Иисус перед Синедрионом (первосвященниками)
Судьи не могут найти необходимых по закону свидетельств против Иисуса, однако после недолгого совещания передают Его в руки римских властей, требуя казни.
В Великий Четверг совершилось то, что теперь совершается каждый день на протяжении вот уже двух тысяч лет в Церкви Христовой: Тайная вечеря, последняя трапеза Господня с учениками перед Его страданиями и смертью...
В этот день Он сказал своим ученикам слова, которые звучали и звучат странно по сей день. Говорили же римские язычники про христиан, что они приносят человеческие жертвоприношения.
В Таинстве Евхаристии мы соединяемся со Христом. Но почему именно так — через вкушение Тела и Крови? Дело в том, что Господь дал нам приобщиться к Себе тем образом, какой наиболее естествен для нас: в виде питья и пищи. И это уподобление самым простым и естественным человеческим действиям говорит нам о том, что быть готовым к Причастию — это прежде всего проголодаться, возжаждать Христа. Человек ест, когда он голоден, — и так же он причащается, когда испытывает жажду Бога.
Господь не установил для нас в Евангелии каких-то особенных действий в виде внешней дисциплины перед Причащением. Но при этом нельзя сказать, что таинство Причащения ничего от нас не требует. Нет, оно как раз очень даже требует — евангельской жизни. Ошибкой будет рассматривать Евхаристию в отрыве от целостной христианской жизни. Если мы будем обращать внимание только на дисциплинарную подготовку и участие в Евхаристии без того, чтобы всеми силами стремиться проникнуться Христовым мировоззрением и исполнять Его заповеди, то имеем шанс прийти к магизму, и вся наша духовность сведется к внешнему богослужебно-ритуальному существованию.
...На Тайной вечере вместе с верными учениками Христа присутствовал Его предатель — Иуда Искариот. Песнопения Страстной седмицы Иуду проклинают. Справедливо, конечно: несмотря на то, что Господь прямо за трапезой дал Иуде понять, что Ему ясны его намерения, тот не захотел переменить своего страшного решения.
Но когда после Тайной вечери в Гефсиманском саду Христос увидел Иуду, пришедшего вместе с солдатами, Он сказал ему: «Друг, зачем ты пришел?», и здесь видно и сочувствие, и жалость, и боль за отпавшего ученика. А в богослужебных текстах как будто ни капли человеческой жалости по отношению к нему нет.
Мне кажется, дело здесь не в том, что составляли эти тексты какие-то злобные, несострадательные люди, а в том, что богослужение имеет педагогическую цель: напомнить, что все происходившее тогда может коснуться и нас. Часто мы воспринимаем и Иуду, и фарисеев как только вот тех, давнишних, на страницах Евангелия оставшихся злодеев. А по отношению к самим себе делаем вывод: мы-то хорошие, с нами такого никогда не может произойти.
А ведь все гораздо сложнее.
Я думаю, что Иуда искренне пришел ко Христу. Но воспринимал он Его прежде всего как восстановителя царства Израиля — царства земного. Когда же Иуда понял, что его надежды рушатся — в конце пути Христа вырисовывалась не царская корона, а крест — он разочаровался в своем Учителе. Одно дело — ходить за Христом по стране, наблюдая, как к Нему стекаются толпы народа, как Ему кричат «осанна!», и предвкушая будущее торжество великой и могучей державы и погибель врагов веры и благочестия. И совсем другое — увидеть, что, оказывается, цели у Учителя совсем другие и что предстоит Ему уничижение и смерть от рук своего же народа.
Был ли Иуда последним, кто разочаровался во Христе вот так?
И сегодня есть люди, которые ожидают от Христа и Его Церкви вполне земных вещей. Они думают, что воцерковившись, автоматически станут здоровыми, успешными, богатыми, и все пойдет как по маслу. Или полагают, что Церковь нужна для созидания державности и мощи государства… От Христа ждут сугубо внешних проявлений, прикладной пользы.
Но Христос дает нам иное, и гораздо большее всего этого — Самого Себя. В Гефсиманском саду после Тайной вечери Он молился до кровавого пота, потом претерпевал ужасные мучения на Кресте. Он прошел весь человеческий путь: от соткания в утробе Матери и рождения до смерти. И прошел через все: через искушения, через страдания и даже через богооставленность. И все для того, чтобы не оставить человека одного ни в какой ситуации его жизни. Христова Церковь означает, что теперь Бог с человеком всегда. И Бог не просто «над» человеком, но сокровенным внутренним образом сочетается со Своим творением, наставляя, оберегая, вразумляя его, милуя и спасая. Теперь человек знает, и чувствует, и получает — через Церковь — эту живую жизнь во Христе.
