CXLX. Учебный график наших занятий в Училище, наряду с физической подготовкой, предусматривал и проведение занятий по плаванию в бассейне. Пятый курс не являлся исключением из общих правил. Программа подготовки включала в себя не только обучение различным стилям плавания, но и прыжки в воду с вышек. Научиться правильно плавать, держаться долгое время на воде, освобождаться от захватов при спасении утопающего, уметь буксировать пострадавшего, оказывать первую неотложную помощь, а также совершать прыжки в воду с высоты без получения травм – всё это было обязательным условием нашей физической и специальной подготовки. Когда почти вся программа подготовки была нами освоена и усвоена, нам осталось сдать последний зачёт: прыжки с трёхметровой и пятиметровой вышки в бассейн. С трёхметровой вышки нужно было прыгнуть головой и руками вперёд, а с пятиметровой – любым удобным для себя способом. Перед этим мы несколько занятий посвятили изучению техники правильного вхождения в воду при прыжке. Поскольку вода – это физическая материальная среда, которая почти не поддаётся сжатию, то упасть в воду с высоты без соблюдения техники прыжка всё равно, что упасть с высоты на асфальт, травмы будут ещё и хуже. Трёхметровую вышку мы освоили быстро. Ничего сложного! До воды рукой подать! Оттолкнулся, и ты уже в воде. С пятиметровой вышкой дело обстояло не так уж просто. На плавательной практике мы видели, на какой высоте находятся помещения надстройки судна. Поэтому для совершения прыжка в экстремальных условиях во время аварийной ситуации требовалось достаточное мужество. Если не прыгнешь – погибнешь! Здесь же, в учебном бассейне, от нас требовалось просто пролететь пять метров и «грамотно» войти в воду! Казалось бы, пятиметровая вышка всего на два метра выше, чем трёхметровая. Но когда смотришь вниз с пятиметровой вышки и видишь, как далеко от тебя находится водная поверхность бассейна, то становиться как-то не по себе! А прыгать надо! Зачёт надо получить обязательно! Мы поднимались на пятиметровую вышку по пять человек. Особо резвые и самые бесстрашные из нас сигали в бассейн с разбегу, долетали почти до самой его середины и входили в воду «бомбочкой»! Прыгнуть головой вперёд желающих не было, а вот «солдатиком» - пожалуйста! Когда дошла очередь до меня, я подошёл к краю вышки и глянул в пропасть, открывшуюся подо мной. Ну, не прыгал я никогда до этого с такой высоты! Но делать нечего! Было не страшно, было жутко! Но в этом то и заключалось самое главное – преодолеть себя! Я зажмурил глаза, увидел перед собой улыбающуюся мне Иринку и сделал шаг вперёд. Как же долго я падал! Когда вода сомкнулась над моей головой, я понял, что победил! Это была моя личная победа над собой! Из бассейна я выходил уже годным к морской службе по всем статьям! CXLXI. Как-то раз, когда я позвонил моей возлюбленной Иринке, она радостно сообщила мне, что наконец-то подошла её очередь и Аптечное управление города выделяет ей служебную комнату в коммунальной квартире. Я поздравил её с удачей и порадовался вместе с ней. Иринка попросила меня, пока ещё оформлялись документы на получение ордера, съездить с ней по уже известному ей адресу, чтобы посмотреть на комнату. В моё ближайшее увольнение мы встретились и поехали смотреть будущую Ирину жилплощадь. Раньше я бывал в коммуналках и думал, что все они находятся в центре города, в старом жилищном фонде. С длиннющими коридорами и множеством комнат, примерно как у моей тётушки, или там, где раньше проживала Иринка. Но оказалось, что нам нужно было ехать в район, сравнительно недавно построенный. Когда мы вышли из метро и спросили, как нам добраться до нужной улицы, то нам сказали, что нужно ехать на трамвае несколько остановок. Был тёмный зимний вечер, и, выйдя из трамвая на