивостоке скрываются биографические сведения, боевые характеристики и данные о наградах красноармейцев из дальневосточного села Сакачи-Алян. Не без возврата к истокам хранит память их имена, жители Сакачи-Аляна чувствуют личную сопричастность к Великой Победе. Обрядовые похоронные ниточки древних сушэней тянутся от сестринских сердец в земли Германии, Польши, Чехии, Венгрии, земли, спасенных от коричневой чумы государств бывших республик СССР — Украины, Белоруссии, Грузии, Литвы, Эстонии покормить храбрых сынов с большой реки Амур радостью мира.
Из 47 сельчан, ушедших на войну, 12 человек погибли. С войны в Сакачи-Алян вернулось 11 человек: Борис Филиппович Перменко, Василий Михайлович Мурзин, Григорий Устинович Баранов, Михаил Антонович Перменко, Демьян Тимофеевич Актанко, Павел Тимофеевич Актанко, Кирилл Тимофеевич Актанко, Юрий Тимофеевич Актанко, Леонид Филиппович Богдановский, Борис Николаевич Одзял, Поликарп Михайлович Карпачев. Не вернулись в село, разъехались по городам и весям страны после Великой Победы, остались жить в Хабаровске, в районах края 24 человека.
На охране дальневосточных границ, а затем в разгроме Квантунской армии приняли участие три брата Актанко — Кирилл, Павел и Демьян Тимофеевичи. Кроме отважных братьев, в вооруженных конфликтах и завершающей стадии Второй мировой войны на Дальнем Востоке принимали участие и другие жители Сакачи-Аляна: А.А. Актанко, А.Н. Актанко, И.В. Вербовский, П.А. Донкан, П.Г. Донкан, И.Л. Капаева, В.М. Мурзин, Я.Г. Пасхар, Д.А. Перменко, В.Д. Суслов, И.В. Суслов.
Дочь Актанко Павла Тимофеевича — Елена Павловна — узнала о подвигах своего отца спустя много лет. Ее отец служил разведчиком. После окончания войны он дал подписку о неразглашении военной тайны в течение 20 лет, поэтому не рассказывал своим детям про войну ничего.
В Сакачи-Аляне установлен памятник сельчанам, погибшим в годы Великой Отечественной войны. В День Победы, 9 мая, приходят сюда жители села, учителя и школьники, возлагают цветы, отдают поклоны павшим, вспоминают поименно, вчитываются в надпись на памятнике, узнают своих родных. Думают о тех, кто не вернулся с фронта и где-то в потаенном месте сердца и ума пытаются найти ответ на вопросы: когда, где, при каких обстоятельствах и как погибли их земляки.
Так гости села, прогуливаясь по берегу Амура у села Сакачи-Алян, ищут базальтовые валуны с древними рисунками–петроглифами. Радуясь находке, разглядывают грани и прорези узоров, пытаются увидеть понятную фигуру, расшифровать смысл изображения, сравнить с реальной картинкой и сделать какие-то выводы. При этом вопросы для исследователя и туриста, приходящего к петроглифам Сакачи-Аляна, всегда останутся одни и те же: почему здесь, с какой целью, как сохранить? И возникают разные точки зрения, пишутся типичные экскурсионные или исследовательские работы. Стоит предположить, что для тех, кто тысячелетия, сотни лет жил рядом с этими «живыми камнями» жизнь имеет один поток зрения, состоящий их живых подвижных струн, из которых состоит вся наша вселенная со дня ее образования. Одна струна оборвалась когда-то в бою с пришедшим без приглашения на малую родину — землю «нани» и струна, оборвавшаяся где-то под Сталинградом.
… В сельский клуб приходили нанайцы, вспоминали о своих родных, погибших и вернувшихся с войны, но которых сегодня также нет в живых. Мирное время — река перемен, воды которой переворачивают тяжелые валуны на берегу Амура, стачивают древние петроглифы. В архивах для родных и близких хранятся бумаги, где почерком полкового писаря занесены четкие строки, что было известно о человеке перед войной и, что он сделал на фронте. Архивные данные скоро станут подобием рисунков на камнях — непонятными для потомков.
... При сильном снегопаде в Московской области, на территории Центрального Архива Министерства Обороны в Подольске, нахожу похожий на маньчжурскую фанзу-мазанку старый деревянный барак постройки 1930-х годов. Здесь хранятся архивы личных дел офицеров Красной Армии. Вхожу в помещение: стены увешаны стендами с военными плакатами, памятками и инструкциями красноармейцам. Ощущаю дуновение фронтовых канцелярских будней, чувствую себя, как в блиндаже на линии фронта. В холодной и слабо освещаемой комнате с одним длинным столом в центре узенькой комнаты и стенами с засаленными обоями успеваю изучить личные карточки Героя Советского Союза, гвардии лейтенанта В.А. Конева. В учетной карточке № 593414, заверенной штампом «проверено Бурлая» 20 апреля 1946 года, записан домашний адрес награжденного: г. Хабаровск, ул. Карла Маркса, дом 34.
Учился Виктор Конев в одной из школ краевого центра, работал на железной дороге, окончил Хабаровское минометное училище. С 1943 года пройдет лейтенант Конев по фронтам от Сталинграда до Берлина, примет участие в Параде Победы в Москве на Красной площади, где его, стоящим в колонне Героев Советского Союза, снял кинорежиссер. Стоит первым в третьей шеренге живой Победитель за Героем-летчиком, за Героем-танкистом, с исхудалым лицом, ему 21 год, смотрит на земляков-приамурцев.
В 1943 году, в осажденном немцами Сталинграде, Виктор Конев метко направлял огонь батареи по скоплениям живой силы неприятеля, а рядом сражалась воинская часть, в которой служил нанаец Максим Пассар, без промаха уничтожавший фашистов из снайперской винтовки.
Два метких мэргэна, два батора — Герои России, оба Александровичи!
Вечная Память мэргэнам-баторам и слава их отцам — Александрам Амурским!