Преувеличенные выражения энтузиазма – от выкриков «Порви их!» и размахивания американскими флагами до нанесения татуировок на свои тела – морпехи называют «мотиваторами». Вам никогда не застукать сержанта Брэда Колберта, одного из самых уважаемых морпехов в первом разведбатальоне и руководителя группы, с которой я проведу войну, за демонстрацией каких-либо «мотиваторов». Колберта называют Полярником. Он – мускулистый и светловолосый, и делает саркастические замечания гнусавым подвывающим голосом, который очень напоминает Дэвида Спейда. Несмотря на то, что он считает себя «убийцей из Корпуса морской пехоты», он – еще и зануда, который слушает Барри Манилоу, Эйр Саплай и практически всю музыку 1980-х, кроме рэпа. Он увлекается разными устройствами – собирает винтажные игровые видеоприставки и носит массивные наручные часы, которые можно правильно настроить, только подключив их к его компьютеру. Он – последний человек, которого вы можете себе представить на острие вторжения в Ирак.
Подавляющая часть войск доберется до Багдада, взяв курс на запад, чтобы попасть на современную супер-магистраль, построенную Хуссейном, как памятник самому себе, и доехать по ней, не встречая никакого сопротивления, до самых окраин иракской столицы. Группа Колберта из первого разведбатальона достигнет Багдада, пробивая себе путь через самые убогие, самые вероломные части Ирака. Их работа будет состоять в том, чтобы прикрывать продвижение боевых сил морской пехоты – полковой боевой группы один (RCT 1) численностью в семь тысяч бойцов – по сельско-городскому коридору длиной 115 миль, который тянется между городами Эн-Насирия и Аль-Кут, кишащими тысячами хорошо вооруженных партизан-федаинов. Во время большей части этого продвижения первый разведбатальон, организованный в группу из семидесяти легковооруженных Хамви с открытым верхом и грузовиков, будет мчаться впереди группы RCT 1, обнаруживая позиции и точечные засады врага, буквальным образом заезжая прямо в них. После того как эта фаза операции будет закончена, соединение переместится западнее и продолжит выполнять свою роль охотников на засады во время нападения на Багдад.
Морпехи-разведчики считаются самыми подготовленными и выносливыми в Корпусе. Генерал-майор Джеймс Мэттис, командующий наземными силами морской пехоты в Ираке, называет этих ребят из первого разведбатальона «дерзкими, надменными ублюдками”». Они проходят примерно такую же подготовку, как морские котики и армейские специальные силы. Это физически одаренные люди, которые способны пробежать двенадцать миль, нагруженные рюкзаками весом в сто пятьдесят фунтов, затем прыгнуть в океан и проплыть еще несколько миль, не снимая ботинок и камуфляжа, при оружии и с рюкзаками. Они обучены прыгать с парашютом, погружаться с аквалангом, ходить в снегоступах, лазать по скалам и спускаться по веревке с вертолетов. Многие из них закончили школу выживания S.E.R.E.1 – программу обучения на секретной тренировочной базе, где морпехов-разведчиков, пилотов истребителей, морских котиков и другой военный персонал на работах с высоким риском помещают в импровизированный лагерь военнопленных и запирают в клетки, избивают (в предусмотренных пределах) и подвергают психологическим пыткам под надзором военных психиатров. Все это делается с целью обучить их оказывать сопротивление при захвате в плен. Парадоксальным образом, несмотря на все боевые курсы, которые проходят морпехи-разведчики (чтобы пройти весь цикл требуемых курсов во всех школах, у них уходит несколько лет), практически никто из них не умеет управлять Хамви и воевать в них всем подразделением. Традиционно их работа заключается в том, чтобы маленькими группами незаметно пробираться за линию врага, издалека вести наблюдение и избегать контакта с противником. То, чем они теперь занимаются в Ираке – отыскивают засады и с боем идут напролом – это нечто новое, чему их начали обучать где-то с Рождества, за месяц до того, как отправить в Кувейт. У капрала Персона – основного водителя группы – даже нет военной лицензии оператора Хамви, и он всего пару раз пробовал вести машину ночью в конвое. Генерал Мэттис, у которого в распоряжении были другие бронированные разведподразделения – обученные и снаряженные, чтобы прорываться через засады врага на специальной бронированной технике, – говорит, что выбрал первый разведбатальон для одной из самых опасных задач во всей кампании потому, что “то, что я ищу в людях, которых хочу видеть на поле боя – это не какие-то особые названия должностей, а смелость и инициативность”. К тому времени, когда будет заявлено об окончании войны, Мэттис похвалит первый разведбатальон за «ключевую роль в успехе всей кампании». Морпехи-разведчики будут сталкиваться со смертью практически каждый день на протяжении месяца и убьют много людей – о смертях некоторых из них сержант Колберт и его сослуживцы, несомненно, будут вспоминать и, возможно, даже сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Первое впечатление Колберта об Ираке – это то, что он выглядит как «гребаная Тихуана». Это через несколько часов после того, как его группа на рассвете пересекла границу с Ираком. Мы едем через отвалы мусора в пустыне, изредка испещренной глинобитными хижинами, маленькими отарами овец и кучками тощего, костлявого скота, пасущегося у низкорослого кустарника. Иногда мы видим покореженные машины: выжженные остовы автомобилей, возможно, оставшихся здесь со времен Войны в заливе, и лежащий на осях грузовик Тойота без колес. Время от времени нам попадаются люди – босые иракские мужчины в платьях. Некоторые стоят у дороги и рассматривают нас. Один или два нам машут.