нужной остановке, мы увидели, что с одной стороны трамвайной линии находится лес, а с другой - длинные вереницы жилых панельных домов. Ну, ничего себе, подумали мы, вот это глушь! Поплутав по сугробам между однотипных новостроек, мы всё же нашли нужный нам дом. Поднялись на свой этаж и позвонили в дверной звонок. Нам открыла женщина средних лет и, узнав, что Ира - будущий жилец комнаты в их трёхкомнатной квартире, впустила нас в прихожую. Комната, которую Ире предстояло занять, была закрыта на ключ, который находился в домоуправлении. Мы поговорили с соседкой и выяснили, что ранее здесь проживал какой-то курсант военного училища, а сейчас эта комната закрыта и пустует. Осмотрев маленькую кухню, ванную комнату и туалет, мы распрощались с соседями и решили спуститься на этаж ниже, где размещалась такая же квартира, не являющаяся коммунальной. Узнав о цели нашего визита, соседка снизу разрешила нам посмотреть на комнату её сына. Она была совсем небольшой – 9 квадратных метров. Но нам она и такая понравилась! Когда ничего не имеешь, и синица в руках кажется жар-птицей! Через неделю Ире выдали ордер на комнату, и она получила ключ в домоуправлении. Наконец-то у неё было своё жильё в Ленинграде! Когда мы попали в её комнату, то кроме обшарпанных обоев и полуразвалившегося дивана в комнате ничего не увидели. Техник домоуправления сказала, что силами домоуправления будет сделан ремонт, но нужно подождать, пока освободится маляр, занятый сейчас на другом объекте. Когда она ушла, мы с Иринкой сидели, обнявшись, на продавленном диване. Из щелей неоклеенного окна безжалостно дул холодный воздух с улицы, вылетая в щель между дверью и полом. Но нам было тепло и хорошо вдвоём! Жизнь налаживалась! CXLXII. Зимнюю сессию и Государственные экзамены мы сдавали в режиме «Non-stop». Единственное отличие между ними было в том, что, кто не сдавал экзамен на сессии, тот не допускался к «Госам». Но таких среди нас не было! Перспектива - сдать хорошо все экзамены, а потом и Госэкзамены, получить диплом с отличием и увидеть свою фамилию на памятной доске в вестибюле учебного корпуса Училища - была шикарной! И не такой уж невыполнимой. Поэтому мы делали всё, что могли для её реализации. За время нашего пребывания в Училище нам привили вкус к учёбе, к получению профессиональных знаний. Сейчас, по прошествии многих лет, мы можем сказать: «Нас учили всему тому, что нам действительно было нужно!» Все знания, полученные в Училище, пригодились нам в дальнейшей работе. Исключением (лично для меня) стали знания по военно-морской подготовке. Без них мы, конечно, не получили бы звания младших лейтенантов запаса ВМФ. Но работать с военной аппаратурой мне в жизни так и не довелось. И, Слава Богу! Пару раз мне пришлось побывать на военных сборах: один раз в Гремихе, на побережье Северного Ледовитого океана, а второй раз на Ладожском озере, на военно-морской базе у острова Коневец. Образование по воинской специальности, полученное в Училище на Военно-Морском Цикле, позволило мне стать заместителем начальника штаба радиотехнического батальона и дослужиться до старшего лейтенанта запаса ВМФ. Но все эти сборы носили скорее организационный характер. К аппаратуре нас не допускали. Поэтому мои знания по воинской специальности оказались невостребованными. О чём я не особенно и сожалею. Государственные экзамены я сдавал хорошо, на пятёрки. Пока не дошла очередь до сдачи Госэкзамена по военно-морской подготовке. Надо сказать, что все предметы мы изучали добросовестно и готовились к экзаменам тоже. Но, как вы уже знаете, «курсант – как электрический ток, всегда идёт по пути наименьшего сопротивления!» Как оказалось, на нашем Военно-Морском Цикле был офицер-преподаватель, который оказался однокашником по военно-морскому училищу