И Тайная вечеря, наше в ней участие — вступление в эту жизнь.
Автор: ПЕТР (Мещеринов), игумен, директор Школы молодежного служения Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре (Москва)
Комментарии 18
Автор стихотворения: Валентина Фёдоровна Самосват
ВЕЧЕРЯ ТАЙНАЯ: Апостолы, СПАСИТЕЛЬ.
...ЕщёТайная вечеряВсе за столом,ломает хлеб ХРИСТОС.
И раздаёт собравшимся любя и тихо,
Глядит в глаза, улавливая каждый взор.
- Не я ли ГОСПОДИ ? - в ответ все говорили,
Хотя бы надлежит мне умереть с ТОБОЙ.
Не отрекусь я от ТЕБЯ! - и тут же, все Божились:
Я не предам ТЕБЯ, ведь ТЫ учитель мой.
Но ОН то знал ,что все они лишь люди,
Обременённые грехом.
И когда ОН уйдет,им трудно будет,
И крестоносным станет, Их апостольство потом.
Иуда, от ХРИСТА хлеб принимая,глаза отвел,
ГОСПОДЬ его поцеловал.
И посоветовал - не мешкать,
И делать смело, что уже начал.
Петру сказал ГОСПОДЬ:
- Хоть ты и камень,
Но не успеют, пробудится петухи,
Ты трижды, отречёшься от МЕНЯ, Я знаю.
А вот сейчас лучше молчи,оставь все обещания свои.
Пётр обомлел от слов таких, и сердце,
Его обиделось сиюминутно на ХР
Автор стихотворения: Валентина Фёдоровна Самосват
ВЕЧЕРЯ ТАЙНАЯ: Апостолы, СПАСИТЕЛЬ.
Все за столом,ломает хлеб ХРИСТОС.
И раздаёт собравшимся любя и тихо,
Глядит в глаза, улавливая каждый взор.
- Не я ли ГОСПОДИ ? - в ответ все говорили,
Хотя бы надлежит мне умереть с ТОБОЙ.
Не отрекусь я от ТЕБЯ! - и тут же, все Божились:
Я не предам ТЕБЯ, ведь ТЫ учитель мой.
Но ОН то знал ,что все они лишь люди,
Обременённые грехом.
И когда ОН уйдет,им трудно будет,
И крестоносным станет, Их апостольство потом.
Иуда, от ХРИСТА хлеб принимая,глаза отвел,
ГОСПОДЬ его поцеловал.
И посоветовал - не мешкать,
И делать смело, что уже начал.
Петру сказал ГОСПОДЬ:
- Хоть ты и камень,
Но не успеют, пробудится петухи,
Ты трижды, отречёшься от МЕНЯ, Я знаю.
А вот сейчас лучше молчи,оставь все обещания свои.
Пётр обомлел от слов таких, и сердце,
Его обиделось сиюминутно на ХРИСТА.
Он за столом в молчании безмерном,
Сидел, не поднимая взора на ХРИСТА.
Пришёл рассвет...
И вот ХРИСТОС уж предан.
Иудой раз,и три Петром.
По улице ОН нёс изнемогая,
Свой тяжкий крест,к голгофе гробовой.
Иуда подлость свою понял,
Когда увидел, что Учитель осуждён.
Тридцать серебряников,фарисеям в ноги бросил,
Но бросится к ногам ХРИСТА не смог.
Его же собственное самоедство и унынье,
Соорудило для него петлю.
И лишь осина, где висел он плетью,
Раскачивала тело на ветру.
А Петр рыдал,слезами обливаясь,
кусая губы в кровь,просил прощенье у ХРИСТА.
И слёзы покаяния, перерастали в радость,
Так как ГОСПОДЬ, простил его любя.
Ведь в этот миг,кровь ГОСПОДА смывала,
Грехи миров, стекая струями с Креста.
И солнце, скрылось в тучах, содрогаясь,
И небо запрудили облака.
Лил дождь стеной,сливаясь с кровью.
И влагой этой пахло всё.
Кровь залила Адама череп у подножья,
И в АД просачиваться начала.