«Эй, уже десять утра! – орет Персон в сторону одного иракца, мимо которого мы проезжаем. – Не пора ли переодеть пижаму?»
Голова у Персона почти квадратная, а его голубые глаза расставлены так широко, что собратья-морпехи называют его рыбой-молотом или камбалой. Он из Невады, штат Миссури – маленького городка, в котором «NASCAR2 – все равно что государственная религия». Он говорит с акцентом – не совсем южным, а скорее, просто сельским, и гордится тем, что его воспитала мать-одиночка и он – выходец из рабочего класса. «Мы несколько лет жили в трейлере на ферме моего дедушки, и мне раз в год покупали пару обуви в Вол-Марте». В школе Персон был пухлым мальчиком и не занимался спортом, зато состоял в команде, которая участвовала в дебатах, и играл на всех музыкальных инструментах, которые ему попадались – от гитары до саксофона и пианино.
То, что он стал морпехом, было для него разворотом на 180 градусов. «Я планировал получить стипендию в Университет Вандербильта и изучать философию, – говорит он. – Но однажды у меня случилось прозрение. Я хотел вершить свою жизнь хотя бы какое-то время, а не думать о ней”». Часто кажется, что движущей силой за решением этого некогда пухлого, неспортивного паренька вступить в Корпус и войти в одно из самых элитных мачо-подразделений была возможность глумиться над ним и над всем окружающим. За несколько дней до того как его подразделение должно было выдвинуться из лагеря в пустыне Кувейта и начать вторжение, бойцам вручили письма от американских школьников. Персону досталось письмо от девочки, которая писала, что она молится за мир. «Эй, крошка, - прокричал Персон. - Что написано на моей рубашке? Американский морпех! Я родился не в коммуне хиппи-педиков. Я – убийца и имею дело со смертью. На досуге я отжимаюсь до крови на костяшках пальцев. А потом точу свой нож».

Пока конвой продвигается на север по пустыне, Персон поет песню группы «A Flock of Seagulls» «Я убежал (так далеко)». Он говорит: «Когда я выберусь отсюда, – (он увольняется из морской пехоты в ноябре), – то сделаю стрижку как у «Flock of Seagulls» и стану рок-звездой».
«Заткнись, Персон», - говорит Колберт, напряженно всматриваясь в запыленные просторы с выставленным в окно М-4. Колберт и Персон разговаривают друг с другом словно старая супружеская пара. На звание ниже, чем Колберт, Персон вынужден обуздывать свою злость в его адрес, но иногда, когда Колберт слишком резок и ранит чувства Персона, траектория Хамви внезапно становится непредсказуемой. Персон делает резкие повороты и без причины бьет по тормозам. Такое случается даже в боевых ситуациях, и тогда вдруг можно увидеть, как Колберт вновь пытается завоевать расположение своего водителя, отказываясь от своих слов и принося извинения. Но, в общем и целом, кажется, они испытывают взаимную симпатию и действительно уважают друг друга. Колберт высоко ценит Персона, в чьи обязанности входит обеспечение работы радиосвязи – поразительно сложная и жизненно важная работа для группы, – называя его «одним из лучших радиооператоров в разведке».