отца одного из курсантов нашей группы. Само собой напрашивалась возможность облегчить нашу участь на экзамене по военно-морской подготовке (ВМП). От нас был заслан «парламентёр», в лице вышеуказанного курсанта, и переговоры прошли успешно. Была достигнута договорённость, что нам будет известна схема раскладки билетов на экзамене. Поэтому каждый из нас выбрал себе билет и выучил его наизусть. Остальной материал мы тоже знали, но надеялись, что «шара прокатит». В день экзамена, с соблюдением всех мер секретности и конспирации наша группа сдавала Госэкзамен по ВМП. Первоначальный план работал успешно! Ребята заходили в аудиторию, докладывали комиссии о прибытии и выбирали один из разложенных на столе экзаменационных билетов. Билет содержал несколько вопросов по разным темам. Потом курсанты садились за столы и готовились к ответу. Я заходил в аудиторию в составе второй половины нашей группы. За два человека до меня в аудиторию вошёл подполковник Краснов, который был не просто членом экзаменационной комиссии, а исполнял роль экзаменующего преподавателя, которому курсант отвечал вопрос по его предмету (радиоприёмные устройства). Поскольку схемы и наглядные пособия, используемые курсантами при ответе, находились в нескольких аудиториях Военно-Морского Цикла, то отвечающий курсант ходил вместе с преподавателем в нужную для ответа аудиторию. Преподаватель принимал ответ курсанта и оценивал его. Оценка проставлялась в экзаменационную ведомость председателем комиссии. Так вот Краснов, видимо, желая тоже принять личное участие в работе комиссии, подошёл к столу с экзаменационными билетами, и, непринуждённо разговаривая с другими офицерами, стал перекладывать разложенные на столе билеты в произвольном порядке! Вся наша схема накрылась большим медным тазом! Когда очередной курсант зашёл в аудиторию, то ему пришлось брать не свой билет. И понеслось! Каждый из курсантов, кто выходил после сдачи экзамена, говорил нам номер билета, по которому отвечал. Когда я заходил в аудиторию, то уже знал, что мой билет вытащили до меня! Поэтому мне приходилось «идти на мины!» «Погибаю, но не сдаюсь!» - решил я и вытянул билет. Вопросы билета меня не испугали. Все они изучались нами во время подготовки к экзамену. Но надежда «сдать на шару» понизила градус ответственности, и теперь мне пришлось включить все резервные системы памяти, чтобы отвечать на вопросы в «боевой обстановке». В результате мне удалось ответить на все вопросы билета, с общей оценкой экзамена: «хорошо»! Но для «красного диплома» (диплома с отличием) это было плохо! Таким образом, на Государственных экзаменах по четырём экзаменационным дисциплинам я получил три оценки «отлично» и одну «хорошо». Диплом с отличием капризная Фортуна пронесла мимо меня. Но, как гласит старинная курсантская поговорка: «Лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем наоборот!» Главная цель была достигнута: Мы сдали Госы !!! Ура! Ура! Ура-а-а-а! CXLXIII. Среди экзаменационной суеты нам приходилось заниматься и текущими делами. Во-первых: надо было определиться, где мы будем праздновать наш выпускной. Выбор ресторана имел большое значение! На наши курсантские деньги нужно было выбрать достойное место с достойным меню. Душе хотелось праздника, а финансы были ограничены. В результате тщательных поисков был выбран ресторан «Невский», который в то время находился рядом со станцией метро «Маяковская», на углу Невского проспекта и улицы Марата. Сейчас в этом помещении находится торговый центр, а тогда этот ресторан подошёл нам по всем статьям! Главное, что там было не так дорого и удобно, так как от ресторана до Московского вокзала было рукой подать! Наш праздник выпадал как раз на день вручения нам дипломов об окончании ЛМУ. Это было двадцать пятого декабря 