Ветеран Зинаида Савенкова из Гомеля — об ужасах войны и миролюбивой Беларуси

«Счастье? Растить детей, строить заводы, в космос летать»
96‑летняя Зинаида Ивановна Савенкова легка на подъем. Сама встречает гостей, в деталях вспоминает тяжелые фронтовые пути‑дороги и охотно показывает, как здоровая активность помогает ей держать себя в тонусе. Женщина и сегодня в душе по‑прежнему боевая девчонка. Ровно такая, какой в 1944 году ушла добровольцем на войну, когда ей не было еще и 16 лет.
Солнечная квартира в пятиэтажке на проспекте Победы в Гомеле. Узорчатый ковер на стене, множество фото за стеклом в серванте. Зинаида Ивановна нам искренне рада, рассаживает, беспокоится, чтобы удобно было:
— Люблю гостей. Ко мне часто приходят: школьники, «Белая Русь», профсоюзы и мои заботливые шефы — ребята с гомельского автовокзала. Хоть и живу одна, вдали от родни (все в России), но не скучаю!
Родилась в Вязьме Смоленской области. Начиная рассказ о детстве, Зинаида Савенкова сразу собирается как струнка, становится строгой, сдержанной: война скомкала светлое, беззаботное, ведь ей было 13 лет:
— Когда все началось, старший брат уже служил в армии, с 1940‑го. Он потом вернулся домой после войны, но истязания в концлагере полностью подорвали его здоровье, вскоре умер. Папу призвали на фронт в первую же неделю, он погиб в бою на Смоленщине... Помню, как, прощаясь, отец просил маму: «Любыми путями увози детей». Меня с сестрой. Самолеты постоянно над городом. Летали так низко, так страшно, что можно было фрицев разглядеть в кабине. И бомбы сбрасывали, и листовки. До сих пор помню текст листовок: «Девочки и дамочки, не ройте ваши ямочки, придут наши таночки, зароют ваши ямочки». Траншеи у нас были в огороде, там и прятались. До эвакуации всего натерпелись: и бомбежек, и холода, и голода.
В один из дней мама вышла на дорогу, остановила проезжающий мимо военный грузовик. Так семья Зины оказалась на станции, откуда шел товарняк в сторону Москвы. А оттуда эвакуация — в Казахстан.
За окном октябрь. Казахстанские степи в снегу. От мала до велика с утра до ночи убирали хлеб, который на полях лежал в копнах. Показывает, как тогда детскими худенькими ручонками поддевала заостренными палками тяжеленный стог, «живот лопался», и тащила вместе с напарницей‑ровесницей к комбайну, который тут же молотил:
— Всю зиму заготавливали зерно для армии. Очень старались, никто не роптал на трудности и голод. Хоть совсем детвора, а понимали: на фронте в тысячу раз тяжелее, за нас там стоят насмерть.
Вскоре пришла разнарядка: Свердловскому приборостроительному заводу, где выпускали автомобили‑полуторки, нужны рабочие руки. Вяземские отправились туда. Независимо от возраста — 12 часов за станком. Помогали собирать моторы в студеных цехах. Ветеран вздыхает:
— Было очень голодно. Водянистый суп да старые сухие стебли крапивы, которые невозможно было разжевать. Просто глотали, запивая супом.
Когда пришла весть об освобождении Вязьмы, мама написала письмо на родной хлебозавод, где прежде работала. Тогдашний директор, хорошо ее знавший, оформил официальный вызов. Так из эвакуации Савенковы вернулись домой.
Город — сплошные руины. Одни трубы торчат. Родной дом — пепелище. Фашисты, отступая, уничтожали все живое. Савенковы поселились в уцелевших постройках.
— Маму поначалу взяли грузчиком на хлебозавод, — делится Зинаида Ивановна, — носила 50‑килограммовые мешки с мукой, а потом — в один из цехов. Мы же с сестрой устроились в воинскую часть, которая стояла в городе. Пришли, а подполковник у нас спрашивает: «Девочки, вы умеете большие цифры умножать, делить?» Конечно, умели! Окончили же шесть‑семь классов. Вот нас и взяли вести учет, документы. Когда часть стала готовиться к передвижению с действующей армией дальше, я побежала проситься на фронт.
Это был март 1944 года. Буквально пару месяцев не хватало до 20 мая — ее 16‑летия. Военком отказал. Но эта отчаянная девчонка уперлась, мол, не выйдет из кабинета:
— А мне уже не страшно было. Отец погиб, бомбежки повидала. Пришла похоронка на двоюродную сестру, которая служила фронтовой медсестрой. Подорвалась на мине, оторвало обе ноги, и она умерла от ран. При виде разрушенной Вязьмы еще больше хотелось мстить. Я настырная была, упрямая. Настояла на своем. В итоге меня направили в службу снабжения 3‑го Белорусского фронта. Освобождали Беларусь, Литву...
Фронтовой путь вплоть до Германии — на передовой. Бомбежки, обстрелы, пекло боев, ночевки в кузове полуторок под брезентом, заминированные дома немецких городов. Говорит, каким‑то чудом убереглась от серьезных ранений — только контузии. Поручения выполняла разные. Грамотно писала, поэтому помогала с документацией, доставляла донесения на передовую. Успевала и в службе снабжения:
— Полевая кухня следовала за частью. Горячее мы разливали в термосы наподобие канистр и по‑пластунски доставляли в траншеи. Если ранило или убило, что ж, следующий подхватывал и тянул термос с едой. Красноармейцам нужны были силы. Голодным бой не выиграешь.
Победный май Зинаида Ивановна встретила в Дрездене. С донесением отправили в другую часть, бежит — а тут солдаты как по команде давай палить в воздух.
— Кричат: «Победа! Победа!» Какое же это было счастье! — взволнованно пересказывает ветеран. — В Берлине тоже довелось побывать. Далеко не сразу служба закончилась. Вернулась с частью сначала в Слуцк, потом нас расформировали в Гомель. Здесь и осталась. Трудилась в воинских частях, на предприятиях. Работала бухгалтером. И всегда старалась заниматься спортом, легкой атлетикой. Сейчас, конечно, уже стометровки не бегаю (смеется), но зарядку и гимнастику делаю постоянно. Читаю газеты, слежу за новостями. Надо себя постоянно поддерживать, не давать спуску, вот это и молодым людям советую.
А еще всем сердцем желаю, чтобы берегли мир. Страшно подумать, что фашизм может вновь поднять голову. И великое счастье, что Беларусь чтит подвиг нашего поколения и наш Президент делает все, чтобы война не повторилась. Поверьте, нет ничего ценнее мирной жизни. Если в стране спокойно и стабильно, как сегодня в Беларуси, то все можно: и детей растить, и заводы строить, и в космос летать.
Будет строчить!
В шкафу Зинаиды Ивановны — костюмчики, платья, блузки, отшитые своими руками. Правда, сейчас гомельчанка мастерит больше по мелочам и вручную. Оказалось, верная помощница — швейная машинка Подольского механического завода еще довоенного выпуска, которую привезла от мамы из Вязьмы, — вышла из строя.
Мы обратились за помощью к Гомельскому объединенному автовокзалу ОАО «Гомельоблавтотранс». Мастера изучили поломку и заверили: семейный раритет починят — будет строчить!
Виолетта Дралюк