Завоевать уважение Колберта не так-то просто. Он сам придерживается высоких стандартов в личном и профессиональном поведении и ожидает того же от окружающих. В этом году его выбрали руководителем группы года в первом разведбатальоне. В прошлом году он заслужил Медаль Благодарности ВМФ за помощь в уничтожении вражеской ракетной батареи в Афганистане, где руководил одной из первых полевых групп морпехов. Он опрятен, аккуратен и проворен абсолютно во всех мелочах. Он вырос в ультрасовеременном доме, построенном по проекту его отца-архитектора. В той части гостиной, где располагался мягкий уголок, был ворсистый ковер. Он рассказывает, что одно из самых его любимых воспоминаний – о том, как родители позволяли ему приводить в порядок этот ковер специальными граблями. Колберт – это ходячая энциклопедия радиочастот и протоколов шифрования, и может рассказать вам во всех подробностях практически о любом оружии в арсенале США или Ирака. Однажды он чуть не купил излишний британский танк – даже договорился о ссуде через кредитный союз, – но потом передумал, когда осознал, что одна его парковка может пойти вразрез с правилами районирования в его родном штате – «коммунистической республике Калифорнии».
Но есть еще одна грань его личности. Его спина покрыта кричащими татуировками в стиле Хэви-метал. Он выплачивает около $5000 в год за авто-мотострахование из-за вопиющих штрафов за превышение скорости и регулярно гоняет на своем скоростном мотоцикле Yamaha R1 на скорости 130 миль в час. Он признается, что в нем есть глубоко укоренившаяся, но контролируемая бунтарская жилка, которая побудила его родителей отправить его в военную академию, когда он учился в школе. Он говорит, что его жизнь подвластна простой философии: «Никогда нельзя показывать страх или отступать, чтобы не позволить себе осрамиться перед стаей».
С места пассажира спереди Колберт контролирует ситуацию с правой стороны машины, безопасность слева обеспечивается капралом Гарольдом Тромбли – девятнадцатилетним парнем с пулеметом SAW на заднем пассажирском сиденье. Тромбли – худой, темноволосый и бледноватый паренек из Фаруэлла, штат Мичиган. Он говорит мягким, но звучным голосом, который плохо сочетается с его мальчишеским лицом. Один глаз у него сильно покраснел из-за инфекции, вызванной постоянными песчаными бурями. Последние несколько дней он все время пытался это скрыть, чтобы его не исключили из группы. Технически он – «морпех-разведчик на бумаге», потому что до сих пор не закончил базовый разведкурс. Но не только молодость и недостаток опыта держат Тромбли в аутсайдерах, дело скорее в его сравнительной незрелости. Он гладит свою пушку и говорит что-то вроде: «Надеюсь скоро пустить ее в ход». Другие морпехи смеются над этими его фразами из военных фильмов категории «B». Они также с подозрением относятся к небылицам, которые он травит. Например, он утверждает, что его отец был сотрудником ЦРУ и что большинство мужчин из семьи Тромбли умерли насильственной смертью при загадочных обстоятельствах – подробности этих историй очень расплывчаты и каждый раз меняются. Он с нетерпением ожидает начала боя «словно одну из тех фантазий, которые, как ты втайне надеешься, рано или поздно сбудутся». В декабре, за месяц до своей отправки в Ирак, Тромбли женился. Он говорит, что отец его невесты не присутствовал на церемонии, потому что незадолго до этого погиб под огнем случайной «уличной перестрелки». В свободное время он составляет списки возможных имен для сыновей, которые должны у него родиться, когда он вернется домой. «Только я могу продолжить род Тромбли», – говорит он. Несмотря на сдержанное отношение других морпехов к Тромбли, Колберт чувствует, что потенциально он может стать хорошим морпехом. Колберт всегда дает ему какие-нибудь наставления – учит его, как пользоваться разными средствами связи, как лучше всего сохранять в чистоте свое оружие. Тромбли – внимательный ученик, иногда – почти любимчик своего учителя, и изо всех сил старается тихо оказывать маленькие услуги всей группе, например, каждый день набирать всем воду во фляги.

© Эван Райт, «Элита убийц».

#войны_сражения_битвы #морская_пехота