1981 года. С этой проблемой мы справились успешно и забронировали на эту дату банкетный зал на всю нашу группу. Во-вторых: надо было купить билеты на поезд, чтобы после ресторана уехать домой, так как из Училища в этот день нас выписывали и снимали с довольствия. Мы переставали быть курсантами и становились молодыми специалистами. Нам полагался месячный отпуск, после чего мы должны были проследовать к местам нашей будущей работы. Поскольку ехать в направлении Москвы на поезде предстояло мне, Сергею Зайцеву и Ильдару Кутушеву, мы решили взять билеты на один поезд, на соседние места в одном вагоне, чтобы ехать вместе. Нам это удалось сделать, и вопрос был закрыт. В-третьих: каждому надо было решить свои личные проблемы. Для меня этой проблемой стала фраза моей мамы, сказанная мне по телефону: «А в чём ты будешь одет после окончания училища? У тебя из вещей только школьная форма дома висит. Может быть тебе стоит пошить новый костюм?» Да, действительно! Три с половиной года родная Система нас одевала, обувала, кормила, давала жильё, образование и стипендию! Мы жили на всём готовом! А теперь «халява» заканчивалась, и нам приходилось задумываться о решении всех насущных вопросов самостоятельно. Костюм мне был просто необходим, так как впереди была не только работа, но и грядущая свадьба! Материал для костюма я выбирал долго и тщательно. Когда выбор был сделан и два с половиной метра ткани были мною куплены, я отвёз их на хранение к тётушке, чтобы во время отпуска в Калинине пошить себе в ателье новый костюм. Те несколько дней, которые оставались после сдачи последнего экзамена до вручения нам дипломов, прошли в суете и эйфории от свалившегося с наших плеч груза учёбы! Теперь мы отдавали долги библиотеке, кастелянше, различным административным службам нашего Училища, где мы что-то брали за всё время нашей учёбы. Каждому из нас в бухгалтерии на руки выдавался обходной лист, так называемый «бегунок». И мы должны были собрать все необходимые подписи перед тем, как нам выдадут дипломы. Хочу напомнить читателю, что нам, как радиоспециалистам, выдавались два диплома. Один о получении среднего специального образования по специальности радиотехника общеустановленной формы, и второй диплом международного образца радиооператора второго класса с талоном подтверждения квалификации. В этом талоне были специальные графы для отметок о нарушении международных правил эксплуатации радиосвязи. В случае нарушения в соответствующей графе пробивалась дырка, совсем как в талоне к водительскому удостоверению. Помещение роты напоминало в те дни растревоженный пчелиный улей. Все носились с «бегунками» в руках по всему Училищу, отлавливая ответственных лиц и собирая необходимые подписи. В душе бурлили одновременно несколько чувств: радость, сожаление, надежда и нетерпение! Всё это напоминало броуновское движение частиц в упорядоченном хаосе бесконечно расширяющейся Вселенной! Наш командир несколько отрешённо бродил по помещениям роты, понимая, что и для него скоро закончиться привычная жизнь. В его задачу входило сохранить помещение роты в целости и сохранности, так как предыдущий выпуск радистов разнёс в кубриках рундуки, столы и тумбочки в щепки! А в заключение пятикурсники вскрыли кабинет заместителя начальника организационно-строевого отдела, на втором этаже экипажа № 2, навели там шмон, а на стене кабинета написали обидное, но очень точно характеризующее этого зама слово! Поэтому каждый начальник ОРСО и его заместитель по старой училищной традиции перед выпуском пятого курса брали отпуска или отгулы «от греха подальше» и в Училище не появлялись. CXLXIV. Накануне вручения нам дипломов мы сдавали наши «бегунки» в бухгалтерию. Бухгалтер Марина смотрела, все ли подписи присутствуют, делала отметку в ведомости и забирала у нас курсантские билеты, складывая их в общую кучу на столе. Мне было очень жалко отдавать свой курсантский билет. Поскольку с его помощью можно было ещё полгода ездить бесплатно в ленинградском метро и общественном транспорте, покупать железнодорожные билеты со скидкой для студентов, и, вообще, он был мне дорог, как память! Заболтав Марину и утвердительно кивнув ей в ответ на вопрос: «Курсантский положил?», я вышел из бухгалтерии с курсантским билетом в кармане. О чём не жалею до сих пор! Дипломы нам вручали в актовом зале Училища, на втором этаже Учебного корпуса. Мы сидели в зале, понимая, что вот сейчас и окончится наше обучение в Ленинградском Мореходном Училище ММФ СССР! Мы перевернём эту страницу нашей жизни и начнём писать новые своим потом и кровью, используя навыки и умения, которые нам дало наше родное ЛМУ! А пока мы сидели в зале все вместе в последний раз и смотрели на сцену, где стояли столы с разложенными на них новенькими, пахнущими типографской краской дипломами. За столами в парадной форме сидело руководство нашего Училища. Настроение у всех было приподнятое и торжественное. Училищный оркестр, расположившись в зале позади рядов кресел, был готов заиграть марш. Начальник военно-морской подготовки Босов Е.Е. подал команду: «Для вноса знамени Училища стоять смирно! Знамя Училища внести!» Все встали. Оркестр грянул торжественный марш, и в актовый зал строевым шагом вошла знамённая группа из четверокурсников со знаменем Училища, возглавляемая офицером военно-морского цикла в парадной форме с кортиком. Мы смотрели на Красное Знамя с портретом Ленина и надписью Ленинградское Мореходное Училище Морского Флота СССР, которое проплывало мимо нас и занимало своё место на сцене. Прозвучала команда: «Вольно!» Все сели на свои места. На трибуну вышел Начальник Училища Виктор Семёнович Ковальчук. Он поздравил нас с успешным завершением учёбы и пожелал успехов в дальнейшей работе, крепкого здоровья и большого человеческого счастья! Потом были речи его замов, начальника отделения и начальника ВМП. Из 178-ми поступивших на РТО курсантов в итоге окончили обучение – 134! Все нас поздравляли с окончанием и желали успехов! А потом состоялось вручение дипломов. Виктор Семёнович лично жал руку каждому курсанту и вручал два диплома. Сначала вручались дипломы с отличием. В нашей группе отличников было двое! Ребята получали дипломы с красными обложками, и было видно, что они счастливы! Мы от души радовались за них и поздравляли своих товарищей. Потом получили дипломы и все остальные. Когда вручение состоялось, была подана команда: «Для выноса Знамени Училища стоять смирно!» Оркестр грянул «Славянку», и мы, провожая взглядами, красный бархат Знамени, поняли, что вот и всё! Всё закончилось! CXLXV. Забрав из помещения роты свои личные вещи, среди которых были наши «дембельские» альбомы, полученные нами накануне из фотоателье, мы распрощались с нашим отцом-командиром. На наших фланках красовались знаки Училища, заменившие нам официальные значки о среднем специальном образовании. Договорившись встретиться вечером в ресторане, мы уходили с пятого этажа экипажа № 2, спускаясь вниз по лестнице и оставляя позади годы, проведённые в этих стенах. Наши шаги эхом отдавались в опустевшем вестибюле, а взгляд скользил по таким знакомым и так надоевшим нам интерьерам. Мы уходили в другую, самостоятельную жизнь, к которой теперь были подготовлены гораздо больше, чем до того, как поступили в Систему. Ну, что же: «Попутного ветра, мореманы, и семь футов под килем!» В последний раз за нами хлопнула дверь учебного корпуса, и мы вышли в Большую Жизнь! Я приехал к Иринке на работу и показал ей свои дипломы. Мы оба радовались окончанию моей учёбы и были счастливы! Было немного грустно от того, что нам предстоит встретить Новый год в разлуке. Но мы договорились, что когда Ира заработает отгулы, то приедет после праздника ко мне в гости в Калинин, чтобы я познакомил её со своими родителями. Мы крепко обнялись и распрощались до нашей скорой встречи. Потом я отправился к тётушке, чтобы забрать материал на костюм и поблагодарить её за гостеприимство и заботу. В её семье все были рады за меня и пожелали мне счастливого пути и удачи! Все свои вещи я сложил в сумку и отвёз их в камеру хранения Московского вокзала. Оплатив хранение и получив жетон, я к назначенному времени прибыл в ресторан, где уже начали собираться наши ребята. Мы сидели по обе стороны накрытых столов, сдвинутых вместе в один длинный ряд, и отмечали наш Праздник! Всё, что все эти три с половиной года соединяло нас в один коллектив, сегодня должно было завершиться. Сегодня мы могли сказать друг другу всё, что не успели сказать за это время. Мы поднимали тосты за окончание учёбы, за дружбу, вспоминали самые запоминающиеся и смешные случаи из нашей курсантской жизни. Прощали обиды и просили друг у друга прощения, если кто-то кого-то обидел за это время. Накануне мы записали каждому из нас в альбом свои домашние адреса и телефоны для связи и договорились, что если кто-нибудь из нас окажется 25 декабря в Ленинграде, то будем встречаться в 12 часов дня на Дворцовой площади у Александровской колонны. Мы пили, закусывали, пьянели, смеялись, танцевали, обнимали друг друга и не хотели верить, что со многими из нас мы уже никогда не увидимся. Мы оттягивали как могли момент нашего расставания, но он всё-таки наступил. Ребята расходились от дверей ресторана, прощаясь со всеми и растворяясь в темноте Великого Города, сделавшего нас всех родными. На Московский вокзал мы отправились небольшой группой. Нам троим предстояло ехать на поезде, который уходил через час. Кому-то из ребят надо было добираться до дома на электричках. Кто-то нас провожал, собираясь потом ехать домой на метро. Постепенно нас становилось всё меньше и меньше. Андрей Тихомиров, самый добродушный и спокойный из нас, должен был ехать домой в Кириши на электричке. Но, видимо, немного перебрал лишнего, сам это понимал и лишь виновато хлопал глазами, слабо ориентируясь в окружающей его обстановке. Было ясно, что отправлять его одного в таком виде на электричке нельзя. Так можно было не только здоровье и документы потерять, но и жизни лишиться! Поэтому мы не пустили Тихого (так мы звали Андрея Тихомирова в группе) на электричку, а наш товарищ, проживающий недалеко от Старо-Невского проспекта, взял Андрея Тихомирова под свою опеку и увёл его к себе домой переночевать. Алик Морозов, почти трезвый, уехал на электричке в Тосно. Да и наша троица на свежем воздухе взбодрилась, и, когда объявили посадку на наш поезд, мы отправились в вагон. CXLXVI. Мы сидели на своих местах в плацкартном вагоне скорого поезда Ленинград-Москва и говорили о том, что правильно сделали, что не пустили Андрея Тихомирова одного на электричку. На душе у нас было спокойно за судьбу товарища. Народ заполнял места в вагоне, и мы готовились к отправлению. Шинели висели в углах нашего купе, вещи были расставлены под нижними полками. Поезд всё стоял у перрона. Поглядывая на часы, мы поняли, что уже должны были ехать. Вот прошло пять минут, десять. И тут я с ужасом вспомнил, что не взял из камеры хранения свою сумку с дипломами и материалом для костюма!!! Меня прошиб холодный пот! Лопух! Так облажаться в самый последний момент! Это был крах всех намеченных планов. Что делать?! Мы всё ещё стояли на месте. Я спросил у проходящего по вагону проводника: «Когда поедем?» Он ответил, что может быть минут через десять-пятнадцать. Это был мой шанс! Я, сказав ребятам, что забыл забрать вещи из камеры хранения, и, если что, то пусть они действуют по обстановке, рванул из вагона бегом, как был, без шапки и шинели! В карманах у меня был только билет на поезд и жетон из камеры хранения. Так я не бегал никогда в жизни! Хорошо, что наш вагон был не в голове, а в хвосте поезда, это сокращало мой путь! В подвал здания вокзала, где находились камеры хранения, я ворвался, как ураган. Задыхаясь от бега, я не мог сказать приёмщику ни слова, а лишь протянул ему жетон. Приёмщик всё понял без слов и мгновенно вынес мне мою сумку. Как я бежал обратно, я уже не помню. Помню только, что, как только я вбежал в вагон и добрался до нашего купе, поезд тронулся. Мне опять очень и очень повезло! Или это Господь сжалился над бедным, мгновенно протрезвевшим курсантом-пятикурсником? Представить себя, отставшего от поезда, раздетого, без денег, стоящего на пустом заснеженном перроне, я тогда не мог. Мысль об этом пришла ко мне уже значительно позднее, когда давно всё уже было хорошо. Я отогнал это видение, как кошмарный сон, и больше о нём не вспоминал. Видно Судьба тогда сделала мне свой подарок на выпускной Праздник! И я был ей за это очень благодарен! CXLXVII. Вот и подходит к концу мой рассказ о нашей «Юности в тельняшке». Каждый из выпускников нашего Училища мог бы рассказать вам свою историю о годах обучения, проведённых в его стенах. Все эти истории будут уникальны и в то же время похожи друг на друга. Такое чувство возникает обычно, когда смотришь на фотографии других выпусков, окончивших наше Училище: знаешь, что на снимке нет никого, с кем бы ты вместе учился, а глаза всё равно подсознательно ищут знакомые лица. Потому что то, что мы прошли за годы обучения, повторялось с каждым из нас, изо дня в день, из года в год. Мы все стали частью этой Системы. Это можно назвать Товариществом, Братством. Как хотите, так и назовите! Просто в каждом из выпускников живёт дух Системы, который был нам привит, закалён и пронесён нами через всю нашу дальнейшую жизнь! Поэтому, общаясь с выпускниками разных лет, окончивших наше Училище, мы чувствуем свою общую принадлежность к тем устоям и традициям, которые делают из нас моряков, вне зависимости от того, что с нами происходило и происходит в настоящее время! Что касается наших дальнейших судеб, то почти все они начинались одинаково. Мы стали работать молодыми специалистами на судах различных пароходств Советского Союза. Через некоторое время после начала нашей работы в местных военкоматах нам выдали военные билеты офицеров запаса. Не раз мы встречались с однокурсниками в иностранных и советских портах. Повидали много стран и чудес. Обустраивали свою жизнь. Всё, что происходило со мной, уложилось в несколько строк песни, которую я сочинил к годовщине нашей с женой Серебряной свадьбы. Моя серебряная свадьба В. Осипов Мы зимою с тобой повстречались, Я на танец тебя пригласил, И, когда наши взгляды встречались, Оторваться уж не было сил. Мы по городу долго гуляли, Назначали свидания дни. Петропавловки камни вздыхали, Повторяя признанья в любви! Не в церковном венчались приходе, Но весёлою свадьба была! А потом на большом пароходе Ты со мною до Риги плыла. И, пускай, часто мы разлучались, От меня ты была далека, Но мечты наши осуществлялись – Ты женою была моряка! Мы друг другу во всём доверяли И старались друг другу помочь. Пусть мы рано отцов потеряли, Но растили любимую дочь! В тесноте коммуналки мы жили, И терялась надежда вдали. Но мы пели, смеялись, любили, И в счастливые верили дни! Нам давали на водку талоны, На рубли добавляли нули, Одевал и снимал я погоны, И менялось всё, кроме Любви! Двадцать пять лет как миг пролетели! И двадцатый закончился век. Как я счастлив, быть вместе с тобою, Мой Любимый, Родной Человек! 23.04.2007 г. #МорскиеРассказы